Глава 11
Бетти наполнила ванну теплой водой, и я принялась скрести себя, пока кожа не покраснела. Затем надела бледно-голубое дневное платье и спустилась в библиотеку, где меня ждал лорд Уинтердейл.
Он сидел за письменным столом и просматривал расходную книгу. Я и раньше замечала, что он много времени посвящает делам.
Он не потрудился встать, когда я вошла (уже ставшая для меня привычной неучтивость), но тем не менее отложил гроссбух в сторону и жестом предложил мне присесть.
— Итак, — промолвил он, — рассказывайте, как все произошло.
— Кто-то толкнул меня, — начала я. — Я стояла у края ямы, где находился лев. Возможно, я слишком низко наклонилась, но уверена, что кто-то нарочно подпихнул меня к самому краю. А потом еще толкнул в спину, и я, потеряв равновесие, скатилась в яму.
Я почувствовала, что вот-вот заплачу — первый раз после случившегося.
— У меня теперь все тело в синяках, — пожаловалась я дрожащим голосом. — А потом лев зарычал на меня. — В моем голосе все явственнее слышались всхлипы. — У него из пасти несло таким смрадом.
— Перестаньте плакать, — сердито отрезал лорд Уинтердейл. На щеке у него подергивался мускул. — Избавьте меня от ваших слез.
Я с трудом сдержала готовые вырваться рыдания, глубоко оскорбленная его холодностью. Мне же пришлось пережить такой ужас — я имею полное право немного поплакать. Ничего, от него не убудет, если он пожалеет меня, обнимет, успокоит.
Но лорд Уинтердейл ничего такого не сделал и не собирался делать. Он по-прежнему сидел в своем кресле, глядя на меня суровыми голубыми глазами, и терпеливо ждал, когда я справлюсь с собой.
Когда я успокоилась, он сказал:
— Насколько я понял, вам неизвестно, кто вас толкнул? Я покачала головой.
— Вокруг зверинца толпилось столько народу. Поначалу, когда меня пихнули в спину, я подумала, что это случайно. Я ухватилась за барьер и наверняка удержала бы равновесие, но чья-то рука с силой толкнула меня через ограду. Это сделано со злым умыслом, милорд. У меня нет никаких сомнений.
Он негромко выругался.
— Как вы думаете, — тихо спросила я, — это один из тех, кого шантажировал мой отец?
— Скорее всего, — ответил он. — Если только у вас нет других врагов, о которых вы умолчали, мисс Ньюбери.
Я снова покачала головой.
Он смотрел на меня, слегка барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Вид у него был озабоченный.
— Что теперь делать? — спросила я еще тише.
— Выдать вас замуж, и чем скорее, тем лучше. Тогда вы будете под защитой вашего супруга, — последовал немедленный ответ. — А пока я, пожалуй, буду присматривать за вами. Бог знает, что за болото вы взбаламутили этими вашими дурацкими письмами.
Услышав это, я пришла в бешенство. Щеки мои зарделись от возмущения.
— Я считала, что поступаю честно, — запальчиво выпалила я. — Но вероятно, вам этого не понять — для вас благородство означает глупость.
— Давайте-ка раз и навсегда проясним один момент, мисс Ньюбери, — сказал он. — Это вы пытались шантажировать меня, а не я вас.
— Я не шантажировала вас, лорд Уинтердейл, вы же знаете, — с достоинством возразила я. — А вот вы шантажировали вашу тетушку. — Я вскочила. — И я не нуждаюсь в вашем покровительстве, поскольку я способна сама о себе позаботиться!
Закончив свою речь этим глупейшим заявлением, я выскочила из комнаты.
***
Воскресный вечер мы провели дома, поэтому мне не надо было беспокоиться о своей безопасности. Леди Уинтердейл и мы с Анной слушали игру Кэтрин на фортепиано. Герцогиня Фэркасл стала постоянно приглашать Кэтрин к себе, и леди Уинтердейл не осмеливалась перечить герцогине и запрещать дочери посещать музыкальные вечера.
Я каждый раз расспрашивала Кэтрин, не встретила ли она на этих концертах интересных молодых людей, но она качала головой и говорила, что из молодых джентльменов на концертах бывают только сыновья герцогини. Поскольку я знала, что лорд Генри посещает эти концерты по требованию своей матушки, мне было ясно, что Кэтрин вряд ли найдет там себе жениха.
