Шоссе было проложено по дороге вдоль плантации, повторявшей изгибы реки. Здесь вода Ашипу, смешиваясь с водами залива Святой Елены, приобретала солоноватый вкус. Леса, поросшие висячими мхами, окаймляли ее берега. Стая белых цапель пересекала вечернее небо, размахивая крыльями, как белыми флагами.– Здесь так красиво, – вздохнула Рейчел и высунулась в окно, чтобы лучше видеть окрестности. Ветер теребил длинные пряди волос, выбившиеся из косы. – Как во сне. Я говорю глупости, да? – Она робко взглянула на своего спутника. – Первое, что я почувствовала, когда приехала сюда, что здесь, на побережье, все так нежно, так печально, как во сне. Наверное, это потому, что здесь так много мест, которые давно покинуты.– М-м, – отозвался Джим.Пикап взобрался по откосу на асфальтированную дорогу, вьющуюся вдоль реки.– Да, может быть, но ведь здесь никогда не было особенно людно. В прошлом веке путешественники преодолевали верхом целые мили диких зарослей, чтобы попасть с одной плантации на другую. Причем им приходилось рассчитывать в основном на приют в частных домах, потому что гостиниц было очень мало. Возможно, отсюда пошло то, что мы зовем «южным гостеприимством».Он обернулся к ней, лицо его снова осветилось знакомой легкой улыбкой.– Конечно, если у тебя огромные плантации и большой дом у реки, в котором столько комнат, что не сосчитаешь, принять гостя несложно. И несколько гребных баркасов, и слуги могут возить тебя по Всей округе в гости к соседям. Были очень забавные лодки – некоторые плантаторы наряжали своих рабов в фантастические одежды, по десятку или больше Рабов на баркасе, а потом не могли ничего лучше придумать, чем устраивать состязания, команда одного плантатора соревновалась с другой. И, как рассказывают, все время устраивались приемы. А в городах бега.Он искоса взглянул на Рейчел, чтобы проверить интересен ли ей его рассказ.– Богатые плантаторы могли себе позволить практически все, что хотели, они владели собственными банками, отправляли сыновей учиться в Париж и Лондон, посылали дочерей в частные школы в Чарлстоне и Саванне, держали беговых лошадей, играли в карты, дрались на дуэлях.– Но ведь не все же были плантаторами, – заметила Рейчел.– Нет, конечно, нет. Аристократы-рабовладельцы составляли совсем небольшую часть населения, не более шести-восьми процентов. Это один из мифов о Юге, от которых так трудно отделаться, – относительно того, что здесь каждый жил в огромном плантаторском доме и владел массой рабов. Здесь, в низине, кругом были плантации, и черных семейств на побережье Каролины в некоторых местах было вдесятеро больше, чем белых. Мои предки – они были рабами, слугами по договору, по которому были обязаны работать на владельца в течение пятнадцати или двадцати лет, чтобы вернуть себе свободу. Вряд ли вы об этом что-либо знаете, но многие нарушали договор и бежали на территорию индейцев, туда, где теперь Кентукки, Теннеси или Алабама, и там скрывались.– А те, кто не бежал?– Остались здесь, в низине. – Он усмехнулся. – Поступили в университет, получили степень стали чиновниками. Взгляните. – Он направил машину к краю дороги и остановился. – Я хочу вам кое-что показать.Реку заслоняла стена высоких деревьев. Но прямо перед ними жирная черная земля была взрыта, там работали огромные желтые землеройные машины. Похожие на гробы белые пластиковые переносные туалеты выстроились в рядок, от трейлера-конторы тянулись телефонные линии.– Это называется строительство Поселка у Гавани. – Руки Джима лежали на руле, он задумчиво глядел сквозь ветровое стекло. – Здесь скоро появится комплекс домов-кондоминиумов и торговые центры на миллион долларов. На берегу выстроят ресторан и причалы на несколько сот яхт. – Он поднял крепкую руку и показал: – Вдоль реки собираются сделать бетонные стены. Может быть, это будет неплохо выглядеть. Вы когда-нибудь были в Хилтон-Хэд? Здесь тоже будет примерно как там – все заделано в бетон. Природа вынуждена будет отступить, да и сама река изменится, в нее будут попадать сточные воды – ведь здесь нет канализации.Рейчел смотрела, как машины терзают землю.– Я не подозревала о том, что тут творится.– Это западногерманская компания, их главная контора располагается в Саванне. – Джим был мрачен. – Они чувствуют себя здесь настоящими хозяевами. Местные «зеленые» пробовали с ними бороться, Но власти заверили компанию, что не будут предъявлять претензий относительно загрязнения реки. А сейчас штат говорит о строительстве четырехполосного Шоссе до федеральной дороги, чтобы здесь могли ездить туристы.