И потому требование закрыть злачные заведения хотя бы на воскресенье так и осталось без ответа.Оставшись с женщинами, Брок с удивлением заметил, что тех нисколько не волнуют косые взгляды богобоязненной части населения Абсолюшена, отлично знавшего, кем являются эти дамы. Однако самого Брока уязвляло, как при виде Пруденс и ее подопечных городские матроны непременно задирали нос Шурша юбками, они ускоряли шаг, чтобы поскорее миновать Падших Женщин.– Дамы, – приложив руку к шляпе, обратился к своим спутницам Брок, – а не пройтись ли нам по Мэйн-стрит? На этой улице я знаю ресторанчик «Плакучая ива», где мы сможем восстановить силы после молитвы.Пруденс, внимательно изучавшая, как сидят на ее руках перчатки – делала она это, чтобы избежать недобрых взглядов, – улыбнулась Броку с благодарностью.– Это интересное предложение. Леди, – обернулась она к женщинам, – что вы думаете насчет кофе и пирога?Идея была поддержана единодушно, за исключением Луанн, которая хотела навестить своих подруг из заведения мадам Евы. Пообещав вернуться через полчаса, она скрылась в переулке, все же остальные направились в ресторан.Но не успели они пройти и нескольких футов, как натолкнулись на двух прохожих – коренастого мужчину средних лет и молодого парня лет восемнадцати.– Глянь, отец, это та самая женщина, которая управляет ранчо. Тем самым, куда убежала Мэри.Пруденс узнала Бобби Фитцсиммонса. Она крепче сжала губы и решительно прошла мимо него. У нее не было никакого желания стать участницей скандала, а Фитцсиммонсы были известны в городе как редкие скандалисты.Брок задержался и внимательно посмотрел на парня.– Так это и есть молодой Фитцсиммонс? – спросил он.– Да, это он, – подтвердила Элиза. – Мне говорили, что он большой хулиган.– А это вы приютили шлюху Мэри Уинслоу? – насмешливо бросил старший Фитцсиммонс, Фрэнк. – Вам должно быть стыдно привозить ее в город.Пруденс беспомощно оглянулась, а Брок сошел с тротуара и встал перед Фрэнком.– Я думаю, вы должны принести этим леди свои извинения, мистер Фитцсиммонс. Я слышал, что вы говорили, и не думаю, что вы можете после этого называть себя джентльменом.Фрэнк почесал живот.– Вот как? – Он обратился к сыну: – Слышишь, Бобби? Этот ковбой говорит, что мы не джентльмены. И мы должны просить прощения у шлюх.Брок вздохнул и без предупреждения резко ударил Фрэнка Фитцсиммонса в лицо. Тот упал как подкошенный. Увидевшие это женщины в ужасе отшатнулись.– Думаю, вы все-таки принесете этим леди свои извинения, – повторил Брок, потирая руку.– Встань, папа, и ответь ему! – выкрикнул Бобби, пытаясь помочь отцу подняться на ноги.Брок улыбнулся уголками губ:– Да, мистер Фитцсиммонс, вставайте. Не думаю, что с одного раза вы все поняли.Вокруг них начала собираться толпа. Никто не выразил сочувствия Фитцсиммонсу, размазывавшему по лицу кровь.Лежащий отрицательно покачал головой:– Я не хочу с вами драться, мистер. Думаю, я сказал что-то бестактное. Приношу свои извинения.– Па! – в изумлении протянул Бобби. Брок повернулся к Фитцсиммонсу-младшему.– По тебе видно, малыш, что любовь действительно слепа. И такой вонючий ублюдок – отец ребенка Мэри? Извините, леди, за мои выражения, – обернулся он к дамам, потом продолжил: – Если вы еще будете проходить близко от нас, я буду приветствовать твоего папу таким же образом.Не обращая больше внимания на две пары ненавидящих глаз, Брок направился к тротуару, где его ждали Пруденс и Элиза.– Наш пирог стынет, леди.Подобно водам, расступившимся перед Моисеем, толпа зевак разделилась надвое, позволив Броку и дамам продолжить свое путешествие.Пруденс была слишком ошарашена, чтобы произнести хотя бы слово. Помимо драки, ее изумили слова Брока о том, что отцом ребенка Мэри был Бобби. Похоже, она совершенно несправедлива к Броку Питерсу.
