— Вы ранены, — тихо проронила женщина.— Вы готовы сесть в седло и продолжить путь, леди Джослин? — ответил Лайм вопросом.— Готова, — отозвалась она, желая как можно быстрее удалиться от этого ужасного места.— А теперь мне можно посмотреть, мама? — прохныкал Оливер, отчаянно пытаясь вырваться из рук матери.— Пока нельзя, — сказала она, косясь на распростертые на земле тела, возле которых ходили рыцари. Во время схватки Джослин зажимала ладонями уши сына, не позволяя ему услышать звон клинков и предсмертные крики. Тем более она не хотела, чтобы он сейчас увидел печальный итог недавнего сражения.— Если хотите, я понесу мальчика, — неожиданно предложил Лайм.Молодая мать инстинктивно прижала к себе сына.— Нет, я понесу его сама. — Осознавая, что недоверием наносит Лайму оскорбление, Джослин боялась выпустить из рук это маленькое существо, жизнь которого еще никогда не находилась в такой опасности.Рыцарь отвернулся так быстро, что женщина не успела увидеть выражение его лица.— Тогда не будем терять времени, — проронил он, направляясь к дороге.Не прошли они и нескольких шагов, как раздался взволнованный голос одного из рыцарей.— Один еще жив!Моментально Лайм остановился и поспешно обратился к Джослин:— Кто-нибудь из рыцарей поможет вам сесть в седло, — сказал он и жестом предложил женщине идти к лошадям.Увидев израненное тело одного человека, она уже не испытывала желания смотреть на других, тем более находящихся в объятиях смерти. Поэтому, слегка приподняв подол платья, вдова торопливо зашагала в сторону дороги.Несколько мгновений мужчина задумчиво смотрел ей вслед. Интересно, что она думает о нем? Отогнав от себя неуместные сейчас размышления, он направился к группе рыцарей, склонившихся над одним из поверженных разбойников, тем самым, который первым пал от руки Лайма.Хватило одного беглого взгляда, чтобы убедиться в том, что раненый не имел ни малейшего шанса выжить. Жизнь едва теплилась в его теле, но он находился в полном сознании, что оставляло Лайму робкую надежду узнать какие-нибудь подробности о нападении.Присев возле умирающего, лорд Фок требовательно спросил:— Кто нанял тебя?Судорожно прижимая руку к окровавленному животу, разбойник медленно повернул к Лайму посеревшее лицо. Его губы изогнулись в кривой усмешке.— Сам дьявол, — прошептал он. — Ты… ты ведь знаешь его, не так ли?О, да, он хорошо знал Иво. Но можно ли назвать дядюшку дьяволом?— Думаю, знаю, — согласился рыцарь. — Но почему бы тебе не назвать его имя?— Тебе этого хочется, да? — задыхаясь, выговорил раненый.— Больше, чем ты представляешь.— А что я получу взамен? — В глазах разбойника сверкнули искорки иронии.— Могилу, — предложил Лайм. — Выбирай. В противном случае твои останки достанутся лесному зверью.Разбойник устало закрыл глаза.— Мне нужно подумать.— У тебя нет времени на раздумья. Тебе осталось жить несколько минут.Умирающий, с усилием разомкнув отяжелевшие веки, внимательно смотрел на Лайма, потом слегка кивнул головой. Но не успел он открыть рот, как слова, готовые вот-вот сорваться с его побелевших губ, были похоронены клинком кинжала, в мгновение ока вонзившегося в его горло. Глава 11 — Господь не может позволить человеку так страдать, — сказал Иво, выпрямляясь и вытирая окровавленный клинок. — Избавление умирающего от излишних мучений — богоугодное дело. Разве я не учил тебя этому, Уильям?Лайм не заметил бесшумно подошедшего сзади священника. Взбешенный, он с неистовым ревом вскочил на ноги и выхватил из ножен меч. Казалось, ничто не могло его остановить. Лорд Фок был полон решимости положить конец злодеяниям Иво.Однако в следующий момент рука сэра Джона легла на его руку, судорожно сжимавшую рукоятку меча.— Подумай, Лайм, — с мольбой в голосе попросил рыцарь. — Подумай еще раз.Боже, разве он мог думать после всего того, что произошло сегодня? Разве мог думать, когда слепая ненависть и безумное желание наконец-то избавиться от злого демона переполняли душу?— Церковь восстанет против тебя, если ты прольешь хоть каплю крови ее служителя, — тихо напомнил сэр Джон.Нахмурившись, Лайм кивнул головой, затем, как только рыцарь убрал руку, медленно опустил меч.— Дело еще не закончено, дядюшка, — еле сдерживая ярость, процедил он. — Клянусь всем, что у меня есть, наступит день, когда ты сполна заплатишь за все.Лицо Иво исказила гримаса удивления и негодования.— Ты думаешь, что разбойников нанял я? — гневно спросил он.— Я уверен в этом, — заявил незаконнорожденный и, боясь потерять остатки самообладания, зашагал прочь.— Да как ты смеешь обвинять святого человека в подлости и коварстве? — крикнул Иво вслед ненавистному племяннику.