– Увидев на ее лице неподдельную тревогу, Вольф почувствовал угрызения совести. – Вы действительно упоминали о серебряном руднике и говорили, что боитесь прежних дружков своего отца.
Ребекка тихо ахнула.
– А еще вы рассказали про Нила Стоунера.
– Я… рассказала вам? – Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– В нескольких словах, – голос Вольфа смягчился, – хотя я понял, в чем суть. Ребекка, он вас изнасиловал?
Та вздрогнула, попыталась вырваться и в конце концов бессильно уронила голову на грудь, чуть слышно прошептав:
– Да.
Вольф не сомневался в ответе, но ее подтверждение неожиданно подействовало на него как удар кулаком в солнечное сплетение.
– Сколько вам тогда было? – спросил он, удивляясь, что голос прозвучал спокойно.
– Д-двенадцать. Это случилось вскоре после того, как вы нашли меня в хижине. Бэр чуть не убил его… я хотела, чтобы он его убил.
Двенадцать лет! Вольф сжал кулаки, заставляя себя опустить руки. Он боялся, как бы всепоглощающая ненависть, душившая его, не вырвалась наружу.
– Простите, Ребекка. – Что толку в словах, когда в ее глазах такая боль, но он должен их сказать, и поэтому Вольф твердо произнес: – Обещаю, если этот ублюдок когда-нибудь к вам приблизится, я убью его.
– Не нужна мне ваша защита! Я умею стрелять и не боюсь пустить оружие в ход. Я уже не беззащитный ребенок.
– Знаю, только…
– Не смейте меня жалеть! – закричала Ребекка, ей было невыносимо видеть в его взгляде сочувствие. – Я не хочу ни вашей жалости, ни вашей защиты… ничего!
Она изо всех сил толкнула его в грудь, однако Вольф не сдвинулся ни на дюйм.
– Ребекка…
– Оставьте меня в покое! – воскликнула девушка, поворачиваясь к двери.
Бежать, бежать от этого человека, от чувств, которые он в ней пробуждает, от воспоминаний, которые вернулись по его милости. Она распахнула дверь кухни и выскочила из дома. Глаза жгло от слез, а сердце ныло от отчаянной потребности сбежать, скрыться, исчезнуть.
Вольф настиг ее под большим кедром, схватил за плечи и повернул лицом к себе.
– Ребекка, бегство не поможет решить ваши проблемы.
Он прав, но она скорее умерла бы, чем признала его правоту. Чувствуя потребность быстрее сменить тему, Ребекка вызывающе спросила:
– О чем еще я говорила прошлой ночью? – Нужно отвлечь Вольфа и самой отвлечься от происшедшего с ней много лет назад. Проще всего снова ринуться в бой, вернуться на ту почву, где она чувствовала себя уверенно. – Вы обещали все рассказать и, по-моему, не сделали этого. Я, кажется, еще говорила о вас… о нас… В общем, о себе…
– О том, как вы мечтали о моих поцелуях?
– Никогда такого не говорила!
– Говорили.
– Ложь! – Она чувствовала себя такой униженной, что это толкнуло ее на явную несправедливость. – Для шерифа вы на удивление нечестны. Выдумываете нелепые истории, чтобы поставить меня в неловкое положение или оскорбить, потому что вас это устраивает! – кричала она, пытаясь вырваться. – Кроме того, вы дважды нарушили свое обещание: собирались рассказать о том, что произошло на самом деле, а не о том, чего бы вам хотелось! – торжествующе закончила Ребекка в порыве вдохновения. – И еще одно, шериф Бодин. Надеюсь, вы прекратите меня преследовать… и целовать. Не понимаю, зачем вы вообще это делали, ведь мы явно не выносим друг друга!
– Для умной женщины вы на удивление бестолковы, – передразнил ее Вольф. Но в его тоне и в том, как он держал ее за плечи, была странная нежность, заставившая Ребекку забыть о сопротивлении. Она замерла и неуверенно взглянула на него.
Вопреки доводам рассудка, вопреки собственным благим намерениям Вольф горел от желания. Девушка была как дикий, недавно пойманный мустанг, такая же неприрученная, пугливая, недоверчивая. Ему захотелось укротить ее. «Сравнить красивую, чувственную Ребекку Ролингс с лошадью? Что за нелепость!» – усмехнулся Вольф.
– Над чем вы смеетесь? – настороженно спросила она.
– Я подумал о…
– Вы лжете!
– О мэм, вы оскорбляете мои лучшие чувства.
– Простите, сэр, я совсем забыла, – едко ответила Ребекка. Ей наконец удалось вырваться. – Вы же законник, а законники никогда не лгут, они честные, правдивые, бескорыстные, настоящие праведники…
– Ребекка, законники тоже люди. – Он снова обнял ее, чувствуя, как от близости этой женщины у него участился пульс и сел голос. – Мы тоже мужчины из плоти и крови, как все остальные. Не забывайте об этом.
«Неужели я могу забыть?» – успела подумать она, потому что в следующее мгновение Вольф стал ее целовать – жадно, требовательно, целовать снова и снова. Его руки так крепко сомкнулись вокруг нее, что объятия должны были бы показаться ей ловушкой, но вместо этого у Ребекки возникло восхитительное ощущение полной свободы.
