– Не по душе мне отпускать Гилльяма, не разрешив проблем, возникших между нами. Боже милостивый, что он теперь обо мне думает!? – Он вздохнул безнадежно. – Темрик, вчера я сказал тебе, что хотел бы, чтобы Гилльям выступил здесь в роли хозяина, пока епископ будет жить у нас. Поскольку я не могу отменить своего предложения, мне нужен человек, которому можно доверять.– Только не проси меня, Рэннольф. Для епископа будет оскорблением, если ты посадишь одного из своих иноков в кресло милорда.– Иноков? – воскликнул Рэннольф. – Ты мой брат, и Освальд это знает.– Довольно, я этого не сделаю, – твердо произнес Темрик. – А юный Арнальт, учитель Джордана? Ты собирался назначить его своим смотрителем в Хирфорде.– Он молод и неопытен.– Я всегда считал его вежливым и хорошо воспитанным человеком. Ты сам так говорил. Ему только нужно разъяснить, какие обязанности он будет выполнять, и Арнальт справится. Кроме того, я скоро уеду.– Ты покинешь меня сейчас, после того, как Гилльям сбежал? Ты не можешь сделать этого. Черт возьми, что предложила тебе Алвина, чего у меня нет? – Рэннольф чуть не плакал. – Я отдал тебе состояние, сделал господином твоих собственных земель, и все равно ты отвергаешь меня – ради чего? Чтобы стать торговцем шерстью.Сердце Ровены разрывалось. Она поклялась помочь Темрику, и сейчас настало время сдержать свое слово. Но прежде она должна проверить, насколько супруг ее любит. Страх потерять все, что только что приобретено, сильно тревожил Ровену.– Я не делаю никакого выбора между вами, – Темрик прижал руку к сердцу, словно ощущая боль. – В январе я предупредил тебя, что к середине лета уеду.Больше выбора не оставалось, она должна была вмешаться. Ровена положила ладонь на руку Рэннольфа и мысленно поблагодарила Бога, что муж не отдернул ее.– Милорд, Темрик – всего лишь человек. Он не может одновременно находиться в разных местах. Если он уже пообещал, то должен сдержать свое слово, и ты не будешь уважать его, поступи он иначе. Кроме того, ты не имеешь права держать его возле себя годами; сейчас мать нуждается в нем.Рэннольф ничего не сказал, но взял ее руку в свою. Она воспряла духом и переплела их пальцы. Когда Ровена заговорила вновь, ее голос больше походил на шепот.– Для вас это может быть плохим утешением, но я буду рядом. Вы не останетесь в одиночестве.Она посмотрела на их переплетенные руки. Пальцы у него были длинные и тонкие, а кисть – крупная. Ладонь полностью накрывала ее маленькую ручку. В его пожатии сейчас ощущались и страх, и потребность в этой поддержке, но мало-помалу Рэннольф расслабился, и она поняла, что в ней он обрел необходимую силу, чтобы смириться со своей потерей.– Ты права, – выдохнул он, слова мужа были еле слышны. – Я пытался удержать их здесь, как свою собственность, хотя это и не так. Но если они должны покинуть нас, то почему сразу?Ровена напряглась, подавленная его требовательностью, теперь он нашел замену в ней. Даже в том, как муж держал ее за руку, женщина чувствовала, как он обволакивает ее, чтобы привязать к себе и никогда больше не отпускать. Ей захотелось заплакать, снова убежать. Он раздавит ее, разрушит, пока она не потеряет свое «я» и не станет безликой. Как можно вынести такую близость?Потом страх немного прошел, уступив место смирению и пониманию. Ровена любила его всей душой. С большой радостью она отдала бы ему все, что имела. В отличие от его братьев, Ровена никогда не оставит его.Рэннольф поднес руку жены к своим губам и прикоснулся легким поцелуем к ее пальцам.– Темрик, если ты не займешь мое место, останешься ли ты рядом с Арнальтом, пока не будешь уверен, что он не наделает ошибок?– Это я тебе обещаю.Ровена посмотрела на него, Темрик встретился с ней взглядом, и глаза его затеплились благодарностью.– Хорошо, – сказал Рэннольф, слегка улыбнувшись, затем продолжил более твердым голосом. – Теперь убирайся отсюда и прекрати разглядывать мою жену.Темрик отсалютовал ему и широко улыбнулся.– Признаюсь, что завидую тебе, – с этими словами он повернулся и вышел из спальни. Рэннольф рассмеялся, отбросил в сторону покрывало и сел на край постели.– Что ж, по крайней мере, я оставил вопрос открытым между мной и этим мальчишкой.– Почему вы всегда говорите о Темрике, как о маленьком мальчике, а не о взрослом мужчине? Он старше меня, а ведь ты не видишь во мне ребенка, не так ли?Ее муж рассмеялся.– Нет, это уж совершенно точно. – Потом погрустнел и повернулся к ней лицом. – Но ты права. Он вполне взрослый мужчина, а я забыл об этом. Наверное, потому, что воспитывал его вместо отца с трех лет. Трудно сознавать, что твой ребенок вырос.– Думаю, это-то и беспокоит вас обоих больше, чем то, что происходило в прошлом. Ты знаешь, он хочет жить самостоятельно, – мягко сказала она.