Он так сильно хотел ее! Почему она не какая-нибудь замужняя ветреница, уставшая от однообразия жизни, как леди Милбурн? Он бы, не задумываясь, завлек ее к себе в постель. Ни последствий, ни сожалений, лишь несколько ночей удовольствия.
Но Норри совсем другая — и не потому, что она невинна. Впервые в жизни он встретил женщину, от которой не хотел уходить. И это пугало его еще больше, чем виселица в Гортоне.
Ведь Онория хотела безопасности, защиты. Всего того, о чем он имел смутные представления и не мог дать ей, а в том числе и себя. В его жизни не осталось места ни для Норри, ни для любой другой женщины. Зная все это, он должен оставить Онорию в покое.
Но вместо этого он открыл дверь в ее комнату и вошел.
Джек передвинул кресло так, чтобы она не заметила его сразу, как войдет. Он пожалел, что не подумал захватить с собой стаканчик бренди. Но он надеялся, что ему не придется долго ждать.
Когда дядя Ричард и его высокочтимый гость уселись за игру в карты, Онория решила, что пора идти спать. Джек, вероятно, не собирается возвращаться в гостиную; она лишь потратит время, прождав его здесь.
Она хотела переговорить с ним, если он еще не спал. Но что она скажет? Что он поверг ее в смятение, и она не знает, что ей делать, боится; летит куда-то, как на крыльях, и трепещет в ожидании чего-то?
Онория и в самом деле поверила Джеку, что он желал ее, а не леди Милбурн. Джек Дерри хотел ЕЕ. Также сильно, как и она его. Так как теперь Онория могла назвать своим именем то, что чувствовала — желание. Она хотела мужчину, которого любила.
Остановившись у его двери в нерешительности, она, подумав немного, постучала. Не услышав ответа, она толкнула дверь. В темноте она не могла ничего разглядеть, но кое-как добралась до кровати. Но кровать пустовала.
Онория решила, что Джек отправился к леди Милбурн. Недоброжелательные взгляды, которые леди тайком бросала на Онорию, открыли ей глаза на происшедшее между Джеком и этой женщиной на террасе. Да, Джек сказал ей правду — он больше не испытывал интереса к леди Милбурн. Наверно, он ищет ожерелье.
Войдя в свою комнату, Онория поставила свечу на стол и сбросила туфли.
— Где вы пропадали? — услышала она голос Джека и, вздрогнув, обернулась.
— Что вы здесь делаете?
— Жду вас. Я уже подумал, что вы собираетесь почивать в гостиной.
— А я ждала вас там!
Джек потянулся, потерев шею.
— Я чуть не заснул.
— Зачем вы поджидали меня?
— Я хотел поговорить с вами.
— О чем же?
— О том, что произошло на террасе сегодня вечером.
Онория пристально посмотрела ему в глаза.
— Почему вы отослали меня в дом? Джек взял ее руку и поцеловал в ладонь.
— Я сделал это для вашего же блага, Норри. Если у вас осталась хоть капля здравого смысла в вашей хорошенькой головке, вы сейчас же прикажете мне убраться из вашей комнаты.
— А если я не стану этого делать? — улыбнулась Онория.
— Я не тот, кто вам нужен, Норри. Забудьте о вашем ожерелье, и мы расстанемся. Я уеду. Так безопаснее всего.
— Для вас или для меня?
В его глазах промелькнула тень.
— Для нас обоих. Это очень опасно, Норри. Очень опасно. Я теряю голову радом с вами и могу потерять контроль над собой.
Но вместо того, чтобы отступить, Онория подошла ближе и посмотрела на него с легкой усмешкой.
— Как это непохоже на вас.
Глубоко вздохнув, он сжал ладонями ее лицо и поцеловал в губы. Его поцелуй был горячим, страстным, настойчивым. Его язык проник ей в рот, лаская ее язычок.
Джек обнял ее за плечи, перебирая пряди каштановых волос Норри, выбившихся из прически. Другой рукой он нащупал вырез ее платья, проник под ткань и начал поглаживать ее грудь. Онория напряглась в его руках, но не стала вырываться. Боже, что она делает с ним! Джек почувствовал, что возбуждается. Панталоны его предательски оттопырились, и он, не в силах совладать с собой, опустил руки ей на бедро и прижал к себе так, что она ощутила, насколько сильно его желание. Джек подумал, что сейчас она в ужасе отпрянет, но она только крепче прижалась к нему, страстно отвечая на его поцелуи.
Джек постарался освободиться от сюртука, в то время как Онория расстегивала пуговицы его жилета. Отведя в стороны его руки, она стянула с него сюртук, затем жилет, затем потянула за рубашку, вытащив ее из панталон. Каждый раз, как ее пальцы касались его, Джек вздрагивал, дыша все более прерывисто. Проникнув пальцами под рубашку, Онория легонько коснулась его груди, обжигая своими прикосновениями. Джек чуть не задохнулся от удовольствия.
Разобравшись с застежками ее платья, Джек приспустил его с плеч и бережно стянул с рук за рукава; платье упало на пол. Онория стояла перед ним в одной сорочке. Соски ее пышной высокой груди просвечивались сквозь материю, взывая к ласковым поцелуям.
