Лаура с яростью глядела на него, пытаясь не замечать огня, который разжигал в ней его взгляд.
— Это тебя не касается! Он встал и подмигнул ей. — Пока не касается.
— Ах ты… — Она обернулась к Софи, и волосы рассыпались по ее плечам. — Филипп напомнил мне о дне рождения его матери, на который мы на следующей неделе приглашены. Кроме того, он передал приглашение и этому викингу.
Софи кивнула.
— Конечно, Филипп — надутый зануда, но в хороших манерах ему не откажешь.
Лаура напряглась, внезапно ощутив желание защитить Филиппа от этого разбойника-викинга.
— Филипп — вовсе не надутый зануда. Глаза Софи округлились.
— По его мнению, самое лучшее времяпрепровождение — разглядывать собрание камней.
— Камней? — Коннор взглянул на Лауру. — Этот человек собирает камни? Лаура вздернула подбородок.
— Его очень интересует геология.
— Собирает камни! — Коннор только усмехнулся.
Лаура заплела волосы в тугую косу.
— А я нахожу его коллекцию камней очень интересной.
— Да, — кивнул Коннор, сложив губы в широкую, насмешливую улыбку. — Конечно, это очень интересно.
Лаура отвернулась от него и принялась разглядывать большие золотые снежинки, стройными колоннами марширующие по шелковым обоям цвета слоновой кости. Может быть, Филипп скучен, но он по крайней мере джентльмен. Ему даже в голову не придет поцеловать ее. От ее поясницы поднялась новая волна жара, опаляя ей грудь, шею и щеки.
Кто-то постучался в дверь, и Лаура стиснула зубы. Хватит c нее одного гостя. По приглашению Софи дверь отворилась, и вошла Фиона.
— Я подумала, что, может быть, вам хочется чаю, — сказала Фиона, переводя пристальный взгляд с Лауры на Коннора.
— Не сейчас, Фиона, — нетерпеливо отказалась Лаура. Нужно, наконец, найти способ избавиться от этого викинга! — Я позвоню, когда нам будет что-нибудь нужно.
Фиона кивнула, продолжая смотреть на Коннора.
— А вы, должно быть, мистер Пакстон?
Коннор улыбнулся.
— А вы — та милосердная леди, которая прислала мне тоник?
— Ну да, это я, Фиона Келли. Рада видеть, что мой тоник поставил вас на ноги. Вы с виду совершенно здоровы, честное слово!
— Да, я чувствую себя гораздо лучше, спасибо.
— Не за что, не за что, — Фиона стояла, улыбаясь Коннору, как будто собиралась глазеть на него весь день.
— Фиона, у вас нет никаких дел на кухне? — осведомилась Лаура.
— Да, да, конечно, есть, — откликнулась Фиона, но не сдвинулась с места. Глядя на Коннора, она сияла от удовольствия. — Что бы вы хотели на обед, сэр?
— Я уверен, что все, приготовленное вами, будет восхитительно. Фиона захихикала.
— Да, надеюсь, что вы будете довольны. Думаю, что на обед приготовлю жареного барашка с капелькой малинового соуса, — Фиона направилась в коридор, в дверях обернувшись и еще раз улыбнувшись Коннору. — И еще я испеку шоколадный пирог. Пальчики оближете!
— Буду ждать обеда с нетерпением. Когда Фиона вышла из комнаты, Лаура бросила на Коннора яростный взгляд. Неужели он способен очаровать любую женщину? Впрочем, конечно, да. Какая женщина смогла бы спокойно смотреть в эти озорные синие глаза и не чувствовать сердцебиения? Без сомнения, этот человек давно потерял счет своим победам.
— Тетя Софи, как вы полагаете, удастся ли вам отправить нашего дорогого гостя обратно в его время, пока он не выставил нас на посмешище?
Софи глубоко вздохнула.
— Боюсь, мы должны быть готовы к тому, что мне не удастся отправить его назад.
