Джеймс поморщился:— Почему она не пришла ко мне?— А как она могла прийти к тебе? Она думала, что ты ее и видеть никогда больше не захочешь. Он стоял печальный, а я продолжала:— О, Джеймс, ты хочешь видеть ее, правда? Ты хочешь?Он молча кивнул. Я обняла его и прижала к себе.— О, Джеймс, — сказала я, — пожалуйста, помоги мне вылечить это бедное дитя.— Я люблю ее, Сепфора, я так люблю ее… — промолвил он.— Я знаю, Джеймс. А насколько сильна эта любовь? Ты поговоришь с ней? Ты скажешь, что любишь ее и будешь заботиться о ней… Это так важно для нее. Если бы ты был рядом, ничего бы не случилось…— Где она?— В своей комнате, наверху.— Я пойду к ней. Большое спасибо, Сепфора.
Джеймс и Хэтти решили пожениться. Мы с Жан-Луи были рады, но…Мы понимали, что они не смогут оставаться в Клаверинге. Зная, что Дикон близко, Джеймс не мог ручаться за себя, да и Хэтти не хотела видеть своего соблазнителя. Кузену Альберту требовалась помощь на ферме, полученной в наследство от дяди.Но как же мы управимся без Джеймса? Конечно, нам придется нанять другого управляющего, но, учитывая слабое здоровье Жан-Луи, нам был нужен очень хороший помощник.Со временем мы нашли Тима Паркера, человека делового и сообразительного, но с Джеймсом никто не мог сравниться. Утешением являлось только то, что Джеймс с Хэтти прекрасно устроились на ферме кузена Альберта.Через три месяца после их отъезда мы узнали, что у Хэтти был выкидыш, а еще через три месяца после этого она вновь забеременела.Я подумала, что, в конце концов, смерть ребенка Дикона не была такой уж трагедией, потому что дитя все время напоминало бы Хэтти и Джеймсу о прошлом. А теперь у них появилась счастливая возможность начать все сначала. Я верила, что Джеймс, будучи разумным молодым человеком, радовался этому, а Хэтти была благодарна ему за все, что он для нее сделал.
Когда Дикон и Сабрина вернулись из Бата, от которого Дикон пришел в восторг, юноша стал особенно внимательно относиться к своей одежде и превратился в настоящего щеголя.Я ненавидела его, и в моей ненависти не было страха. Я была уверена, что Дикон оказывал дурное влияние на наши жизни. Моя мать и Сабрина, казалось, еще больше тряслись над ним. Дикон продолжал проявлять большой интерес к управлению имением и очень скоро подружился с Тимом Паркером. Дикон радовался, что убрал Джеймса. Конечно, он знал, почему тот уехал, и втайне посмеялся, когда узнал, что Джеймс и Хэтти поженились. Я думаю, Дикон решил, что проучил Джеймса, показав тому, что никто не мог безнаказанно вызвать его неудовольствие.
