Трис называл драгоценности «побрякушками Билли», которые тот заказал для своей невесты Шарлотты. Шарлотта, по всей видимости, разорвала помолвку, и Билли отправил драгоценности обратно, куда бы это ни было. Трис и его компаньоны украли их.Лили, почти ничего не соображая, молча смотрела на него, и только через некоторое время смогла выдавить:— Я этому не верю. Трис не был преступником. Он был хорошим человеком, прекрасным отцом…— И, кроме того, исключительно любящим мужем, не так ли? — Несколько минут Лили не могла собраться с силами для ответа. И наконец подняв подбородок, твердо сказала:— Да, конечно. Он не был вором. И ни за что не мог связаться с такими людьми.— Лили, но это все правда. Нельзя бороться с очевидным. Единственный вопрос… нет, собственно два вопроса, на которые я хотел бы получить ответ. Первый: где драгоценности? Второй: у кого они украдены? Кто этот малый Билли?— Говорю же я вам, не было никаких драгоценностей. Неужели вы думаете, что я не отыскала бы их после смерти Триса?— Монк и Бой почему-то уверены, что вы знаете, где они. Они, кроме того, убеждены, что Трис спрятал их. Мы должны отыскать драгоценности и вернуть законному владельцу. И тогда, по логике вещей, у Монка и Боя больше не будет причин преследовать нас.Лили допила чай. Это просто невозможно… нет, нет! Она изо всех сил зажмурилась, пытаясь удержаться от слез. О Трис, нет, нет!— Вам не стоило приезжать. Лили расслышала слова, сухие, невыразительные, бесстрастные, и лишь через несколько минут сумела взять себя в руки.— Я должна была, — прошептала она, открывая глаза и видя, что Найт рассматривает ее совершенно без всякого выражения.— Почему? Мы даже не родственники. Лили. Вовсе не родственники, — добавил он намеренно холодно.«Он другой. Совсем другой. И ведет себя так, словно ненавидит меня».Найт продолжал мягко, не дожидаясь ответа:— Возможно… возможно, вы ведете очень тонкую игру. Я теперь законный опекун детей. Я несу за них ответственность. А вы, мадам… ну что ж, вы можете оставить их на мое попечение и ехать куда угодно с огромным состоянием — насколько я понял, драгоценности стоят больших денег.— Ч… что вы сказали?— Вы слышали меня.Лили вскочила, едва не уронив поднос:— Почему вы так странно ведете себя? За что такая жестокость?— Вы вернулись с Чарли, чтобы провести последние часы у постели умирающего? Может, думали, что я, в благодарность за сочувствие, женюсь на вас на смертном одре? Я могу сделать вас очень богатой женщиной, знаете ли. Гораздо богаче, чем вы станете, продав украденные драгоценности.Лили побледнела как смерть. Почему ей так внезапно стало холодно? Почему все внутри словно оледенело?Но сдержанность не покинула девушку. Подбородок решительно поднялся, глаза сузились. Измученная, грязная, в помятом платье, с растрепанными волосами, смертельно усталая…. и невыразимо прекрасная. Но Найт был непоколебим.— Или, миссис Уинтроп, вы вообразили, что останься я жив, вашего присутствия в доме, без дуэньи и детей, будет достаточно, чтобы я почувствовал себя обязанным жениться? Конечно, вы уже успели понять, как страстно я хочу овладеть вами? К несчастью, я, в своей беспечности, не позаботился даже скрыть это! Но женитьба? Не такой уж я глупец! Можете оставить Уинтроп Хаус, когда вам заблагорассудится. Мне нет дела до вашей репутации, пусть она даже будет уничтожена. Я не женюсь на вас, никогда в жизни. Не надейтесь.— Эти двое, — тихо выдавила Лили, — они сказали вам, правда? Сказали, что я никогда не была замужем за Трисом?