Некоторое время они сидели молча. – Между прочим, – подал голос Джим, – вы должны испытывать признательность к Бо Тилсону, Он боролся против строительства Поселка у Гавани а вместо благодарности люди сочли его каким-то ненормальным. Но он прав – стоки с этой площадки уже пошли по реке и губят его земли в пойме. При следующем половодье всякая дрянь может хлынуть вниз и разорить его, если он не восстановит старые дренажные канавы для рисовых плантаций.– Наверняка можно что-то сделать, – запротестовала Рейчел. – Разве здесь не выделены заповедные зоны?– Деньги, – горько сказал Джим. – Большие деньги. Иногда мне кажется, что вся страна помешалась на том, чтобы получать прибыль. Речь не только о Поселке у Гавани – целая армия строителей готова прийти и действовать по всей Ашипу. Заповедные зоны в этих местах смешная идея – об этом людям не стоит и говорить, они слишком долго были бедны.Рейчел повернулась к нему:– Но ведь все деньги достанутся строителям!– Этого людям не объяснишь. – Он снял машину с тормоза и включил двигатель. – Тилсон считает, что есть только один способ выпроводить отсюда этих предпринимателей – заняться разведением скота, огородить пастбища, использовать каждый клочок земли. В законодательном собрании штата существует сильное скотоводческое лобби, оно пытается бороться со строителями, которые готовы забетонировать самые лучшие пастбища.Рейчел медленно произнесла:– Означает ли это, что единственный способ разрешить эту проблему – борьба скотоводческого лобби и строительных компаний?Джим пожал плечами:– Так считает Тилсон. Все дело в том, что в округе Де-Ренн не так много скотоводов. Здесь, поблизости, скот разводит только он один.Несколько минут спустя, приближаясь к Дрейтонвиллу, они очутились на перекрестке шоссе штата и двух асфальтированных дорог. Там было несколько захудалых станций обслуживания, магазинчики, торгующие до поздней ночи, и пивной бар. У входа в известное в городе кафе «Белый медведь», где можно было, не выходя из машины, получить мороженое и гамбургеры, скопилось множество легковушек и пикапов. Дрейтонвиллская молодежь собиралась развлечься субботним вечером. Рейчел показалось, что мелькнуло несколько знакомых лиц работавших на поле старшеклассников-добровольцев. Скорее всего они и не заезжали домой.– Я раздумываю над вашими словами, – тихо сказала Рейчел, – и все больше убеждаюсь в том, что кооператив здесь действительно необходим. Ведь наша задача – помочь мелким фермерам сохранить свои земли.Джим смотрел на дорогу.– Я не хотел огорчить вас, миссис Рейчел. Я просто хотел объяснить, что у Тилсона есть причины протестовать против того, чтобы по той дороге беспрестанно ездили, тем более что Поселок у Гавани граничит с его владениями. Но это не означает, что с ним не будет трудно иметь дело – такой уж он человек. – Он ободряюще улыбнулся. – Дела у фермерского кооператива идут лучше, чем кто-либо ожидал, не вешайте носа. Тем более что подобные идеи на Юге прививаются с трудом. Вам удалось убедить людей, что, работая, можно добиться успеха. Я хочу сказать, что те, кто вас сюда направил из Филадельфии, могут быть довольны. Ведь никто не ждет, что вы мгновенно перестроите все сельское хозяйство здешних мест.Рейчел наклонилась к нему:– Джим, это вы так деликатно предупреждаете меня, что Бомонт Тилсон выиграет?– Нет, боже мой, ни в коем случае, как вы могли подумать? – возразил Джим. – Я просто пытался объяснить, что кооператив и Бо Тилсон в каком-то смысле в одинаковом положении. Ему тоже приходится отстаивать свою землю.Рейчел прикусила губу. Джим Клакстон говорил правду, просто ей самой не пришло это в голову.– Возможно, мы сумеем договориться с ним, – сказала она с надеждой. – Тем более, как вы только что сказали, наши интересы совпадают.Джим коротко рассмеялся:– Попробуйте, миссис Рейчел. Желаю вам удачи. Но не стоит недооценивать Тилсона. Все, что о нем говорят, правда. Эти Бомонты привыкли считать себя равными господу богу. Я вырос в Хейзел-Гарденс, и Бо Тилсон известен даже там. Еще мальчишкой он натворил столько, что другому за всю жизнь не успеть. А вернувшись из Вьетнама, он не стал лучше. Он настолько одичал, что бродит ночами по лесам в Тихой Пристани. Бо не один раз до смерти пугал на заре охотников и рыбаков. Говорят, что он не может спать.– Если не можешь спать, – осторожно сказала Рейчел, – остается одно, правда? Долгие пешие прогулки.Джим Клакстон снова рассмеялся:– Ну да, в военном обмундировании и таская за собой винтовку «М-14»? Странная бессонница, миссис Рейчел.Когда Рейчел добралась до дому, ее первым желанием было принять ванну. После целого дня работы в поле хотелось смыть пот и грязь, натруженные мышцы болели – ванна, наполненная горячей водой, была бы благословением.