Под порывами ветра кроны деревьев шумно шелестели сухими листьями, и Брок зябко поднял воротник куртки.Оглядевшись, он заметил неподалеку от освещенного лунным светом раскидистого дуба очертания могильной плиты. Брок поднялся по холму и подошел к ней ближе. Белая мраморная плита резко выделялась на черной земле.Нагнувшись, он стал разбирать надпись на камне: «Здесь лежит Коуди Даниелс. От любящих дочерей Пруденс и Клэр. Родился 1 февраля 1800 года, умер 22 апреля 1867 года».«Отец Пруденс», – подумал Брок, выпрямляясь. Рядом с этой плитой лежали еще две, поменьше; на них были написаны имена Абигайль Даниелс и Клэр Даниелс. Могилы были хорошо ухожены, и их окружали невысокие изгороди.«Здесь вся семья Пруденс», – подумал Брок. Легко можно представить, что она чувствует, приходя сюда. Его собственная рана так и не затянулась за восемь лет. Поговорка, что время лечит, оказалась неверной. Как неверно и то, что в мире есть справедливость. Почему умер не он, а его сын, который в свои шесть лет только начинал жить? Почему смерть скосила его веселую, красивую, добрую Кэтрин, само олицетворение жизни?Судьба зачем-то решила посмеяться над ним, послав его в Сан-Франциско защищать какого-то подонка по делу об убийстве им собственной семьи.Это не было даже его дело, заменить себя попросил его отец. Когда Брок вернулся в Сакраменто, он увидел мертвого Джошуа и умирающую Кэтрин.Брок просидел у ее кровати три дня. Это должно было окончиться либо ее выздоровлением, либо тем, что он и сам заразится. Но не случилось ни того, ни другого.На следующий день после похорон, побродив по пустому дому, он собрал свои вещи, повесил на двери замок и, прокляв Бога, свою профессию и свою жизнь, в которой уже не могло произойти ничего стоящего, отправился в бесконечное путешествие без какой-либо цели и места назначения.– Кэтрин, – тихо произнес он. Странно, но единственное, что у него сохранилось от нее, было лишь имя.Броку было невдомек, что озорной ветер сорвет это имя с его губ и отнесет к женщине, неподвижно застывшей у дуба. Она тоже в этот поздний час пришла к могилам. Полная луна не дала ей уснуть и заставила прийти сюда, чтобы навестить близких.Пруденс совсем не ожидала увидеть здесь кого-либо еще.– Привет, – неожиданно для себя произнесла она.Брок резко повернулся. Увидев женщину, он постарался отогнать воспоминания и сделать лицо бесстрастным.– Надеюсь, вы не возражаете? Я проходил мимо и заглянул сюда...Ветер рванул ее платок, и Пруденс схватилась за его концы.– Не возражаю. Я прихожу сюда вечерами, чтобы побыть с ними. – Она помолчала. – Мне очень их не хватает. Правда, я ни разу не видела свою мать – она умерла, когда я родилась. Но отец и Клэр...– Ваша сестра? Пруденс кивнула.– Она умерла несколько лет назад, чуть позже отца.– Так рано? Наверное, сдало сердце?– Сердце? Нет, она умерла при родах. Брок опустил глаза.– Так вот почему вы занялись этим... В память о Клэр?Пруденс вздохнула.– О Клэр и других, которых обманули и бросили. – В ее голосе появилась горечь. – Ковбой, от которого забеременела Клэр, работал у моего отца. Его звали Билли Престон. Это был самый красивый мужчина из всех, кого я видела, и очаровать он мог любую. Он захотел вскружить голову моей сестре, что ему, конечно, удалось. Когда стало ясно, что у нее будет ребенок, он исчез с ранчо. Больше мы о нем ничего не слышали.