«Приди ко мне и стань моей любовью».
Ему надо как можно скорее сказать ей эти слова, иначе он взорвется.
– Ребята, мне нужно съездить кое-куда. Нужно договориться с дамой насчет свадьбы.
Коулу не верилось, что эти слова произносит он сам, однако они уже слетали с его губ, сладкие, как патока.
– Поезжай! – крикнул ему вслед Томми. – Скажи ей, что мне хотелось бы повозиться с маленькими племянниками, поэтому пусть ответит «да».
Улыбнувшись брату, Уэйд подал знак Янси, и первый фургон тронулся с места.
– Был момент, когда мне казалось, что нам придется заарканить его и силой притащить к Джулиане, – признался он удаляющемуся Томми.
– Нет! – прокричал в ответ Томми. – Он так же помешан на любви, как и она, просто боится ее. Я сотни раз испытывал то же самое.
«Почему это не убедило меня?» Застонав, Уэйд взобрался на козлы второго фургона, нагруженного трупами. Однако Роудон отличается от его младшего брата. Сильный духом, опытный, он достаточно времени прожил один, чтобы по достоинству оценить обожание и поклонение красивой женщины. Он принимает любовь Джулианы не как должное. К тому же, подозревал Уэйд, он тверд в своих решениях. Если он намерен сделать Джулиану счастливой, он этого добьется.
– Но! – крикнул Уэйд, и фургон покатил прочь от дома.
Чем скорее он покончит с делами в городе, тем быстрее вернется и выяснит, что же решила его сестричка. После всех месяцев – вернее, лет – тревоги за нее он наконец-то успокоится и будет уверен в ее счастье.
Глава 26
Джулиана услышала стук лошадиных копыт еще до того, как на тропе появился Джил. Не выдержав, она побежала ему навстречу.
– Все идет по плану, – с довольной улыбкой сообщил Джил Джулиане, шедшей рядом с лошадью. – Сейчас Лайн Маккрей уже едет в «Огненную гору». Он ожидает встретить там бедного Джозефа Уэллса, а встретит Роудона, твоих братьев и остальных. Я бы отдал правую руку только за то, чтобы увидеть реакцию Маккрея!
– О, Джил! – воскликнула Джулиана, когда Киди спрыгнул с лошади и повернулся к ней. – Ты действительно думаешь, что это положит конец всем неприятностям? Что все закончится сегодня?
– Конечно, Джулиана. У твоих братьев никогда не было возможности поближе подобраться к Маккрею. Он всегда в городе, окружен своими людьми, им же было рискованно появляться в Платтсвилле, особенно если учесть, что этот мошенник шериф пляшет под дудку Маккрея. А сегодня им удалось заманить его на свою территорию. Там они и покончат с ним.
– Ты хочешь сказать, убьют?
– Если понадобится, – ответил Джил с серьезным видом и вздохнул. – Иногда, детка, в этих краях трудно найти другой выход.
Что-то в Джиле изменилось, решила Джулиана. Он иначе смотрит на нее. Внешне он такой же – высокий, веснушчатый, его голубые глаза все так же светятся нежностью и добротой. Однако из его взгляда исчезло нетерпение, то самое, которое подсказывало ей, что он хочет быть ей не просто другом. Несмотря на то что они были одни и она держала его за руку, он переминался с ноги на ногу, как будто спешил куда-то.
– Я заехал, чтобы успокоить тебя, – объяснил он, слегка покраснев. – Я… хотел бы повидать Джози и Кельвина. Купил им кое-какие подарки в городе.
– Какой ты заботливый, Джил! Я поеду с тобой.
Джулиана обрадовалась возможности бросить работу и уехать хотя бы на некоторое время, однако смятение, отразившееся на лице Джила, насторожило ее. Неожиданно она догадалась, что совершила оплошность. Все стало ей ясно. Джил хочет встретиться с Джози наедине!
