Интересно, как долго он продержится? – Шокированная Анни просто задохнулась. – Я не в буквальном смысле.
Но, конечно, они ее поняли буквально, да и она именно это имела в виду.
Если существовал идеальный вариант начала семейной жизни, то это был именно он. Бедный угрюмый Уэстлин перевернулся бы в могиле, но, к сожалению, он был все еще жив.
– Ну что же, день только начинался.
День был в самом начале, когда лорд Уэстлин зашел в «Уайтс» в поисках своего сына. Было совсем неприятно узнать, что сделаны ставки на точное время его смерти, после того как он узнает, что его наследник лорд Эшдон женился на леди Каролине Тревелиан. Полагали, что он скончается ровно в шесть пятнадцать вечера.
Граф Уэстлин покинул клуб, яростно ругаясь. Как только он оказался вне слышимости, спор продолжился еще сильнее, чем прежде, но теперь, в три часа пополудни, спорщики посчитали, что он едва протянет до четырех часов. Все, кто видел его лицо, сомневались, что в таком состоянии он проживет больше часа.
Именно в этом состоянии он прибыл в дом леди Дэлби.
Фредерикс открыл ему дверь и произнес:
– Лорд Уэстлин! Как интересно увидеться с вами снова. Пришли отпраздновать свадьбу?
– Ты здесь не для того, чтобы делать замечания гостям, ты, глупый американец. – Уэстлин погрозил тростью, словно булавой.
– Знаю, я здесь не для этого. Но я очень стараюсь для тех, о ком храню особые воспоминания.
Естественно, они хорошо помнили друг друга с молодости по разным поводам.
– Доложи обо мне, – приказал Уэстлин.
– Конечно. Вы обождете здесь? – Фредерикс указал на определенное место на полу, словно ожидал, что Уэстлин усядется там, как большая непрошеная собака.
Уэстлина провели в комнату, отделанную белым, где София ожидала его, одетая во все белое, с бледно-зеленой шалью на плечах. На ней были нефритовые серьги, невероятно соблазнительно свисавшие вдоль стройной шеи. Белая гостиная! Уэстлин слышал о ней, как и все в Лондоне, но только он знал истинное значение этой комнаты. Белоснежная китайская фарфоровая ваза была ее достойным украшением и гордостью.
– Ах, Уэстлин, – произнесла София. – Ты наконец-то сделал это, хотя, к сожалению, свадьба состоялась час тому назад. Это было замечательное событие. Я так расстроена, что тебя не было.
– Покажи мне свидетельство о браке, – потребовал он, протянув руку.
– Ты не доверяешь мне? – Она подняла брови. – Разве я когда-нибудь обманывала тебя, Уэсти?
– Ты лжешь мне теперь. Притворяешься, что я был приглашен на этот кошмар, отлично зная, что если бы я знал, то не допустил бы этого.
– Я ничего такого не знаю и действительно отправила тебе приглашение. Я на самом деле хочу, чтобы семейная жизнь моей дочери имела доброе начало.
– Не думаю, что тебя волнует, как она начнется, если закончится она на матрасе.
– Правда, лорд Уэстлин? – сказала она насмешливым тоном, меланхолично перебирая бахрому шали. – Прошу тебя сдерживать себя. Мы же теперь одна семья, не так ли? Надо уважать друг друга независимо от прошлых обид. Для детей надо стараться сделать все лучшее.
– Значит, они действительно поженились?
– Они в самом деле женаты.
– Но консумации пока не было.
– Еще какая была консумация, – ответила она. – Есть свидетели.
– Какие, к черту, свидетели! – взревел Уэстлин. – Какие могут быть свидетели?
– Мой дорогой Уэстлин, – тихо произнесла София. – Не прошло и часа после свадьбы, когда он… – Она слегка пожала плечами. – Полагаю, можно сказать, что он овладел ею, во что ты должен поверить, потому что у тебя та же привычка. Помнишь, как мы с тобой катались в карете по Гайд-парку? Я потеряла все, кроме сережек.