«Это многое объясняет в поведении Пруденс», – подумал Брок.– Так вот почему вы не замужем?– И поэтому тоже, – коротко бросила она. Ей показалось унизительным признаться, что она не получала предложений руки и сердца, хотя вряд ли это объяснялось какими-либо ее недостатками. Нанимая работников, Коуди Даниелс требовал, чтобы они позабыли, что на ранчо живут две его дочери. Так же сурово он следил и за дочерьми. Вряд ли такое отношение было правильным – именно желание вырваться из-под тяжелой опеки и жить своей жизнью подтолкнуло Клэр к тайным встречам, которые закончились так печально.А вот она никогда не старалась быть независимой от отца. В какой-то мере Пруденс унаследовала его непреклонность и волю, и только смерть Клэр зародила в ней мысль, что он в чем-то был не прав. Фамильный волевой характер позволил ей после смерти отца достаточно хорошо управлять хозяйством, но поклонников ее внешности это совсем не привлекало, и вскоре она поняла, что может на всю жизнь остаться в одиночестве.Брок тронул Пруденс за плечо:– У вас так изменилось лицо... С вами все в порядке?– Ох, извините, – очнулась она от своих невеселых раздумий. – Да, случай с Клэр на меня подействовал очень сильно. Мне было больно видеть, как она переживала, когда ее покинули.– Ну, не все мужчины такие, как Билли Престон. Есть много хороших, честных людей, которые отвечают за свои поступки.– Вот как? – с сомнением пожала она плечами. – У меня каждый день есть отличная возможность в этом убедиться. – Она кивнула на дом. – Все они верили подобным словам. Очень неприятно, мистер Питерс, узнавать, что все это только слова.– Вы так же не верили, что я не отец ребенка Мэри. Могу представить, каким негодяем я был в ваших глазах!Она смущенно улыбнулась:– Да, в вас я ошиблась. Мне очень жаль. Вы просто исключение из правила.– Значит, Я – исключение, – усмехнулся Брок – Сказать по правде, приятно почувствовать себя в чем-то исключительным.– Должна признать, вы действительно выглядите совсем не так, как другие ковбои.– Я красивее? Привлекательнее? – стал допытываться он.Пруденс звонко рассмеялась:– Гораздо тщеславнее. Кстати, почему вы нигде не осели, а скитаетесь, как бродяга?Брок опустил глаза.– Я уже имел семью.– Пруденс, скорее сюда! – вдруг раздался в ночной тишине чей-то крик.Брок и Пруденс обменялись удивленными взглядами.– Это Сара, – промолвила Пруденс. – Видимо, что-то случилось. – Приподняв край юбки, она быстро побежала к дому, и Брок последовал за ней.– Пруденс! – снова позвал голос. – Мэри готова разродиться.– Бегу, – крикнула в ответ Пруденс. Когда они достигли крыльца, Брок остановился:– Мне следует вернуться в дом для работников?– Вам лучше остаться здесь. У Мэри нет никого, кроме вас, и ваше присутствие может ее успокоить.В последних словах Брок усомнился. Когда рождался Джошуа, Брока выгнала из дома его собственная мать. «Это не мужское дело». Сказать по правде, женские крики при рождении ребенка были для него всегда непереносимы.Пруденс будто угадала его мысли.– Думаю, мужчинам следовало бы знать, каких мучений это стоит. Они чаще бы думали мозгами, а не другими частями своего тела.И она скользнула в дверь. Глава 6 Пища на ранчо, как правило, отвратительна, но кофе превосходен всегда, так что в среднем жаловаться не приходится. Брок расхаживал взад и вперед по комнате, потом остановился, постоял в задумчивости и подошел к столу, чтобы налить себе немного бренди.