– Знаешь, я подумала и решила, что нужно помочь Скунсу собрать ягоды для пирога на вечер – он же готовит праздничный ужин, – проговорила она.
«Если будет что праздновать».
Вдруг в десяти футах от них, за выступом красной скалы, раздался шум. Джулиана и Джил насторожились. Но сколько ни всматривались, они не увидели ничего, кроме оленя далеко внизу, у серебристой ленты реки. Скалы хранили молчание, горы, как и прежде, оставались невозмутимыми. Единственный шум, нарушавший тишину, шел из хижины, где Скунс гремел кастрюлями и сковородками.
– Что-то мы стали пугливыми, – засмеялась Джулиана, и они вернулись к тропе.
– Осторожность никогда не помешает. – Джил сунул руки в карманы. – Я пройдусь, чтобы удостовериться, все ли в порядке.
– О, Джил, не делай глупостей! Поезжай к Джози.
Джил пристально посмотрел ей в глаза.
– Джулиана, ты любишь Роудона, да?
– Из меня не вышел бы хороший игрок в покер, не так ли, Джил?
– Вышел бы, если бы ты задалась целью. Томми рассказывал мне, что в детстве научил тебя мошенничать в картах.
– Но ведь нельзя мошенничать в любви, правда? – Джулиана обхватила себя руками. Несмотря на жару, она поежилась. – Либо ты выигрываешь честно, либо игра не засчитывается. А я, кажется, проигрываю.
– Неужели ты не можешь распознать, когда блефуют? – Джил сжал ее плечи. – Ты не должна пасовать перед трудностями.
– Карты-то крапленые. Коул не позволит себе привязаться к кому-либо, ему нравится переезжать с места на место, быть свободным. Больше всего меня пугает его независимый характер. Он не нуждается ни во мне, ни в ком-то еще.
– Не позволяй себя дурачить. Все в ком-то нуждаются.
Внезапно Джулиана почувствовала, что ей трудно обсуждать собственные проблемы.
– А тебе, Джил, – поспешила она переменить тему, – тебе нужна Джози?
– Я еще не уверен, Джулиана. – Он опустил взгляд. – Но я начинаю верить, что да, – медленно добавил он.
– Отлично. – Джулиана искренне порадовалась за него. Приподнявшись на цыпочки, она чмокнула его в щеку. – Так чего же ты ждешь? Иди к ней. Привози ее сегодня на ужин. Она должна принять участие в празднестве – если оно состоится.
– Состоится.
Испытав странное чувство освобождения, Джил вскочил в седло. Он был доволен тем, что получил благословение Джулианы. Часть его, скорее по привычке, была готова остаться верной ей – на тот случай, если она передумает. Теперь же он знал, что такое не случится, и мог целиком обратить свое внимание на Джози.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – Он внимательно осмотрелся. Вокруг было спокойно. Верхушки сосен покачивались на слабом ветерке.
– Конечно, дурачок. Здесь же Скунс. Езжай.
Как только Джил уехал, дверь хижины отворилась, и на крыльце появился Скунс с корзиной в руке.
– Тебе выбирать, сестричка. – Он ухмыльнулся. – Либо идти по ягоды, либо печь пирог. Что выбираешь?
Джулиане уже надоело сидеть в четырех стенах, и она решительно потянулась за корзиной.
– Я не могу соперничать с тобой в выпечке, Скунс.
– Знаешь, куда идти? К оврагу – там, под осинами, растут отменные ягоды. Вот попробуешь мой ягодный пирог, тогда и узнаешь, что такое райская пища.
– Буду ждать с нетерпением этого момента! – Во второй раз за этот день Джулиана направилась к оврагу. – Скунс? – Она повернулась к нему, и он увидел в ее лице неуверенность. – Как ты думаешь… когда они вернутся?
– Кто знает? До темноты, это уж точно. Не беспокойся, сестричка, все будет хорошо. Твои братья – смелые ребята. Еще не родился тот, кто мог бы сравниться с ними. Да и Роудон из того же теста. Они вернутся, все.