– Он никогда не говорил со мной об этом.– Как он мог, когда столько было между вами? Да и вряд ли ты позволил бы ему это.– Не могу сказать, – запнулся он, и снова Ровена уловила в его голосе желание удерживать всех членов своей семьи подле себя.– Почему ты за них так крепко держишься?– Все равно ничего хорошего из этого не вышло. Они либо уже уехали, либо обязательно сделают это, – хрипло возразил он.Ровена только засмеялась.– Нет, дорогой. Ты не сможешь держать их на расстоянии. Гилльям вернется, когда сможет разговаривать с тобой, как с равным, а Темрик пробудет со своей матерью, пока она будет нуждаться в нем. – Когда Рэннольф бросил на нее скептический взгляд, Ровена покачала головой и улыбнулась: – Ты же знаешь, никакой он не торговец. Он едет только потому, что мать позвала его.– Какое утешение, – сказал он, но его серые глаза смотрели так тепло, что у нее перехватило дыхание. Рэннольф протянул к ней руки, и она легко скользнула в его объятия, ответив с жаром на его поцелуй. Но когда муж захотел продолжения, она отстранилась.– Не могу, – прошептала она, тут же сожалея, потому что чудесное возбуждение уже начало охватывать ее. – Если мы собираемся в Апвуд сегодня, мне предстоит еще много хлопот, чтобы подготовиться к прибытию епископа. О, Боже, я и представить себе не могу, как нам удастся все это сделать помимо выкупа, который ты должен заплатить за право жениться на мне. Бог знает, чем тебе придется одаривать епископа.– Ты слишком много беспокоишься. Грэстан всегда был особым местом и будет им всегда.– Тебе легко говорить, – возразила она, вставая с кровати и натягивая рубашку, – ведь ты позволяешь разбазаривать свои богатства.– Ровена, – предупредил он, но она только рассмеялась.– Знаю, знаю. Если ты скажешь, что мы должны есть из золотых тарелок, мы так и сделаем. Но, в таком случае, я буду твоим алхимиком. Вам повезло, милорд, что у вас есть я, не то вскоре вы стали бы бедным, как церковная крыса, – с этими словами она затянула потуже пояс на талии.Рэннольф засмеялся.– Ты слишком легко сдаешься. Мы могли бы побороться, потом… – он намеренно оставил фразу недосказанной.Она, смеясь, увернулась, когда он протянул к ней руки.– Ильза, – позвала она, выскальзывая в коридор.– Самое время, – сказал он с некоторым разочарованием. – Рен!Когда она обернулась, Рэннольф стоял, прислонившись к косяку двери, и смотрел ей вслед. Ровена шагнула ему навстречу. Он улыбнулся и протянул к ней руки. Ей очень нравились ямочки на его щеках, возникавшие при улыбке. В другое время она поддалась бы на это искушение, но с женской половины уже появилась Ильза.– Доброе утро, старушка.Служанка одобрительно окинула взглядом обнаженное тело своего господина со смелостью, которую придавали ей преклонные годы, и широко улыбнулась.– Глупыш. Некоторые мужчины совсем не ощущают времени. Давно пора вставать… милорд, – спохватившись, добавила она почтительно.Казалось, ее муж нисколько не удивился и не обиделся на шутливое поддразнивание служанки.– Считай меня наказанным как следует, – ответил он, смеясь, и вернулся в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.Ильза повернулась к своей госпоже, и глаза ее гневно запылали.– А вы! – закричала она. – Думала, вы должны бы знать. Теперь слушайте-ка внимательно. В течение нескольких месяцев вам запрещается бегать, поднимать тяжести или тянуться за чем-либо. Плохо, что вам придется путешествовать, но убегать из поместья в вашем-то положении! Иисус, Мария и Иосиф!– Ты сошла с ума, Ильза! О чем ты говоришь? – вскричала ее госпожа. – В каком положении?– Успокойтесь, госпожа, вы считаете намного лучше меня, а по моим расчетам, прошло более двух месяцев после ваших последних месячных.– Что? – воскликнула Ровена, поспешно подсчитывая дни сама. – Нет, это невозможно. У меня нет никаких признаков, я отлично себя чувствую. Ты ошибаешься.Но это было правдой. У нее отсутствовали месячные со времени возвращения мужа домой в мае, а задержек у нее никогда не бывало раньше.– Невозможно? Ваш цикл полностью совпадает с лунным, – возразила Ильза, откликаясь эхом на мысли своей хозяйки. – Вы беременны. Что же до признаков, то последние несколько недель вы заметно уставали и глаза у вас ввалились. А вчера разве вы не упали в обморок?– Обморок? – переспросила Ровена. – Всего лишь закружилась голова от усталости. – Тем не менее ее рука уже сжимала складки юбки. Неужели это возможно? Неужели она носит под сердцем ребенка, своего и Рэннольфа? Вдруг ей страшно захотелось, чтобы все это оказалось правдой. Это создало бы особенную связь между ними.