От прикосновения его пальцев тело Лейси снова сотрясла волна оргазма. Глядя ей в лицо, которое наклонялось все ближе к его лицу, он наконец позволил расслабиться и себе. * * * – Лейси, закройте глаза… Вот так… и откиньте назад голову. Расслабьте плечи. Хорошо. Нет, не напрягайтесь. А теперь дышите глужбе. Еще глубже. Хорошо. Ну что же, все в порядке.Доктор Лорен Бауэрс – женщина, избранная в палату представителей конгресса США и известная своими консервативными взглядами, подняла голову и посмотрела на Диллона и Лейси. Весьма активно участвуя в политической жизни страны, она в то же время была лучшим специалистом по гипнозу из всех, известных Сэвичу.– С такими людьми, как мисс Шерлок, – сказала она, – сложностей обычно не бывает. Стоит только пробиться сквозь их защиту, и перед вами – открытая книга. Причем высокий уровень ее интеллектуального развития в данном случае лишь облегчает дело. Ну, Сэвич, а теперь давайте ваш список вопросов.Она взяла у Диллона листок бумаги и быстро проглядела его.– Я вам говорила когда-нибудь, что ваша квалификация весьма высока? – осведомилась она. – Впрочем, вы и сами это знаете – вы ведь обучались у самых лучших специалистов.Доктор Бауэрс снова повернулась к Лейси, которая выглядела бледной и вялой, словно какое-то тайное горе в течение долгого времени подтачивало ее силы.– Лейси, вы слышите меня?– Конечно, доктор Бауэрс Я не глухая.– Ну что ж, это радует, – усмехнулась доктор Бауэрс. – Я бы хотела, Лейси, чтобы мы с вами вернулись назад, к тому моменту, когда вы в последний раз видели Белинду. Вы помните, когда это было?– Это было тринадцатого апреля. Через три дня после этого Белинду убили.Внезапно Лейси резко наклонилась вперед, затем снова откинулась назад и отчаянно затрясла головой.– Нет! – выкрикнула она.– Лейси, все в порядке. Старайся дышать поглубже.– Пусть сюда подойдет Диллон.В ту же секунду рука Диллона стала поглаживать ее руку.– Я здесь, Лейси, – сказал он. – Я тебя не оставлю одну. Давай сделаем этот экскурс в прошлое вместе, хорошо? Ты должна мне немножко помочь. Опиши мне тот день, чтобы я увидел его твоими глазами. Сможешь?Выражение лица Лейси внезапно смягчилось, и она стала похожа на девочку-подростка. Она вздохнула, потом улыбнулась и заговорила:– Был очень солнечный, ясный и в то же время холодный день. Мост Золотые Ворота был затянут туманом. Мне очень нравились такие дни – я любила смотреть сквозь прорехи в тумане на парусные лодки и берега – блеклые краски, бесплодная земля, покрытая чахлой зеленью благодаря зимним дождям.Доктор Бауэрс незаметно кивнула Сэвичу, давая ему знак продолжать.– И что же ты в тот день делала? – спросил он своим глубоким, мягким голосом.– Я просто сидела на балконе рядом с гостиной.– Ты была одна?– Да. Мама дремала у себя в комнате. Отец был в суде. Он в тот день разбирал дело крупных торговцев наркотиками.– А где была Белинда?Губы Лейси плотно сжались, брови сошлись на переносице. Она уже не улыбалась. Голова ее снова затряслась.– Все в порядке, – успокаивающим тоном проговорил Сэвич. – А Дуглас? Где был Дуглас?– Я думала, что он на работе.– Но он не был на работе?– Нет, он был там, в доме. Они с Белиндой были на балконе прямо надо мной.– И что же они делали?На какой-то краткий миг лицо Лейси исказила гримаса гнева, затем черты ее смягчились, и она произнесла спокойным, мягким голосом:– Они занимались любовью.Ответ Лейси явно застал Диллона врасплох.– Ты, конечно, понимала, что происходит. Тебя это не шокировало? – спросил он.