Почему бы нам не погреться на солнышке и не расслабиться? Вон там, чуть подальше, над озером, есть прекрасная полянка, заросшая травой и цветами.
— Звучит заманчиво, — согласилась Алана. Женщина распрямила плечи и слегка поводила ими. Она не слышала, как Раф осторожно втянул в себя воздух, когда, разгибаясь, случайно задела его.
— А разве не входит в твои обязанности помогать и пижонам? — спросила Алана.
— Думаю, они могут отличить один конец удочки от другого.
Раф взял из рук Аланы удочку, отцепил крючок и смотал леску. Затем начал быстро разбирать удочку быстрые, четкие, слаженные движения лишний раз доказывали, что он хорошо знает свое дело.
Она внимательно смотрела на его ловкие пальцы, на нити сухожилий, выглядывающие из-под закатанных рукавов темно-синей фланелевой рубашки.
— Пижоны совсем не такие, каких я ожидала увидеть, — произнесла Алана.
Раф неожиданно поднял глаза. Янтарный взгляд буквально пробуравил ее.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил он. Напряженность голоса противоречила нежности тона.
— Во-первых, внешний вид Стэна, — заметила Алана, пожав плечами. — Мне очень нелегко постоянно лицезреть призрак Джека. Бедняга Стэн. Он, должно быть, думает, что я немного чокнутая.
— Ничего, переживет, — без всякого сочувствия произнес Раф.
— Да, конечно. Но все равно я неловко себя чувствую. — Алана вздохнула. — Они с Джанис удивительные гости. Ни на что не жалуются. Даже не рассчитывают на большое к ним внимание. Они забавны, милы и удивительно подходят друг другу.
Раф неопределенно хмыкнул в ответ.
— Найдется немного людей, которые смогут за один день преодолеть путь на Разбитую Гору, на следующий день подняться ни свет ни заря и отправиться на охоту или, точнее, на рыбалку, — сухо произнесла Алана.
Раф пожал плечами.
— И неважно, насколько непредсказуемы мои действия, — добавила Алана, — оба реагируют на все спокойно. Даже Стэн вел себя так, будто он был виноват, когда я с громкими криками неслась от него сломя голову.
Раф выдохнул что-то резкое в ответ. Алана внезапно рассмеялась.
— Полагаю, что гости так же необычны, как и сама экспедиция.
— Выигрыш в лотерею, — выразительно заметил Раф.
Быстрыми движениями Раф засунул удочку в упаковочный чехол.
— Факт, что эти славные ребята — твои друзья, имеет большее отношение к делу, чем выигрыш в лотерею, — парировала Алана. Раф прищурился, его глаза стали похожи на узкие полоски топаза.
— На что ты намекаешь?
— Я знаю, что ты делаешь, Раф.
— Ну и что, по-твоему? — нежно спросил он,
— Ты помогаешь Бобу начать хорошее дело. — Раф ничего не произнес в ответ.
— Ты знаешь, как много требуется ему денег, чтобы рассчитаться с Сэмом и Дейвом, — упорно продолжала Алана. — И ты знаешь, что Боб не хочет погубить землю, чтобы извлечь сиюминутную выгоду. Вот ты и кликнул клич друзьям, которые смогли бы помочь Бобу в организации высокогорных экспедиций.
Раф что-то невнятно проворчал.
— Не волнуйся, — поспешно добавила Алана, на секунду коснувшись рукой Рафа, — я ничего не расскажу Бобу. Я просто хотела, чтобы ты знал, как высоко ценю я твою помощь брату. Он, конечно, болтун, совсем не умеет держать язык за зубами, но он хороший парень, и я его люблю.
Раф облегченно вздохнул: слишком долго стоял он, затаив дыхание. Затем печально улыбнулся и начал быстро упаковывать остатки рыболовного снаряжения.
Но он промолчал относительно ее выводов о Бобе.
В полном молчании шли Алана с Рафом вдоль кромки озера, окаймленного седыми валунами и усеянными шишками елями. В этом году весна и лето поздно пришли в высокогорье. В защищенных от ветра местах все еще цвели цветы, радуя глаз многообразием красок на фоне унылой серости гранитных скал. Нежные цепкие, излучающие саму жизнь, яркие россыпи цветов оживляли суровые величественные скалы и застывшее голубое небо.
В самом начале третьего озера бурлящий водопад широким потоком низвергался с гладкой скалы вниз, на отмели. Водопад питался водами из второго, расположенного выше в цепи озера. Само оно было скрыто за скалистым выступом Разбитой Горы.
Водопад походил на белоснежную сверкающую ленту, спускающуюся вниз по гранитному склону серией головокружительных прыжков. Солнце прошло уже половину пути к полудню, оно щедро озаряло прозрачными теплыми лучами огромную чашу, наполненную водами третьего озера.
Раф остановился в небольшой ложбине в ста футах от водопада. Темные, казавшиеся почти черными, вечнозеленые деревья надежно защищали от ветра. Топазовые осины ярко сверкали в лучах солнечного света и тихо шелестели листочками при малейших дуновениях ветерка; казалось, деревья ожили и часто неглубоко дышали.