Лауре захотелось закричать. Она закрыла глаза и медленно досчитала до десяти, потом до двадцати. Это не помогло, и она продолжала считать, добравшись до сотни в надежде подавить огромное желание сорваться на крик.
— Лаура, еще ничего не известно наверняка, — успокоила ее Софи, прикоснувшись к ее руке. — Я много над этим размышляла. Возможно, заклинание действует только в полнолуние. Коннор явился в полнолуние; возможно, в следующее полнолуние он покинет нас.
Лаура подумала о снах, о ночах, когда Коннор приходил к ней. Это всегда случалось в полнолуние.
— А если я не смогу отправить его назад, придется ему стать моим кузеном.
Лаура посмотрела на улыбающееся лицо тети, пытаясь отыскать надежду в ее темно-синих глазах, оптимизм, на который она сама была не способна.
— Неужели вы надеетесь, что удастся выдать этого викинга за джентльмена? Он даже ест пальцами!
— Это нехорошо? — спросил Коннор. Лаура взглянула на него. Он стоял, облокотившись на ручку кресла-качалки, скрестив руки на широкой груди, и его черные кожаные штаны резко выделялись на фоне светло-зеленой бархатной обивки. Ни один современный человек не сможет выглядеть столь привлекательно. По ее коже побежали мурашки при воспоминании о прикосновении к его телу.
— Да, нехорошо, как и все твое поведение. Коннор кивнул, смиренно соглашаясь с ее словами.
— Я научусь есть так, как принято.
— Ты должен научиться еще тысяче других вещей.
Он усмехнулся.
— И научусь.
— Дорогая, все, чего ему не хватает, — немножко тренировки, — сказала Софи, встав рядом с Коннором. — Если его правильно одеть, подстричь и обучить этикету, он великолепно приживется в нашем столетии.
— Обучение займет многие годы, а отец вернется сегодня вечером.
— Лаура, твой отец проводит в этом доме так мало времени, что даже не заметит Коннора. — Софи старалась произнести это помягче, но ее слова пронзили Лауру, точно раскаленным железом. — Я не удивлюсь, если прямо с вокзала он отправится к себе в контору.
— Отец — занятой человек, но это не значит, что он не заметит викинга в доме, — возразила Лаура. «Отец любит меня. Правда любит, — уверяла себя Лаура. — У него есть более важные дела, только и всего. Бизнес есть бизнес. Постоянно приходится решать неожиданно возникающие проблемы». — И даже если отец не заметит его, все равно остается бал у Гарднеров. Всего через неделю мы должны будем представить Коннора высшему свету. Это же бал. Боже милосердный, бал миссис Гарднер!
— Почему ты боишься этой женщины? — спросил Коннор.
Лаура выпрямилась, пораженная его догадливостью.
— Кто боится?
— Ты говоришь о ней так, будто она — королева, которая может отсечь голову взмахом руки.
— Ничего подобного! — Лаура отвернулась от него, поглядев на Софи в поисках поддержки. — Правда, тетя?
— Коннор прав, дорогая. Ты говоришь об Эстер Гарднер так, как будто она королева. Лаура вздохнула.
— Что ж, возможно.
— А я думал, что Бостон не входит ни в какое королевство, — сказал Коннор.
— Ты не понимаешь. — Лаура, подойдя к окну, принялась смотреть на Общинный Луг. — Мой отец — ирландец, а это значит, что находятся люди, которые смотрят на него как на мужлана.
— Эти люди просто невежды. — Коннор обернулся к ней. — Они не понимают, что ирландцы — гордый народ. Им была знакома любовь к искусству и истории, у них были великие писатели и поэты, когда почти весь остальной мир пребывал во тьме.
— А им все равно. Для них история началась тогда, когда первые поселенцы высадились на Плимут-Рок. — Лаура прижала ладонь к стеклу, впитывая кожей ледяной холод. — И да поможет Бог твоим предкам, если они не смогут проследить свои корни в нашей стране по крайней мере до начала этого века.