Подхватив Норри на руки, Джек перенес и усадил ее на кровать, затем скинул рубашку и панталоны. В одно мгновение он оказался перед ней в одних кальсонах, но они не скрывали его желания.
Присев рядом с ней, Джек вынул из ее волос шпильки, бросая их на пол. Копна пушистых золотых завитков рассыпалась по плечам Онории.
— Как мне нравятся твои волосы, сейчас они кажутся золотыми, — восхищенно прошептал Джек.
Затем он опустил бретельки сорочки с ее плеч и потянул сорочку ниже и ниже, пока его взору не открылись ее прелестные упругие груди.
— Ах, Норри, какая ты красивая! — Джек бережно взял ее груди в свои ладони и принялся ласкать их.
Онория в изнеможении откинулась на кровати, взволнованная и трепещущая. Джек коснулся языком ее сладкого розового соска, целуя, покусывая и дразня. Норри застонала от наслаждения. Он осыпал поцелуями другую грудь, не прекращая нежно ласкать ее.
Норри вздрагивала под его ласками, тело ее уже пылало. Она жарко обнимала Джека, ее руки и неумелые прикосновения распаляли его больше, чем ласки какой-нибудь опытной куртизанки.
Джек ласкал кончиками пальцев ее гладкий живот, описывая магические круги. Рука его блуждала по телу Онории, рождая в ней неведомые доселе ощущения. Он поглаживал рукой ее стройные бедра, коснулся холмика тугих завитков на лобке, затем его пальцы продвинулись дальше, пытаясь раздвинуть ее ноги, завораживая ее волшебными прикосновениями. Его рука опустилась ниже, то продвигая, то удаляясь, изучая и покоряя ее, доводя до безумия.
Джек не мог сдержать стона, когда обнаружил, какая же она влажная. В ней горело столь же безудержное желание, как и в нем, и она была готова покориться ему. Джек довел ее до исступления своими ласками; она изнемогала от желания, тело ее дрожало и извивалось под его руками. Онории показалось, что она умирает, она неистово прижалась к Джеку, готовая принять его. Стянув последнее, что на нем оставалось, Джек снова схватил ее в объятия.
— Ты ведьма, Норри, ведьма, — прошептал он хриплым срывающимся голосом, не в состоянии сдержать дрожь в теле. — Что за заклятие ты на меня наложила?
Не прекращая горячих неистовых ласк, он уже приготовился овладеть ею. «О Господи, не забудь, она же девственница!» Джек нащупал среди простыней свои кальсоны. Ловко приподняв ее бедра, он подсунул под нее материю.
Ему следует сделать это медленно и осторожно, чтобы не причинить ей боли.
, — Я буду осторожен, обещаю, — прошептал он Нежно ей на ушко, покусывая мочку. — Доверься мне, Норри.
Она ответила ему умоляющим взглядом. Мягко раздвинув ее ноги, он осторожно вошел в нее, ощутив, как она податливо раскрывается ему навстречу. Джек начал медленно двигаться внутри нее, внимательно следя за ее реакцией. В глазах Норри отражались то удавление, то непередаваемый восторг, то всепоглощающая страсть. С каждым толчком самообладание покидало его. Достигнув препятствия, он стал двигаться осторожно и мягко, затем все сильнее, сильнее, пока не прорвался сквозь него. Норри широко открыла глаза от изумления, отчаянно хватая ртом воздух, но Джек в этот же миг припал к ней губами, нежно целуя и шепча утешительные слова/ Он полностью погрузился в нее, проникая все глубже и глубже, раскачиваясь все быстрее и быстрее.
Джеку казалось, что он задыхается, по щеке его потекла струйка пота. Норри сводила его с ума.
Их влажные тела двигались, подчиняясь единому ритму, Норри стонала, извиваясь под ним, отвечая на его мощные толчки, ощущая себя на вершине блаженства. Наконец, она изогнулась под ним со стоном, в то время как он содрогнулся всем телом, прижимаясь к ней и повторяя ее имя снова и снова.
Онория откинула влажные пряди волос со лба Джека и прижала его голову к своей груди. Ее тело наполнилось истомой, она даже думать не могла о том, что только что произошло. Это было как наваждение, как чудесный сон. ТО, что она испытала, не поддавалось описанию, чувства переполняли ее: сначала жгучее желание, затем некоторое! неудобство и, наконец, неописуемое блаженство.
Джек пошевелился и поднял голову, нежно улыбнувшись ей уголками рта. Он поцеловал в кончик носа, затем осыпал поцелуями все лицо. Со счастливым вздохом он сел рядом с ней на колени.
— Ах, Норри.
Ее имя прозвучало в его устах, как ласка. Онория прильнула к нему, ощущая в его надежных объятиях бесконечное счастье.
Она просыпалась несколько раз за ночь. Проснувшись, Онория поворачивалась на бок и смотрела на спящего Джека. Он ворочался во сне, пока она снова не ложилась рядом с ним, и затихал, обнимая ее своей сильной красивой рукой.
