Главное, оно есть, и я хочу этим воспользоваться, – Эрия поспешила назад в палатку. И все же, узнав о возвращении графа, почувствовала, как сердце забилось быстрее.
– Что вы придумали на этот раз? – забеспокоился Джамисон. – Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.
– Я собираюсь пойти к реке и как следует вымыться, а заодно постирать одежду. Это мой единственный шанс, – добавила девушка умоляющим тоном.
– Даже не знаю… – неуверенно начал Меррилл.
– Обещаю быть послушной маленькой узницей, но мне непременно нужно искупаться, – настаивала Эрия, поспешно собирая одежду для стирки.
Джамисон помог отыскать удобное место, со всех сторон закрытое густыми зарослями кустарника, и пообещал вернуться через час. Эрия приступила к стирке, а он тщательно обследовал местность и, не обнаружив ничего настораживающего, спокойно ушел. Эрия развесила нижние юбки для просушки, разделась до нижней сорочки и по колено вошла в холодную воду. Стуча зубами, быстро намылилась, думая, что скучает не столько по стряпне Акра, сколько по горячей воде.
Она решила вымыть голову, но прикинула, что вот-вот появится Джамисон, и отложила процедуру на завтра. Дрожа от холода, быстро растерлась полотенцем и начала торопливо одеваться. Шерстяное платье немного согрело. Эрия присела на камень, чтобы надеть чулки и туфли.
Позади хрустнула ветка. Эрия вздрогнула от неожиданности.
– Не думала, что час пролетит так быстро, – сказала она, зашнуровывая лиф. – Эти три дня тянулись бесконечно, – девушка повернулась, ожидая увидеть Джамисона, и обомлела.
Два индейца одновременно бросились к ней. Один схватил за руки, другой зажал ладонью рот. Она попыталась отбиться, призвав на помощь всю свою силу, но они оказались намного сильнее. В мгновение ока руки были связаны кожаными ремнями, а вместо ладони нежелательный крик предотвращала засунутая в рот мокрая тряпка.
Один из индейцев взвалил девушку на плечи, словно куль с мукой, и понес.
Эрия яростно отбивалась ногами, и ей почти удалось сползти на землю, когда шедший впереди индеец обернулся, чтобы узнать, почему отстает его дружок, а увидев, в чем дело, решил этот вопрос по-своему – грубо и предельно просто. Последнее, что видела Эрия – мясистый кулак, затем из глаз посыпались искры и наступила темнота.
* * *
– Каррик говорит, их было, судя по следам, по крайней мере двое, – Джамисон не знал, куда деваться от свирепого взгляда Тинана. – Она почти все время сидела в палатке, едва ли наберется два часа, что она…
Тинан распорядился, чтобы Акр приготовил запас еды на неделю. Затем посмотрел на Каррика.
– Покажи, где это произошло.
– Ты ведь не собираешься разыскивать ее в одиночку? – засуетился Джамисон, ведя его к реке.
– Нет, – Тинан остановился и бросил на него уничтожающий взгляд. – Со мной пойдешь ты.
Меррилл пристыженно кивнул.
На берегу все оставалось как и три часа назад, когда Джамисон обнаружил исчезновение Эрии. Трава была влажной и примятой, на камне возле самой воды валялось мокрое полотенце. Две вышитые по подолу нижние юбки висели на кустах, одна почти свалилась на землю. Чуть подальше сушилась батистовая ночная сорочка и… большая мужская рубашка.
Тинан побледнел, увидев свою рубашку, и уставился на нее, не в силах сделать очередной вдох. Он едва не потерял свою легендарную выдержку, но все же справился с эмоциями.
– Пора в путь, – коротко бросил он, как ножом, полоснув Джамисона свирепым взглядом.
* * *
Эрия очнулась, лежа на сырой земле, и медленно открыла глаза. Она поняла, что привязана к дереву за плечи, а руки крепко связаны за спиной. Все тело ужасно болело, в горле пересохло. Эрия попробовала пошевелить кистями рук, но каждое движение причиняло невыносимые страдания, казалось, кожаный ремешок впился в запястья и вот-вот сотрет руки до кости.
Девушка прислонилась к дереву головой и попыталась высвободить плечо, но попытка завершилась неудачей. Пошевелила ногами и вздохнула – по крайней мере, хоть те не были связаны.
Эрия огляделась по сторонам. Лес, все тот же нескончаемый лес… костер, вокруг которого валяются пестрые одеяла. Так и есть, сомнений больше не было – она похищена индейцами.
Эрия безвольно обмякла и закрыла глаза. Из груди вырвался тихий стон. В памяти всплыли слышанные в детстве рассказы об участи тех, кто попал в плен к индейцам: их жгли на кострах, разрывали на части, заставляли работать, как животных, до полного изнеможения, приносили в жертву своим богам… К горлу подступила тошнота, и Эрия стиснула зубы, пытаясь держать себя в руках.
