Вдруг нестройные печальные нотки влились в шум возрожденного веселья дома.Ровена вздрогнула. Всю свою оставшуюся жизнь она будет возвышаться над залом, подобным этому. Каждый день она будет отдавать одни и те же приказания своим прислужницам и слышать от них одни и те же ответы. Если ей позволит муж, она сможет от случая к случаю ездить на ярмарку или рынок в ближайшем городе. Но скорее всего дом станет ее тюрьмой. Такова была судьба той, что могла бы стать могущественной и влиятельной священнослужительницей.С того момента, как они вымыли руки в одной чаше в начале трапезы, она постоянно чувствовала вежливое внимание своего нового господина. Ровена слишком отчетливо улавливала насмешку в его манере ухаживать.Когда кончилась не слишком изобильная трапеза, жонглеры удалились, и центр комнаты заняли музыканты. Хотя играли они чересчур громко, нежели слаженно, это помогло Ровене отвлечь свои мысли от человека, сидевшего рядом с ней. Позже она совершенно забылась, наблюдая за пантомимой клоунов, последовавших за музыкантами.– Разве ты никогда не говоришь, пока к тебе не обратятся? – Слова лорда Грэстана были едва слышны из-за шума, царящего в зале.Она искоса глянула на него. Каким бы непрочным не был покой, которым она наслаждалась после окончания трапезы, он исчез.– У меня нет никаких знаний о том, как положено вести себя жене. Тем не менее, я всегда думала, что мужчины предпочитают молчаливых женщин.– Ты только стремишься угодить мне? Миледи, вы мне льстите.Она глотнула вина, тщательно обдумывая ответ.– Я бы не подумала, что вы из тех людей, которым так легко польстить, – медленно проговорила она.Лорд Грэстан удивленно поднял бровь.– Итак, у тебя было время, чтобы составить мнение обо мне? И что ты теперь думаешь по поводу нашего брака?Ровена вздохнула и поставила кубок. Что же он ожидал от нее услышать?– Вы должны быть довольны, зная, что у меня совсем немного впечатлений. Пожалуйста, не сочтите за неуважение, но если вы найдете меня настороженной, это от того, что я осмотрительна по природе.– Настороженной из-за меня? Кое-кто мог бы посмеяться над этим. – Внезапно он снова ушел в себя и отвернулся.Ровена переключила свое внимание на актеров и была немало удивлена, когда минутой позже он сказал, приблизив свои губы к ее уху:– Я уверяю тебя, ты не то, чего я ждал. Ты привлекательная женщина.Когда Ровена повернулась, чтобы взглянуть на него, то встретила мягкий внимательный взгляд.– Я не приучена думать о себе так, – прошептала она.Его рука обвилась вокруг ее талии, и он привлек ее к себе. Прежде, чем она смогла возразить, лорд Грэстан поцеловал ее в губы. Ровена вздохнула, потрясенная. Этого легкого поцелуя было достаточно, чтобы по ее телу пробежала волна дрожи. У нее захватило дух.В странной сокровенной ласке его рука скользнула вверх по рукаву ее платья, плотно прилегавшему к телу. В душе неопытной женщины разгоралось пламя, пробуждая жизнь там, где раньше была пустота. Он засыпал ее губы легкими, дразнящими поцелуями, его пальцы рисовали маленькие круги на сгибе ее локтя. Мурашки покалывали руку. Лорд Грэстан снова приблизил свои губы к ее уху.– Разве я не говорил тебе, что им хочется, чтобы мы вели себя, как любовники? – прошептал он.– Что? – губы Ровены едва шевелились.Под действием сверкающей теплоты, которую он пробудил, она не смогла найти смысла в его вопросе.– Послушай!Он поцеловал мочку ее уха, потом освободил Ровену из своих объятий. Зал гремел приветственными криками. Даже клоуны развеселились. Они начали непристойную пантомиму, намекая на события предстоящей ночи.Глаза Ровены сузились, на лице появилась ледяная маска пренебрежения.– Вас развлекает, когда вы унижаете меня. Вы уже закончили, или мне ожидать другие ловушки, прежде чем кончится вечер? Ах, ведь тогда, – она холодно улыбнулась, – вы испортите себе удовольствие, если предупредите меня.– Унижаю? – Голос мужа был лишен выразительности. – Я не унижаю. Я ничего не могу поделать с тем, что твоя прелесть искушает меня до пределов приличия.Она только холодно посмотрела на него.– Как странно слышать такие сладкие речи из уст того, кто раньше делал все возможное, чтобы избежать этой свадьбы. Осмелюсь заметить, что именно я должна чувствовать себя польщенной. Не следует ли мне поверить, что вы неожиданно открыли во мне свою единственную настоящую любовь? – Ровена одарила его насмешливой улыбкой. – К сожалению, в ваших словах нет даже привкуса правды.– Твой язычок задел меня за живое, – с улыбкой сказал лорд Грэстан, ни в малейшей степени не уязвленный.– Да, мой язычок может быть острым. Было бы нелишним лучше изучить этот товар, прежде чем приобрести его, милорд.