Я пытался заговорить ему зубы, но тщетно. А тебе следовало бы принять во внимание упрямство твоего жениха.— Я все знаю, Джилз, — закричала она и скрипнула зубами. — Знаю, что похожа на его первую безмозглую жену. Он думает, будто я такая же дура, как и Марианна? Что позволю положить себя на пол и использовать в качестве тряпки? Ладно, мы еще посмотрим кто кого.— О Господи, — сказал Джилз, когда Фелисити подхватила юбки и кинулась прочь из комнаты. Он никогда не видел, чтобы она так быстро бегала.Через минуту Фелисити уже молотила ручками в дверь спальни герцога.Когда Мэбли наконец открыл, Фелисити еле дышала от злости и, казалось, готова была на убийство.— Леди Фелисити?— Да уж, не леди Аделла, — накинулась она на него. — Скажи герцогу, что я хочу его видеть. В коридоре сквозняк, так что давай быстрее.— Его светлость уже давно вас ждет, — сказал Мэбли и вежливо пропустил леди в комнату.— Входи, входи Фелисити, — отозвался Ян с постели. — А ты, Мэбли, пойди выпей кружку эля, а потом возвращайся.Старик выскользнул из комнаты.Фелисити, сверкнув глазами, обвела взглядом комнату. Ян лежал на кровати, которая весьма для него подходила: большая, крепкая, как и сам герцог, почти без украшений. Голова его светлости покоилась на белой подушке.— Джилз сказал мне, что вы чувствуете себя получше, ваша светлость, — сказала она официальным тоном. Ее мать всегда говорила, что в критической ситуации такое обращение больше всего причиняет собеседнику боль.— Ага, — ответил герцог по-шотландски, зная, что она терпеть этого не может. — Спасибо, что зашла, Фелисити, — добавил он с иронией. — Я подумал, что хорошо было бы нам поговорить.— Джилз уже сообщил мне, что ты не собираешься уезжать отсюда в ближайшее время. Не представляю себе, что тебя здесь держит. Скажи мне, что Джилз ошибся, прошу тебя, скажи, что уедешь, как только сможешь ходить.— Я уже объяснял Джилзу, нужно еще ненадолго остаться, потому что не закончены дела. Кроме того, не собираюсь поворачиваться спиной к убийце и бежать сломя голову в Англию. Мне очень жаль, Фелисити, что ты не способна поддержать меня и понять.Леди опешила. На кого он злится? Она же просто спросила. Фелисити захотелось ударить его, но это неприлично.— Я разочаровала вас, ваша светлость? А вы когда-нибудь думали, что у меня тоже бывают кое-какие желания? Мне надоело торчать здесь, среди этих отвратительных варваров. Ты ведь знаешь, что они постоянно кричат друг на друга и обвиняют весь белый свет. Кроме того, один из них пытался убить тебя.После всего случившегося Ян мог посмотреть на нее свежим взглядом. Теперь он понял, что она упряма и эгоистична. Но отступать было некуда.Герцог улыбнулся и спокойно сказал:— Однако я еще жив. Кроме того, вы называете Робертсонов грубыми и вульгарными, а я бы вам посоветовал посмотреть в первую очередь на себя, миледи. Вы так горды своим происхождением, все-таки дочь графа, а ведете себя, как самая последняя крестьянка.— Крестьянка? Как ты можешь так говорить? А, кажется я понимаю: эта шлюха Брэнди ведет себя с его светлостью более раскованно.— Однако она не стала бы заводить подобные разговоры, — сказал Ян будто бы между прочим.Его голос стал холодным и презрительным.— Брэнди шлюха, говорите вы? Как ты могла подумать такое. Хотя представляю себе, что она думает про тебя.— А мне плевать, что она думает. Брэнди шлюха, и не более того.Чаша терпения Фелисити переполнилась, девушку начало трясти.— Джилз сказал мне, что Брэнди ухаживала за тобой ночью. Ну и как? Тебе понравилось?