Дрейвен вел себя как хозяин, ничуть не сомневаясь в том, что Фиона безраздельно принадлежит ему.
— Это очень хорошо, — повторил он, не повышая голоса. — В тот момент, когда я снова овладею вами, я хочу видеть, как в ваших глазах полыхает огонь лютой ненависти. Он выжжет в вашей душе нежность, которую возбудил в ней Брэдан. Вы готовы делить ее только с ним, поэтому я хочу, чтобы вы навсегда избавились от нее.
Фиона застыла от ужаса, услышав эти слова. Склонившись над ней, Дрейвен поцеловал ее в губы, а потом зашептал на ухо:
— Я давно уже отказался от мысли заслужить вашу любовь, Гизелла. Ваше упрямство и нежелание подарить мне свою нежность заставили меня разочароваться в вас. Но ваша ненависть снова возбудила меня, вернула мне желание наслаждаться вашим телом. — Дрейвен рассмеялся, и его дыхание коснулось виска Фионы. — И я буду наслаждаться им долго, до тех пор, моя дорогая, пока вы не попросите у меня пощады.
Фиона содрогнулась, услышав это. Она вдруг почувствовала смертельную усталость, у нее не было больше сил упорствовать и сопротивляться. Ее охватило полное безразличие к собственной судьбе.
Дрейвен внезапно выпустил ее из объятий и, подойдя к окну, распахнул ставни и выглянул наружу. Было уже за полночь. На фоне темно-синего звездного неба вырисовывались островерхие крыши близлежащих домов.
— Через несколько часов станет светать, — пробормотал Дрейвен и обернулся к Фионе. — Вам надо хорошенько отдохнуть, Гизелла. И хотя вы очень соблазнительны, я решил дождаться нашего возвращения в Чепстон и именно там вступить в свои права и возобновить наши прежние отношения. Я хочу овладеть вами в своей комнате, там, где мы не раз в прошлом переживали восхитительные минуты близости.
Дрейвен направился к двери. Остановившись на пороге, он бросил через плечо:
— Прилягте пока, Гизелла. А вечером, когда стемнеет, вы расплатитесь со мной по счетам.
Брэдан долго лежал в полузабытьи. Его мучили кошмары. Одно видение сменялось другим, не менее страшным. Такого с ним прежде никогда не случалось. Должно быть, последние события окончательно подкосили его. Очнувшись наконец, он заворочался на своем жестком ложе. Две мысли терзали его, не давая покоя.
«Фиона не любит меня, — в отчаянии думал он. — А Элизабет мертва. И я не смог спасти ее…»
Брэдан жалел о том, что сам он остался жив. Морщась от боли, он повернулся на другой бок. Все его тело ломило. Перед мысленным взором вставали ужасные картины, терзавшие душу. К сожалению, все произошедшее было явью, а не дурным сном, от которого можно было бы отмахнуться, проснувшись утром. Металлический привкус крови во рту не был плодом его воображения. Брэдан с горечью вспомнил, что у него больше нет оружия.
Люди Дрейвена отобрали меч и кинжалы, лишив его возможности защищаться.
Брэдану хотелось вычеркнуть эту ужасную ночь из своей памяти, но ломота во всем теле не давала забыть о недавних событиях. Стражники жестоко избили Брэдана и, бросив в переулке на груду мусора, ушли. Наконец Брэдан очнулся. Сильнее, чем физическая боль, были душевные муки. Брэдан с ужасом думал о том, что до конца своих дней обречен влачить жалкое существование изгоя, человека, преследуемого законом.
Другой на его месте, возможно, считал бы себя счастливчиком. Ведь Брэдану удалось избежать верной гибели. Он находился в руках беспощадного Дрейвена, и тот отпустил его. Однако де Кантера это не радовало и ненависть к дяде только усилилась.
Брэдан не собирался отказываться от своих планов мести. Дрейвен жестоко ошибался, если думал, что ему сойдут с рук смерть Элизабет и погубленная жизнь Фионы.
Застонав, Брэдан сел, пнув ногой гнилой кочан капусты, и с трудом открыл глаза. Уже светало, утро было не за горами. Брэдан осторожно дотронулся до головы, которая раскалывалась от страшной боли, и тут же снова застонал, нащупав большую шишку на темени. Прищурившись, он огляделся по сторонам, стараясь определить, где находится. К его удивлению, стражники не стали особенно утруждать себя и бросили его прямо возле того борделя, в котором остановились Дрейвен и Фиона. Это было то здание с красной дверью, куда накануне явился Брэдан, надеясь найти здесь свою возлюбленную.
Брэдан хотел встать, но, почувствовав новый приступ острой боли, с тоской взглянул на дом, в котором Фиона ему объявила, что не любит его. С тех пор прошло всего несколько часов. Предательство Фионы нанесло ему глубокую рану. Брэдан не мог забыть счастливые минуты, проведенные рядом с любимой, ее прекрасное лицо в мгновения страсти, ее очаровательную улыбку и ласковый голос. Но теперь все это было в прошлом. Измена Фионы перечеркнула все то хорошее, что их связывало.
