— Чувствуешь горячие волны, поднимающиеся из глубины живота, когда я делаю это?
Она втянула сосок в рот, повторяя ласку, которой он не раз доводил ее до экстаза.
Не в силах сносить эту сладостную муку, он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом, заставляя посмотреть в глаза. В них сквозило неукротимое желание. Несколько секунд он просто смотрел на нее, затем приник к ее губам, вкладывая в этот поцелуй всю силу переполнявших его чувств.
— Я ответил на твой вопрос? — спросил он.
— Да. Но у меня еще осталось немало вопросов. Разреши мне задать их так, как я хочу? Ты слушаешь меня, слушаешь всем сердцем?
Холли заметила в его глазах тревогу, словно он наконец понял, в какую ловушку попал. «Тело, разум и душа». Затаив дыхание, она ждала, что он ответит.
* * *
Линк медленно разжал объятия.
— Если бы я знал, во что ты меня втягиваешь, — произнес он, — или, вернее, во что не втягиваешь, я бы никогда не согласился.
Холли заморгала глазами, не поняв, куда он клонит. Но когда догадалась, рассмеялась и, склонившись к его груди, осторожно укусила.
— Ты убиваешь меня, — осипшим от возбуждения голосом произнес он.
— Не думаю.
— Зато я думаю!
— Твое сердце бьется вполне нормально, — продолжала она. — Я чувствую его удары под языком.
Она поймала губами волосы на его груди. Линк тихо чертыхнулся.
— Мне нравятся твои волосы, — глухо произнесла она. — Я это уже говорила. Жесткие и в то же время мягкие, пружинистые, они доставляют такое же удовольствие, как твой язык.
Кончики ее пальцев пробежались по голому торсу до края полотенца.
Линк не смог сдержать дрожи удовольствия.
— Снова по-иному, — произнесла она. — Так мощно…
Его дыхание участилось, когда она пощекотала языком его пупок.
— Но здесь мы реагируем одинаково, — пробормотала она. — Очень чувствительное место.
Она провела языком по узкой полоске темных волос, от пупка до края полотенца.
Линк затаил дыхание и разочарованно вздохнул, когда Холли оставила полотенце на месте.
Холли переместилась в конец кровати.
— Я с тобой расквитаюсь, так и знай, — глухо произнес он. — Я с головы до пят изнываю от сладостной муки.
— Десять пальцев, — со смехом произнесла она. — В этом мы с тобой схожи.
Она слегка ущипнула большой палец его ноги.
— Щекотно! — воскликнул он. — Мы так не договаривались.
Улыбаясь, Холли смилостивилась. Она взяла его ступню и провела рукой вверх по лодыжке, зная, что от этого прикосновения ему не будет щекотно.
— Мне нравятся твои ноги, — произнесла она. — Сильные. Хотя все твое тело сильное. Сила для тебя — нечто само собой разумеющееся.
Легкими прикосновениями пальцев она стала массировать его икры, и это доставило ему неимоверное наслаждение. Он смотрел на себя ее глазами, пока она обводила и исследовала каждую его мышцу, впервые в полной мере давая ему ощутить собственную силу.
Ее прикосновения неистовым томлением отзывались в той части тела, которую она старательно обходила стороной.
Все его чувства сосредоточились теперь в этой точке.
Холли снова переменила положение, поставив колени по обеим сторонам его ног, и сняла заколку, скреплявшую длинные темные волосы.
— Тебе нравится, когда я касаюсь волосами твоей обнаженной кожи? — спросила она, заранее зная ответ и все же желая услышать его.
— Конечно, ты же знаешь.
— Ты никогда не говорил об этом ни единого слова.
«Как и о многих других вещах», — с тревогой подумала она.
Встряхнув головой, она наклонилась, накрывая черной шелковистой волной его ноги.
Линк судорожно глотнул ртом воздух.
— Теперь я действительно вижу, что тебе нравится, — трепеща всем телом, пробормотала она. — Мне нравится познавать, Линк.
Полотенце лишь наполовину закрывало его стройные бедра. Холли склонила голову и чуть укусила его повыше колена. Было приятно ощущать прохладную кожу, ласкать ее языком.
Из груди Линка вырвался сдавленный звук.
— Еще одно место, где мы похожи, но в то же время отличаемся друг от друга, — произнесла Холли. — Твои бедра такие упругие, когда ты напрягаешь их, и сильные, когда расслабляешься.
— Пожалуй, сейчас я не расслаблен, — сквозь зубы пробормотал Линк.
Она посмотрела на полотенце, вздымаемое его восставшей плотью, и мягко улыбнулась.
— Это мне тоже нравится, — прошептала она. Она обхватила ладонями его бедра и развернула мягкую махровую ткань. Теперь Линк был укрыт лишь черным шелком ее волос.
Холли медленно выпрямилась, волосы заскользили по бедрам Линка.
— Боже… — скрипя зубами, пробормотал он.
— Ты совсем другой, — прошептала Холли, проводя кончиком пальца по его возбужденной плоти.
Линк содрогнулся всем телом.
