От этого вечера будет зависеть их дальнейшая жизнь.– Вот увидишь, – пыталась приободрить она Эша. – Все будет отлично. Уже завтра, с твоей руки будет есть весь наш свет.– Вполне удовлетворюсь и тем, что на балу не попаду в дурацкое положение, – насмешливо ответил Эш.– Я верю в тебя. – В ее словах и в самом деле чувствовалась уверенность.Эш ласково погладил плечи жены.– Я не умею красиво говорить, Бет, – сказал он. – Но я доверяю своим чувствам и счастлив, что моей женой стала именно ты.Элизабет растерянно смотрела на Эша, еще не веря, что прозвучали заветные слова, которые ей так давно хотелось услышать.– А ты был первым и единственным мужчиной, за которого мне хотелось выйти замуж, – призналась она.– Я не могу обещать тебе, что останусь здесь, – тихо сказал он. – Не знаю, смогу ли.– Эш, ты сможешь...– Мне необходимо знать, поедешь ли ты со мной, если моя жизнь здесь не сложится? – спросил он.Удивленная вопросом, Элизабет отстранилась от мужа.– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой в Америку? И осталась там жить?– Эта просьба не более странная, чем твоя, – остаться здесь, – хмуро ответил он.Элизабет отвернулась: необходимо как-то собраться с мыслями. Она посмотрела на полотно. На нем король Артур выхватывал свой чудодейственный меч.– Но это же твой дом, – тихо произнесла она.– Нет, принцесса, – мягко возразил Эш. – Этот дом – твой.Элизабет повернулась к мужу.– Ты прав, – ответила она. – Это мой дом. Я прожила здесь большую часть своей жизни. И Марлоу с герцогиней стали для меня такими же родственниками, как и для тебя.– А я почти всю жизнь провел в Америке. Она стала моим домом. Я хотел жить в таком месте, где можно свободно дышать, не задумываясь, что и как я делаю. Здесь же, боюсь, у меня этого не получится.– Эш, не спеши, дай себе время, – попросила она. – Через, несколько дней ты будешь чувствовать себя здесь, как дома.– Боюсь, время ничего не изменит, принцесса, – покачал головой Эш. – Я не могу обещать тебе остаться здесь. Ты поедешь со мной в Америку?– Так быстро эти вопросы не решаются, – только и смогла она ответить.– Тебе надо только решить для себя одно: ты хочешь быть со мной?В его взгляде и голосе Элизабет уловила робкую надежду.– Конечно, я хочу быть с тобой, – ответила она, не раздумывая. – Ведь я люблю тебя.Впервые в жизни, узнавший настоящую любовь, Эш очень хотел в это верить.– Ты это серьезно, принцесса? – спросил он. Она опустила на его грудь ладони и, ласково погладив, ответила:– Да, конечно, серьезно. Если бы ты не был таким упрямым, то давно бы догадался сам.Эш осторожно, словно что-то хрупкое и нежное, взял в ладони лицо жены.– Мне понадобится время, чтобы к этому привыкнуть, – признался он.Он выглядел растерянным мальчишкой. Элизабет хотелось крепко, по-матерински прижать его к себе.– Эш, – сказала она. – Окончательное решение жить с тобой в Америке будет зависеть не только от моего согласия.Он забеспокоился:– Что ты имеешь в виду?– Нам придется считаться со всеми остальными, – ответила она. – Мы не должны забывать ни о Марлоу, ни о герцогине, ни о моей матери, наконец. Как мы их бросим?Руки Эша безвольно опустились.– Приходит время, когда каждая женщина делает сама свой выбор, принцесса. Она либо выходит замуж и живет с мужем, либо остается со своими родными. Тебе придется это решить.– Но мне нелегко будет это сделать, – взволнованно произнесла Элизабет. – Моей матери нужен особый уход. Она не переживет разлуки со мной. Я не могу оставить ее.– В таком случае мы заберем ее с собой, – решительно заявил Эш.– Мама не согласится уехать из Четсвика даже в Лондон, – печально сказала она. – Уговорить ее переехать с нами в Америку будет невозможно.– Понимаю, – сухо сказал он.Элизабет почувствовала, как между ними снова возникает барьер непонимания. Она сжала руки, чтобы не закричать от бессилия.– Нет, ты меня совсем не понимаешь! – в ее голосе было отчаяние.– Ты согласилась оставаться моей женой до тех пор, пока я буду жить здесь, – холодно ответил муж.– А ты согласен быть моим мужем только в том случае, если я поеду вместе с тобой в Америку!Эш открыл, было, рот, чтобы возразить, но передумал. Отвернувшись, он направился к дубовому креслу, на резной спинке которого красовался фамильный герб.Постояв немного, Элизабет подошла к мужу.– Эш, подожди немного, не спеши. Ты можешь еще найти дорогу домой, – тихо попросила она.Опустив голову, он рассматривал кресло. Она чувствовала во всем его облике внутреннее напряжение.– Я не чувствую этот дом, своим, – повторил он.– Ты здесь родился. Здесь живет твоя семья. И независимо оттого, что ты думаешь об этом, Четсвик – твой родной дом, – горячо возразила Элизабет.