Удивительно, но эту бутылку он обнаружил в главном кабинете, который мерил шагами уже добрых два часа.Напиток обжег горло и на мгновение отвлек Брока от криков, доносившихся из другого конца дома. Но лишь на мгновение.– Если мисс Пру поймает вас за этим занятием, мистер Брок, она обрушит на вас небо.Брок обернулся. В дверях стоял Шорти.Стянув с себя куртку, пожилой ковбой бросил ее на обитый кожей стул.Предупреждение старика не произвело на Брока никакого впечатления. Он еще раз приложился к бутылке и осушил ее до дна.– Небо и так падает на меня, когда я слышу эти крики, – заметил он. Потом удивленно поднял брови: – А вы что тут делаете? Я думал, все работники давно спят.Шорти с сожалением посмотрел на пустую бутылку. В этом взгляде сквозила такая грусть, что Брок достал вторую бутыль и налил ему стаканчик.– Ханна сказала мне, что Мэри рожает, – сообщил Шорти, с видимым удовольствием пробуя янтарный напиток. – Она убежала из дома. Говорит, что не выносит криков.«Ханна оказалась разумнее меня», – подумал Брок.– А кто же тогда принимает роды?– Мисс Пру. Это всегда делает она. Разве она вам не говорила?– Нет. А почему она не вызывает доктора из города?Шорти покачал головой:– Мисс Пру и слышать об этом не хочет. Ее сестра умерла именно из-за доктора. По крайней мере она так говорит. Правда, сейчас в городе неплохой доктор, доктор Смитсон, но он часто уходит в запой, так что на него тоже нельзя положиться.– Так, значит, всю ответственность, за детей Пруденс берет на себя? – удивился Брок. – Смело!По примеру Брока, нервно расхаживающего от стены к стене, Шорти принялся ходить из угла в угол у окна.– Она перечитала больше книг по медицине, чем любой доктор. Посмотрите на полки – здесь бездна таких книг. Есть и медицинские журналы с последними новостями и достижениями.Как только Брок смог осмыслить эту удивительную информацию, в комнату ворвалась Полли. Ее лицо было пунцовым, от спешки она тяжело дышала.– Нам надо знать ваше имя, мистер Питерс. Я имею в виду полное имя.Брок и Шорти удивленно переглянулись. – Мое полное имя – Брок Джонатан. Зачем вам это?– Я спешу, – выпалила Полли и выбежала из комнаты.– Эй, послушай, – озадаченно сказал Шорти. – Ты что-нибудь слышишь? По-моему, стало тихо.Брок прислушался. Действительно, крики прекратились.– Что могло там произойти? Может, с Мэри что-то случилось? – От этой мысли Броку стало не по себе.Шорти задумчиво тронул ус.– Это означает, что все кончилось и ребенок появился на свет.И, будто подтверждая истинность этого предположения, до них донесся слабый детский крик.Через несколько минут они смогли его увидеть – Пруденс внесла в кабинет завернутого в одеяло младенца. На ее радостном лице читалась усталость.– Хочу представить Брока Джонатана Уинслоу, джентльмены, – объявила она. – Сокращенно – Би-Джея. Это самый красивый младенец из всех, которых я видела.– Брок Джонатан? – ошеломленно повторил Брок.Она кивнула:– Такое имя дала ему Мэри. Я считаю, оно вполне подходит.– Ну и ну! – изумился Шорти. – Девчонка дала ребенку твое имя, Брок, а ты не имеешь никакого к этому отношения!Брок не нашелся что ответить.– Как Мэри себя чувствует? – решил он переменить тему.Пруденс улыбнулась:– Прекрасно. Она – молодая и здоровая. Вряд ли у нее будут какие-либо проблемы.Глаза Пруденс задержались на стакане в руке Шорти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33