— Почему все слова, описывающие наши различия, либо медицинские, либо грубые? — тихо спросила она. — Почему не существует слов, достойных твоей красоты?
Линк лишь простонал в ответ ее имя.
— Ты красив для меня, — произнесла она. — Так же красив, как я для тебя. Но нет таких слов…
Ее руки двинулись вверх по стройным бедрам Линка. Медленно она склонилась над ним.
— Слушай меня.
Очень осторожно она принялась ласкать его мужское достоинство, как когда-то он ласкал ее женское средоточие.
Линк едва не задохнулся от нахлынувших на него чувств.
Холли почувствовала клокочущую в нем страсть. Его плоть пылала, пульс участился, тело содрогалось от неукротимого желания. Он лихорадочно шептал ее имя.
— Тебе больно? — спросила она.
Линк протяжно застонал в ответ. По движению его бедер она поняла, что он умоляет ее продолжить.
— Мне тоже нравится, когда ты так ласкаешь меня, — прошептала она.
Мужская плоть зачаровывала Холли, подчиняя своей власти. Она ласкала ее, влажное тепло ее рта дарило Линку знойные, сокровенные ласки. Он вскрикнул, давая понять, какое неземное блаженство она дарила ему.
Жгучее желание захлестнуло Холли, она затрепетала от нахлынувшего на нее неукротимого вожделения.
Как облако тянется к вершине горы, так и она тянулась к Линку, стремясь одарить его своей влагой.
Она прижалась к нему разгоряченной плотью, слилась с ним.
Словно молния пронзила его тело, ласка показалась ему гораздо более пылкой и изощренной, чем та, что дарил ее рот.
Холли замерла, удерживая их обоих в самом центре грозы. Затем полностью подчинилась Линку, сливаясь с ним в одно целое, подстраиваясь под неистовый ритм его желания, позволяя грозе разразиться над ними, обрушить на них всю свою неукротимую мощь. Гром и молния, нежность и страсть пронзили их тела, и никто уже не мог ответить, кто из них облако, а кто — горная вершина, поскольку теперь они представляли единое целое…
Когда наконец отгремел последний отголосок улетевшей прочь чувственной грозы, Холли прижалась к груди Линка.
— Я люблю тебя, — мягко произнесла она, заглядывая ему в глаза. — Теперь ты веришь мне? Я люблю тебя.
Линк закрыл глаза и так сильно сжал ее подбородок, что она вскрикнула от удивления и негодования.
— Линк…
— Не говори мне о любви, — сказал он хрипло и беспощадно.
, Страх охватил Холли. Он был вдвойне ужасающим, поскольку она поверила в то, что Линк принял ее любовь вместе с захлестнувшей их страстью. Она хотела ответить ему, но ком подступил к горлу, не давая говорить.
— С тем же успехом ты мог бы просить меня не дышать, — наконец с трудом произнесла она. Слезы беззвучно потекли по щекам, капая ему на руку.
— Любить тебя — это самое… — Она всхлипнула и замолчала, поскольку Линк резко отдернул руку и, поднеся ее к губам, слизнул слезинки, словно желая удостовериться в том, что они настоящие.
— Почему ты не веришь мне? — в отчаянии воскликнула она. — А если бы я была обыкновенной девушкой, просто Холли, ты позволил бы мне говорить о любви?
Линк изменился в лице. Впервые на нем отразилась печаль и сожаление, точно острый нож терзавшие его душу.
Видеть это было невыносимо для Холли.
— Я попала в самую точку? — звенящим шепотом спросила она. — Я больше не Холли, в этом все дело. Ты ни разу не назвал меня малышкой.
Веки Линка дрогнули, но он не произнес ни слова.
— Что во мне страшного, Линк? — упорно продолжала она. — Что я сделала, что ты не позволяешь мне даже произносить слово «любовь»?
— Что толку говорить об этом? Ты никогда не изменишься.
— Но что же со мной не так?
— Ты красивая, эгоистичная женщина.
— Эгоистичная? Потому что я не хочу покончить со своей карьерой и расторгнуть контракт с Роджером?
— Именно.
Тон его голоса был столь же непреклонен, как и его убежденность в собственных словах.
— Нет, — произнесла она слабым от отчаяния голосом. — Расторжение контракта ничего не изменит.
— Черта с два… — начал он.
— Я по-прежнему останусь красивой, — перебила его она. — Ив глубине души ты всегда будешь ненавидеть меня за это.
За окном блеснула молния, вслед за ней глухо прокатился раскат грома. Порыв ветра поднял занавески, забрасывая их в комнату.
Холли поежилась, но не от прохладного воздуха. Линк медленно открыл глаза.
— У меня нет ненависти к тебе.
— Не верю.
— Холли, — прошептал Линк.
— Так же, как ты не веришь в мою любовь. — Она горько рассмеялась. — А может, мы оба правы.
— Откажись от работы.
— Нет.
— Неужели для тебя так важно завоевывать всех подряд? — резко произнес он. — Неужели тебя не устраивают наши отношения?
— У меня и в мыслях не было завоевывать кого-то, кроме тебя.
Голос Холли был хотя и тихим, но уверенным. Линк не мог не почувствовать, что она говорит искренне.
