Или он о чем-то догадался?
Они вместе вошли во двор. И тут Мелания увидела Сенреда и Сеолмунда.
– Вулфред, – схватила она за руку мужа, – почему бы тебе вместе с Сеолмундом не пойти в баню? А я тем временем поговорю наедине с Сенредом. Ты знаешь – о чем!
Вулфред очень внимательно посмотрел на Меланию, видимо, желая догадаться о подлинной причине подобного предложения. По глазам Мелании он был готов поверить, что она говорит без всякой задней мысли. Наверное, она и впрямь хочет поговорить с Сенредом.
– Ты будешь в кухне? – спросил он.
– Я как раз туда и иду.
И Вулфред действительно увидел в дверях кухни спину Сенреда.
– Хорошо. Тогда я и Сеолмунд идем в баню. Если потребуется, то вызови меня оттуда.
Мелания пошла на кухню, с трудом преодолевая желание еще раз оглянуться на Вулфреда. Сенред и Доркас сидели у стола. Доркас демонстративно не смотрела на своего соблазнителя. Мелания в продолжение нескольких секунд смотрела то на нее, то на Сенреда. Было похоже, что последний ежится от страха. И она поняла, что Доркас значительно лучше знает мужчин, нежели она. Доркас и Сенред, по-видимому, уже долго разговаривали, но до главного так и не дошли.
– Если бы я знал, что ты сейчас придешь, то непременно тебя встретил бы, – проговорил Сенред, обратившись к вошедшей Мелании.
– Зачем? Ведь со двора до кухни – несколько шагов! – ответила Меланйя.
– Видишь ли, пришедшие люди изголодались по женщинам. А ты – темноволосая и такая красивая. У тебя такая белая кожа и сияющие светлые глаза. Ты каждого сводишь с ума, – объяснил Сенред.
– Наверное, как раз такое случилось и с тобой? – спросила Доркас, ставя на плиту чайник.
– Со мной? Что ж, возможно… Ты ведь тоже очень красивая… – сказал Сенред.
– Потому что единственная женщина, живущая среди вас! – проговорила Доркас.
– Нет! Потому что…
– Потому что слишком много блуждал где-то далеко и не видел никого другого, – прервала его Доркас.
– Доркас! Разве я когда-либо говорил что-нибудь подобное?! Просто у меня к тебе совершенно особое отношение. И я решительно не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь неприятное, – возмутился Сенред.
– Например, изнасилование? – спросила Доркас.
– Уверен, изнасилования не потребуется! – произнес Сенред.
– Неужели? Или ты считаешь, что я так же добровольно отдамся любому, как отдалась тебе? Впрочем, теперь, возможно, так и будет! – Доркас легонько пошлепала ладонью по своему животу:
На мгновение Мелании показалось, что Сенред ударит Доркас. Она схватила его за руку:
– Тебе, верно, сейчас лучше уйти! И не возвращайся, пока не подыщешь нужные слова для разговора.
– Да, Сенред! – добавила Доркас. – Возвращайся поскорее к своим дружкам. А обо мне тебе нечего беспокоиться. Я не останусь одинокой.
Сенред еще раз умоляюще посмотрел на Доркас, повернулся и вышел из кухни.
Меланйя сосредоточенно смотрела на Доркас. Ее служанка и впрямь была рассудительной и умной. Ведь она оказалась права, когда говорила, что Вулфред увлечен Меланией! Видимо, она хорошо понимала суть мужского характера.
– Ты хочешь выйти за него замуж? – спросила Мелания.
– Да, – спокойно и довольно холодно ответила Доркас. – Но только если он сам захочет попросить меня стать его женой. Я не желаю, чтобы он считал, что я вынудила его жениться на себе, иначе его внутреннее сопротивление будет сопровождать нас всю жизнь.
– Думаю, ты права. Сенред – мужчина гордый! И о женитьбе пока даже не думал.
– Так распорядился Вулфред? – саркастически рассмеялась Доркас. – Ну, нет уж! Его заслуги здесь не будет. У меня тоже есть гордость! К тому же я ношу ребенка Сенреда!
– Мне кажется, что именно ребенок привлечет к тебе Сенреда. Но я не знаю психологии саксов и их отношения к детям.
Мелания машинально положила ладонь на свой живот, подумав, что и она сама тоже могла уже забеременеть.
– Вполне возможно, что у них другое отношение, – задумчиво ответила Доркас. – Но вряд ли очень уж отличное от нашего. Во всяком случае, я буду молиться, чтобы так оно и было.
– Я тоже буду молиться. Но имей в виду, Доркас, твоему младенцу нужен отец.
Доркас улыбнулась и кивком головы показала на дверь. Мелания повернулась и увидела стоявшего там спиной к ним Сенреда. Он, конечно, слышал весь разговор. По лукавому выражению глаз Доркас нетрудно было догадаться, что именно она подстроила эту сцену.
Глава 23
Несмотря на то что подбор одежды и продуктов для Маркуса занял у Мелании большую половину дня, она сумела собрать довольно большой баул, который ей предстояло перетащить к дальнему забору, куда должен был рано утром прийти Маркус.