У Хэтти родился сын. Дни шли за днями. Тим Паркер вполне нас устраивал. И вот однажды, когда я была в кладовой, прибежала служанка и сказала, что внизу меня дожидается какой-то молодой человек.Я велела провести его в зал, в который я немедленно спустилась.Это был юноша, почти мальчик, и мне показалось, что я где-то его видела..Он неуверенно дернул себя за вихор и сказал:— Меня послал дедушка. Я скакал всю дорогу от Эверсли.— Твой дедушка?— Старый Джефро, госпожа. Он велел передать, госпожа, что вам лучше приехать. В Эверсли что-то происходит, и нужна ваша помощь. ЗАГОВОР Отослав обратно внука Джефро с посланием, я решила, что еще до конца недели отправлюсь в Эверсли, чтобы повидать дядюшку.Жан-Луи хотел поехать со мной, но, к сожалению, Тим Паркер не был столь сведущ в делах управления имением, чтобы его можно было оставить одного. Кроме того, мы оба знали, что для Жан-Луи это путешествие слишком утомительно.— Пусть Сабрина или твоя матушка сопровождает тебя, — предложил Жан-Луи.Но со времени несчастья с Хэтти мои отношения с ними изменились. Они не могли забыть моей неприязни к Дикону, которую воспринимали как личную обиду. Хотя, быть может, истинной причиной моего нежелания ехать с ними была боязнь, что Джесси и Эвелина станут сплетничать обо мне. Но, в любом случае, мне было необходимо поехать в Эверсли, и я хотела это сделать в одиночку.После спора с Жан-Луи, который переживал, что я путешествую одна, мы решили, что мне следует, как и в прошлый раз, взять с собой шестерых сопровождающих и слугу, который бы присматривал за вьючной лошадью.Вновь наступила весна. Дни стали длиннее, и вот после недолгого путешествия ранним утром мы прибыли в Эверсли. Джесси ждала нас. Она была радушна, но немного волновалась. Ее бледно-серое платье выглядело скромно и лишь слегка подчеркивало фигуру.— Я так рада, что вы приехали. Я в растерянности и уже много раз говорила вашему дядюшке, что вам следует сообщить о происходящем, но он и слушать об этом не желает. Он не хочет вас беспокоить, я же не знаю, что делать, и, когда вы прислали письмо, что приедете, я очень обрадовалась. Ваш дядя не смог бы прочесть его сам, он не здоров, вы увидите. Должно быть, вы устали с дороги? Не желаете ли отдохнуть?— Нет, — ответила я. — Сначала я хочу увидеть дядюшку.— Я не уверена, что вы сможете сразу пройти к нему, это зависит от врача.— В доме живет врач?— Его светлость не доверял местному доктору и поэтому послал за собственным врачом. К счастью для нас, доктор Кэйбл и его светлость дружны уже много лет. Доктор приехал, когда у вашего дядюшки случился припадок, и остался у нас, опасаясь осложнений. Так он и живет в Эверсли, с того самого дня.— Я бы хотела повидать дядю.— Его нельзя беспокоить. Видите ли, он спит большую часть суток и его нельзя волновать. Может быть, вы подождете, пока не вернется врач? Сейчас он ненадолго отлучился. Как только он вернется, я скажу, что вы уже приехали. А сейчас я провожу вас в вашу комнату, чтобы вы смогли привести себя в порядок. Позже, я думаю, доктор Кэйбл позволит вам навестить дядю.— Я чувствую, что дядя Карл очень плох.— Моя дорогая, я думала, это конец, и очень испугалась. Но позвольте проводить вас в комнату. Это та же комната, в которой вы жили раньше, и когда вы смоете дорожную пыль и перекусите, то почувствуете себя лучше.Слова Джесси звучали достаточно логично, но послание Джефро содержало намек на некие странные происшествия, поэтому я решила повидать дядю как можно раньше.Я удалилась в свою комнату, умылась, переоделась в темно-синее платье, затем спустилась в зимнюю гостиную, где для меня подали вино и пирожные.— Я не знала, насколько вы голодны, — сказала Джесси, — но думала, что неплохо бы вам перекусить до ужина.— Я не голодна. Мне хотелось бы узнать о самочувствии лорда Эверсли.