— Брэнди добра и благородна, — сказал он и почувствовал одновременно приступ вины за происшедшее ночью и боли в спине.— Ну, и что будем делать? Ты думаешь, я смогу заменить эту шлюху? Или тебе больше понравится, если я лягу на гильотину, как Марианна?— Вы зашли слишком далеко, миледи.Герцог, с одной стороны, хотел, чтобы Фелисити прекратила этот неприятный разговор, а с другой, молился, чтобы она продолжала, желая рассмеяться ей в лицо и показать всю бесполезность ее слов.— Вы это серьезно, ваша светлость? Ах, да, совсем забыла, ты отказался обсуждать со мной твою первую жену. Или думал, что я не догадаюсь, будто похожа на нее? Кроме того, мне известно, что у твоих любовниц, у всех, черные волосы и зеленые глаза. Ты создал себе даже определенную репутацию из-за этого. Послушай, Ян: я не Марианна.— Хорошо, Фелисити. Что еще?Его холодность начинала ее бесить.— Я хочу сказать, ваша светлость, что не собираюсь быть Марианной-два. Однажды поверила вам, решила, что вы сдержите слово, но, к сожалению, ошиблась. Вы ведете себя, как один из этих шотландцев.— Да, вы тоже, миледи, неплохо себя показали. И совершенно правы. У нас с вами крайне мало общего. С шотландцами я лучше нахожу общий язык.— Есть люди, которые ценят меня выше, чем вы, мой дорогой герцог. Например, маркиз Хардкастл, благородный человек, настоящий джентльмен. Мой отец отшил его из-за того, что вы почтили меня своим вниманием.Фелисити потерла лобик. Очень мило у нее это получалось.— Да и я тоже не обращала на него внимания из-за вас.— Ему бы это польстило. Готов поспорить, вы считаете его самым лучшим мужчиной на этой земле. Ладно, я устал, леди Фелисити. Я известил вас о своих планах, и менять их не собираюсь. Но если хотите продолжить разговор, что ж, давайте поговорим еще.— Да, я думаю малышка Брэнди вас утешит. Достаточно лишь кивнуть, чтобы она прибежала. А вам это нравится, ваша светлость, не так ли? Вам нужна слабая, безликая, дрожащая….Это уже не лезло ни в какие ворота.— Заткнитесь, миледи. Будете показывать свой характер маркизу Хардкастлу.— О Господи, как я в вас ошибалась. И позволила вам так унижать себя из-за ваших денег и положения. Какая же я дура.— Фелисити, — спокойно сказал Ян, — ты мне надоела. Я устал от тебя уже через десять минут после того, как ты вошла в комнату. Может быть, Джилз станет слушать твои отповеди, но только не я.Она величественно расправила плечи и вытянулась во весь рост.— Вы обидели меня, — сказала она официально, — а теперь, ваша светлость, я настаиваю на том, чтобы вы сегодня же поехали со мной в Лондон. В противном случае я буду вынуждена расторгнуть нашу помолвку.Ему хотелось запрыгать от радости и запеть. Ни капли вины, только радость, ни с чем не сравнимое облегчение.— Я отказываюсь! — почти пропел он. Фелисити удивленно взглянула на него, а затем спокойно, высоко подняв голову, пошла к двери.Обернувшись на пороге, кинула через плечо:— Желаю удачи, ваша светлость, в отношениях с шотландскими родственниками. Надеюсь, вы не будете возражать, если я опубликую о расторжении помолвки в «Газетт»?— Конечно, не буду. Объяснитесь с вашими родителями. Да, и еще, Фелисити, мой вам совет, не отшивайте маркиза, даже такого, как Хардкастл. Он, конечно, нелюдим, но стоит всего лишь на один ранг ниже, чем я.— Идите к черту, — завизжала она и ушла, хлопнув дверью.Когда Джилз буквально через минуту зашел в спальню, чтобы узнать об исходе битвы, то обнаружил радостного, улыбающегося герцога.