– Вы проснулись? – раздался шепот где-то поблизости. В душе промелькнул слабый лучик надежды, но присмотревшись, она увидела, что к другому дереву привязан мужчина. – Ах, надеюсь, я не испугал вас, миз. Я ошень волновался. Вы спал целый день.
– Они… вас тоже схватили? – спросила Эрия, совсем упав духом.
– Ja, я есть здесь пять дней. Вы миз, откуда?
– Эрия Даннинг из… – она запнулась и облизала пересохшие губы. Что сказать? Ведь у нее больше нет дома. – Я выросла в Виргинии. А сейчас находилась в отряде охотников… когда индейцы схватили меня. – Девушка подалась немного вперед, насколько позволяли ремни. Хотелось получше разглядеть собеседника. Это оказался молодой мужчина небольшого роста, хотя, что можно сказать о росте, когда человек находится в таком положении? У него было широкое и довольно полное лицо, покрытое щетиной. Одет в черный сюртук и черный жилет.
– Они не желают, чтобы мы разговаривать между собой. И вы должен делать все, что прикажут… всегда. Позвольте, я помочь вам. Вы сможете вытянуть вперед руки, – он потряс связанными кистями рук.
– Не понимаю, – прошептала Эрия. Мужчина поднял вверх палец, как бы призывая внимательно следить за его действиями, и медленно продел ноги сквозь кольцо рук.
– Затем так, – он слегка приподнялся, и в результате руки оказались у него за спиной.
Эрия принялась выполнять довольно сложную комбинацию движений, и в конце концов удалось перенести руки вперед. Она прислонилась к дереву и облегченно вздохнула.
– О, так намного лучше. Спасибо.
– Пять дней плена многому учить.
– Как хочется пить, – Эрия попыталась переключить свои мысли на что-то другое. – Кто вы? Как вас захватили в плен?
– Я Фридрих Мюллер, миз Даннинг, миссионер в этих диких краях.
– Миссионер? Вы проводите работу среди индейцев?
– Среди них и среди тех, кто желать меня слушать. Я возвращался со стоянки одного племени, где встречался с вождем. Спешил домой к жене, боялся, не успею, а тут плохая погода… Моя Анна ждать ребенка. О, я ей так нужен!
– Но почему они схватили вас? Чем вы могли их разозлить? – Эрия недоуменно нахмурилась.
– Ничем, просто ехал мимо. Она хватают любого, эти ренегаты. Не живут вместе со своим племенем и занимаются разбоем и воровством. Им нужны рабы и женщины.
– Ренегаты? Вы хотите сказать, это самые настоящие преступники? Совершают преступления даже перед своим народом? – Эрия тяжело вздохнула. – О, Боже!
– Ja, – грустно подтвердил Мюллер. – Нам остается только верить, что Господь не бросит нас и спасет.
Некоторое время они молчали. Эрия попыталась устроиться поудобнее, насколько это было возможно в таком положении.
– А где ваша жена Анна? – спросила девушка, больше не желая выносить гнетущую тишину.
– В Северной Каролине. Уилксборо, возле границы колонии. Небольшое поселение. До него неделя езды отсюда. Возможно, ваши охотники уже искать вас, а? Они нам помочь?
Сам того не подозревая, Мюллер нанес девушке жестокий удар. Откуда они узнают, что с ней приключилось? Могут решить, что она сбежала. Как поймут, где ее нужно искать? Смогут ли выследить индейцев в этих глухих лесах? И… будет ли вообще граф искать ее? С какой стати? Эта мысль причинила острую боль. Эрия вспомнила его разгневанное лицо тем утром, когда она осмелилась выйти из палатки без его разрешения.
Да, у графа есть все основания умыть руки. Он спокойно вернется в цивилизованные края и забудет о ней, как забывают о досадном порезе на пальце: какое-то время он напоминает о себе болью, а потом зажил и… исчез. Как исчезла Эрия из жизни Рутланда. Но неужели он бросит ее на произвол судьбы? Неужели Тинан так бесчеловечен, что отдаст ее на растерзание этим дикарям? Даже одичавшие в этих лесах охотники приходят на выручку женщинам и детям, захваченным в плен индейцами.
– Я… не знаю, ищут ли меня, – прошептала девушка едва слышно.
– Будем молиться за это, – откликнулся Мюллер, давая понять, что расслышал ее слова.
Вскоре вернулись индейцы. Их было всего четверо, и они совсем не походили на тех бравых воинов, которые приходили в лагерь на переговоры. Их волосы были выбриты за ушами, оставлена лишь широкая дорожка, проходившая ровно посередине черепа. Штаны из оленьей кожи были грязными и потрескавшимися, а когда двое приблизились к Эрии, она содрогнулась от ужасной вони.