– Жена, ты выступаешь против меня, как крепость со своими оборонительными укреплениями и наглухо закрытыми воротами. Я отваживаюсь на осаду. Будь осторожной. Ты слишком неопытна в способах ведения подобной войны. Я не оставлю камня на камне от твоих стен. – Он все еще смеялся над ней.Ровена нахмурилась. Она хотела заговорить, но он слегка прижал свой палец к ее губам и улыбнулся своей ленивой, самоуверенной улыбкой, потом произнес:– Зимние ночи длинны и холодны. – Он провел пальцами по ее руке. – Я с распростертыми объятиями приму тебя в своей постели.Лорд Грэстан подозвал ближайшего слугу.– Сообщите милорду Бенфилду, – он замолчал, чтобы посмотреть на тестя, который осыпал пьяными проклятиями своего слугу, слишком медленно наполнявшего его кубок, – нет, миледи Бенфилд о том, что ее дочь готова, удалиться.Потом снова повернулся к жене.– Думаю, что сейчас пришло время внимательно, очень внимательно изучить товар, который я приобрел сегодня. Глава третья Ровена поднялась, не споря, и надменно уставилась вниз, на своего мужа.– Как это верно. Этот день длится уже достаточно долго. Кроме того, я смертельно устала.Он только улыбнулся ей в ответ.Ровена последовала вслед за матерью в спальню, которая недавно служила ей тюрьмой. Когда дверь захлопнулась, она закрыла глаза. Спасения не было…Повзрослев в монастыре, Ровена все же не была полностью укрыта от земной действительности. Будучи девственницей, она вполне ясно представляла себе, чего от нее ожидают. Но каких действий она должна ждать от мужа? Не сделает ли он ее своей жертвой, может быть, даже объектом оскорблений? Кое-кто из монахинь, которые прежде были замужем, рассказывали о таких вещах. Она чуть не задохнулась от страха. Стоя с закрытыми глазами, Ровена нарисовала в своем воображении себя избитую и поруганную на брачном ложе. Когда она, наконец, открыла глаза, комната приобрела новое значение.Дрожащее пламя ночной свечи у двери придавало всему зловещий оттенок. Сундук у стены, казалось, выдвинулся вперед, в то время как кресло будто бы отползло в темноту. Но самым страшным представлялась кровать. Витые столбы по углам ложа отбрасывали зловещие тени, и темное, подобное пещере, ложе выглядело чудовищной пастью. Она снова закрыла глаза.Леди Эдит заметила ее взгляд.– Это была кровать моей матери, – сказала она. Интонация ее голоса была необычно тоскливой. – Это все, что осталось у меня от нее, но больше она не принадлежит мне. Твой отец отдал ее лорду Грэстану в качестве приданого.Ровена покачнулась. Если бы только в ее распоряжении было убогое ложе с соломенным тюфяком, которое осталось в монастыре. По крайней мере, оно никогда не выглядело пастью чудовища.– Она мне не нужна, – сказала Ровена. Страх сделал ее голос резким. – Оставь кровать у себя.Леди Эдит бросила на дочь суровый взгляд.– Не делай мне одолжений. Я не нуждаюсь в твоей жалости.Она отвернулась к камину, когда вошли служанки и проворно приступили к своей работе. Драгоценные свечи были зажжены в богато украшенных металлических подсвечниках, и комнату наполнил нежный свет. Служанки освободили Ровену от свадебного убранства, а волосы снова расчесали. Когда все было сделано, новобрачную облачили в мягкую шерстяную рубашку, чтобы уберечь от прохлады.Они едва успели закончить, как напряженную тишину комнаты нарушил тяжелый стук. Ровена со страхом схватилась за ворот своей рубашки. Леди Эдит с раздражением взглянула на закрытую дверь.– Ему так не терпится попасть к тебе? Он так мало оставил нам времени на приготовления.Дверь отперли, и первым в комнату вошел священник, за ним ввалился ее отец, тяжело опираясь на руку зятя. Лорд Бенфилд заметно покачивался и затуманенными глазами шарил по комнате, пока не отыскал дочь.– Дерзкая девчонка, – промямлил он. – Она скорее умрет, чем ляжет в постель с мужчиной. Ладно, сегодня ночью все выяснится.С этими словами он накренился набок и повалился на стену, потом неуклюже сполз на пол, громко рыгнул и захрапел.Выражение лица лорда Грэстана оставалось безучастным, когда он наблюдал за уходом ее отца из мира сознания. Наконец, издав короткий смешок, он передал служанке свой плащ и повернулся к священнику, указывая кивком головы на новоявленного тестя.– Когда вы благословите наше брачное ложе, отец, вы не поможете вынести его отсюда?Одним движением лорд Грэстан стянул с себя тогу. Мгновение спустя были сняты сапоги. Он освободился от рубашки и остался обнаженным по пояс. Ровена украдкой бросила на него быстрый взгляд.