— Вы увидите его, как только появится доктор Кэйбл. Он сможет рассказать вам больше меня.— Как давно болен лорд Эверсли?— Прошло почти два месяца со дня припадка.— Столько времени! Вам следовало бы известить меня.— Я собиралась сообщить вам об этом. — Джесси отвела глаза, и мне захотелось крикнуть ей: «Тогда отчего же не сообщили?», — но я сдержалась.Глаза Джесси остановились на пирожных, машинально она взяла одно и начала есть.— На вас лежит очень большая ответственность, — сказала я.Джесси оставила пирожное и возвела глаза к потолку:— Боже мой, как вы правы! Я ведь так люблю его и хочу устроить его жизнь наилучшим образом. Он был так добр ко мне! Заботиться о нем — моя святая обязанность!Как всегда в компании этой женщины, я почувствовала отвращение. Но более всего тревожило то, что внешне все выглядело нормально.— Прогуляюсь по саду, — сказала я. — Я постараюсь увидеть доктора Кэйбла, как только он вернется.— Он тоже захочет увидеться с вами. Я вышла в сад, обошла его, а затем скользнула в кустарник.Джефро знал о моем приезде. Я думала, что он будет искать меня, и оказалась права.— Наконец-то вы здесь, госпожа Сепфора! — воскликнул он. — Как я рад видеть вас!— Благодарю за то, что ты прислал внука. Что происходит в Эверсли?— Это как раз то, что мне тоже хотелось бы знать. Все выглядит несколько странно… простите за такие слова.— Что ты имеешь в виду, говоря «странно»?— Я не видел его светлости с тех пор, как он заболел, то есть почти два месяца.— Но ведь ты мог пробраться к нему в дом, не правда ли?— К сожалению, не мог. Там теперь почти постоянно находится Эймос Керью.— Что? Ты хочешь сказать, что он переехал?— Нет. Он все еще занимает дом управляющего, но бывает там редко, чаще его можно увидеть в доме Эверсли.— Значит, он и ночует там?— Да, госпожа Сепфора. Я видел, как он выходил оттуда утром.— И это началось после припадка лорда Эверсли?— Именно так. И они никогда не вызывали доктора Форстера.— Доктора Форстера? — повторила я, так как это имя показалось мне смутно знакомым.— Это новый здешний доктор, — уточнил Джефро. — Он лечит местных жителей год или два. Всем он пришелся по душе, говорят, что он хороший врач. Но в поместье его не приглашали, его светлость посылал за своим приятелем.— За доктором Кэйблом, — уточнила я. — Но появлялся ли этот врач в Эверсли раньше?— По-видимому, нет, но я слышал от служанок в имении, что доктор Кэйбл старый друг его светлости, и поэтому он послал именно за ним. Говорят, лорд Эверсли больше никому не доверяет.— Это как раз то, о чем мне рассказывала Джесси Стирлинг. Но что же в этом странного, Джефро? У лорда Эверсли был удар, как и у многих людей его возраста, и он послал за своим доктором.— Я не знаю, как сказать это, госпожа Сепфора, но нечто странное в этом есть. Например, с тех пор мне никогда не дозволяли увидеть его светлость.— Мне сказали, что ему необходимы покой и тишина.— Но я бы не побеспокоил его. Мне кажется, он с удовольствием бы повидал меня, он всегда любил поболтать со мной. Он ведь часто спал днем, но никогда не беспокоился, если его разбудят. Он, бывало, говорил: «Приходи, когда можешь, Джефро, и, если я дремлю, разбуди меня». Я старался повидаться с ним, пробовал пробраться в дом, когда знал, что Джесси и доктора Кэйбла не было, но так и не смог войти в его комнату и увидеть его светлость, хотя и пытался.— Ты хочешь сказать, что добирался даже до его комнаты?Джефро кивнул:— Дверь была заперта. Думаю, это очень странно, госпожа Сепфора. А одна из горничных, подружка моего внука, сказала мне, что Джесси сама убирает в комнате его светлости и никому не разрешает входить туда.— Может, он так болен, что она не хочет, чтобы его беспокоили?