– Проклятье, София! Я не верю! Он не может…
– Но уверяю тебя, Уэсти, он это сделал. Герцог Кэлборн сидел как раз там, где ты сейчас, когда слышал звуки, доносившиеся из столовой, которые могли означать только одно. Он же твой сын, в конце концов.
– Не допущу, чтобы твоя дочь стала графиней Уэстлин, – зарычал он, еще сильнее вцепившись в трость.
– То, что ты собираешься сделать, чтобы остановить это, нечестно. – Она, откинувшись на спинку дивана, разглядывала его. – Особенно когда моя дочь может родить тебе наследника ровно через девять месяцев.
– Он избавится от нее, – ревел Уэстлин.
София довольно засмеялась.
– Едва ли. Он у нее в руках. Могу даже сказать, что никогда не видела более ручного мужчины. Так приятно это наблюдать. Надеюсь, ты останешься и сам все увидишь.
– Эшдон здесь?
– Не в этот момент. Он долго собирался, пока наконец ушел отсюда. Он был просто не в состоянии оторваться от нее. Как это было замечательно!
Это, скорее, было отвратительно. Уэстлин знал Софию и отлично понимал, что их танец мести длился гораздо дольше этого триумфального момента, которым она так наслаждалась.
– Чего ты хочешь?
– Прощу прощения?
– Чего ты хочешь? Сколько стоит, чтобы этот брак был аннулирован?
– Ты вечно интригуешь меня, лорд Уэстлин, что делает тебе честь, – медленно произнесла она. – И, пожалуйста, сядь, Уэсти. У меня затекла шея. – Он остался стоять из чистого упрямства. – Садитесь, лорд Уэстлин, – резко приказала она. Он сел. – Вот так гораздо лучше, верно? Теперь можно нормально разговаривать.
– Ты отлично все организовала, – мрачно произнес он.
– Хотелось бы так думать.
– У тебя хватило выдержки, София, – сказал он. – Должен это признать. А теперь давай закончим это. Ты не можешь согласиться, чтобы твоя дочь стала членом моей семьи, так же как не согласен я.
– Но, конечно же, я этого хочу, дорогой. Она полностью подходит Эшдону, этому бедному ребенку, с которым ты так плохо обращался многие годы. Она и тебе очень подходит. Ты не сможешь управлять ею, Уэстлин. Она тебе не по зубам, она очень не похожа на твою дорогую, милую жену. Ты и с ней плохо обращался, что было ужасно с твоей стороны.
– Это не имеет никакого отношения, – огрызнулся Уэстлин.
– Дорогой, это имеет самое прямое отношение к ней. Разве ты не понял? Неужели ты думаешь, что я бы потратила столько времени и сил на брошенного любовника? Одному богу известно, сколько я вложила в это дело, и у нас все получилось. Ты же, с другой стороны, использовал меня для того, чтобы нанести удар своей жене. Это было неправильно с твоей стороны и совершенно непростительно.
К сожалению, он знал точно, о чем она говорила. Теперь он признал, что идея была плохо продумана. Конечно, результат получился не такой, как он ожидал. Там, где была замешана София, ничто не получалось так, как задумывалось. Он очень устал от этой ее способности.
Раздался тихий стук в дверь, и в комнату заглянул Фредерикс.
– Здесь лорд Ставертон, леди Дэлби.
– К миссис Уоррен?
– Нет, к вам. Он только что пришел из «Уайтса».
– Проведи его сюда, Фредди.
– Не хочу обсуждать это публично, – произнес Уэстлин, вставая.
– Сядь, Уэсти. Учись не скакать повсюду, – приказала София. – Лорд Ставертон пробудет недолго. Пойдут лишние сплетни, если ты убежишь прямо теперь. В конце концов, весь Лондон скоро узнает, что наши дети поженились сегодня утром. Надо создать хорошее впечатление. Назовем это родительским долгом, если хочешь. Всегда рада видеть вас, лорд Ставертон, – проговорила она, вставая и протягивая руку. – Как дела в «Уайтсе»?