Рыцарь, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, остановился и порывисто повернулся.— Тебя вряд ли можно назвать святым человеком, ведь теперь твои руки запятнаны кровью этих несчастных.Священник побагровел от ярости, его ноздри начали гневно раздуваться.— Ищи виновных в другом месте. Нанять разбойников мог один из тех, кто потерял Торнмид после решения короля отдать его незаконнорожденному, — пренебрежительно сказал он.Лорд Фок обвел взглядом четырех рыцарей, безмолвно застывших над трупом. В их глазах он прочел согласие с тем, что именно на Иво лежит ответственность за кровавую бойню. Не вымолвив ни слова, он снова повернулся и торопливым шагом направился к лесу, остановившись лишь на минуту, чтобы вынуть свой кинжал из тела одного из разбойников.Продолжая мучительно размышлять над тем, какова же роль священника в случившемся, Лайм рассеянно бросил взгляд на окровавленное предплечье. Рана была обширной, но, к счастью, неглубокой. Кровотечение почти прекратилось. А что же с подбородком? Мужчина осторожно ощупал его пальцами: судя по всему, рану следовало обработать как можно скорее.Вскочив в седло, он жестом приказал остальным последовать его примеру.— Сэр Роберт, — окликнул лорд Фок одного из рыцарей.Тот послушно направил свою лошадь к нему.— Раны не позволяют нам отправиться в Эшлингфорд немедленно, поэтому нам придется остановиться на ночь в Сеттлинг Касл. Так как вы, похоже, пострадали меньше остальных, отправляйтесь в Эшлингфорд и известите о нашем скором прибытии. Пусть обитатели замка подготовятся к нашему приезду. Затем поезжайте в Торнмид и передайте моим подданным, что через две недели им предстоит встреча с новым бароном.Рыцарь покорно склонил голову.— Я непременно выполню ваше распоряжение. Что-нибудь еще, лорд Фок?Лайм невольно вздрогнул: титул лорда звучал еще непривычно для его слуха.— Нет, это все.Вонзив шпоры в бока лошади, рыцарь поскакал вниз по дороге.Тем временем Лайм продолжал путь, намереваясь проехать мимо Джослин, уже сидевшей в седле. Однако при виде Оливера, испуганно прижимающегося к матери, он остановился.— Он напутан? — спросил мужчина, жестом указав на мальчика.Очнувшись от неприятных размышлений, женщина, удивленная интересом рыцаря к ее сыну, настороженно взглянула на него.— Он еще не понимает, — тихо объяснила вдова. — Я не позволила ему ни увидеть, ни услышать то, что здесь происходило. Но ведет он себя так, словно все видел и слышал.— Просто мальчик чувствует ваш страх, который передается и ему.На лбу Джослин образовалась хмурая складка.— Возможно.Лайм мучительно искал и не находил объяснения, почему его так интересует жизнь этой женщины и ее сына. Однако он понимал, что не мог сейчас ничем помочь ей. Рыцарь пришпорил было коня, но вдруг вспомнил об игрушке, все еще лежавшей в его кошельке, о волчке, найденном им в комнате Джослин.Уже почти достав игрушку из кошелька, мужчина тихо выругался. Проклятие, почему он ведет себя так глупо?— Малыш, — позвал Лайм Оливера, — у меня кое-что есть для тебя. Посмотри-ка.Мальчик беспокойно заерзал на коленях матери, продолжая сидеть, уткнувшись лицом в ее плечо, и протянул руку.— Мама! — взволнованно воскликнул он. — Это же волчок, которого мне сделал Большой папа!— Да, это он, — растерянно пробормотала Джослин.— Он тебе нравится, Оливер, — спросил мужчина.Ребенок согласно закивал.— Да, очень, — оживился он. — А моя палочка тоже у вас?— Боюсь, нет. Но я могу сделать тебе другую.Прижав волчка к груди как самую дорогую вещь на свете, Оливер отстранился от матери и посмотрел на Лайма. Однако в мгновение ока радость на его лице померкла.— О-о-о! — потрясенный до глубины души, выдохнул он.Только теперь рыцарь вспомнил об уродливой кровоточащей ране на подбородке. Что испытывал сейчас этот маленький мальчик: любопытство или страх? Лайм проклинал себя за то, что позволил увидеть ребенку то, от чего так старательно пыталась защитить его мать. Растерявшись, он сказал первое, что пришло на ум:— Я больше не буду бороться с тем медведем.В детстве ему очень нравились рассказы о медведях. Ребенком он мог слушать их часами. Но как воспримет его сообщение Оливер?— Так это медведь напал на вас? — вытаращив от любопытства глаза, спросил мальчик.— Да, — подтвердил мужчина. — Такого большого я еще никогда не встречал. — Украдкой бросив на Джослин настороженный взгляд, он с удивлением заметил в ее глазах облегчение.— Расскажите, — сгорая от нетерпения, попросил Оливер.Но Лайм услышал приближающийся топот лошадиных копыт.— Возможно, сегодня вечером, — пообещал он. — А сейчас нам пора отправляться в путь.— Но я хочу услышать о медведе, — взмолился мальчуган.— Вечером, — уверенно повторил рыцарь.— Нет, сейчас, — упрямо настаивал мальчик, обиженно оттопырив нижнюю губу.— Потерпи всего несколько часов, — попытался успокоить ребенка Лайм, — и я расскажу тебе все, что ты захочешь.Оливер, обуреваемый по-детски нетерпеливыми желаниями, на мгновение призадумался.— Обещаете?Лорд Фок невольно улыбнулся.— Клянусь честью рыцаря, — торжественно произнес он.Боже, неужели он только что дал обещание ребенку Мейнарда, из-за которого потерял Эшлингфорд?Пытаясь собраться с мыслями, мужчина натянул поводья.— Лорд Фок, — раздался голос Джослин.Он оглянулся.— Благодарю вас, — сказала она и пришпорила лошадь.