— Почему тебя заботит, что думают эти глупцы? — спросил Коннор.
— По линии матери моя семья — одна из самых старых и самых уважаемых в Бостоне. Мы с тетей Софи — последние из Чандлеров. Мой отец хочет, чтобы я заняла должное место в обществе. — Лаура повернулась к нему лицом. — А бостонское общество — это миссис Гарднер. Если она примет тебя, ты будешь достойно вознагражден. Если она отвергнет тебя, ты навсегда станешь изгоем.
Коннор покачал головой:
— Судя по тому, что ты рассказываешь про бостонское общество, я предпочитаю быть изгоем.
Лаура вздернула подбородок.
— Я так и знала, что ты не поймешь.
— Но я все понял. — Коннор разглядывал ее так, как будто читал ее мысли.
«Царственный» — Лаура только сейчас до конца поняла значение этого слова. Этот человек излучал власть, абсолютную власть, которая решает судьбы наций.
— Я — сын короля и ирландской принцессы. И все же меня считали бы не более чем мужланом с сомнительной родословной, если бы Софи не назвала меня именем ее английских родственников.
— Только не в моих глазах, — возразила Софи.
Коннор улыбнулся:
— Спасибо.
Лаура почувствовала себя отвратительной грубиянкой.
— Я не говорила, что это правильно.
— Конечно. — Коннор пристально смотрел на нее. — Но ты сказала, что хочешь быть частью этого общества.
— Ты не понимаешь. — Лаура снова посмотрела в окно. На Общинный Луг ложился снег, деревья умоляюще поднимали ветви к солнцу. — Моему отцу очень важно, чтобы я была принята в обществе. Он считает своей главной обязанностью найти мне мужа из хорошей семьи.
— В мое время тоже многие браки заключались не по любви. Но они редко бывали счастливыми.
— Сейчас не твое время, Коннор. — Лаура обхватила себя руками, почувствовав, как при мыслях о будущем в ее кровь проникает холодок тревоги. — Я не собираюсь разочаровывать отца.
Коннор мгновение молчал. Когда он заговорил, его глухой голос ничем не выдавал его чувств.
— Я с нетерпением жду встречи с твоим отцом.
— Дэниэл должен вернуться вечером. — Софи посмотрела на Коннора и улыбнулась. — У меня есть предчувствие, что вы с ним отлично поладите.
— Коннор, ты не должен идти с нами на бал к Гарднерам. Мы можем сказать, что ты заболел.
— Но я себя отлично чувствую. — Коннор ухмыльнулся. — И мне очень хочется познакомиться с королевой Бостона. Лаура застонала от отчаяния.
— Тетя Софи, расскажите ему о людях, которые будут там. Обо всех подругах миссис Гарднер. Вы знаете, что собой представляют эти женщины! — Она потерла ладони, пытаясь справиться с мурашками, побежавшими по коже, когда она представила, как миссис Гарднер и ее приятельницы будут разбирать Коннора по косточкам. Пусть ей не нравится этот человек, но у нее не было никакого желания видеть, как его унижают. — Ему нельзя там показываться!
— Я научусь всему, чему нужно научиться, — упрямо заявил Коннор, — и пойду с тобой на этот бал.
— Мы сможем удержать его от появления на балу, только связав и заперев в доме. — Софи взглянула на Коннора и улыбнулась. — Я думаю, будет проще научить его хорошим манерам.
Лаура вздохнула, понимая, что у них нет выбора. Коннор появится на балу, чего бы это ему ни стоило.
— Я пошлю Ридли за портным твоего отца, а пока что отправим кого-нибудь из слуг в магазин готового платья. — Софи похлопала Коннора по руке. — Я уверена, что все будет отлично.
Коннор улыбнулся.