Увидев лорда Уэстлина, лорд Ставертон замер, потом кивнул в знак приветствия и перестал обращать на него внимания. Большинство считали это лучшим способом отношений с лордом Уэстлином с его неуравновешенным характером.
– Вы уверены, что хотите обсудить это теперь, София? – поинтересовался он.
– А почему нет, – величественно промолвила София, усаживаясь на обитую шелком кушетку. – Лорд Уэстлин теперь член семьи, в конце концов. Мы не должны иметь секретов от него, как бы ему это ни было противно.
– Какого черта ты имеешь в виду? – огрызнулся Уэстлин.
– Ну что ты, лорд Уэстлин, – многозначительно усмехнулась она. – Учись сдерживать свой характер, как бы трудно это ни было. Ты становишься изгоем общества, и я уверена, это может ранить Каролину. Не могу позволить тебе продолжать в том же духе. Начинается новый день. – На ее лице появилась расчетливая улыбка. – Надо приспосабливаться к нему, или придется умереть от перенапряжения.
– Слабая попытка угрозы, София.
– Дорогой, если я даже стану угрожать тебе, ты об этом вряд ли догадаешься, – мягко произнесла она, с полнейшим удовольствием наблюдая, как Уэстлин старается подавить в себе раздражение. – Надо что-то делать с твоим нерасторопным чувством юмора. Кажется, ты совсем перестал радоваться жизни. Помню, какой ты был веселый. – Подперев рукой подбородок, она добавила: – Или это был лорд Атвик? Я всегда вас путала, когда впервые появилась в Лондоне. Скажи мне, Уэстлин, это ты смеялся, когда меня доставили вместо бренди, или это был Атвик?
– Это был Астерли, – ответил Ставертон.
– Да, – задумчиво произнесла она. – У Астерли был такой заразительный смех, как и многие другие качества.
– Боже милостивый, – пробурчал Уэстлин. – Собираешься зачитать нам весь список твоих клиентов?
– Конечно. Злить тебя так забавно. Почему бы не повеселиться?
– Ради твоей дочери!
– Я никогда не говорю об этом при своих детях. Надо соблюдать приличия, в конце концов, но мы знаем правду, знаем, что было до того, как наступил этот новый консервативный век, свалившись на нас, словно топор. Во всем я виню Францию. Все было так мило, перед тем как стала править революция, хотя новая мода весьма привлекательна. Мне никогда не нравилась жесткость прежних времен.
– Результат твоего воспитания, – снова огрызнулся Уэстлин.
Наверное, этот человек просто не умел общаться иначе. До чего же это утомительно!
– Ты снова за старое? – проговорила София. – Я наслаждалась своим воспитанием, лорд Уэстлин. Даже думаю, что и тебе бы оно не помешало. Уверена, такое воспитание сотворило бы чудеса с твоим темпераментом.
– Меня не интересует твое мнение по этому вопросу, да и вообще по любому вопросу.
– Да, конечно. Вот еще одно доказательство того, что я права. Но довольно, мы утомили лорда Ставертона до слез, хотя он слишком деликатен, чтобы признаться в этом. Что говорят в «Уайтсе», дорогой? Я вся в нетерпении.
– Герцог Гайд недоволен, заявляя, что он подозревает, что события прошлой ночи – дело ваших рук, но он готов вернуть свой долг, – сообщил Ставертон. – Его человек будет у вас завтра с закладом.
– Как приятно спорить с человеком, который способен заплатить по счетам, – промурлыкала София, разглядывая Уэстлина. – А что виконт Таннингтон?
– Он зайдет сам. Надеюсь, он участвовал в этом споре только ради того, чтобы увидеться с вами.