– Открой пошире свои прекрасные серые глаза, моя хорошая. Взгляни на меня, и ты поймешь, почему меня съедают сомнения.Она обхватила талию мужа руками и прижалась щекой к его груди.– Ты можешь все, стоит только захотеть, – нежно произнесла она. – Абсолютно все.Эш обнял жену и ласково привлек к себе.– Я постараюсь, принцесса, – пообещал он. «Все будет хорошо, – пыталась убедить себя Элизабет. – Завтра вечером Эш завоюет доверие общества. Он должен это сделать. Другого шанса нам не дано». ГЛАВА 28 Эш сидел в кабинете Хейворда за письменным столом и смотрел на герцога поверх внушительной кипы годовых отчетов.– У нас до вечера есть еще немного времени. Я решил воспользоваться этой возможностью и расширить твои познания в другой области, – сказал Хейворд, постукивая указательным пальцем по гроссбуху. – Ты можешь, конечно, нанять управляющего, но умный хозяин всегда должен быть в курсе всех дел на своих предприятиях. Ведь в них вложены деньги, и немалые.Эш подумал про себя, что умному хозяину, может, и не следовало бы из бывшего поимщика преступников делать бизнесмена.– Несколько лет назад графа Клэрингтона чуть не погубил непорядочный распорядитель его дел, – продолжал старик, приподняв бровь. – Рачительный владелец всегда должен знать источники своего дохода и разбираться во всех делах, если не досконально, то хотя бы в общих чертах.Глядя на пирамиду бухгалтерских книг, Эш ощущал себя муравьем, взбирающимся на вершину. Как, черт возьми, он сможет разобраться в этой писанине! Он не смог бы управлять даже маленькой лавчонкой, а уж этой доходной империей и подавно.– Твой отец прекрасно разбирался во всех тонкостях бизнеса. Каждое предприятие было для него, как шахматная фигура, которой надо сделать правильный ход. – Говоря это, герцог смотрел на картину, висящую на противоположной стене. – Эмори был умелым тактиком и дальновидным стратегом.Яркое сияние хрустальных настенных светильников решительно боролось с мраком пасмурного прохладного утра. Свет падал на писанный маслом портрет молодой семьи. Эмори стоял возле большого, обитого бархатом кресла, положив руку на высокую спинку.В кресле сидела золотоволосая красавица Ребекка. По другую сторону от матери стоял Пейтон, опершись ладошкой на подлокотник. На губах ребенка играла счастливая улыбка. Этот маленький принц занял бы достойное место рядом с отцом и в бизнесе, и в жизни. Он покорил бы этот мир. Но небесные силы помешали; мальчик вырос, стал взрослым человеком, но ему неуютно в сказочном дворце. При мысли, кого он лишился в жизни, у герцога больно заныло сердце.Хейворд откашлялся и продолжал:– В этих бумагах ты найдешь полные годовые отчеты о деятельности наших совместных предприятий и фирм в Америке за последние двадцать пять лет.Эш поднял глаза и посмотрел на герцога. Пережитая боль утраты наложила трагическую печать на его доброе лицо.– Я подумал, что тебе захочется начать с наших американских предприятий, прежде чем перейдешь к изучению британских и колониальных инвестиций. Таким образом, ты будешь иметь некоторое представление обо всем и сможешь присоединиться к обсуждению деловых вопросов с Рэдклиффом, – улыбнулся Хейворд.Еще месяц назад Шелби Рэдклифф не удостоил бы Эша даже взгляда. Теперь приехал из Денвера в Англию, чтобы обсудить с ним вопросы делового сотрудничества и тем самым помочь своему «нашедшемуся» кузену войти в свет.– Если хочешь ознакомиться с чем-то более детально, нужные бумаги ты найдешь в западной башне, – прибавил герцог.Для него было очень важно обучить внука основам бизнеса. А еще, Эш был уверен, Эмори тоже хотел бы этого, если был бы жив. Может быть, ему не надо было настаивать, чтобы Ребекка оставила дом и поехала вместе с ним?– Я постараюсь во всем разобраться, – пообещал Эш.– Твои старания будут лучшим для меня подарком, сынок, – улыбнулся Хейворд.«А если моих стараний будет недостаточно, – подумал Эш. – Если я никогда не смогу оправдать надежд герцога и брошу тень на его честное имя? Будет ли лучше всем, если, я уеду? Последует ли за мной Бет?»– Если я тебе понадоблюсь, найти меня можно в саду, – сказал Хейворд на прощание.Эш проводил старика долгим взглядом. Имя Пейтона Тревелиана лежало на его плечах непосильным грузом. Прошло так много лет. Он мог бы стать таким же достойным и благородным человеком, как отец и дед, как многочисленные предки, чьи портреты украшают стены дома. Годы разорвали связь с этим местом и этими людьми. Он никогда не сможет вычеркнуть из памяти свое прошлое.У двери Хейворд резко остановился и, обернувшись, вновь посмотрел на портрет Эмори с семьей.– Кольцо! – воскликнул он вдруг. – Печатка Эмори с изумрудной вставкой. Вот что нам сможет помочь!