— Черт бы меня побрал, Ян, ты выглядишь как кот, которому удалось стащить банку со сливками. Чем вы тут занимались?— Поздравь меня, Джилз. Я теперь свободный человек. Фелисити расторгла нашу помолвку. Мне кажется, маркиз Хардкастл скоро тоже ее выгонит.Джилз гулко сглотнул.— Никогда не думал, что она зайдет так далеко. Прости Ян, мне очень жаль. Ага, ты смеешься?— Дорогой мой, ты всегда говорил, что она совсем не похожа на Марианну, что не так добра и нежна. Теперь я и сам это понял. Мне надо было тебя слушаться. Как здорово, что в конце концов я спасся от долгих лет домашнего террора. Черт, я был слеп. Прошедшего не вернешь, теперь я это знаю, особенно… — Он улыбнулся широкой, доброй улыбкой, не закончив фразу.— Особенно что?— Не обращай внимания, я просто размышлял вслух. Окажи мне услугу, отвези Фелисити в Лондон, ко всем чертям.— Хорошо, — улыбнулся Джилз.Герцог не понимал, как можно улыбаться, когда тебе предстоит шесть дней провести в компании Фелисити.— Ваше лекарство, герцог.— А, Мэбли. Видишь, Джилз, он на моей стороне. С тех пор как я оказался в постели, охранял меня лучше верного пса. Не волнуйся за меня, кузен.Герцог протянул ему огромную руку, и Джилз с удовольствием пожал ее.— Спасибо тебе, Джилз. Думаю, скоро мы встретимся в Лондоне.— Очень хорошо, Ян. Я увезу Фелисити утром.— Надеюсь, ее не выгонят раньше. Джилз посмотрел на кузена в последний раз.— Ты неважно выглядишь. Тебе надо отдохнуть. Больше никаких волнений. Позаботься о нем, как следует, Мэбли, — сказал кузен напоследок и вышел.Герцог улыбнулся слуге.— Ты знаешь, Мэбли, я сейчас в таком настроении, что мне бы не лекарство, а что-нибудь покрепче выпить. Принеси вина, старик, здесь наверняка его хватает.Ян заметил радостный блеск в глазах Мэбли, когда тот выходил из комнаты. Глава 27 Герцог произвел фурор, появившись в гостиной. К нему сразу же бросился Бертран.— Что вы делаете, Ян! Вам еще рано вставать, надо оставаться в постели, так сказал коротышка Роберт.— Я проспал целый день, — сказал герцог, улыбаясь Бертрану, хотя несколько натянуто, — и ужасно устал от спальни и общества, состоящего из меня одного.Ян отвернулся от Бертрана и поприветствовал родственников. Он посмотрел на Брэнди, но она только кивнула ему. У него еще было слишком мало сил, чтобы подойти и поцеловать ее, поэтому тоже кивнул в ответ.— Так, мальчик мой, — подала голос леди Аделла со своего стула возле камина, — а Берти сегодня утром говорил, что вы еле дышите. Сейчас день, а вы уже скачете по замку, что случилось?— Леди Фелисити уехала, — объявила Констанция, — ну и скатертью дорога.Леди Аделла сверкнула глазами, но потом рассмеялась и стукнула палкой об пол. Констанция самодовольно улыбнулась.— А я знаю, — сказал герцог и снова посмотрел на Брэнди. — Я согласен с Констанцией. Действительно, стало легче дышать после того, как она уехала, не так ли, Брэнди?— По крайней мере, у меня теперь кулаки не чешутся, — ответила девушка.— Что-то я вас не понимаю, ваша светлость, — закашлял Клод, — вы тоже рады тому, что она уехала?— Больше, чем вы думаете, Клод.— Ян, сядьте, пожалуйста, — подал голос Перси и подвинулся на софе, — я не имею ни малейшего желания поднимать вас еще раз. Вы такой тяжелый.Появился Краббс и объявил, что ужин готов. Ян повернулся к Брэнди и предложил ей руку. Она ничего не ответила, просто ждала. Герцогу очень хотелось подмигнуть ей, но он решил, что только напугает ее.Наконец девушка кивнула и взяла его под руку.