– Нет. Просто мне было очень неловко. Дуглас говорил очень грязные вещи, в самом деле грязные.– И что произошло потом?– Я услышала, как Белинда вскрикнула.– Она испытывала оргазм?– Я так не думаю. Я слышала, как она упала с кушетки на пол. Мне было слышно, как она заплакала, но потом она замолчала.– Почему же она замолчала?– Я слышала, как Дуглас сказал ей, что, если она крикнет еще раз, кто-нибудь может ее услышать, а ему этого вовсе не хотелось. И еще он сказал, что, если она будет продолжать хныкать, он сбросит ее с балкона.– Что было потом?– Ничего. Белинда затихла. Через несколько минут они снова начали заниматься любовью. Дуглас приказал ей стонать, да погромче, иначе он не поверит, что она его любит. Она стала стонать громко, в самом деле громко, а он снова начал говорить ей всякие гадости. Он то и дело напоминал, что она ему очень многим обязана.– Ты знаешь, что он имел в виду? Лейси отрицательно покачала головой.– И что же случилось дальше?– Я подождала, пока Дуглас вышел из комнаты, потом пошла туда сама и, подойдя к двери, окликнула Белинду. Она попросила меня уйти, но я не послушалась и вошла. Белинда стояла посреди комнаты совершенно голая. Она тут же схватила свои джинсы и прикрылась ими. Я спросила, не ударил ли ее Дуглас, и она ответила, что это просто смешно и что Дуглас не способен никого ударить. Но я ей не поверила. Когда она взмахнула рукой, прося меня уйти, мне показалось, что я разглядела синяк у нее под ребрами, в районе солнечного сплетения. Но я не ушла – я просто не могла уйти.– Ты не знаешь, не случалось ли чего-либо подобного раньше?Лейси опять замотала головой:– Нет… Я точно не знаю. Мне казалось, что они любят друг друга. Дуглас всегда был с Белиндой таким ласковым, таким нежным и заботливым. Они всегда смеялись, вечно обнимались и целовали друг друга, когда, как им казалось, на них никто не смотрит. Но в тот раз, как видно, все было иначе. Белинда едва стояла на ногах. Я хотела убить Дугласа, но Белинда сказала, что если кто-нибудь это и сделает, то это будет она сама. Потом она еще раз попросила меня уйти и сказала, что не хочет меня видеть и что я вечно сую нос не в свои дела. И в тот самый вечер у нее случился выкидыш.– Ты никогда никому об этом не рассказывала? Даже полицейским – после того как Белинду убили?Лейси снова нахмурилась и, прежде чем ответить, долго молчала.– Должно быть, выкидыш у Белинды случился из-за того, что Дуглас ее ударил. Я больше ничего не помню об этом.Внезапно глаза Лейси расширились, и она напряженно уставилась в пространство перед собой. Вид у нее был сначала крайне озадаченный, потом это выражение сменилось гримасой сильнейшего страха. Сэвич накрыл ее руку своей и стал осторожно поглаживать пальцы.– Все в порядке, Лейси, я здесь. Ничего плохого не случится, – тихонько заговорил он, склонившись к ней.Губы Лейси скривились, и она заплакала. Она смотрела на Диллона и беззвучно, почти не меняясь в лице, рыдала. Слезы так и лились по ее бледным щекам. Доктор Бауэрс, подойдя к ней, вытерла слезы салфеткой.– Ну что же, Лейси, достаточно. А теперь я хочу, чтобы ты проснулась. Сейчас я сосчитаю до трех. На счет три ты проснешься, улыбнешься Сэвичу и вспомнишь все, о чем мы говорили.На счет три Лейси в самом деле пришла в себя.– Почему я плачу? – с удивлением спросила она и потерла пальцами глаза. – А, теперь я вспоминаю. Это было…– Все нормально, – сказал Сэвич и, притянув ее к себе, стал гладить по спине большими, сильными руками. – Тебе не обязательно говорить об этом прямо сейчас.