— Я постараюсь им соответствовать. Лаура нахмурилась, опасаясь, что отныне двери дома Гарднеров для них будут навсегда закрыты. Ведь ей никогда не сделать джентльмена из дикаря.
— Невероятно! — Генри Тэйер сжал рукоятку распылителя, окатив водяной пылью одну из дюжин орхидей, растущих в горшках в его теплице. — Туата-Де-Дананн в Бостоне! Ум заходит за разум!
Остин Синклер стоял у одной из прозрачных стен, глядя сквозь влагу, оседающую на стеклах, на Общинный Луг, и размышляя о юном чародее, оказавшемся по соседству.
— Согласно сообщению, полученному мной утром, он остановился у Салливенов, — сказал Генри.
— Очевидно, он прибыл сюда ради Лауры Салливен.
— Не понимаю, как такое могло случиться! — У Остина была своя теория о том, как это произошло, но он не собирался делиться ею с Тэйером. Он провел ладонью по лбу, вытирая влагу и откидывая назад мокрые черные пряди.
— Просто невероятно… — еще раз пробормотал Генри.
Краем глаза Остин видел, как Генри движется вдоль узорной железной решетки, которая вилась среди пальм и банановых деревьев, теснившихся в оранжерее, упираясь зелеными листьями в стеклянные стены и потолок. Генри наклонялся над орхидеями в горшках, выстроившимися вдоль решетки, как солдаты перед генералом.
— Откуда он вообще узнал про Лауру Салливен.
— Это мы и должны выяснить, — пожал плечами Остин. Возможно, Коннор прибыл сюда, чтобы найти свою Эдайну? Могут ли быть связаны две души, разделенные временем? Остин подумал о Саре, своей жене. Хотя ему не пришлось путешествовать сквозь время, чтобы найти ее, он нарушил все законы своего народа, добиваясь ее руки.
Генри нажал на рукоятку, и из металлического наконечника вырвалось облако тумана, добавив влаги в душном помещении.
— Вы думаете, что он может представлять опасность?
По шее Остина стекали струйки пота.
— Так некоторые считают.
— Да, знаю. Несколько часов назад я разговаривал с Фрейзером Беннеттом. — Распылитель опять зашипел в руках Тэйера. — А что думаете лично вы?
— Я думаю, что узнаю более точно, когда встречусь с этим юношей.
— Вы знаете, что правящий совет предоставил мне полномочия предпринимать любые шаги, какие я сочту необходимыми в создавшейся ситуации?
Остин стиснул зубы. Он не слишком доверял суждениям Тэйера.
— Да.
— Если я сочту, что этот человек опасен, то уничтожу угрозу.
Остин повернулся лицом к эмиссару. Генри стоял рядом с банановым деревом, следя за его реакцией. Его карие глаза не потускнели от времени, седые брови хмуро сдвинуты.
— Я не думаю, что нам понадобится уничтожить его, — сказал Остин.
— Уверяю вас, я уничтожу его только в том случае, если не останется иного выхода. Но не забывайте, я — по-прежнему эмиссар в этом городе, — Генри сорвал розовую орхидею с увядшими краями лепестков. Хмуро посмотрев на погибший цветок, он бросил его на серые плиты, которыми был выложен пол. — Я знаю, есть люди, считающие, что я слишком стар, чтобы справиться с этой проблемой, но они заблуждаются. Пусть вы — английский маркиз и эмиссар в Нью-Йорке, но не забывайте, здесь вы всего лишь мой помощник. Операцию провожу я.
— Конечно. И я уверен, что вы примете самое разумное решение, — сказал Остин. Он намеревался приложить все усилия, чтобы его слова оказались правдой.
Глава 10
Коннор видел, что Лаура расстроилась из-за отца, хотя она очень умело скрывала свои чувства. Это читалось в ее глазах всякий раз, когда она бросала взгляд на пустое место во главе стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44