Найт рассмеялся, злобно, хрипло:— Если имеете в виду, что эти… именовали вас «штучкой Триса» и его «шлюхой», да, они сказали мне. Лили не издала ни звука, просто стояла, не двигаясь… невероятно спокойная, невероятно красивая… и невероятно… оскорбленная.Но он должен держать себя в руках. Он не позволит себе вновь попасться на удочку, увлечься ее красотой, быть обманутым великолепной актерской игрой.— Вы превосходно играете роль любящей матери. Все, кто видел вас, уверены в этом. Нежная, добрая, воплощение чистоты. Значит, отец отдал… вернее продал вас Трису всего в пятнадцать лет?Смог вовремя распознать шлюху даже в собственной дочери. Или Лора Бет даже не ваш ребенок? Может, это очередной трюк, чтобы возбудить сочувствие к бедной скорбящей вдове? Впрочем, я не желаю знать печальную правду. Это не играет роли. Для меня, по крайней мере. Допейте ваш чай, мадам. И ешьте пирожные. Вы слишком худы, а для того чтобы найти нового, богатого и влиятельного покровителя, нужно поправиться и лучше выглядеть.Лили чувствовала, как ледяной холод ползет уже к кончикам пальцев, превращая ее в замерзшую статую. И только боль, невыразимая боль, сжимавшая сердце, показывала, что она все еще жива.— Как, ни одного слова оправдания, миссис Уинтроп? Ну что ж, неважно, я припоминаю, что не так давно вы решили сами покинуть этот дом. Какая жалость, что Уродина Арнольд разрушил столь блестящие планы! И я, конечно, как последний идиот сыграл роль Святого Георгия, примчавшись, чтобы спасти вас. Вам ведь моя помощь только мешала, не так ли?Лили, по-прежнему не двигаясь, онемев, широко раскрытыми глазами смотрела на него. Потом медленно кивнула. Но Найт ничего не заметил. Не глядя на девушку, он мерил шагами комнату, спеша выговориться.— С вашей стороны было бы очень мудро сбежать от меня после того, как я разделался с Арнольдом и его жалким наемником. Я совершил ужасную ошибку, набросившись на вас в экипаже.И вам понравилось это, правда, Лили? Вы, моя дорогая, обладаете всеми теоретическими качествами прожженной шлюхи. К несчастью, в вас много искренней страсти. Послушайтесь моего совета. Истинно преуспевающая шлюха холодна, как труп.Устав от длинной речи, Найт издевательски отсалютовал девушке и, повернувшись на каблуках, устремился прочь из библиотеки, правда не хлопнув дверью, а очень аккуратно прикрыв ее за собой.Лили опустилась на кушетку, глядя прямо вперед, но не видя ничего, желая лишь одного — здесь же сейчас же умереть.Будь у нее хоть немного энергии, она немедленно покинула бы этот дом. Но девушка была просто измучена физически и нравственно и поэтому медленно поплелась наверх, в свою спальню. Бетти принесла ей воды для ванной, миссис Олгуд принесла ей ужин на подносе.— Его лордство ужинает дома? — спросила Лили.— Нет, сегодня он будет в клубе… а впрочем, не знаю.Миссис Олгуд нахмурилась:— Я, было, думала, что поскольку вы приехали из Каслроза…И, пожав плечами, добавила:— Ну, это не мое дело, не так ли? Что вы думаете о миссис Крамп?— Она очень добра. Ко всем нам.— Как и должно быть. Она моя кузина. Ее Эмили зовут. Я, конечно, написала ей о вашем приезде и рассказала, какая вы милая. Желаю вам спокойной ночи, миссис Уинтроп.«Мир тесен», — подумала Лили, и, едва закрыв глаза, уснула тяжелым, но глубоким сном.В час ночи Найт осторожно нажал на ручку двери. Она бесшумно отворилась. В комнате было темно, как в пещере. Найт напрягал глаза, чтобы разглядеть Лили, но не смог даже различить ее силуэта.