— Тогда оставь карьеру модели, — произнес он.
— И тем самым доказать, насколько я эгоистична?
— Что ты имеешь в виду? — возмутился он.
— Эгоистичные люди заставляют других расплачиваться за их удовольствия, не так ли?
Линк кивнул.
— Быть рядом с тобой — самое большое удовольствие, какое я когда-либо испытала, — произнесла Холли. — Поиски замены будут стоить Роджеру год рекламного времени и миллионы долларов. Почему он должен расплачиваться за мои удовольствия?
Лицо Линка стало суровым.
— Замечательный способ манипулировать словами в угоду своим целям, — произнес он. — Но я не должен жаловаться — ведь Роджер извлекает пользу из твоих талантов. Он, несомненно, преподал тебе… и мне… хороший урок.
— Что ты хочешь этим сказать? Линк горестно улыбнулся.
Холли похолодела от ужаса, вдруг поняв, что вовсе не хочет вникать в то, что он сказал. Но было слишком поздно.
Линк уже начал говорить, раскалывая надвое ее мир.
— Все очень просто, — произнес он. — За пять дней, пока меня не было, Роджер научил тебя таким штучкам, каким другие женщины не могут научиться за всю жизнь.
Холли побледнела.
— Я не жалуюсь. — Он пожал плечами. — Просто ты в моей постели до тех пор, пока я здесь. Чего ж еще требовать от красивой женщины?
Холли попятилась, но Линк безжалостно схватил ее.
— Не надо, — прошептала она, чувствуя, что теряет силы. — Отпусти меня.
Линк надменно приподнял бровь.
— Зачем? — произнес он. — Роджер заждался?
— Я никогда не была его любовницей. — Ее голос словно доносился издалека.
«Линк может разбить мою жизнь, — исступленно подумала она, — но не меня. Не меня! Я не сломаюсь даже ради него».
— Я сказал, я не жалуюсь, — повторил он.
— Будь ты проклят! — взорвалась она. — Тем, что я доставила тебе удовольствие в постели, ты обязан только себе. Любовным премудростям я научилась у тебя!
Заметив в его глазах недоверие, она почувствовала сожаление и ярость, которые ранее испытывал он.
— Я досталась тебе девственницей. Ты так же не верил в это до тех пор, пока не стало поздно. Ты никогда не поверишь в мою любовь. — Ее смех походил на рыдания. — Ты просил меня довериться тебе, Линк. Я доверилась. Дважды. Теперь ты должен довериться мне, по-настоящему. Попробуй, только раз.
— Холли… — начал он.
Больше он не произнес ни звука. Пронзительная тишина повисла в воздухе.
— Скажи, что доверяешь мне, — уговаривала она. — Скажи, что любишь меня хотя бы немного, Линк.
Затаив дыхание, испытывая невыносимые муки, она следила за выражением его глаз, губ. Обуревавшие его чувства сделали его черты грубыми и жестокими.
Затянувшееся молчание подтверждало ее самые ужасные опасения. Когда Холли заговорила, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения, ее голос звучал мягко, почти нежно:
— Не переживай, Линк. Теперь все это уже не имеет значения.
Линк сжал ее руки. Он чувствовал ее отчаяние и ярость так же ясно, как клокочущие в нем самом эмоции.
— Не надо, Холли, — произнес он, повторяя ее слова.
— Не надо чего? Говорить правду?
— Что ты считаешь правдой? Любовь? — Его голос ударил ее больнее хлыста.
— Правда в том, — сказала она, — что в глубине души ты уверен: любить красивую женщину — значит разрушать себя. Поэтому я не виню тебя в том, что ты не любишь меня. Ты сильный. Ты хочешь выжить.
И снова веки Линка дрогнули, выдавая его мучения.
— Но я тебя виню, — отчетливо произнесла она, — что ты мстишь мне за то, чего я никогда не делала, не буду делать и никогда не смогла бы сделать.
Холли помедлила, прислушиваясь к раскатам грома, словно к чьему-то голосу, и посмотрела на Линка. Последний лучик надежды мелькнул в ее глазах, когда она заметила его смятение.
— Это не месть, — наконец произнес он.
— Ты не доверяешь мне, значит, не любишь. Это может быть и местью.
— Я не виню тебя за то, что делали моя мать и мачеха.
— Нет, конечно, ты просто считаешь меня такой же, как они, потому что я тоже красива. Я думала, что смогу переубедить тебя.
Линк отвел взгляд, не в силах видеть отражение собственной муки в глазах Холли. Она печально рассмеялась.
— Я была слишком глупа, не правда ли? Не сознавала, что скорее научилась бы ненавидеть, чем ты любить. Но я не смогу так жить. Ненависть разрушит меня. И останется лишь пепелище.
Громовой раскат прокатился по небу, наполнив грохотом комнату. Ничего не значащий звук.
Холли прислушалась. Затем взглянула на Линка. Ее глаза больше не молили о любви.
— Я надеялась, что смогу научить тебя любить, но учителем оказался ты. Ты научил меня ненавидеть.
— Нет, — с болью в голосе произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31