Но с тех пор как она уехала из Филадельфии, о подобных благах цивилизации ей приходилось только мечтать. В домике, который она снимала на свое скудное жалованье в кооперативе, была только кое-как встроенная душевая кабина на кухне. А нагреватель – поржавевший цилиндр на заднем крыльце – не работал.В первый же месяц своей жизни здесь Рейчел пришла к выводу, что в небольшой заводи за домом мыться не хуже, чем под холодным душем, а иногда вода в водоеме прогревалась на солнце и бывала даже теплее. И теперь она задержалась в доме только для того, чтобы взять полотенце, кусок мыла и шампунь, затем выбежала из задней двери, захлопнув ее за собой. Свет меркнул быстро. У нее было всего несколько минут, чтобы смыть с себя грязь, избавиться от острого запаха помидорной рассады и вымыть голову.Вода в заводи переливалась золотом под последними лучами уходящего солнца. В густых лесах, окружавших пруд, распевали свои вечерние песни вьюрки и ласточки, изредка доносился крик какой-то болотной птицы. Рейчел, усевшись на берегу, ста-Щила с себя покрытые землей кроссовки, влажные носки, мимолетно ужаснувшись тому, какая она вся потная и грязная. Потом встала, чтобы выскользнуть из джинсов и трусиков, стащила через голову рубаху. Темно-рыжая грива волос рассыпалась по плечам и голой спине. Она подняла волосы обеими руками, стала на цыпочки и потянулась. Тело откликнулось болью в усталых мышцах, но обретенная свобода ДРУ заставила Рейчел вспомнить взгляд голубых глаз Джима Клакстона, то, как он смотрел на нее возле трактора. Она резко отняла руки от волос, позволив им упасть.Рейчел была среднего роста, пять футов и шесть дюймов, но милосердное Провидение позаботилось о ней – сложена она была прекрасно. Строгое воспитание приучило Рейчел считать себя просто привлекательной, но это, конечно, была заниженная самооценка. Длинные ноги, округлые бедра и узкая талия, гармонично сочетаясь, делали ее фигуру соблазнительной, а кожа, как это часто бывает у рыжих, была белоснежной. Лицо, скорее круглое, чем овальное, оживляли широко поставленные выразительные карие глаза, хотя и не обладавшие классической красотой. Обычно серьезное выражение лица смягчалось полным, щедрым ртом и решительной линией круглого подбородка. Она ни разу в жизни не стригла волос, и они доходили ей до бедер. В колледже ей отчаянно хотелось отрезать волосы, но Дэн Бринтон ужаснулся при одной мысли об этом, и она оставила их как есть, хотя ее страшно раздражало, что, стоило им слегка намокнуть, они сразу же превращались во вьющуюся непокорную копну.Осторожно ступив в холодную воду, Рейчел ощутила, как от лодыжек по всему телу прошел озноб. Она видела, как от ее ног стремительно бросились прочь мелкие рыбешки. Рейчел быстро окунулась и высунулась из воды, широко открыв рот. Потом поплыла.Прикосновение холодной воды вызывало дрожь во всем теле, она с неудовольствием чувствовала это. У берега она поднялась на ноги и обеими руками откинула назад намокшие тяжелые волосы.Вот уже несколько дней Рейчел не вспоминала о Дэне. Работа поглощала все ее время, не давая поду мать о прошлом. «Со временем ты забудешь его, – когда-то пыталась объяснить ей мать, – останутся только теплые воспоминания».Рейчел подумала, что мать была права. Но к воспоминаниям о Дэне примешивалось то, чего она не ждала: болезненное, навязчивое желание, непрекращающийся жар в теле, который терзал ее по ночам, не давая уснуть. Мать, твердившая о светлых воспоминаниях молодой вдовы, не имела этого в виду, Рейчел была уверена, но физическое желание было живым и тревожащим. Она просыпалась в смятении, не зная, что делать.Рейчел снова и снова говорила себе, что сейчас рано мечтать о том, что она когда-нибудь встретит другого мужчину, и, конечно, слишком рано думать о любви телесной. Дэн был ее единственным возлюбленным, иногда ей казалось, что она и помыслить не может о том, чтобы на его месте оказался другой мужчина. Секс был тем, что принадлежало только ей и Дэну.То, чего ей хочется, так просто, думала Рейчел, поражаясь глубине собственного, несчастья, и совершенно невозможно. Чтобы рядом с ней в постели ночью лежал муж, чтобы он занимался с ней любовью, чтобы она могла чувствовать его теплое, крепкое, живое и любящее тело.Она отвела волосы с лица обеими руками и погрузилась в холодную воду. Ей следовало бы думать о насущных проблемах, а не о собственной сексуальной жизни, которой больше не существует.Она проплыла без особой охоты несколько метров брассом, и вдруг ей захотелось рассмеяться. Если бы Дэн сейчас был рядом с ней, он бы понял, что она чувствует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38