Не прерывая поцелуя, Вольф положил ладони ей на грудь, потом осторожно высвободил из-под блузки. Ребекку обдало жаром, и хотя с гор дул прохладный осенний ветер, она вся горела изнутри. Непослушными пальцами она расстегнула пуговицы на рубашке Вольфа и осыпала поцелуями его грудь. Когда он приподнял подол ее юбки, Ребекка закрыла глаза.
Вдруг они услышали приближающийся стук копыт, и оба резко отпрянули друг от друга.
– Кто это? – прошептала Ребекка, дрожащими руками поправляя блузку.
Вольф, нахмурившись, смотрел на дорогу.
– Наварро, – мрачно бросил он, застегивая рубашку.
Шанс Наварро. Странно, от предыдущего вечера у Ребекки остались только смутные воспоминания, но она почему-то совершенно отчетливо запомнила привлекательное лицо своего партнера по танцам.
Девушка быстро пригладила волосы, оправила юбку, однако с румянцем на щеках ничего поделать не могла. Отойдя на несколько шагов от Вольфа, она искоса взглянула на него. Он тоже покраснел, лицо было напряженным. Неужели ревнует? Или просто раздражен, что Наварро помешал им?
Ей следовало благодарить неожиданного гостя за то, что он помешал этому безумию, сама бы она не опомнилась. Наедине с Вольфом Бодином она теряла разум, все ее оборонительные сооружения вмиг рушились. Хуже того, когда дело касалось Вольфа, она вовсе и не думала обороняться.
– Доброе утро, мисс Ролингс, – приветствовал ее Наварро, останавливая своего крупного гнедого жеребца. На этот раз он был в элегантном костюме из тонкого сукна, парчовом жилете и при галстуке, шляпа лихо сдвинута набекрень. – Я только хотел удостовериться, что все в порядке, но вы, оказывается, все еще под защитой самого бравого шерифа на всем Западе.
Вольф засунул большие пальцы за ремень, с вызовом посмотрел на незваного гостя и загадочно ответил:
– Полагаю, я должен обеспечить мисс Ролингс всем, что ей может понадобиться.
Мисс Ролингс в это время пыталась забыть, что происходило с ней минуту назад, переключить мысли на Шанса Наварро, очень красивого и привлекательного мужчину, однако ничего не получалось. Она чувствовала присутствие Вольфа, помнила его прикосновения, возбудившие ее до такой степени, что не появись Наварро, она бы, наверное, уже занималась любовью с шерифом. Когда Вольф неторопливо подошел к ней и обнял за плечи, Ребекка задрожала, как натянутая тетива.
– Не желаете ли чашечку кофе, мистер Наварро? – предложила она, надеясь, что тот не заметит ее учащенного дыхания и румянца на щеках.
Прежде чем Шанс успел открыть рот, за него ответил Вольф:
– Не утруждайте себя, Ребекка, он уже уезжает. Он хотел убедиться, что все в порядке, и убедился. Любому дураку ясно, что вы в порядке, поэтому… – Он бросил угрожающий взгляд на мужчину, сидевшего в седле. – Всего хорошего, Наварро.
Усмехнувшись, Шанс спрыгнул с коня, демонстрируя ту же ловкость и грацию, которую он показал во время танцев.
– Шериф, я хотел кое о чем переговорить с мисс Ролингс… впрочем, я могу подождать, когда мы останемся одни. Кстати, Ребекка – вы разрешите называть вас по имени? – не могу не признать, что сегодня утром вы очаровательны. Не правда ли, шериф? Доводилось ли вам когда-нибудь видеть более прекрасную женщину?
Дожидаясь ответа Вольфа, Ребекка затаила дыхание.
«Она самая красивая, удивительная и непонятная женщина из всех, кого мне доводилось видеть, и… если вам дорога ваша шкура, Наварро, держитесь от нее подальше», – подумал Вольф и, не глядя на Ребекку, сказал:
– Я не в настроении состязаться с вами в лести, Наварро. Нам с мисс Ролингс нужно обсудить одно важное дело. Если вам так уж хочется вскружить ей голову, можете попытаться в другой раз, а сейчас мы заняты.
– Что-то мне не нравится ваш тон, Бодин. – Шанс покраснел от гнева, дружелюбная улыбка сползла с его лица. – Не лучше ли спросить у мисс Ролингс, чье общество она предпочитает в данный момент…
– Джентльмены, я весьма польщена вашим вниманием, однако вынуждена прервать этот увлекательный словесный поединок. К сожалению, у меня слишком много дел, я не могу все утро смотреть на пару петухов, которые пытаются выщипать друг другу хвосты. Желаю вам обоим всего хорошего. – С этими словами Ребекка повернулась и, даже не взглянув на мужчин, пошла к дому, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
Часть ее существа жаждала, чтобы Вольф остался и они продолжили с того момента, на котором остановились, а другая часть хотела, чтобы он уехал и дал ей время подумать.