Маркус уговаривал Меланию бежать вместе с ним. Он любил ее. И хотел, чтобы она осталась жива. Значит, Мелании надо было непременно покинуть свой дом и поселиться где-нибудь подальше от саксов. Мелания не стала с ним спорить, хотя понимала, что безопаснее держаться вдали от сакских варваров.
Но бежать вдвоем с Маркусом оказалось бы, наверное, еще опаснее. Здесь по крайней мере она находилась под надежной защитой Вулфреда. А он постоянно напоминал ей о священной верности клятве, данной Меланией во время обручения. Маркус олицетворял собой старый мир, в котором она совсем недавно жила. Вулфред же – новый мир, который принес с собой. В какой-то степени Мелания начинала понимать мир Вулфреда. Он основывался на ее гордости, давившей на нее и смущавшей.
На что полагался Маркус?
Только на ее чувства…
…Мелания вернулась в свою комнату, когда день клонился к вечеру. Шум, доносившийся из триклиния, постепенно стихал, и можно было в тишине собраться с мыслями.
Вулфред ждал ее. Она же не хотела видеть его сейчас, поскольку была уверена, что вся гамма переживаний отражается на ее лице.
– Почему ты здесь, а не со своими сакскими единомышленниками? – спросила Мелания, внимательно посмотрев в лицо Вулфреда.
– Потому что теперь у меня есть жена.
– А ты не боишься, что она перережет тебе горло?
– Разве рядом с тобой я не могу чувствовать себя в безопасности?
– Ты считаешь, что я уже перестала быть римлянкой?
– В первую очередь ты моя жена!
– Но ведь ты женился на мне только для того, чтобы иметь возможность еще больше мучить меня. Разве не так?
– Я действительно так думал. Но…
– Что?
– Тем не менее я верю, что женился на всю жизнь.
Мелания поняла, что Вулфред чувствует себя неудобно.
– Скажи, а какие еще причины, кроме слепой ненависти, заставили тебя на мне жениться?
– Мелания, сакские женщины берегут свою честь. И в этом им помогают любовь мужей и уважение общества. Дочери саксов получают права на наследство. И у нас нет разводов.
Нет разводов… У римлян же они очень даже распространены! Причем часто причины для разводов бывают, далеко не серьезными. А порой их и вовсе не существует.
– Но ведь отсутствие разводов – варварство! – покачала головой Мелания. – Ведь брак скрепляется контрактом. А любой контракт может быть расторгнут. Согласись, что в жизни может всякое произойти…
– Ничего не произойдет…
Тем не менее произойти могло. Недаром даже Христос допускал возможность разводов на почве супружеской неверности.
– А если один из супругов уличен в неверности, что тогда? Как выходят саксы из столь щекотливого положения, если разводы запрещены? – спросила Мелания.
– Никак, – фактически уклонился от прямого ответа Вулфред.
– В тебе говорит варвар! – убежденно сказала она.
Вулфред подошел к ней, улыбнулся. Он прижался к Мелании своей могучей грудью.
– В некоторых случаях ты можешь считать меня варваром! – усмехнулся он.
– Ты мог бы мне этого и не говорить, сакский дурень.
– Возможно.
Он прижался своей колючей щекой к ее.
– Почему ты не спросишь, в каких случаях можешь считать меня варваром?
– Меня это не интересует.
– И все же я скажу тебе. Ты можешь называть меня варваром каждую ночь. Ты встретишь своего варвара, лежа на спине. А он будет грубым, требовательным и почти безумным, как и все варвары.
Вулфред нагнулся и поцеловал сквозь тонкую ткань рубашки соски Мелании. И все ее тело вспыхнуло огнем. Она запустила пальцы в густые волосы Вулфреда.
– А что делает сакская женщина, когда в ее спальню входит варвар? – с игривой улыбкой спросила Мелания.
– Она целиком подчиняется его желаниям.
– Разница между сакской женщиной и римлянкой в том и состоит, что первая подчиняется, а вторая жаждет получить наслаждение!
Мелания притянула к себе голову Вулфреда и прильнула к его губам…
Она проснулась незадолго до рассвета и долго смотрела на лежавшего рядом в полутьме Вулфреда.
Он продолжал оставаться для нее загадкой. Он был нежным с ней. И одновременно оставался воином. Он женился на ней и искренне верил, что на всю жизнь.
Но верит ли она? На этот вопрос Мелания не могла ответить. Ее мысли и чувства вконец перепутались…
Только теперь она вспомнила, что ее ждет Маркус. Она должна бежать к нему!
Оставив Вулфреда, Мелания побежала в конюшню и оседлала Оптио. Она решила отдать его Маркусу. Привязав к седлу баул с едой и одеждой, Мелания осторожно вывела лошадь из конюшни и подвела к условленному месту у дальнего забора. Маркус уже был там.
– Так ты едешь со мной? – спросил он. Мелания отрицательно покачала головой.
– Я так и думал! – тихо проговорил Маркус и грустно улыбнулся. – Мое сердце все время твердило «нет», но я не верил. Боже, Мелания, как я могу тебя оставить?.. – Маркус помолчал несколько мгновений и спросил: – Скажи, что тебя здесь удерживает?