Индейцы грубо рассмеялись и начали трогать ее за волосы, щупать тело… как будто перед ними была лошадь. К ним присоединились двое остальных. Один из них достал длинный нож и направил острием к ее шее, затем грубо схватил за волосы и с силой дернул вверх. При этом что-то сказал дружкам, и те покатились со смеху. Эрия поморщилась от боли, но не закричала. Кажется, индеец решил пока не снимать с нее скальп…
Видимо, голод оказался сильнее, чем охота поиздеваться над бедной пленницей. Индейцы вернулись к костру и, присев на корточки, принялись есть полусырого кролика. Никто даже не подумал предложить еду пленникам. Вечерний воздух дышал прохладой, и индейцы завернулись в одеяла, словно устраиваясь на ночь возле костра. Фридрих Мюллер обратился к ним по-английски, потом добавил что-то на их родном языке. Он попросил воды для Эрии. В ответ заработал удар в челюсть, но все же один из негодяев принес воды в кожаном мешочке, влил в рот девушки пару глотков и начал проверять, надежно ли она связана.
Эрия старалась не смотреть на индейца, когда тот щупал ее грудь, бедра, живот. Она уже не сомневалась, что ночью они будут брать ее по очереди, один за другим. Раньше Эрия слышала рассказы о том, как белые женщины предпочитали бросаться на лезвие кинжала, не желая отдавать себя на растерзание этим грубым животным. Ее чуть не вырвало от отвращения, когда сильные руки принялись шарить по ее стройным ногам.
Но индеец не стал ее насиловать, а, удовлетворив любопытство, связал ноги и удалился к костру.
Всю ночь Эрия дрожала от холода, а на рассвете к ней подошел тот же индеец, отвязал от дерева, присев на корточки, освободил ее ноги, затем жестом приказал встать. Повел в кусты и указал на землю. Эрия не сразу поняла, чего он хочет, а когда поняла, залилась краской, но все же присела и сделала то, что требовалось. После этого индеец опять крепко привязал ее к дереву, не забыв связать ноги, и опять дал несколько глотков безвкусной теплой воды.
Немного погодя краснокожие ушли далеко в лес, и Эрия вздохнула свободнее. Фридрих Мюллер услышал вздох и спросил, все ли с ней в порядке.
– Да, просто очень холодно и хочется есть… и мне ужасно страшно.
– За себя я не боюсь, – отозвался Фридрих. – Мне страшно за вас и мою любимую жену Анну. Как она будет без меня?
– Что они с нами сделают? – дрожащим голосом спросила Эрия.
– Меня заставят работать, как лошадь… а с вами сделают то, чего не делают со своими женщинами, и будут пользоваться, когда только захотят. Мы не индейцы, а значит, не люди.
– Как рабы! – Эрию охватил ужас.
– Да, мы их рабы, – в голосе Мюллера слышалось смирение, и от этого девушке стало еще страшнее.
Боже мой! Всего два месяца назад она беспечно жила в роскошном доме, не зная, что значит бороться за выживание, не ведая ни голода, ни холода. Все проблемы были связаны с предполагаемым замужеством… Господи! Как серьезно Эрия переживала разрыв с Томасом! Тогда ей казалось, жизнь кончена. Знала бы она, что ее ждет впереди…
Теперь она потеряла и дом, и семью, и честь, и даже свои мечты. Для чего было спасаться бегством из маленького городка? Чтобы быть проданной графу собственной матерью? Горло болезненно сжалось от подступивших рыданий. Она вспомнила мать, ее нежные руки… стойкое стремление выжить в любых условиях… и любым способом. Теперь Эрия никогда не узнает истинные мотивы поступка Мэриан Даннинг и до последнего вздоха будет задаваться вопросом, любила ли та когда-нибудь свою дочь.
Оба пленника долго молчали, прежде чем заговорить. И словно по обоюдному согласию, не говорили о будущем и их безнадежной ситуации. Эрия узнала, что миссионер – немец, как она и предполагала по его акценту. Он исповедует моравскую веру и с гордостью сообщил, что среди моравских братьев был знаменитый мученик Джон Хасс. Раньше моравские братья жили коммуной, но их начала жестоко преследовать Римская церковь, пришлось покинуть родную Германию. Фридрих рассказал Эрии, что моравские общины есть в Пенсильвании и в Северной Каролине, они часто направляют миссионеров в отдаленные уголки колоний, чтобы обратить в свою веру новых людей, среди которых могут быть и индейцы.
Когда Мюллер спросил о ее жизни, Эрия рассказала о «Королевских Дубах» и о несчастьях, постигших ее этим летом. Когда же он поинтересовался, что привело ее в эти глухие леса, да еще в компании охотников, девушка стала предательски заикаться.
– Я… гостья одного графа… знакомого моей матери…
– О, – выдавил Мюллер после многозначительной паузы. – Хорошо иметь… друзей в трудную минуту.
Туманные объяснения вызвали у Мюллера массу вопросов, но он решил пока не задавать их. Эрия поняла, что миссионер щадит ее чувства, и была благодарна за это. По щекам покатились крупные слезы, а мысли опять вернулись к графу.
Что за отношения их связывали? Временами он был с ней ласков и нежен, а порой вел себя как самый настоящий тиран. Требовал полного повиновения, и единственное, что ему было нужно – удовлетворение своей похоти. Обращался с ней, как с распутной девкой, и у Эрии есть все основания ненавидеть его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45