Огонь ложился красноватыми отблесками на мускулистое тело. Торс лорда Грэстана, закаленный войнами, излучал силу каждым своим изгибом. Несколько синевато-багровых шрамов на груди указывали на то, что средства к жизни он добывал с помощью меча. Темные волосы спускались по груди и исчезали за поясом брюк.Лорд Грэстан усмехнулся, и Ровена поняла, что он заметил ее взгляд. Она вздохнула и отвернулась, но было слишком поздно.– Имей терпение, жена, – поддразнивая, сказал он. – Эта бедная девица еще должна распутать узлы моих подвязок, чтобы я смог снять брюки.Женщина встала на колени и, хихикая, развязала тесемки, которые обхватывали ноги рыцаря, от лодыжек до коленей и не давали сползать чулкам вниз.Раньше Ровена ничего не имела против обычая, который сопутствовал первой брачной ночи. Он имел практический смысл. Намного лучше убедиться до осуществления брачных отношений при стольких свидетелях, что ни у одного из супругов нет скрытых физических недостатков. Теперь, когда служанка потянула за рукава ее рубашку, она почувствовала горький привкус действительности.Как сама только что высказалась Ровена, она являлась приобретенным товаром, который нужно было осмотреть перед тем, как окончательно передать от продавца покупателю. Обнаженная и уязвимая, молодая леди обернулась, чтобы открыть себя мужу. От стыда, а не от холода ее кожа покрылась мурашками.Лорд Грэстан перестал раздеваться, и одежда бесформенным комком повисла в его пальцах. На короткий беззвучный момент показалось, что в комнате не осталось никого, кроме их двоих. Его взгляд задержался на ее теле, на ее полной груди, стройной талии и мягком изгибе бедер.Ровена посмотрела на своего господина. Длинные ноги, узкие бедра, широкая грудь, сильные руки – надменный человек. Если бы он захотел взять девушку против ее воли, она была бы бессильна остановить его. Ровена Бенфилд, когда-то уверенная, что не будет принадлежать ни одному мужчине, отчетливо осознавала потерю свободы. Он встретился с ней взглядом и сделал полшага вперед. Это движение развеяло чары, охватившие ее на мгновение.– Итак, милорд, – язвительно спросила она, – достойна ли я своей цены?Даже ее мать от изумления открыла рот от такой грубости.– Пока я доволен, – ответил муж голосом мягким и глубоким, – однако ночь только началась, и осталась еще пара испытаний.Женщины, все еще стоявшие кучкой позади Ровены, захихикали и громким шепотом стали делать непристойные замечания. Лорд Грэстан рассмеялся, а леди Эдит шагнула ближе к своей дочери. Ровена отшатнулась прочь с удивленным испугом при виде, казалось, покровительственного движения матери.– Теперь мы можем удалиться, милорд? – спросила леди Эдит.Он взглянул на нее, потом снова обратил свое внимание на жену.– Но она еще не ответила. Ты находишь изъян? – спросил он интимным тоном.– Нет, – огрызнулась она, потом сразу же бросилась на большую кровать, скользнув между холодными простынями.Служанки засмеялись над ее трусостью, но лорд Грэстан велел им молчать.– Будьте к нам милосердны, – издевательски взмолился он. – Здесь за пару минут человек может обратиться в кусок льда. Разве это не будет огорчительной потерей?Женщины сдавленно засмеялись.Он подтолкнул своего тестя босой ногой, когда священник тащил лорда Бенфилда через порог.– Не волнуйтесь слишком сильно, отец, я сомневаюсь, что он заметит, каким образом удалился отсюда.Лорд Грэстан скрестил руки на груди и терпеливо ждал, когда все выйдут из комнаты. Потом тихо закрыл за ними дверь.Ровена закуталась в груду мягких одеял, но все еще не согрелась. Настороженно и вместе с тем зачарованно она смотрела, как муж задувает все свечи, кроме одной. В воздухе запахло горелыми фитилями, а в углах снова задвигались глубокие тени. Треугольный язычок пламени свечи слегка дрожал, а угольки в камине потрескивали и шипели. Мгновение спустя лорд Грэстан уже был в постели.Ровена напряженно откинулась на подушки и ждала. Тюфяк прогнулся под его тяжестью. Ровена сжала зубы. Лён шелестел о лён, пока он устраивал подушки поудобнее. Она все еще ждала.Каждая проходящая минута умирала долгой и мучительной смертью. Лишь низкие стенания ветра нарушали тишину комнаты. Почему он колеблется? Она хотела, чтобы все быстрее кончилось.Время шло, она снова вспомнила его разговор с отцом. Может быть, ее муж все еще хотел освободиться от этого контракта? Если они не осуществят свои брачные отношения, не нужно будет тратить деньги на дорогую петицию к папе, а только обратиться с просьбой о расторжении брака к его кузену-церковнику. Но тогда он потеряет ее приданое.Чистые простыни зашелестели, когда Ровена пошевелилась, чтобы взглянуть на мужа, который оставил полог кровати незадернутым и лежал, накрытый одеялом по пояс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39