Анне нравилось слушать, как Кэтрин играет. Я никогда раньше не замечала, чтобы моей сестре нравилась музыка, и с удовольствием наблюдала за ее очаровательным личиком, когда она слушала прекрасные мелодии Моцарта, которые рождались под искусными пальцами Кэтрин.
Я помнила, что наша мать была очень музыкальна. Должно быть, Анна унаследовала от нее любовь к музыке.
Лорд Уинтердейл отобедал с нами в воскресенье, но не принимал участия в застольной беседе. После того как мы, дамы, удалились наверх, он выпил свой портвейн, сидя в одиночестве в роскошной столовой, а потом снова исчез из дома.
Вероятно, поехал в «Брукс» — пить и играть в карты.
На вечер понедельника был назначен бал у Ренгэмов — бал, на котором, по словам лорда Уинтердейла, непременно будет присутствовать граф Марш. К моей величайшей радости, лорд Уинтердейл появился за обедом в вечернем фраке и объявил своей тетушке, что собирается сопровождать нас к Ренгэмам.
Леди Уинтердейл удивило его решение.
— Это правда, Филип? Ты же появляешься и исчезаешь в своем собственном доме, словно тень, и так длится уже не одну неделю. И вдруг ты заявляешь, что будешь сопровождать нас на бал! Я потрясена.
— Удивить вас — значит совершить поистине героический поступок, — ядовито заметил лорд Уинтердейл. — Вы всегда и во всем уверены заранее.
Леди Уинтердейл сердито воззрилась на него с противоположного конца обеденного стола. Свечи бросали отсветы на ее золотистый тюрбан, который она нацепила на голову, потому что он сочетался с золотой вышивкой на ее алом шелковом платье.
— Это вовсе не остроумно, Филип, — отрезала она.
Он поднял глаза от тарелки с цыпленком и изобразил на лице крайнее удивление.
— Да неужели?
Я посмотрела ему в лицо, на его изогнутые брови и лукаво поблескивающие голубые глаза и впервые осознала, что непрошеное чувство начало проникать в мое сердце и душу.
Но тут же стряхнула с себя это минутное наваждение.
— Анна, милая, — промолвила я, — тебе положить еще зеленого горошка?
— Да, Джорджи, спасибо, — ответила Анна, и один из лакеев поспешил поднести ей блюдо.
Слуги полюбили Анну. Да и как можно ее не любить, Оказала я себе, стараясь думать только о сестре. Она ведь такое очаровательное дитя.
***
Ренгэм-Хауе находился на Ганновер-сквер и, как и большинство лондонских домов, был слишком тесен, и бальную залу негде было разместить. Поэтому леди Ренгэм приказала убрать ковер из гостиной, и бал решили проводить там.
Я вошла в комнату в сопровождении леди Уинтердейл, Кэтрин и лорда Уинтердейла.
Оглядевшись вокруг, я увидела те же лица, что и на первом своем балу в Лондоне.
Я вздохнула.
— Вам все это уже надоело, мисс Ньюбери? — прошептал мне на ухо лорд Уинтердейл.
— Да нет, не то чтобы очень, — тихо ответила я ему. — Просто я все время встречаю одних и тех же людей.
— Вот идет кое-кто, кому не надоело встречать вас изо дня в день, — сказал лорд Уинтердейл, и я увидела лорда Борроу, который, словно медведь, неуклюже протискивался сквозь толпу мне навстречу.
Он поклонился мне, поздоровался с моим опекуном и пригласил меня на танец. Я, конечно же, приняла его приглашение, и кадриль началась.
Бал проходил так же, как и все предыдущие балы, с той лишь разницей, что на этот раз на нем присутствовал лорд Уинтердейл и я чувствовала, что он смотрит на меня. Мне ни разу не удалось поймать его взгляд, но я чувствовала его, и от этого сердце мое учащенно билось и мурашки пробегали по спине.
Вечер был в самом разгаре, когда в гостиную вошла супружеская пара, которой мне не приходилось встречать ранее. Я видела, как леди Рентам поспешила к широко распахнутым двустворчатым дверям поприветствовать вновь прибывшую даму. Ее спутник стоял рядом, пробегая глазами по толпе.