Раф вытащил из рюкзака водонепроницаемый брезент. С одной стороны он был серебристого цвета, с другой — густого темно-синего; в зависимости от необходимости брезент мог притягивать или отражать солнечные лучи. Раф постелил брезент темной, светопоглощающей стороной кверху, зная, что земля, несмотря на солнце, достаточно холодная. В расстеленном состоянии брезент представлял собой манящую поверхность, где двое могли поесть и выспаться с удобствами.
— Ты голодна? — спросил Раф, помогая Алане снять с плеч рюкзак.
Алана уже готова была ответить отрицательно, как вдруг ее желудок прорычал свой собственный ответ.
Улыбаясь, Раф пошел к своему рюкзаку. Быстро извлек оттуда несколько яблок, сваренные вкрутую яйца и изюм в шоколаде.
Желудок Аланы настойчиво урчал. Она выглядела огорченной.
— Это все свежий воздух, — заверил ее Раф, пряча улыбку.
— Если я буду прислушиваться к требованиям собственного желудка, не влезу ни в один свой наряд, — проворчала Алана.
— Купишь другие, — предложил он, открывая термос с холодным чаем. — Десять лишних фунтов тебе не повредят.
— Ты так думаешь? — с сомнением произнесла Алана.
— Я это точно знаю.
— Но мой костюмер все время твердит мне, что я должна сбросить вес.
— Твой костюмер, подобно рождественскому гусю, набит всякой чепухой.
Раф разделил еду на двоих. Алана блаженно улыбнулась.
— В таком случае я съем еще горсточку изюма.
— А как же я? —жалобным голосом спросил Раф, а в глазах прыгали веселые чертики.
— Ты, — она отвела взгляд в сторону, — можешь съесть мое яйцо.
Раф громко расхохотался и подвинул ближе к Алане свою горстку изюма в шоколаде. Крутое яйцо осталось лежать около нее. Но, когда Алана потянулась за новой горстью сладостей, он осторожно прикрыл их ладонью.
— Нет, не дам, — улыбнулся он, — до тех пор, пока не съешь яйцо и яблоко.
— Эксплуататор.
— Считай, как хочешь, — ответил Раф. Он с хрустом впился зубами в яблоко. Они ели не торопясь, с наслаждением, на свежем воздухе все казалось необыкновенно вкусным и аппетитным. Когда Алана съела последнюю изюминку, она вздохнула и блаженно потянулась. Щедрые раскаты водопада надежно ограждали ее от звуков внешнего мира. Ни единый звук не проникал сюда, лишь изредка раздавался голос Рафа, рассказывающего о ловле рыбы на мушку и о фермерской жизни. Шелковистые лучи высокогорного солнца нежно ласкали ее.
— Почему бы тебе немного не вздремнуть? — наконец предложил Раф. Алана подавила зевок.
— По-моему, грешно спать до полудня,
— В таком случае; будем считать, что ты согрешила. — Раф криво улыбнулся. — Давай, цветочек, ложись. Ты слишком мало спала прошлой ночью, да я в предыдущие тоже.
Он расстегнул фланелевую рубашку, под которой была надета темно-синяя тенниска. Несколькими быстрыми движениями он соорудил из толстой фланелевой рубашки подушку.
— Вот, пожалуйста, —произнес Раф. — Возьми ее. Она мне не нужна.
Алана пыталась возразить, но в горле вдруг пересохло, и она не смогла произнести ни слова.
Даже в ее мечтах Раф не выглядел столь ошеломляюще мужественным. Тенниска скорее подчеркивала, а не скрывала его стальные мускулы. При каждом движении, при каждом вздохе загорелая кожа натягивалась на теле, скрытая мощь которого поражала и восхищала Алану.
Ее вдруг охватило желание дотронуться до Рафа, проследить каждую жилку, каждый бугорок на его теле, опять познать волнующую мужскую сущность.
Она закрыла глаза, но Раф не исчезал, она по-прежнему видела его: солнечные лучи скользили по его коже, ласкали, ярким пламенем отражались в его глазах и будоражили ее кровь.
— Алана? — Голос Рафа звучал заботливо.
— Ты прав, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Я уже давно не высыпаюсь.
Раф смотрел, как она вытянулась на брезенте, ее щека лежала на рубашке, из которой он сделал подушку. Он бы с большим удовольствием положил ее голову на колени, но боялся предложить, опасаясь, что прямая спокойная линия губ вдруг исказится от напряжения и страха.
И все же в какое-то мгновение, когда Алана взглянула на Рафа так, будто видела впервые, в нем шевельнулась надежда…
— Лучше? — спросил он, наблюдая, как ее тело расслабилось и она ровно, глубоко задышала.
— Да.
— Тогда спи, мой цветочек. Я здесь, рядом. — Алана вздохнула и почувствовала, как проваливается в глубокий сон, где ее больше не поджидают кошмары.
