– Я принесу вам что-нибудь попить, – предложил ей один мужчина.
– Я принесу вам что-нибудь поесть, – сказал другой, и они оба исчезли, а Ферн стала искать взглядом Мэдисона. Она видела Розу и Джорджа, которые разговаривали с миссис Маккой. Саманты не было видно, но Ферн заметила Фрэдди, который танцевал с младшей сестрой Бекки Льюис. Бекки, кажется, была не очень довольна, но ее сестра – просто счастлива.
Потом она увидела Сэма Бэлтона. Может быть, он знает, куда пропал Мэдисон. Она подошла к нему.
– Извините, – сказала она, – вы не видели, куда пошел Мэдисон после беседы с вами?
Ферн решила, что быть красивой не всегда выгодно. Ей не нравилось, что на нее вечно таращились незнакомые мужчины. Она чувствовала себя неловко, как будто являлась общественным достоянием.
– Я думаю, он прошел вон туда, – сказал Бэлтон, указывая на коридор. Он неотрывно смотрел на Ферн. У нее мурашки побежали по коже. Что-то в его голосе показалось ей знакомым, но она никогда раньше не разговаривала с этим человеком.
Пайк говорил, что он живет в Топека. Он прибыл в Абилин только потому, что подыскивал кого-нибудь на должность своего агента вместо Троя.
– Спасибо, – сказала Ферн и рада была поскорее покинуть этого человека. Она полагала, что не стоит судить о людях по первому впечатлению, но этот тип ей явно не нравился, и она с этим ничего не могла поделать. Если бы он пригласил ее на танец, то она нашла бы повод отказать ему. Она поджидала Мэдисона, расстроенная общением с Бэлтоном. Ей хотелось подойти к Розе с Джорджем, которые разговаривали с миссис Маккой, но она решила не делать этого. Она побаивалась хозяйки дома.
Ферн еще никогда не приходилось бывать в таком большом доме. Дуг Маккой построил этот дом на деньги, вырученные от продажи скота. Он зарабатывал гораздо больше, чем Бэлтон зарабатывал на продаже земли фермерам. Бэлтон понимал, что если торговля скотом переместится в другое место, то половина абилинских бизнесменов разорится, а он знал, что его настоящими конкурентами были абилинские бизнесмены, а не техасские скотопромышленники.
Ферн хотела бы знать, зачем Маккойям столько много комнат. У них было три гостиных, по крайней мере, она думала, что это гостиные. Все они были ярко освещены. Тут можно было отдохнуть после танцев и спокойно поговорить.
Мэдисон и Саманта оказались во второй гостиной. Ферн открыла было рот, чтобы сказать что-то, но тут она услышала то, что говорит Мэдисон, и не смогла вымолвить ни слова.
– Я всегда любил тебя, Саманта, – говорил Мэдисон, – но никогда не любил тебя так, как сегодня. Ты редкий человек.
Потом он поцеловал ее. Открыто, не опасаясь, что их могут увидеть. Он даже не прикрыл дверь и не смотрел по сторонам. Он просто, не стыдясь никого, поцеловал ее, как будто так и надо было.
– Я тебя тоже очень люблю, Мэдисон, – сказала Саманта. – Ты знаешь, что я все для тебя сделаю.
Больше слушать такое Ферн не могла. Нужно было уходить. Мэдисон врал ей. Оказывается, он любит Саманту. Ферн слышала это из его собственных уст.
Она повернулась, чтобы уйти, но не могла идти через зал на виду у всех этих людей. Кто-то непременно захочет пригласить ее на танец. Роза спросит у нее, почему она уходит с бала так рано. Кто-нибудь сообщит Мэдисону, и он придет за ней.
Она направилась в заднюю часть дома, проскользнула мимо последней открытой двери и попала на кухню. Несколько женщин готовили пищу для гостей, но Ферн не задержалась на кухне и не заметила, знакомы ли ей эти женщины или нет. Она быстрым шагом миновала кухню, вышла через черный ход и оказалась в саду.
Почти ничего не видя из-за темноты и слез, которые стояли у нее в глазах, она натыкалась на стоящие полукругом коляски, кареты и пролетки. Она хотела обойти их, но вдруг опознала коляску Мэдисона. Внезапно приняв решение, она непривычным движением подобрала платье, чтобы залезть в коляску.
– Могу я вам помочь?
Чуть не вскрикнув от неожиданности, Ферн повернулась на голос, и увидела перед собой незнакомого мужчину.
– Вам трудно садиться в коляску в таком платье.
– Да, это целая проблема, – согласилась Ферн, подумав, что в темноте не видно ее заплаканного лица.
– Жаль, что вы так рано уезжаете, – говорил молодой человек, поддерживая Ферн за руку, в то время как она поставила ногу на подножку.
– У меня разболелась голова, – сказала Ферн. – Это от музыки и громких голосов. – Ей удалось залезть в коляску.
Она села и взяла в руки поводья.
– Держитесь подальше от Техасской улицы, – посоветовал ей молодой человек. – Стоит этим пьяницам заметить вас, как они бросят своих танцовщиц и погонятся за вами.