Вновь обретя уверенность, Джулиана пошла дальше. Пока она собирала ягоды, облизывая сладкий сок с пальцев, ее постоянно преследовало неприятное ощущение, будто за ней наблюдают. Шестое чувство, которое обычно предупреждает об опасности, подсказывало ей, что она не одна. Джулиана то и дело внимательно осматривалась и каждый раз убеждалась, что никого нет. Лишь мелкие животные мелькали в кустах, да высокая трава шелестела на ветру.
Был полдень, когда Джулиана вернулась к хижине.
– Я здесь, Скунс, – довольно громко сказала она и, мечтая утолить жажду, подошла к колодцу и взяла ковш.
Внезапно она похолодела и так и застыла с ковшом в руке. Ей показалось, будто на нее налетела ледяная тень, мрачная и стремительная, как крыло орла.
Джулиана оглянулась, недоумевая, что же так подействовало на нее, но потом сообразила, что ее насторожила неестественная тишина. Давящая, оглушающая. Из хижины не доносился ни звон посуды, ни грохот сковородок и кастрюль. Скунс, который обычно производил страшный шум, когда работал, не издавал ни звука.
Джулиана бросила ковш в ведро и поспешила к двери.
– Скунс! – снова позвала она, испытывая необъяснимый страх. – Скунс, где ты…
Ее голос дрогнул, когда она увидела кровь, сочившуюся из-под двери. Липкую алую лужицу, припорошенную пылью.
Джулиана снова почувствовала себя десятилетней. Пасмурный весенний день. Она бежит домой из школы, горя желанием рассказать маме, что победила в конкурсе по орфографии. Задыхаясь, она бежит впереди Уэйда и Томми. Внезапно ей в ноздри ударяет ужасный запах. Как она поняла потом, это был запах смерти. Она хочет идти вперед, но Уэйд и Томми оттаскивают ее. Их лица белы как мел. Они тащат ее прочь, не отпускают и жуткими голосами зовут на помощь. К ним бегут владельцы соседних магазинов. Ее кто-то держит, а Уэйд и Томми врываются в магазин…
Джулиана заморгала. По ее лицу струился пот. Ей не десять лет. И никто ее не оттащит. Она должна найти Скунса…
О великий Боже, что они сделали с ним?
Ему перерезали горло. Повсюду в хижине была кровь. Вокруг Скунса натекло целое озеро. Он с открытым ртом лежал на полу, на том самом полу, на котором она только вчера танцевала и шутя боролась с Томми и который сегодня отмыла дочиста…
Теперь он был залит кровью. Колени Джулианы подогнулись. Привалившись к двери, чтобы не упасть, она сглотнула поднявшуюся к горлу желчь. Ее охватил ужас, перед глазами все поплыло.
Ведь он совсем недавно был жив, отдал ей корзину и отправил за ягодами…
Кто это сделал? Какое животное, какое бешеное животное могло сотворить такое?
Джулиана резко повернулась, только сейчас сообразив, что убийца может все еще находиться в хижине – в углу, под столом. Но никого не увидела. А вдруг он в дальней комнате…
Опасность. Она ощущала опасность так же, как если бы ей приставили нож к горлу. Поборов слабость и страх, Джулиана принялась действовать не раздумывая. Она схватила пистолет, который Скунс всегда носил в кобуре, полотенцем – тем самым, которым она сегодня утром вытирала тарелки – стерла кровь с рукоятки, взяла его в обе руки и взвела курок.
Джулиана начала со спальни. Сердце болезненно стучало в груди, но она упорно двигалась вперед. Она не убежит в страхе от того, кто убил Скунса. Если это чудовище все еще здесь, она прикончит его, потому что именно этого он и заслуживает.
Дальняя комната оказалась пустой.