10
Когда Алана проснулась, солнце уже миновало полуденную отметку. Сонно повернувшись на другой бок, она вдруг осознала, что находится в одиночестве.
— Раф?
Никто не ответил.
Женщина села и огляделась вокруг. Сквозь листву вечнозеленых деревьев и осин она увидела Рафа, ярко выделяющегося на фоне голубой воды. Он нашел еще один каменный уступ, который спускался прямо к озеру, и стоял на краю гранитного утеса.
В руках у него была удочка, леска описывала изящную дугу на фоне ясного неба.
Какое-то время Алана наблюдала за Рафом, очарованная его мужской привлекательностью и мгновением, когда леска беззвучно пошла вниз, чтобы лечь на неподвижную водную поверхность.
К сожалению, Алана не могла видеть, как леска коснулась водной глади, — ей мешали деревья.
Она встала и направилась к берегу, потом поняла, что как только Раф увидит ее, то наверняка прекратит ловить рыбу и начнет опять обучать ее. Она была к этому не готова, слишком расслабилась, слишком успокоилась и даже разленилась, чтобы браться за какое-либо дело, требующее сосредоточенности.
Единственное, чего ей действительно хотелось, это спокойно сидеть и наблюдать за Рафом и стремительным полетом лески на фоне высокого неба.
Алана посмотрела назад, вниз, вдоль берега озера, где они с Рафом были до этого. Но не обнаружила такого места, откуда могла бы наблюдать за ним.
Она перевела взгляд влево, к водопаду, белой массой низвергавшемуся вниз по скалам, потемневшим от воды. Раф стоял спиной к водопаду, лицо его было обращено к озеру и рыбацким хижинам. Такое местоположение обеспечивало ему пространство в сотню футов перед удочкой и такое же позади, без каких-либо препятствий, что могли помешать полету лески.
И он умело использовал каждый дюйм этого двухсотфутового пространства.
Приподнявшись на цыпочки, Алана внимательно наблюдала за Рафом сквозь изогнутые ветром ветви ели, с замиранием сердца следила, как постоянно увеличивается описываемая леской дуга, как бесшумно она растягивается, словно по мановению волшебной палочки. Движения рук Рафа были строго скоординированы: левой рукой он отматывал с катушки леску, буквально подбрасывая ее вверх через направляющее приспособление, в то время как его правая рука двигалась ритмично, направляя энергию по всей длине удочки.
— Как это у тебя получается? — произнесла вслух Алана, зная, что Раф не слышит ее. — Ты ведь не волшебник, не так ли?
Она сделала еще несколько шагов влево, но все равно не могла четко разглядеть, какие именно движения делает Раф, чтобы леска так легко вытянулась в струнку. Сердито ворча, Алана продолжила поиски удобного места для наблюдения за Рафом. Берег становился все более и более неровным.
Алана прыгала с камня на камень, избегая заболоченных участков, заросших густой травой и маленькими нежными цветочками, пока наконец водопад непреодолимой преградой не встал на ее пути. Она обернулась и посмотрела на Рафа, который находился сейчас приблизительно в шестидесяти ярдах от нее.
К сожалению, она все равно не могла увидеть, какие именно движения он делает руками. И идти дальше она тоже не могла, поскольку впереди уже низвергался водопад. Ей оставалось либо вернуться назад, либо подняться вверх по усеянному валунами склону.
Негромко выругавшись, Алана взглянула на нагромождение камней по обеим сторонам пенистого потока. Ей не придется забираться слишком высоко над водопадом, чтобы наконец разглядеть все, что требуется. Надо влезть немного повыше, только чтобы взглянуть Рафу через плечо. Если не приближаться к воде, подъем будет нетрудным. Кроме того, она с детства исходила горы вдоль и поперек, карабкалась по обрывистым берегам горных рек, взбиралась на горные кручи.
Алана повернулась и начала подниматься по заросшим лишайником валунам. В двадцати футах от нее с оглушительным грохотом пенился и бурлил окутанный легким туманом и прохладой водопад. Она избегала скользких выступов, стараясь наступать лишь на сухие камни.
На какие-то мгновения женщина затаила дыхание, с каждым шагом отвоевывая у гор по два фута высоты. Она настойчиво карабкалась вверх, рискованно балансировала, пока наконец не встала на гранитный выступ, который едва насчитывал в ширину восемнадцать дюймов.
Алана остановилась: перед ней возвышалась гладкая скалистая стена, и не за что было ухватиться рукой.
— Так уже лучше, но все-таки достаточно далеко.
Алана хотела оглянуться, но земля вдруг стала уходить у нее из-под ног. Внезапный непреодо-лимый страх высоты парализовал Алану.
В двадцати футах от нее неистово низвергается вниз по горному склону бурлящий пенистый водопад, белизна и грохот вокруг, и ветер швыряет в лицо брызги воды, похожие на ледяной дождь. Грохот и лед — мир перевернулся, она осталась одна, беспомощная, в странном водовороте, в кромешной мгле.
Алана прижалась к шершавой поверхности гранита и закрыла глаза, пытаясь отделить кошмарные воспоминания от действительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33