Лейси затихла в его объятиях, тесно прижавшись к его груди. Диллон отчетливо ощутил биение ее сердца и осторожно поцеловал ее волосы.– Ты в порядке? – спросил он.Она кивнула и снова уткнулась лбом ему в плечо.– Мне так не хватает Белинды, – заговорила она. – Она заботилась обо мне больше, чем мама. Мама практически не выходила из своей комнаты. Она обожала шоколадки. Они обе были очень красивые – и мама, и Белинда. Я по сравнению с ними дурнушка, но это не влияло на их отношение ко мне – они очень меня любили. Впрочем, Белинда, пожалуй, несколько охладела ко мне, когда я стала подрастать, – уж не знаю почему.Мне известно, что никогда раньше до того случая Дуглас не поднимал на Белинду руку – она сама мне об этом сказала. Я спросила, почему он ударил ее, почему он так ее унижал.– И что же она ответила?– Ничего. Она просто стояла и трясла головой, а потом заявила, что я не пойму, что ко мне все это не имеет никакого отношения и что будет лучше, если я об этом поскорее забуду.Сначала я почувствовала смущение, а потом разозлилась. И сказала Белинде, что я уже не ребенок, мне девятнадцать лет и я умею играть на пианино, а она нет. Она засмеялась, но после удара Дугласа смеяться ей было больно, и смех почти сразу же оборвался. Она попросила меня забыть о случившемся и сказала, что все это пустяки. Потом заявила, что я ей надоела, вечно сую нос туда, куда не надо, и попросила меня уйти. После этого я отправилась с друзьями в Напа-Вэлли. Больше я никогда не видела Белинду.– А откуда ты узнала, что у Белинды был выкидыш?– Не помню. Наверное, кто-то мне сказал. Но, похоже, об этом почти никто не знал. Во всяком случае, в протоколах вскрытия об этом не было ни слова. Я в самом деле не помню, откуда я узнала про выкидыш.– Но тем не менее ты во сне побывала вместе с Белиндой на том складе, где она погибла, и была рядом с ней до самой ее смерти. При этом ты как бы видела все то, что видела она, и чувствовала страх, который она ощущала.У доктора Бауэрс был такой вид, будто она вот-вот бросится на Сэвича, но он знаком дал ей понять, что контролирует ситуацию. Лейси отстранилась от него и стояла в напряженной позе. Диллон продолжал удерживать ее на вытянутых руках, легонько раскачивая взад-вперед.– Но как я могла там оказаться? – снова заговорила Лейси. – Какая-то бессмыслица. Я уехала из Сан-Франциско после разговора с Белиндой. Когда мне позвонил отец, чтобы сообщить о случившемся несчастье, я была в Сент-Элене.– Когда отец позвонил тебе, что именно он сказал?– Он сказал, что Белинда погибла от рук Убийцы с бечевкой, и попросил приехать домой. Я поехала. Это все.– А отец не сказал тебе о том, что у Белинды был выкидыш?– Я не помню.– Когда сон приснился тебе в первый раз?– Через шесть недель после убийства. Во сне убийца подкрадывался ко мне, и я ничего не могла сделать. Я не могла от него убежать. Я кричала: «Что тебе здесь надо? Чего ты хочешь?» Он ничего не отвечал – просто подходил все ближе и ближе. Я знала, что сейчас он ударит меня по голове, но не могла ни бежать, ни сопротивляться. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Он был уже совсем рядом, и в этот момент сон закончился.– Когда ты поняла, что убийца выбирал в качестве жертв тех женщин, которые сквернословили и плохо отзывались о своих мужьях?