– Меня удерживает не дом и не жажда мести. Удерживает… сакс, которому я… принадлежу. Почему принадлежу, я не могу тебе объяснить.
– Что ж, тогда объясню я.
– И ты не сможешь объяснить. Потому что ничего не знаешь и можешь только всех обвинять!
– Мелания, – прошептал Маркус, хватая ее за плечи, – ты вся горишь! Или действительно помешалась на грубом саксе?
– Действительно.
– Как его имя?
– Вулфред.
– Вулфред… Постараюсь запомнить.
– Ты-то как? Поедешь все-таки на запад?
– Да. Ты слышала об Арториусе? Том самом, что собирает единомышленников для борьбы с саксами? Я направляюсь к нему!
– И будешь бороться вместе с ним?
– Да, против саксов. Но я запомнил того, кого зовут Вулфред. Его я не трону. Ведь ты его любишь!
– Я не люблю его! – запротестовала, густо покраснев, Мелания.
– Не любишь… Поэтому остаешься с ним, меняешь свой мир на его… Эх, Мелания!
– Ты ничего не понял! – пробормотала Мелания, чувствуя, что ее охватывает раздражение.
– Возможно, что не понял! В последнее время я многое перестал понимать.
– Я – тоже!
– Что бы ты могла сказать мне о планах Хенсы?
– Ничего. Я не знаю его планов. – Мелания сказала чистую правду.
– А в отношении его людей? Насколько многочислен его отряд?
– Он командует Вулфредом и его людьми, Маркус.
– Он командует не только ими, но и другими отрядами, причем очень многочисленными. И все они наши смертельные враги!
Оба отлично понимали всю глубину их конфронтации между собой. А потому смотрели друг на друга с ледяной холодностью.
– Ну а как велик отряд Вулфреда? И кто он сам?
– Вулфред – мой муж.
– В первую очередь он сакс!
– Он мой муж, Маркус! И я никогда его не предам!
– Но он предал тебя, Мелания! Он клялся защитить римлян от варварских племен и не защитил их!
– Он выполнял свой воинский долг. Ты забыл, что он воюет против римлян. Но я должна тебе сказать вот что.
– Что именно?
– Вулфред никогда бы не попросил меня предать тебя. Понял?
Они впервые в жизни стояли на расстоянии друг от друга. Между ними выросло какое-то невидимое препятствие. Мелания не отметила в глазах Маркуса осуждения. В них блестели только слезы…
– Ты будешь здесь в безопасности? – спросил он дрожащим голосом.
А Мелания подумала о Вулфреде, всегда защищавшем ее от подчиненных ему саксов.
– Не беспокойся обо мне, – убежденно сказала она. – Со мной не случится ничего дурного. А ты должен поехать на запад, где нет саксов и царит мир.
– Я не думаю, что где-нибудь на земле еще сохранился мир, Мелания! Война сейчас везде.
– Но не для тебя! Ты сможешь найти свое место и обрести мир. Но только не здесь!
Сквозь утренний туман стали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Запели птицы. Наступило утро, обещавшее хороший день. В такую погоду нет ничего приятнее, чем проехаться верхом. Но Маркусу предстояла слишком долгая дорога.
– Я никогда не забуду тебя, Маркус, – проговорила Мелания сквозь слезы.
Маркус привязал к крупу лошади принесенный Меланией баул, взял ее под уздцы, вскочил в седло и поскакал на запад.
Он уезжал от нее. Уезжал от своей привычной жизни, которую должен был прожить здесь. Уезжал в чужой, неизвестный ему мир. Маркус ни разу не оглянулся.
Мелания в последний раз посмотрела ему вслед и тяжелым, старческим шагом направилась к дому…
Глава 24
Она шла очень медленно, понимая, что каждый следующий шаг отдаляет их друг от друга. Зная, что больше уже никогда не увидит Маркуса, она прощалась со всем, что было в прошлом. И со всеми. В первую очередь – с Маркусом…
Сердце Мелании билось с трудом.
Из глаз катились непрошеные слезы.
Но голос разума твердил, что она поступила правильно… Сделала единственно верный выбор…
Вот и ее дом. Теперь он был полон незнакомых, чужих людей, кроме Вулфреда. Мелания верила ему так, как верят в то, что лодка непременно должна плыть, а дерево – гореть…
Вулфред ожидал ее во дворе. Лицо его было угрюмым.
– Вот и ты, наконец вернулась! – проворчал он.
– Разве могло быть иначе? – пожала плечами Мелания.
Вулфред молча взял Меланию под руку и провел в библиотеку. Пытливо посмотрев на нее, он открыл боковую дверь. Там располагалась молельная. Уже много лет Мелания совершала здесь утреннюю и вечернюю молитвы. Она молилась одна, поскольку считала, что коллективные обращения к Богу могут утомить Всевышнего, который неустанно трудится для всеобщего счастья.
Зачем Вулфред привел ее сюда? Уж не возникло ли у него желание помолиться вместе с ней? Господи, как такая мысль могла прийти ей в голову?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26