Наконец послышался стук копыт, и Ребекка подошла к окну. Вольф Бодин поскакал в сторону своего ранчо, а Шанс Наварро – к городу. Она проводила шерифа взглядом, борясь с желанием кинуться вслед за ним. Шанс Наварро вдруг развернул гнедого и, к ее величайшему изумлению, галопом поскакал обратно.
– В чем дело? – недоуменно спросила она, снова выходя на крыльцо.
Наварро соскочил на землю и направился к Ребекке.
– Я так легко не сдаюсь. Бодин ни за что бы не оставил нас одних, пришлось сделать вид, будто я уезжаю. – Он поднялся на крыльцо и взял девушку за руки. – Ребекка, вы уверены, что все в порядке? Я очень за вас беспокоился.
– Все хорошо, – быстро сказала она. Только бы Наварро не заметил ее волнения. – Мне ужасно неловко, что я опьянела с двух стаканов черничного вина, а в остальном я чувствую себя прекрасно.
Шанс Наварро был очень красивым мужчиной, ему придавали особую привлекательность неотразимая улыбка, ловкость движений и живые зеленые глаза, в которых светился ум. Мысленно отметив все его достоинства, Ребекка решила лучше думать о нем, а не о Вольфе.
– Мистер Наварро, я впервые поставила себя в такое дурацкое положение, ради Бога, не думайте, что я всегда так себя веду.
– Мне бы это даже в голову не пришло! Кроме того, вы не ставили себя в дурацкое положение, напротив, вы были восхитительны. – Еще одна ослепительная улыбка, казалось, прожжет в ней дыру. – Я хотел убедиться, что шериф не злоупотребил вашим положением. Он так настаивал на том, чтобы проводить вас, хотя мы с мистером Причардом уже предложили свои услуги.
– Правда? Вы очень добры.
– Совсем не добр, – мягко возразил Наварро. Его сильная рука взяла Ребекку за подбородок с такой осторожностью, словно она была стеклянной. – Я исходил из своих эгоистических интересов.
На мгновение Ребекка растерялась под жарким взглядом зеленых глаз, потом спокойно отвела его руку и отступила на несколько шагов назад.
– Вы слишком торопитесь, мистер Наварро, – строго произнесла она, хотя губы сами складывались в улыбку.
– Да, есть у меня такой недостаток, – признался он. – Когда я вижу перед собой красивую женщину, к тому же умную и очаровательную, то должен показать ей, что я от нее без ума.
– Когда я вижу мужчину, который говорит столько комплиментов, у меня невольно возникает вопрос: чего он добивается? – в тон ему парировала Ребекка.
Шанс рассмеялся.
– Во-первых, я хочу, чтобы вы называли меня по имени, как это делает большинство моих знакомых. Во-вторых, хочу познакомиться с вами поближе. А если вы сомневаетесь насчет моей репутации, то вы еще умнее, чем я думал. Вы на верном пути. Скажу вам прямо, я – не образец добродетели, люблю переезжать с места на место, ненавижу повседневные обязанности, всякие предписания, разговоры о погоде. Люблю быструю езду, люблю просиживать ночи за карточным столом, танцевать с хорошенькими девушками, люблю, чтобы каждый день был не похож на другие. К тому же я человек с прошлым. Не всегда был игроком, как сейчас, а много чем занимался в жизни, был ковбоем, проводником, золотоискателем и нигде подолгу не задерживался. Выяснилось, что мое дело – не добывать золото, а выигрывать его, в этом мне везет гораздо больше. Всякий раз, когда я рискую в покер или рулетку… – Наварро усмехнулся, – …счастье улыбается мне снова и снова, риск всегда окупается, поэтому я и выбрал себе такое имя. – Внезапно он сдернул с головы шляпу и прижал ее к груди. – Хотя я не могу усидеть на одном месте, но, услышав о вас на городском собрании, уже неделями торчу в Паудер-Крике, чтобы с вами познакомиться. Вы взбудоражили целый город. Интуиция подсказывала мне, что вы не обычная женщина, отличаетесь от других. И знаете, Ребекка, – добавил он со смешком, – моя интуиция почти никогда меня не подводила.
На дереве затрещала сорока, ветер зашевелил ветки, тени переместились, луч солнца упал на блестящие черные волосы Шанса Наварро.
– Уж не знаю, что меня привело в Паудер-Крик: удача, рок или еще что-то, – но мне здесь понравилось. И я был бы во сто крат счастливее, если бы вы согласились поужинать со мной в городе завтра вечером.
Ошеломленная длинным монологом и его финалом, Ребекка лишь молча смотрела на него. Конечно, судя по рассказу Наварро, его нельзя считать надежным человеком, ему не стоит доверять. Однако в его обезоруживающей откровенности было нечто притягательное, и вопреки здравому смыслу девушка почувствовала симпатию к этому непостоянному, непредсказуемому мужчине. С Шансом Наварро ей было легче, чем с Вольфом, он не вызывал у нее столь противоречивых чувств.
– Хорошо… но при одном условии. За ужином вы расскажете мне, что произошло вчера вечером, начиная с того момента, когда шериф Бодин пригласил меня на танец, и до моего отъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36