Фиона отвергла Брэдана, и это тронуло его сердце. Он и не подозревал, что способен так сильно страдать. И все же в глубине души Брэдан не верил сказанному Фионой. Ведь до сегодняшней ночи он не сомневался в том, что она его любит. Не могла же любовь пройти в одночасье? О Боже, что же случилось с Фионой?!
Тысячи противоречивых мыслей роились в голове Брэдана, но он постарался отогнать их и собраться с духом. Необходимо действовать. Память об Элизабет и его собственная честь призывали к отмщению. Разбитое сердце Брэдана кровоточило, однако у него не было времени залечивать раны.
Брэдан сделал еще одну попытку подняться на ноги, но в этот момент краем глаза заметил какое-то движение на крыльце дома и снова замер. Дверь борделя распахнулась, и на улицу вышли стражники. Их было много, целый отряд. Брэдан осторожно встал и, стараясь держаться в тени, прижался к решетчатой ограде. В серых утренних сумерках он разглядел стражников Дрейвена. Он не запомнил лиц тех троих, которые схватили его в кухне, а потом избили на улице. Люди Дрейвена, похоже, никуда не спешили. Интересно, почему они встали в столь ранний час?
Брэдан подкрался поближе к крыльцу. Ему хотелось услышать, о чем говорили стражники. Внимательно оглядев их, он заметил, что у них были недовольные хмурые лица. Внезапно разговоры стихли, и Брэдан насторожился. Дверь борделя была распахнута настежь, и Брэдану показалось, что на пороге кто-то появился. Через мгновение на крыльцо вышел мужчина, одетый в черное. При виде этой зловещей фигуры Брэдана бросило в дрожь. Это был его заклятый враг Дрейвен.
Повернувшись, Дрейвен заговорил с кем-то, кто находился в доме и не желал выходить на улицу.
— Я требую, чтобы вы ехали со мной, — громко сказал он. — Если вы не сделаете этого добровольно, я прикажу связать вас и силой переправить через реку. Поверьте, это будет не слишком приятно.
— Нет, я не тронусь с места, пока вы не ответите на мой вопрос! — прозвучало в ответ.
Брэдан узнал голос Фионы, и у него по спине забегали мурашки. Он напрягся, готовый прыгнуть на своего дядю и вцепиться ему в горло. Но здравый смысл победил, и Брэдан взял себя в руки. Дрейвен был окружен стражниками, и любая попытка напасть на него была обречена на неудачу. Брэдан понимал, что ему следует дождаться более удобного случая, чтобы за все расквитаться со злодеем и осуществить наконец план мести, который он так долго вынашивал.
Собрав всю свою волю, Брэдан прижался спиной к решетке ограды, стараясь, чтобы его не заметили. Ему очень хотелось снова увидеть Фиону, взглянуть в ее милое лицо. Но внутренний голос напоминал, что эта женщина больше не принадлежит ему. Она сама сделала свой выбор. И даже если Фиона находилась в трудном положении и страдала, ему следовало сохранять полное спокойствие. В конце концов, она сама вернулась к Дрейвену.
И все же Брэдану было трудно оставаться равнодушным. Все его внимание было приковано к Фионе. Она наконец вышла на крыльцо и остановилась, не желая идти дальше. Стражники застыли в ожидании команды господина.
— У моего терпения есть предел, — с угрозой в голосе произнес Дрейвен. — Принимайте решение, Гизелла. Или вы добровольно отправитесь со мной на пристань, или я прикажу доставить туда вас силой. Что касается меня, то мне безразлично, какой именно выбор вы сделаете. Меня вовсе не смутит необходимость тащить вас силой через весь город на пристань. Вам решать!
Сердце Брэдана дрогнуло, когда он увидел бледное несчастное лицо Фионы и ее застывший взгляд. Она стала о чем-то тихо умолять Дрейвена. Брэдана пронзила боль. Ему было тяжело видеть, как Фиона унижается перед его дядей. Но Брэдан ничем не мог помочь ей. Фиона сделала свой выбор и теперь расплачивалась за это.
— Вы поклялись, что не причините ему никакого вреда, — донеслась до слуха Брэдана одна из ее фраз, и он насторожился, стараясь понять то, о чем она говорила.
Голос Фионы заметно дрожал. Постепенно Брэдан начал догадываться, о чем шла речь, и внутри у него все похолодело.
— Это был наш уговор, — продолжала Фиона, развеяв последние сомнения Брэдана. —. Вы оставляете в живых своего племянника и отпускаете на волю, а я за это возвращаюсь к вам. Я выполнила все ваши условия. Я отвергла любимого человека… — Фиона осеклась. Ее душили слезы, но она справилась с волнением и заговорила вновь: — И теперь я хочу знать, какой приказ вы отдали своим людям. Что они должны были сделать с ним? Ответьте на мой вопрос, Дрейвен, иначе я не сойду с этого места.
— Прекрасно, в таком случае я силой заставлю вас сделать это, — теряя терпение, заявил Дрейвен и, схватив Фиону за руку, стащил ее с крыльца.