«Свеча», — подумал он. Найт хотел увидеть ее, должен был увидеть ее. Споткнувшись о стул, он едва не выругался вслух. Нужно взять себя в руки. Найт не мог вспомнить, когда еще был исполнен такой решимости.Подняв зажженную свечу, он медленно направился к постели. Глава 13 В комнате было прохладно, и Найт быстро разжег огонь в камине. Он желал, чтобы в комнате стало тепло, когда обнаженная Лили будет лежать в его объятиях.Он не сдвинулся с места, пока оранжевое пламя не рванулось вверх. Удовлетворенно кивнув, Найт поднялся, вытирая руки о халат. Полы слегка распахнулись, и он с отвращением заметил, что не так уж равнодушен к ней, как старался показать. Проклятие, у него все болит, а ведь он даже еще не видел, не коснулся ее!Найт потуже затянул пояс, словно это могло чему-нибудь помочь. Бесшумно приблизившись, он встал над девушкой, просто вглядываясь в нее. В комнате с каждой минутой становилось все теплее, огонь отбрасывал на стену пляшущие тени. Из-под одеяла внезапно показалась тонкая рука, и девушка, заворочавшись во сне, сбросила одеяло, которое сползло почти до талии. Но Найт по-прежнему не попытался коснуться ее. В эту минуту он желал лишь одного — смотреть и смотреть, пока не наглядится. Косы расплелись, и волосы разметались по подушке, невероятно густые, такие прекрасные, что Найт судорожно сглотнул, едва удерживаясь, чтобы не запустить пальцы в эти светлые пряди. Ресницы, чуть темнее волос, лежали на щеках полумесяцами. Во сне она выглядела очень молодой и такой невинной! Будь проклята такая невинность!Найт едва удержался, чтобы не фыркнуть, громко, презрительно от брезгливости и отвращения к себе. Взгляд стал еще более пренебрежительным, когда он разглядел ее ночную сорочку. Девственно-белая, с высоким воротом и рядом крохотных пуговок от горла до талии. Найт попытался представить, как она выглядела бы в неглиже, купленном им для Дэниеллы два месяца назад, вещичке из тонкого шелка персикового цвета, облегающей, подчеркивающей и открытой…Но как Найт ни старался, не мог представить Лили в этом вызывающем наряде.Он поставил свечу на маленький столик у постели. Довольно этой чуши. Найт сел на кровать, по-прежнему опасаясь дотронуться до девушки.— Шлюха, — шепнул он пустой комнате и спящей женщине. — Самая притягательная женщина, которую я знавал в жизни, и оказывается чертовой шлюхой!Он сухо расхохотался.Лили услыхала этот смех. Это не сон. Он был здесь, рядом с ней.Глаза девушки широко распахнулись. Она слегка повернула голову на подушке и увидела виконта.— Найт? — Как странно, что он в этой комнате, сидит на постели, улыбается ей. Нет, не улыбается. Смеется. Совсем непонятно. Может, она, сама того не зная, сказала что-то забавное? Или это сон такой, и она вовсе не проснулась? — Вы вправду тут? — Она подняла руку к лицу Найта, но тут же поспешно опустила:— О Господи, что-то случилось? Дети?— Приветствую, дорогая Лили. Да, я здесь, но ничего не случилось.— Найт! — Он здесь в ее комнате, и в халате! — Нет! Что вы здесь делаете? Неужели…Задохнувшись, Лили замолчала и попыталась сесть, но Найт схватил ее за плечи и прижал обратно к подушке.— О Лили, я хочу видеть тебя такой… на спине…Девушка недоуменно, сконфуженно смотрела на него молящими глазами:— Не понимаю… Что вы здесь делаете? С детьми правда ничего не случилось?На этот раз Найт не рассмеялся, но губы дернулись в пародии на усмешку. Однако он продолжал сжимать ее плечи:— Ничего, совсем ничего, дорогая. Я здесь, чтобы проверить одно предположение, не более того.