— Может, и так, но Джесси не тот человек, который станет пачкать руки, я сомневаюсь, что она «дружит»с метлой. — Джефро нахмурился. — Теперь, когда я рассказываю вам об этом, госпожа Сепфора, мне самому кажется, что во всем этом нет ничего необычного. Но, когда я размышлял об этом, мне казалось, что здесь скрыто что-то дурное. Но я надеюсь, что не нарушил ваших планов, пригласив вас сюда?— Ты поступил правильно, Джефро. Очень хорошо, что я приехала и смогу расспросить доктора Кэйбла, каково в действительности состояние дяди.Джефро повеселел. Я стала расспрашивать, что еще произошло за последнее время. Кажется, дела в имении идут нормально, за исключением серьезной болезни лорда Эверсли и того, что в доме теперь постоянно живет врач. Кроме того, в поместье зачастил Эймос Керью.— А про Эвелину вы знаете?— А что с ней случилось? Разве ее здесь нет?— Она вышла замуж.— И уехала?— Недалеко. Вы, конечно, помните Грассленд?— Конечно, это довольно большой дом близ Эндерби.— Верно. Видите ли, она устроилась экономкой к старине Эндрю Мэйферу и спустя несколько месяцев вышла за него замуж.— Так Эвелина теперь хозяйка Грассленда! — воскликнула я.— Она теперь настоящая маленькая леди. Разъезжает в собственном экипаже. Говорят, Эвелина задурила голову старикашке, согрела его постель и теперь вертит им, как хочет. Она научилась этому от своей матери.— А как дела в Эндерби?— Там живут Форстеры.— О, я припоминаю. Я встречалась с ними однажды, когда была здесь в прошлый раз.— Доктор Форстер, практикующий в этом городе, их родственник. Он подолгу живет в Эндерби, хотя и имеет дом в городе.— Действительно, так много произошло с тех пор, как я гостила здесь в последний раз. Я буду держать с тобой связь, и, если ты обнаружишь что-нибудь, достойное моего интереса, пожалуйста, сообщи мне. Но прежде всего я должна повидать доктора Кэйбла. Я рассталась с Джефро и, вернувшись в дом, прошла в свою комнату. Вскоре раздался стук в дверь. Это была Джесси.— Доктор Кэйбл уже здесь. Он весьма рад вашему приезду. Не спуститесь ли вы к нему?Я поспешно последовала за Джесси в одну из гостиных, где ждал нас доктор Кэйбл. Когда мы вошли, он поднялся и поклонился. Это был высокий властный мужчина. Он был отнюдь не молод, но для своих лет хорошо сохранился. Мне показалось, что он на пять — десять лет моложе моего дяди.— Госпожа Рэнсом, — сказал он, взяв меня за руку, — как я рад, что вы приехали! Я не раз говорил, что необходимо пригласить родственников.— Как здоровье дяди? Он действительно так серьезно болен?Доктор Кэйбл развел руками:— И да, и нет. Если вы имеете в виду, может ли он в любой момент умереть, я отвечу да, но это относится и ко всем нам. Если вы спрашиваете, проживет ли он еще полгода, год, два, даже три года — так и это возможно. У него был, вы знаете, удар. Он не молод. Но он выжил, и есть шанс, что он еще поживет.— Но, мне кажется, вы не слишком уверены в этом.Доктор Кэйбл покачал головой.— Запомните, — сказал он, — вы увидите, что ваш дядя очень изменился. Я надеюсь, что вы готовы к этому, моя дорогая. Одна сторона у него парализована, что часто случается при ударах. Левая рука не действует. Он не может сделать даже несколько шагов. Речь его прерывиста, и вы обнаружите изменения в его внешности. Я боюсь, вы будете потрясены при виде больного. Скройте это, его бы это расстроило. Временами его сознание проясняется, порой он бредит. Ему нужен заботливый уход, к счастью, у него есть миссис Стирлинг.— Я просто исполняю свой долг, — ответила Джесси, потупив взор. — Он так изменился… — Ее голос дрогнул. — Он привык быть таким…— У него большая воля к жизни, — быстро сказал доктор, — он доказал это тем, что прошел через такие тяготы. Мы должны быть осторожны и не волновать его. Если вы позволите, я первым войду в его комнату и, если все будет в порядке, дам вам знать.Доктор Кэйбл поднялся и вышел.— Он хороший человек, — сказала Джесси. — Но помните, что ему нравится командовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43