– Спасибо, – произнесла Ферн. Как только она выехала на улицу и повернула в сторону дома миссис Эббот, она снова расплакалась.
Ферн обрадовалась, увидев, что в доме нет света. Она не хотела встретить кого-то, кому нужно было что-то объяснять. Она поспешила пройти в свою комнату и зажгла свет. Она сорвала с себя платье, чуть не разорвав его на части. Она ненавидела этот символ утраченных грез.
Если бы она не надела это платье, то и не приняла бы решение выйти замуж за Мэдисона, если бы она не надела это платье, то не покончила бы навеки с прежней Ферн. Если бы она не надела это платье, она не разбила бы свое сердце.
Браня себя за глупость, она переоделась в привычные штаны и рубашку. Она винила в своем несчастье Мэдисона и Саманту, Розу и Джорджа, Хэна и миссис Эббот, а также всех тех, кто вошел в ее жизнь после того злосчастного дня, когда Мэдисон сошел с поезда в Абилине.
Но она прекрасно понимала, что должна винить во всем только себя. Никто не заставлял Ферн думать, кроме нее самой. Никто не заставлял ее отказываться от прежней привычной жизни ради чего-то абсолютно недосягаемого. Может быть, Мэдисон и расставил сети, но попала в них она по своей воле и глупости.
Ферн успела уже натянуть сапоги, когда в комнату вошла миссис Эббот в халате, накинутом на голые плечи. Волосы у нее были завиты на ночь.
– Что вы делаете дома так… Что вы сделали с платьем? – почти кричала она. – Вы же испортили его.
– И хорошо, – сказала Ферн. – Если бы у меня было время, я бы сожгла его.
– Что случилось? Где мистер Мэдисон?
– Я не знаю, и мне плевать, где он, – сказала Ферн, собирая свои вещи. – Но вы можете передать ему, если он вспомнит обо мне и спросит, что я пришлю коляску назад завтра рано утром.
– Но куда вы едете?
– На ферму, там мое место. Мне не надо было вовсе покидать ее. Вот что случается, если ты хочешь быть не тем, кем являешься на самом деле.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – взмолилась миссис Эббот.
– Это не имеет значения. Зато я все поняла. Наконец-то. Пожалуйста, поблагодарите Розу за все, что она сделала для меня.
– Вы сами ее увидите.
– Сомневаюсь. – Ферн надела шляпу и повернулась к двери. – Вам тоже спасибо. Вы были так добры.
– Не знаю, была ли я так уж добра, – возразила миссис Эббот, – но знаю точно, что миссис Рэндолф будет очень огорчена. Вы ей очень нравитесь.
– Она мне тоже очень нравится, – сказала Ферн, но чему быть, тому не миновать.
Слезы душили Ферн, когда она покидала дом. Но она не хотела плакать на глазах у миссис Эббот. Это ее личная беда. Она сама преодолеет ее.
Она чувствовала себя очень одинокой, добираясь до фермы. Она не радовалась виду прерии и не испытывала подъема душевных сил, как прежде, когда проезжала эти места. Хотела она этого или нет, она оставила свое сердце в Абилине и не была уверена, что вновь обретет его.
Мэдисон нигде не мог найти Ферн. Он скучал по ней и многое хотел ей рассказать. Саманта предложила помочь Ферн войти в бостонское общество. Она сказала Мэдисону, что Ферн могла бы пожить у нее с Фрэдди до тех пор, пока будет в состоянии вести свой собственный дом. Для женщины с темпераментом Ферн не легко будет войти в бостонское общество. Мэдисон был намерен сделать все, чтобы облегчить ей ее задачу.
– Если вы ищите вашу юную леди, – обратился к нему Сэм Бэлтон, – то она спрашивала о вас не так давно. Я сказал ей, что вы прошли через коридор.
– Когда она вернулась?
– Кажется, она вообще не возвращалась. Мэдисон не мог представить, что могла делать Ферн одна в гостиной. А, может быть, она не одна? Мэдисон почувствовал приступ ревности. Он не хотел, чтобы она с кем-то была наедине. Даже с Фрэдди. Особенно с Фрэдди. Мэдисон нетерпеливо пробирался сквозь толпу в зале.
Он проигнорировал несколько человек, которые хотели заговорить с ним. Он даже не слышал их. Его мысли были лишь о Ферн.
Ее нигде не было. Все комнаты были пусты. Куда она могла уйти? До его слуха дошел шум голосов женщин на кухне. Может быть, они покажут ему еще какую-то комнату, которой он не знал. Он открыл дверь.
– Я ищу одну даму, которая должна была проходить здесь, – сказал он, глядя на женщин, которые во все глаза рассматривали его. – Ее нет в гостиных. Может быть, здесь есть еще комната, куда она могла бы зайти?
– Красивая девушка в ярко желтом платье?
– Она должна быть красивой, – сказала вторая женщина, слегка толкнув свою подругу локтем, – посмотри, разве такой мужчина будет знаться с какой-нибудь уродиной.