— Какое предположение? — безучастно переспросила Лили.Ах этот невероятно смущенный, недоуменный, невинный взгляд!— Вы так хорошо это проделываете. Лили. Возможно, вам следует давать уроки начинающим актрисам.Лили по-прежнему отказывалась понимать его; слова не имели смысла:— Вы пьяны, Найт?— Ни капельки. Может, мне стоило напиться до бесчувствия, но я не пил. Нет, я хотел видеть, сознавать, чувствовать результаты своего… эксперимента. Ну а пока, дорогая, хочу взглянуть на вас.Что-то неладно. Совсем неладно. Это совсем не тот Найт Уинтроп, которого она знала. Но и не тот разочарованный, язвительный человек, бесконечно и изощренно оскорблявший ее вечером в библиотеке. Лили требовательно ждала от него какого-нибудь разумного объяснения. Глаза Найта почему-то сужены, и золотые искорки в них в свете свечей стали еще заметнее. Лисьи глаза, как назвала их миссис Крамп. Он смотрел на нее, смотрел так, словно взгляд проникал под батистовую сорочку, и только сейчас намерения Найта стали ясны. Лили шумно втянула в себя воздух:— Нет, — отчетливо сказала она. — Уходите, Найт.— Не на этот раз. Лили. Сейчас…И Найт внезапно, с молниеносной быстротой рванул тонкую ткань. Послышался треск, и сорочка разошлась до самой талии. Он вцепился в края прорехи, грубо их распахнув.Лили начала бешено сопротивляться. Бесполезно. Он просто прижимал ее к постели до тех пор, пока она не устала продолжать борьбу.Теперь в глазах Лили застыл страх, но Найт отказывался жалеть девушку. Все это тоже только игра. В Лили нет ничего настоящего, неподдельного, кроме… кроме страсти. По крайней мере, этому он верил, и именно это пытался доказать.Он схватил Лили за запястья и, рывком заведя ей руки за голову, уставился на упругие нежные груди:— Эти сорочки, которые ты привыкла носить, не воздают тебе должного, дорогая. Твои грудки такие белые и полные, а соски… бархатистые, темно-розовые.Он хотел коснуться ее, накрыть губами упругие холмики. Но нет, нужно сохранять выдержку.— Прекратите, Найт. Почему вы делаете это? Я не шлюха… пожалуйста, позвольте мне объяснить!— Ах как мило, Лили, — издевательски бросил он. — У вас, значит, есть, что объяснить мне? Сегодня днем, в библиотеке, у вас была полнейшая возможность сделать это. Но вы не сказали ни единого слова, не отрицали ни одного факта, не так ли? Ну на чем же мы остановились? Ах да, ваши прелестные груди. Не так уж велики, но форма… гладкость и нежность кожи… ах эта шелковистая кожа…Продолжая одной рукой удерживать ее запястья, Найт, не отрывая глаз от лица Лили, коснулся пальцами другой руки ее груди. Тихий, отчаянный крик вырвался из горла девушки:— Нет! Вы не можете сделать этого, Найт! Не можете заставить меня!— Заставить? Вы хотите сказать, изнасиловать? Ну конечно, нет! Это не в моем стиле. Ни за что и никогда. По-моему, я уже как-то говорил вам. О нет, Лили, тебе ведь нравится это, правда? Скоро ты начнешь метаться, несвязно лепетать, требуя, чтобы я вновь и вновь касался тебя.Его пальцы терзали крохотный сосок, и по его глазам Лили поняла, что он не остановится. Найт решил идти до конца. Лили обезумела. Она дралась, брыкалась, пытаясь вырваться, ударить его ногой.— Пусти меня, Найт! Черт возьми, да убирайся же! Я закричу, честное слово, закричу! — Он отнял руку от ее груди и крепко запечатал рот Лили. Найт наклонился ближе, так, что их лица почти соприкасались.— Не закричишь. Лили. Сейчас я поцелую тебя, и ты снова, ты снова захочешь меня, как в ту ночь, когда я спас тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43