– Да, разве не мило с его стороны? Я люблю нетерпение, особенно в сочетании с деньгами.
– О чем ты говоришь? – фыркнул Уэстлин.
– О споре с лордом Ставертоном: что Каролина и Эшдон поженятся до шести часов вечера сегодня, – известила она с довольной улыбкой.
– Простите? – произнесла Каролина, стоя на пороге белой гостиной.
Из-за ее спины выглядывал Фредерикс с виноватым лицом.
– Дорогая, входи. Ты виделась с отцом Эшдона?
Каролина, гневно сверкнув темно-синими глазами, сделала реверанс, приличествующим тоном произнесла обычные слова приветствия, грациозно села на диван рядом с Софией и холодно сказала:
– Ты спорила, мама? На меня? В «Уайтсе»?
– Если точно, то выиграла спор, – поправила София. – Различие очень важно, как известно твоему мужу лучше всех нас.
– Мы обсуждали не Эшдона. Мы обсуждали твой спор, – уточнила Каро.
– Видишь, как она тебе подходит, Уэстлин, – повернулась к нему София. – С ней ты не сможешь вести себя несдержанно.
Каролина бросила беглый взгляд на лорда Уэстлина и обратилась к матери:
– Не хотелось бы, чтобы мое имя маячило в книге споров в «Уайтсе», мама. Мне этого совсем не нужно.
– Но, дорогая, твое имя уже там. Почему бы не заработать на незнании других?
– Что ты имеешь в виду? – спросила Каро. – Почему на меня спорят?
– Потому, что ты ее дочь, глупая девчонка, – выпалил Уэстлин.
Каро повернулась и посмотрела на него – эти несколько мгновений оказались такими долгими, что у графа Уэстлина покраснели уши.
– Мне бы хотелось быть с вами в добрых отношениях, лорд Уэстлин, – наконец произнесла она. – Вы отец моего мужа, но не считайте меня девочкой, которой требуется ваше одобрение. Мой муж влюблен в меня, и это все, что мне нужно.
– Дерзкая девчонка! – зарычал он.
– Да, – с улыбкой произнесла София. – Не замечательно ли это? Хорошо, когда девушка дерзкая. Боюсь, что современное воспитание лишает девушек всякой дерзости. Не знаю, куда придет Англия при отсутствии дерзких женщин.
– Будто бы тебя волнует будущее Англии! – возмутился Уэстлин.
– Но меня это действительно волнует, – тихо произнесла София, сверкнув глазами. – Вообще, я об этом много думаю.
– А я достаточно много думаю о том, – прервала ее Каро, – почему мое имя должно обсуждаться в «Уайтсе», и какое отношение к этому имеешь ты, мама, и что мне теперь делать. Какой бы дерзкой я ни была, мне кажется, что это вовсе не дело.
– Очень даже дело, дорогая, потому что ты теперь законодательница. Осмелюсь предположить, что через год любая приличная девушка будет счастлива, если ее имя появится в книге споров в «Уайтсе». Это станет новой модой, знаком превосходства.
– Не думаю, что быть предметом спора станет модно, – усомнилась Каро.
– Слушайте свою маму в этом деле, – посоветовал лорд Ставертон, сидевший на стуле сбоку. – Не помню, чтобы София когда-нибудь ошибалась в таких делах.
– Вы имеете в виду ту безвкусную мишуру, – вмешался Уэстлин, – что жена моего сына станет предметом споров… Как это отвратительно!
– Ну, хватит, Уэстлин, – жестко остановила его София. – Не делай вид, что ты новичок в книге споров «Уайтса». Твое имя появлялось там неоднократно.
– Но не моей жены!
– Возможно, потому, что люди забыли, что она жива, – заключила София. – Но, конечно, я никогда не забывала о бедняжке.
– Мы говорили о твоей дочери, – напомнил Уэстлин, – а не о моей жене.
– Да, – согласилась Каро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35