Эш внимательно всматривался в кольцо-печатку, которое украшало на портрете руку отца. Точно такое же ему предлагал в Денвере герцог.– Не понимаю, – растерянно произнес он. Когда Хейворд повернулся к внуку, на его лице не было и тени прежнего уныния. Глаза возбужденно блестели.– В день твоего пятилетия отец подарил тебе кольцо, – объяснил он.Эш сокрушенно покачал головой.– Он подарил такое красивое и дорогое кольцо пятилетнему ребенку? – удивленно спросил он.Вопрос несколько озадачил Хейворда.– Да, конечно, – подтвердил он. – Но, к несчастью, ты что-то сделал с ним в день вашего отъезда в Америку.– Мне ведь было тогда всего пять лет, – насмешливо произнес Эш. – Я мог даже проглотить кольцо.– Я в это не верю, – покачал головой герцог. – Это неудачная шутка. Помню, Эмори часто рассказывал тебе всякие легенды о морских пиратах. Перед вашим отплытием он поведал тебе еще одну подобную историю. – Хейворд с задумчивым видом потер подбородок. – Скорее всего, ты решил спрятать кольцо в каком-нибудь надежном месте до своего возвращения. Мы обыскали все тайники, но его так и не нашли.– Я не понимаю, к чему вы клоните? – нахмурился Эш.– Если бы ты вспомнил, где спрятал отцовский подарок, мы могли бы воспользоваться им, как вещественным доказательством твоей личности.– План, конечно, хорош, но я не помню даже о существовании кольца, – разочарованно произнес Эш.– Гм, да, – тяжело вздохнул Хейворд. – Это осложняет нашу проблему. Но все же будем надеяться, что ты вспомнишь о нем. Чем больше будешь узнавать о здешней жизни, тем скорее к тебе вернется память. И когда-нибудь тебе захочется надеть на палец подарок своего отца, как память о нем, сынок.Эш поспешно отвел глаза.– Я не могу обещать, что останусь здесь навсегда, – сказал он.– Я твердо уверен, – ты примешь верное решение, – ответил герцог.«Какое решение, черт возьми, будет верным?» Он сможет ответить на этот вопрос тогда, когда не будет сомневаться в своем происхождении.Эш взял из стопки верхний гроссбух. Ему не терпелось проверить, действительно ли он тот человек, за которого его все принимают?Проведя над отчетами около часа, он сделал для себя вывод, что бухгалтерские книги не так уж трудны для понимания. В них содержалась основная информация о каждом предприятии и вложенных в них капиталах, о вовлеченных в этот процесс компаниях, деловых партнерах, доходах и убытках. Через час Эш добрался до предприятий, которые инвестировали отец и Шелби Рэдклифф.Эшу было удивительно сознавать, но в строительство огромного особняка на Браунз Блаф была вложена часть и его капитала. Банки, шахты, железные дороги. Все это приносило ощутимый и стабильный доход, за исключением серебряного рудника, который Шелби Рэдклифф приобрел в 1865 году. Именно тогда он и переехал в Денвер. В том же году Эмори согласился финансировать это рискованное предприятие. Если бы не участие отца в делах рудника, они с Ребеккой никогда бы не поехали в Колорадо. И сейчас были бы живы.Эш отложил бумаги в сторону. Сердце разрывалось от боли и сожаления. Подняв глаза, он снова посмотрел на портрет мужчины, женщины и ребенка. Моя семья. Чувствуя подступающие слезы, он закрыл глаза. Он скорбел по этим людям, не помня даже, как они выглядели. Теперь к нему постепенно возвращалась память. Он оплакивал безвременную кончину родителей, да и свою тоже. Потому, что вместе с Эмори и Ребеккой двадцать три года назад умер и Пейтон.– Как я вижу, Марлоу уже приобщил тебя к своим делам, – удивленно воскликнул Бертрам, стоящий на пороге кабинета.Глядя на самодовольного аристократа, Эш невольно напрягся.– Если вы ищете Марлоу, то он в саду, – сухо заметил он.Бертрам проигнорировал прозрачный намек. Он взял из стопки бумаг верхние листы и, бегло просмотрев, язвительно спросил:– Знакомишься с делами, которые перейдут к тебе вместе с титулом?– Дела всегда следует держать под контролем, – невозмутимо ответил Эш.Бертрам удивленно вскинул черные брови.– А у меня сложилось впечатление, что ты не слишком-то доволен своим здесь пребыванием, – заметил он. – Тебя ведь до сих пор одолевают сомнения – Пейтон ты или нет.Эш давно научился не показывать врагу свои слабые стороны. Бертрам был его противник, – он не сомневался.– Зато у Марлоу нет сомнений на этот счет, – спокойно ответил он.Бертрам положил бумаги на стол.– Признаться, мне очень удивительно, что Марлоу собирается представить тебя свету, не доказав твое происхождение. Сама идея сегодняшнего бала – чудовищна. Марлоу ставит в неловкое положение не только тебя, но и себя тоже. Боюсь, как бы люди не стали сомневаться в его здравомыслии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45