Когда она проснулась во второй раз, то увидела, что Джек, опершись на локоть, смотрит на нее.
Норри покраснела, заметив в его взгляде страсть и вожделение, но только сильнее прижалась к нему всем телом.
— Успокойся, — нежно сказал Джек. — Я не хочу снова сделать тебе больно.
— Ты не можешь сделать мне больно.
Издав нетерпеливый стон, он покрыл поцелуями ее шелковистую шею. Онория пылко отвечала на его ласки, поглаживая его спину и доводя до изнеможения…
Позже, когда ее окутал золотой туман дремы, его прикосновение разбудило девушку.
— Норри!
Она открыла глаза. Джек, уже одетый, легонько тряс ее за плечо.
— Уже утро, — негромко проговорил он, — мне пора возвращаться в свою комнату, пока еще все спят.
Онория лениво потянулась и села в кровати, протянув к нему руки. Джек крепко обнял ее, медленно раскачиваясь и как бы баюкая ее.
— Спи, Норри. Мы поговорим позже.
— Я люблю тебя, — прошептала она, теснее прижимаясь к нему. — О Джек, как я люблю тебя!
Пытаясь скрыть свой внезапный ужас, Джек закрыл ей поцелуем рот.
— Приятных сновидений, — пробормотал он, затем задернул полог и тихо вышел из комнаты.
ГЛАВА 18
Джек сидел в своей комнате в кресле и смотрел в окно.
Конечно, он знал. Это было очевидно с самого начала. Но он продолжал обманывать себя, притворяясь, что ни о чем не догадывается. И вот она сказала, что любит его. Джек почувствовал на себе груз вины, который давил его. Он не мог изгнать из памяти ее облик, какой она явилась ему сегодня ночью, не мог забыть выражения ее лица, когда у нее вырвался сладострастный стон, и с ее губ слетело его имя. Казалось, она чувствовала себя бесконечно счастливой в его объятиях.
Но то, что она питала какие-то надежды в отношении его, повергло Джека в смятение. Он не мог оправдать ее чаяний.
Джек хотел бы, чтобы по мановению его руки Онория сию же минуту возненавидела его. Но это казалось невозможным, и он лихорадочно думал, что он может для нее сделать. Ожерелье. Ей оно требовалось больше всего — больше его самого. Ему необходимо добыть его для Онории. Завладев ожерельем, она перестанет нуждаться в нем.
Проснувшись, Онория пожалела только о том, что Джек уже ушел. Сейчас, наедине с собой, она осознала, что произошло. Она увидела свое отражение в зеркале. Так вот как выглядят падшие женщины? Копна спутанных волос, разрумянившиеся щеки и самодовольное выражение на лице?
То, что она чувствовала, было невозможно описать словами. Она оставалась той же, но осознавала, что изменилась; чувствовала уверенность, хотя и была напугана. Напугана потому, что несмотря на прошлое Джека, ей стало все равно, кто он, она ощущала, что готова закрыть на все глаза, потому что любила его.
Со временем все изменится. Как только они заполучат ожерелье, они с Джеком смогут поехать, куда угодно и делать все, что захотят. Они смогут принадлежать друг другу, не испытывая ни страха, ни стыда.
Она нравилась ему, он хотел ее, а любовь может прийти позже. Главное, чтобы он оставался с ней.
Онория еле сдерживала нетерпение. Наконец спустившись вниз, она на мгновение почувствовала стыд. А что она скажет ему? Ей казалось, что она не сможет поднять на него глаза, не залившись краской стыда. Но ей так или иначе придется поговорить с ним; чем раньше, тем лучше.
Предположив, что Джек, по обыкновению, в библиотеке, Онория направилась туда.
Джек отвлекся от чтения, когда она вошла и поднялся навстречу, протянув к ней руки. Крепко обняв, он поцеловал ее в губы.
— Ты выглядишь хорошо отдохнувшей. Онория, покраснела.
— Я думал о тебе все утро, хотел знать, как ты, что чувствуешь, — он отступил назад, изучая ее лицо. — С тобой все в порядке?
— Я странно себя чувствую. Мне немного не по себе, но в то же время очень хорошо, — проговорила она, запинаясь. — Это плохо?
Джек засмеялся и притянул ее к себе.
— Все, что ты чувствуешь — замечательно, Норри. Хотя, если ты не перестанешь так улыбаться, словно кошка, объевшаяся сметаны, у людей могут возникнуть различные предположения.
Ее щеки снова запылали.
— Неужели я и вправду так выгляжу?
— Ты выглядишь, как женщина, получившая невероятное удовольствие, — проговорил Джек, проведя пальцем по ее щеке. — Ты прекрасна.
Онория спрятала лицо в ладонях.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя так, словно я должна закрыться в своей комнате и не выходить оттуда неделю.
— Если только со мной, — Джек усмехнулся, заметив растерянное выражение ее лица. — Господи, ты восхитительна.
Он склонился и страстно поцеловал ее.
В одну ночь она превратилась из девушки в женщину. И Джек чувствовал к ней то же непреодолимое влечение.
Вкусив ее страсти, он хотел испытать это снова и снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38