– Я же говорила, сон с каждым разом становился все длиннее, в нем появлялось все больше деталей. Как-то раз, уже после того как мой преследователь ударил меня по голове, он шепнул мне на ухо: «Ты все время ругаешься, мерзавка. Говоришь вещи, которые не должна говорить женщина, и вдобавок еще позоришь своего мужа и всячески его оскорбляешь, ты, маленькая злобная сучонка. Мне придется наказать тебя за это». Никогда не смогу этого забыть, никогда. Сон снился мне снова и снова, становился все длиннее, и как-то раз я проснулась буквально за мгновение до того, как этот человек убил меня. Возможно, все это было вызвано тем, что я читала множество материалов, посвященных убийствам. Во время обучения в академии ФБР мне довелось узнать об очень неприятных вещах, к тому же я читала все крупные городские газеты страны, изучала материалы, посвященные другим серийным убийцам. И все же я не могу понять, откуда взялся этот сон.– Но он тем не менее сидит у тебя в мозгу, Лейси, – сказала доктор Бауэре. – Ну ничего, мы его оттуда вытащим. Это – дело времени.– Доктор Бауэрс права, – согласился Сэвич. – Вся эта чушь действительно засела где-то в твоих замечательных умных мозгах, и мы уберем ее оттуда. Но на сегодня хватит.Он поцеловал Лейси в макушку, а затем как бы между прочим спросил:– Ты не помнишь, тот голос во сне не был голосом Марлина Джоунса?В ожидании ответа Диллон затаил дыхание. Лейси какое-то время молчала, замерев, а потом невнятно произнесла, уткнувшись лицом в его рубашку:– Не знаю. Не могу точно определить.Это могло быть в самом деле так, а могло быть и иначе – нельзя было исключать возможности, что Лейси просто избегала неприятных воспоминаний. В любом случае сеанс определенно надо было заканчивать.– Ну что же, я думаю, на сегодня достаточно, – громко сказал Сэвич. – А ты что скажешь, Лорен? Как, по-твоему, хватит с нее?– Пожалуй, – ответила доктор Бауэрс – Сходите посмотрите матч «Редскинз», поешьте попкорна. И забудьте обо всем этом – по крайней мере на сегодня. Лейси еще слаба, ей нужен отдых. Продолжим через пару дней.
Глава 25 Помощник директора ФБР Джим Мэйтланд пожевал незажженную сигару, что-то черкнул в своей черной записной книжке, затем снова перевел взгляд на агента Шерлок, которая сидела на краешке дивана в домашнем кабинете Сэвича, бледная, словно смерть. Сэвич расположился напротив нее на своем любимом кожаном стуле, скрестив ноги. Взгляд его, как казалось Мэйтланду, был прикован к рукам Шерлок. Сэвич молчал. Джимми Мэйтланд, который знал его с того самого времени, когда он стал специальным агентом, произнес:– Не нравится мне все это, Диллон. Мне позвонил человек, курирующий отдел, в котором работает Краммер, и сообщил, что на Шерлок было совершено нападение и что Краммер после этого дежурил у дверей ее палаты в больнице. Хотелось знать, почему вы об этом не доложили.Лейси Шерлок подняла на Мэйтланда свои чудесные зеленые глаза.– Сегодня воскресенье, сэр, и нам с Сэвичем хотелось бы посмотреть по телевизору игру «Редскинз». Я бы, конечно, предпочла посмотреть матч с участием команды Сан-Франциско, но здесь, в Вашингтоне, моих любимцев почти не показывают – разве что в передаче «Футбол в понедельник вечером».Чувствуя, что Джим Мэйтланд начинает закипать, Сэвич решил вмешаться:– Я просто хотел, чтобы она отдохнула, сэр. А доложить вам я собирался завтра. Тем не менее очень любезно с вашей стороны, что вы приехали.– А она какого черта здесь делает?– Дело в том, что нападение на агента Шерлок было совершено в ее городской квартире. Я решил, что оставаться там будет для нее небезопасно.– Да что вообще, черт подери, происходит? – зарычал Мэйтланд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54