– У меня будет ребенок, – прошептала она и широко улыбнулась. – У меня будет ребенок, – повторила она с благоговением.– Да, только не называйте меня полоумной. Первый ребенок чаще всего появляется по неосторожности, а мне бы не хотелось, чтобы вы подвергали опасности возможного наследника. И вы еще собираетесь отъехать в Апвуд, чтобы угодить епископу. М-да.– Апвуд? – рассеянно повторила Ровена, все еще под впечатлением удивительного открытия.Вдруг у нее перехватило дыхание. Она собирается в Апвуд, но Рэннольф-то едет в Эшби. Ее рука судорожно сжала складки на юбке, и ужасное предчувствие охватило Ровену. Может быть, Рэннольф откажется от поездки, если узнает, что она носит его ребенка.– Вы что, уже забыли об этом? Боже правый, но у меня еще полно дел, надо сложить ваши платья, мне некогда следить, чтобы голова постоянно находилась у вас на плечах. Посидите, я скоро вернусь и принесу кое-что, что поможет сосредоточиться.Но Ровена не последовала ее совету. Вместо этого она вернулась в свою спальню и обнаружила Рэннольфа сидящим в кресле, в то время, как слуга брил его. Хотя лицо мужа оставалось неподвижным, глаза весело следили за ней.– Рэннольф, ты по-прежнему намерен ехать в Эшби? – спросила она напрямик.Он перехватил руку Ульрика и повернул голову, чтобы лучше видеть ее.– Да. – Хотя ответ его состоял всего из одного слова, в решимости мужа нельзя было ошибиться. Ничто, сказанное ею, не изменит этого решения.Ровена покорно вздохнула.– Милорд, что именно вы намереваетесь делать в Эшби? Вам едва ли удастся оградить ее от сэра Джона. Теперь они муж и жена. А если он такой самостоятельный, каким кажется, то вряд ли он прислушается к вашим словам.– Что ж, если он не захочет выслушать меня, я заставлю его вновь поклясться, объяснив, что именно это я и намеревался сделать. В конце концов имущество, которое принесла ему женитьба, заставит сэра Джона неоднократно повторять свои клятвы, которые, безусловно, сохранят наши отношения, пока он не выслушает до конца моего объяснения. Будет полезно предупредить его, чтобы он более осмотрительно относился к своему богатству.– Нет, тебе не следует беспокоиться на этот счет. Думаю, все ключи находятся у его дочери, и Мэв придется потрудиться, чтобы выцарапать их из ее цепких ручек. – Она хохотнула, вспоминая странные слова высокой девушки.Рэннольф улыбнулся ей, и она тоже ответила улыбкой. Ровене очень хотелось рассказать ему о ребенке, которого носила под сердцем. Слова уже рвались у нее с губ, но он промолчала.Еще было рано. Все менялось слишком быстро. На прошлой неделе она еще была покорной женой, а вчера даже попыталась убежать из этого дома, который так любила. Ровене еще трудно было поверить до конца происшедшей в нем перемене. Кроме того, Рэннольф наверняка сочтет необходимым быть с ней сдержанным, чтобы не навредить ребенку, лишая ее тем самым возможности проявить свою страсть, которую она испытывала к нему. Нет, лучше пока попридержать язык за зубами, дождавшись момента, когда она будет уверена, что ребенок прочно укрепился в ее лоне.– Ты хотела сказать мне что-то еще? – спросил он, наконец.– Нет. Думаю, что нет, – медленно произнесла она.– Гм, ну как хочешь. Я уеду сегодня до полудня. Ты будешь готова к этому времени?Она поморщилась, соображая, какие дела могут быть завершены без ее участия.– Да, скорее всего. Но только в том случае, если я смогу оставить Ильзу здесь, чтобы она проследила за тем, что я еще не закончила. – Если Ровена не собиралась пока раскрывать свою тайну, ей лучше оставить дома тех, на кого можно положиться.– Твое дело, – ответил лорд Грэстан.Ровена улыбнулась ему на прощание и вернулась в свою комнату.– Вот вы где, – сказала Ильза, стоя посреди комнаты с чашкой в руках. – Возьмите и выпейте это.– Нет, Ильза. У меня еще слишком много дел, чтобы туманить голову вином прямо сейчас. Милорд решил отправиться в путь до полудня.– До полудня, – заворчала служанка. – Едва ли я успею собрать ваши вещи, не говоря уже о других делах.– Собирать особенно много не придется. Я еду одна. Возьму только белую ночную сорочку и два платья, голубое и зеленое. Не упаковывай никаких цепочек или колье, я не буду носить их. Апвуд – сельское место, и мне не понадобится там пышно наряжаться.Служанка застыла на месте с открытым ртом.– Что? Но кто же присмотрит за вами?– В поместье наверняка есть слуги. Ильза, ты нужна мне здесь, чтобы присматривать, что все идет так, как намечено.Неожиданно блеск появился в тусклых старческих глазах Ильзы.– Вы ведь не сказали ему, да? – Она кивнула головой в сторону спальни.– Нет, еще не время. Я подожду, пока не буду уверена, Переводчиком было написано(!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39