Пока леди Аделла с помощью мужчин поднималась с места, Ян наклонился к уху Брэнди и прошептал:— Вы уже знаете, что я порвал с леди Фелисити?— Знаю. Она перед отъездом с большим удовольствием высказала нам все, что о нас думает. Констанция — ребенок; Фиона — вульгарно-рыжая. Так постепенно очередь дошла и до меня, и я оказалась всего лишь шлюхой. Видимо, ваша бывшая невеста поняла, что мне ничего не стоит навешать ей оплеух, поэтому продолжать не стала. Все-таки у нее есть какие-то зачатки самообладания, особенно когда она сталкивается с опасностью.— Фелисити прочитала в твоих глазах угрозу?— Да, наверное, потому что я хотела убить ее и сжала руки в кулаки.— Да, она всегда была мудрой женщиной. К сожалению, я ошибся в ней. Фелисити не оправдала моих ожиданий. Господи, я самый счастливый человек на свете, и только потому, что она разорвала нашу помолвку.Он поднял глаза вверх, как во время молитвы, а потом тихонько шепнул Брэнди:— Мне надо будет поговорить с тобой.Она посмотрела на него обеспокоено.— Вы хорошо себя чувствуете?— Я устал, но ничего. Плечо болит, правда, не так сильно. Надеюсь, не упаду лицом в суп.Герцог в течение ужина пытался разглядеть на лицах Робертсонов хоть малейший признак вины, но — тщетно. Все они, за исключением Клода, приходили к нему в комнату обеспокоенные, справлялись о здоровье, и никто ни словом, ни жестом не выдал себя. Кроме того, он ожидал, что ужин будет омрачен подозрениями, но этого не произошло, напротив, Робертсоны бурно обсуждали последние события.— Я просто уверена, — говорила леди Аделла, — что это сделал какой-то бродяга.— В таком случае, — спокойно ответил герцог, — надеюсь, он сейчас уже далеко от Пендерлига, и будем молиться, чтобы не прихватил с собой одну из наших овец.— Да, ваше чувство юмора никогда вам не изменяет, — заключил Клод и начал есть. — Думаю, я не смог бы сохранять такую ясность ума после того, как кто-то в меня стрелял.— А что бы ты сделал на месте герцога? — спросил Перси со своей обычной издевкой. — Обвинил бы себя в том, что стрелять не умеешь?Клод подавился, и Бертран тихонько постучал его по спине.— Придержи язык, Перси, — разозлился Бертран, — ты надоел своими шуточками, от которых все только злятся и переживают. Захлопни пасть, иначе я опущу твое прекрасное личико в тарелку.— Перестань, Перси, — сказала Констанция, — ты мелешь ерунду. Если не заткнешься, я помогу Бертрану тебя усмирить.— Что за девушка, а! — причмокнул Клод и посмотрел на сына.— А то, — отозвался Бертран и посмотрел на покрасневшую от смущения Констанцию.— Ладно, — отмахнулся Перси, — не хочу расстраивать Констанцию, поэтому — молчу.Бертран повернулся к Яну.— Тревор так и не сдвинулся с мертвой точки. Загадка, да и только, и всем нам она не нравится.— Точно, — сказал леди Аделла, — только он, наоборот, перебрал уже все точки, кроме той, на которой находится убийца. Может быть, это очень маленькая точка и он не замечает ее, а может быть — напротив, такая большая, что он в силах на нее вскарабкаться.— Возможно, — отозвался герцог.А что еще можно сказать? Что один из них грязный лжец?— Ну и что вы теперь собираетесь делать, ваша светлость? — спросил Перси совершенно серьезно, без тени иронии.— Это зависит от многих вещей. Я подумаю об этом, и завтра уже буду в состоянии вам ответить.— По крайней мере, вы избавились от милашки Фелисити, — заявила леди Аделла, — эта девушка у нас у всех уже в печенках сидела, замучила жалобами и нытьем. Она была бы вам плохой женой. Хорошо, что от нее избавились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34