Мэдисон сдержал улыбку.
– Да, она очень красивая и одета в желтое платье, – подтвердил он.
– Она пробегала здесь минут двадцать назад. Она выскочила во двор. Куда она делась потом, я не могу сказать.
Мэдисон почувствовал некоторое беспокойство. Что-то было не так. Когда он видел Ферн в последний раз, она веселилась. Он бы не оставил ее одну, если бы она была в плохом настроении.
Возле дома Ферн тоже не оказалось, но он и не ожидал ее там найти. Она не стала бы покидать дом для того, чтобы бродить в саду. Случилось что-то, что расстроило ее и, не найдя его, она убежала. Его не удивило то обстоятельство, что она не обратилась к Розе. Он так привык быть единственным утешителем Ферн, который постоянно приходит на помощь в трудную минуту, что и не представлял, как она может обращаться за помощью к кому-то другому.
Зачем ей кто-то другой? У нее был человек, который любил ее и хотел жениться на ней. Он хотел взять ее с собой в Бостон и сделать ее богатой и счастливой. Он был тем человеком, который намеревался всю оставшуюся жизнь посвятить Ферн, сделать так, чтобы она забыла все страдания, которые выпали на ее горькую долю. Было бы вполне естественно, чтобы она обращалась за помощью только к нему.
– Почему же она не сделает этого?
А когда он обнаружил, что его коляска исчезла, он начал беспокоиться по-настоящему.
– Она не сказала мне, почему ушла с бала, – говорила Мэдисону миссис Эббот. – Она ничего не сказала толком. Она просто ворвалась сюда, схватила столько своих вещей, сколько смогла унести, и убежала. Но перед этим успела испортить свое платье. Теперь с ним уже ничего не сделаешь, больше она его носить не может.
Как только Мэдисон увидел платье, он понял, что Ферн не просто расстроилась. Она была в ярости.
Он точно обезумел. Он не знал, что могло так разгневать ее. Он не имел понятия о том, что ей такое могли сделать. Но он уж позаботится о том, чтобы впредь такого не случалось. Пора уже людям знать, что у Ферн есть мужчина, готовый ее защищать. Он был готов разобраться с любым из-за нее.
– Она сказала мне, чтобы я передала вам, что она пришлет вашу коляску завтра утром, – сообщила ему миссис Эббот.
– Не беспокойтесь, я сейчас же отправлюсь на ферму. Я сам заберу коляску и привезу Ферн.
Дорога домой не успокоила Ферн. Скорее наоборот. К тому времени, как она почистила лошадь и поставила ее в стойло, Ферн еще больше разволновалась. Все напоминало ей о Мэдисоне. Его лошадь, его коляска, его амбар, его дом. Этот человек был повсюду. Она задыхалась в его объятиях.
Но ей некуда было деваться, по крайней мере, этой ночью. Может быть, в будущем она продаст ферму и сожжет дом с амбаром. Конечно, это глупое расточительство, но она сделает все, чтобы освободиться от Мэдисона и всего, что с ним связано. Она не могла дышать в атмосфере, где витал его дух.
Идя через двор к дому, она вдруг осознала, что единственное тут, что не принадлежит Мэдисону, это ее одежда, а также одиннадцать кур, четыре свиньи и одна корова. Ведь даже стадо, благодаря шуткам Мэдисона о быках, было осквернено его прикосновением.
Она вошла в дом и хлопнула дверью. Она припомнила то время, когда считала покупку этого дома самым замечательным событием в ее жизни. Теперь она чувствовала себя здесь, как в тюрьме.
Она не могла оставаться здесь. По крайней мере, не сегодня ночью. Она проведет ночь на брошенной ферме Коннора. Мэдисон может преследовать ее, но туда он заглянуть не додумается.
Ферн хотела ударить себя за то, что посмела надеяться, будто он станет искать ее. Но даже если бы он стал искать ее, это ничего бы не изменило. Возможно, он вообразил, что любит ее – каждый сходит с ума по-своему – но появление Саманты вернуло его к действительности. Он снова спятил, когда увидел Ферн в платье. Может быть, он был изумлен, увидев, что она такая красивая.
Что бы там ни было, он вовремя пришел в себя и понял, что любит только Саманту. И это хорошо. Ферн не нужен был мужчина, который не любит ее. Она не хочет мечтать о человеке, который влюблен в другую.
Ферн схватила одеяло и подушки и бросила их к двери. Она искала простыни, когда услыхала стук копыт.
Она замерла. Ничтожество! Он все-таки нашел ее.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Ферн себе не верила: ее сердце вдруг забилось с удвоенной силой, ее усталое тело внезапно наполнилось новой энергией, которой хватило бы на двоих.
– Стоит ему только показаться перед тобой, и ты сразу готова упасть ему на грудь, – произнесла она вслух, чувствуя отвращение к самой себе. – Ты, наверное, хочешь, чтобы он отвез тебя в Бостон и сделал своей любовницей, в то время как сам женится на Саманте Брюс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48