У Джулианы по спине поползли мурашки. В ее сознании возникло рябое лицо Ножа с черными как уголь глазками. Кто еще способен на такое?
Каким-то образом Ножу удалось разыскать хижину. Она вспомнила, как они с Джилом услышали шум, настороживший их. Должно быть, Нож следил за Джилом от самого Платтсвилла.
Неожиданно ей в голову пришла жуткая мысль, и у нее задрожали руки. Джози! Вполне вероятно, что Джил приведет их к Джози. Ведь Маккрей ищет именно ее, возможно, с большим энтузиазмом, чем братьев Монтгомери.
Надо предупредить ее, и побыстрее. Джулиана рывком открыла дверь хижины и побежала к навесу для лошадей. Внезапно она почувствовала сильный удар в спину и, вскрикнув, упала, выронив пистолет. В следующий момент кто-то прижал ее к земле. Джулиана стала вырываться из цепких рук. Она царапалась, пыталась ударить ногой – все было бесполезно. Напавший оказался значительно сильнее ее.
– Черт бы тебя побрал, дикая кошка! – чертыхнулся он и, схватив Джулиану за запястья, поставил ее на ноги и заломил руки за спину, затем связал их, да так крепко, что разодрал нежную кожу. Джулиана вскрикнула от боли и пристально посмотрела на противника: его лицо было скрыто шейным платком, за исключением глаз, и они показались девушке знакомыми.
– Скоро тебе будет еще хуже, – раздался злобный приглушенный голос, и он тоже показался ей знакомым.
Вдруг рядом прозвучал другой голос, и Джулиана застыла как громом пораженная.
– Чертовски верно, Барт. Пусть она и дикая кошка, но я-то человек и приручу ее.
Джон Брин вышел из-за кустов, элегантный и невозмутимый, как будто шествовал по гостиной в «Двух дубах». Джулиана заморгала, решив, что он ей привиделся. Но нет, солнце ярко освещало его светлые волосы цвета расплавленного золота, рубашку и брюки и придавало его коже янтарный оттенок. Он медленно надвигался на нее.
– Ты доставила мне массу неприятностей, Джулиана. Боюсь, тебе придется заплатить за это, – мягко произнес он.
Ее сердце громко стучало.
Брин широко улыбался, взгляд его топазовых глаз, тяжелый, пронизывающий насквозь, заставил Джулиану содрогнуться.
– Мы обсудим это позже, когда доберемся до одного места, – ласково добавил он и кивнул, как бы соглашаясь с самим собой. – Там, куда я тебя отвезу, тебя никто не найдет.
Теперь он был так близко, что Джулиана ощущала запах бриолина. К горлу подкатила тошнота. Она изо всех сил пыталась подавить свой страх. Ее волосы, выбившиеся во время борьбы с Бартом Мюллером, падали на лицо спутанными прядями.
Когда Брин подошел вплотную, Джулиана попыталась вырваться, но Барт Мюллер, который уже успел стянуть с лица платок, держал ее крепко. Она побледнела как смерть и в ужасе уставилась на Брина. Он напоминал красивый злобный призрак из кошмара, пришедший убить ее.
Брин коснулся ее волос и улыбнулся той ослепительной покровительственной улыбкой, которую Джулиана хорошо помнила. Он замахнулся и со всей силы ударил ее по лицу.
Джулиана рухнула на колени. В глазах появились красные точки, челюсть пронзила острая боль, которая быстро распространилась по всему телу. Она тихо застонала.
– Приветствую тебя, золотко мое, – добродушно произнес Брин. – Настала пора воссоединиться. Я очень скучал по тебе. Не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы мы больше никогда не расставались.
Глава 27
Ее сжигали заживо. Ее поглощал сухой, испепеляющий жар. И превращал в пепел. Во всяком случае, так ей казалось.
Вот уже несколько часов (а может, дней?) Джулиана тряслась в седле впереди Джона Брина под палящими лучами солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42