Фиона пыталась сопротивляться, но силы были неравны. Трудно справиться с высоким крепким мужчиной. Брэдан наблюдал за этой сценой, сжав кулаки и кипя от гнева. Однако он не мог вмешаться в ход событий. И дело вовсе не в том, что на стороне Дрейвена находилась дюжина стражников. Брэдан боялся не за себя, а за Фиону. Если его убьют, ей больше не на кого будет надеяться. А в том, что он погибнет, Брэдан не сомневался. Он не смог бы противостоять тринадцати вооруженным воинам. Исход такой схватки был очевиден.
Провожая взглядом группу мужчин, конвоировавших Фиону к реке, Брэдан терзался угрызениями совести. Он ругал себя на чем свет стоит за то, что был слеп и недальновиден. Ему было стыдно, что он поверил словам Фионы, усомнился в ее чувствах и заподозрил в измене. Ему следовало догадаться, что Фиона в присутствии Дрейвена не могла быть откровенна с ним. Брэдан поклялся, что никогда не забудет преподанного ему урока. Он привык видеть мир черно-белым, деля все события на добро и зло. Но окружающая действительность была гораздо разнообразнее его представлений о ней.
Запрокинув голову, Брэдан сжал кулаки и закрыл глаза, заставляя себя сдерживаться. Он стоял не шевелясь, пока шаги стражников не смолкли в глубине переулка.
Вся эта группа направлялась к реке, чтобы отплыть в Чепстон, располагавшийся на другом берегу Темзы. План действий быстро созрел в голове Брэдана. Он решил встретиться с Уиллом и другими главарями, чтобы обсудить с ними важный вопрос. Речь шла о нападении на замок Дрейвена. Они и раньше говорили об этом. Однако теперь, когда в руках Дрейвена находилась Фиона, медлить было нельзя.
Брэдан знал, что Уилл и его товарищи должны были вскоре собраться в трактире под названием «Бык», чтобы окончательно договориться о нападении на замок Дрейвена. Возможно, Брэдану удастся перехватить их у городских ворот и сообщить о том, что Фиона попала в беду…
В душе Брэдана зажегся огонек надежды. Сорвавшись с места, он бросился бежать по тихой улице в сторону реки, моля Бога, чтобы разводной мост уже опустили. Брэдан рассчитывал на то, что главари разбойничьих шаек согласятся ему помочь. Если же нет, то он все равно не откажется от своего плана и вместе с Уиллом попытается спасти Фиону, судьба которой не давала ему покоя. Он боялся за жизнь возлюбленной.
Глава 19
Взглянув через щели в ставнях на солнце, Фиона поняла, что близится вечер. В спальню Дрейвена, где она находилась, с улицы проникал ветер. Он освежал разгоряченное лицо Фионы и ослаблял невыносимо тяжелый аромат роз, наполнявший помещение. Комната Дрейвена всегда была пропитана этим запахом, от которого у Фионы кружилась голова.
После событий вчерашнего дня она ощущала душевную пустоту. И это чувство было спасительным для Фионы. Оно обволакивало ее, как одеяло, приглушая боль отчаяния. Фиону уже не раз посещали греховные мысли о самоубийстве. Ей не хотелось жить теперь, когда Брэдана не было в живых. А в этом Фиона не сомневалась, поскольку Дрейвен не отвечал на ее вопросы о судьбе своего племянника. Стражники на глазах у Фионы выволокли Брэдана из комнаты, и он навсегда исчез из ее жизни.
Если бы он был жив, Дрейвен сообщил бы об этом Фионе, чтобы успокоить ее. В конце концов, он мог бы даже солгать, но почему-то упорно молчал. Дрейвен вообще ничего не говорил о дальнейшей судьбе Брэдана, и Фиона пыталась понять почему. С одной стороны, негодяй не преминул бы поделиться с ней новостью о гибели ее любовника, чтобы насладиться ее страданиями. Но с другой стороны, Дрейвену было невыгодно, чтобы Фиона надолго погружалась в скорбь и отчаяние. Он мечтал провести с ней ночь, а известие о смерти Брэдана могло сорвать его планы.
Именно поэтому он, наверное, решил ничего не говорить ей о печальной участи своего племянника. Неизвестность мучила Фиону больше, чем горькая правда, а ее страдания доставляли Дрейвену удовольствие, Фиона сходила с ума, теряясь в догадках и чувствуя себя совершенно беспомощной.
Однако постепенно в ее голове созрел план мести. Фиона решила убить Дрейвена. Сегодня же, еще до исхода дня. Впервые эта мысль пришла ей в голову, когда ее везли в Чепстон. Она знала , что убийство является одним из смертных грехов, а их и так было немало на ее совести. Но Фиона не видела другого выхода из создавшегося положения. Убийство или самоубийство, третьего не дано.
И она решила попытаться лишить жизни Дрейвена, а если это не удастся, то убить себя.
Впрочем, ей в любом случае грозила смерть. Или она сама наложит на себя руки, или ее повесят по приговору суда за убийство. Но Фиону не пугала такая участь. Она боялась только одного — близости с Дрейвеном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39