Джослин казалось, что она никогда не сможет забыть, как Оливер сидел на тюфяке, скрестив ноги, и с открытым ртом слушал рассказ Лайма о медведе, который вышел из леса и набросился на рыцарей. Мальчик, затаив дыхание, невольно приближался к рассказчику все ближе и ближе и в конце концов устроился на коленях у дяди.Поначалу Лайм чувствовал себя неуверенно, то и дело обмениваясь с Джослин обеспокоенными взглядами. Но, как только его сильная рука обняла хрупкое тельце ребенка, он успокоился и, дав волю воображению, подробно описал выдуманное столкновение с огромным лесным зверем.Женщина с удивлением почувствовала, что ее отношение к незаконнорожденному брату покойного мужа меняется с каждой секундой. Она пока не могла разобраться в чувствах, которые испытывала к нему, но ощущала, что его присутствие успокаивает ее. От Джослин не ускользнуло, что и сам Лайм изменился. Казалось, гнев, совсем недавно владевший всем его существом, бесследно исчез.Как только Оливер уснул, мужчина осторожно уложил его на тюфяк и накрыл одеялом.Неужели сейчас перед ней тот самый человек, который заставлял ее трепетать от страха? Тот незаконнорожденный, который, как ее убеждали, готов убить ее сына ради того, чтобы получить Эшлингфорд? Или этот зловещий образ существовал только в воображении Мейнарда и его дяди?Поднявшись, лорд Фок повернулся к Джослин. Она стояла у широкой кровати с четырьмя резными столбами по углам. На ней предстояло спать вдове вместе с тремя дочерьми хозяина.— Вы рассказали замечательную историю. — Вынужденная похвалить Лайма, женщина чувствовала себя неловко. — Вы были очень добры к Оливеру.— Когда-то я был добр и к Мейнарду, — проронил рыцарь. — Но потом он вырос.В его голосе Джослин уловила нотки сожаления. Неужели когда-то братья не враждовали друг с другом?— Я должен спуститься вниз, — тихо сказал лорд Фок.— Да, конечно. Я присоединюсь к вам чуть позднее.Лайм вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.Склонившись над сыном, молодая вдова поправила одеяло, как делала каждый вечер. Беспокойно поерзав по матрасу, Оливер, к удивлению матери, неожиданно открыл глаза.— Мама, — сонным голосом пробормотал ребенок, — он мне нравится.— Лорд Фок?— Дядя Лайм, — поправил сынишка мать. — А тебе?— Мне? Конечно, нравится, — ответила Джослин, вдруг осознав, что и в самом деле испытывала симпатию к этому человеку.Ангельская улыбка коснулась губ Оливера, и в следующее мгновение он, закрыв глаза, погрузился в объятия сна.Женщина знала, что ее ждали внизу, в зале, хотя предпочла бы остаться с сыном. Склонившись над ним, она ласково поцеловала его в пухлую щечку и бесшумно удалилась.Из зала доносился гул голосов. Не успела Джослин спуститься с лестницы, как дорогу ей преградил отец Иво.— Нам нужно поговорить.Поймав его нетерпеливый взгляд, Джослин насторожилась.— Давайте отложим разговор до утра. Сейчас уже поздно и…— Речь идет об Оливере.В душе молодой матери всколыхнулась тревога.— Что вы хотите сказать о нем?Иво открыл рот, делая вид, что собирается пуститься в объяснения, но, бросив через плечо выразительный взгляд на собравшихся в зале, решительно тряхнул головой.— Только не здесь. Мы не можем говорить на глазах у всех.Джослин догадалась, что или, вернее, кто заставил его замолчать. Заглянув в комнату, она заметила Лайма, который сидел у камина, беседуя с хозяином Сеттлинга.— Хорошо, — неохотно согласилась вдова.Быстро повернувшись, Иво зашагал по коридору, увлекая Джослин за собой. Решив, что священник хочет уединиться в одной из ниш, она остановилась, немного удалившись от входа в зал. Однако святой отец продолжал спускаться вниз по проходу, соединявшему большую комнату с кухней.— Пойдемте, — позвал он, нетерпеливо оглядываясь.— Разве мы не можем поговорить здесь?— Нет, не можем. Я не могу допустить, чтобы нас подслушали.— Но мы тут совершенно одни, — напомнила женщина, указывая жестом на безлюдный коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44