Очередной танец только что кончился, и я стояла у окна, задернутого темно-красными шторами, с мистером Джорджем Стэнхоупом и ждала, когда музыка снова заиграет.
— Кто эти господа, которые только что вошли? — небрежно спросила я его, стараясь не выдать своего интереса.
— Это Марш с супругой, — ответил мистер Стэнхоуп. Его зеленые глаза смотрели холодно, на лице застыла легкая гримаса. — Мой вам совет, мисс Ньюбери, держитесь от него подальше, — предостерег он меня. — Он неприятный человек.
Похоже, дурная слава Марша стала всеобщим достоянием, подумала я, а вслух возразила:
— Но он выглядит вполне безобидно.
И это была правда. Я ожидала, что у графа Марша отталкивающая внешность — к примеру, потасканное лицо кутилы или смуглое лицо пирата. Но у этого человека были светлые волосы и кожа, и даже издалека было заметно, что глаза у него тоже светлые.
Мистер Стэнхоуп пробормотал, что внешность бывает обманчива, и я согласилась с ним.
Маршу потребовалось всего четверть часа, чтобы отыскать меня в толпе. Хозяйка бала леди Рентам представила мне его как старого друга моего отца, и когда он пригласил меня потанцевать, я уже не могла отказаться.
Это был вальс.
Мы вышли на середину залы, и он обнял меня за талию, взял мою руку в свою и заглянул мне в лицо. Он был одного роста с лордом Уинтердейлом, но вблизи я заметила проседь в его золотистых волосах. Его блеклые серо-зеленые глаза казались почти бесцветными, и взгляд их меня пугал.
Я беспомощно оглянулась вокруг в поисках лорда Уинтердейла, но он как сквозь землю провалился.
«Черт возьми, — подумала я, — вечно он исчезает, когда мне нужна его помощь».
— Вам нравится сезон, мисс Ньюбери? — спросил меня лорд Марш.
— Да, милорд, очень, — коротко ответила я и снова поискала глазами лорда Уинтердейла.
— Я слышал, леди Уинтердейл была так добра, что согласилась вывозить вас в свет, это так? — промолвил он. — Как странно. На нее это не похоже.
При этих словах он едва заметно улыбнулся. Сейчас он напоминал мне кошку, играющую с пойманной мышью.
— Лорд Уинтердейл — мой опекун, лорд Марш, — сказала я, — и леди Уинтердейл согласилась покровительствовать мне по его просьбе.
Он беззвучно рассмеялся.
Но глаза его не смеялись. Внутри у меня все сжалось от страха. Граф Марш и в самом деле оказался очень неприятным господином.
До окончания танца он хранил молчание, чему я была несказанно рада. Как только музыка умолкла, я повернулась, чтобы броситься к леди Уинтердейл — ее общество сейчас было бы для меня единственным спасением. Но лорд Марш схватил меня за руку повыше локтя, и его пальцы впились мне в кожу ниже короткого рукава бледно-розового бального платья.
— Я желаю побеседовать с вами, мисс Ньюбери, — сказал он. — Идемте со мной — нам надо переговорить с глазу на глаз, без свидетелей.
— Нет! — в ужасе воскликнула я, тщетно пытаясь вырваться. В отчаянии я обежала глазами залу в поисках лорда Уинтердейла.
Лорд Марш сдавил мне руку.
— Не устраивай сцену, глупая сучка, — зловеще прошипел он. Самое жуткое, что при этом улыбка не сходила с его лица.
Он подтолкнул меня вперед, и я пошла с ним, успев подумать мимоходом, что он прав и я действительно не хочу устраивать сцену и что в другой гостиной на этом же этаже сервировали ужин, так что я буду под защитой окружающих.
Но мы не пошли в гостиную. Лорд Марш пересек холл, распахнул какую-то дверь и втолкнул меня в маленькую прихожую. Он затворил за нами дверь и промолвил голосом, от которого у меня по спине поползли мурашки:
— А теперь поговорим о тех бумагах.
Я вспомнила о неизвестном злоумышленнике, столкнувшем меня в яму ко льву, и сердце мое часто-часто заколотилось от ужаса.
Но тут из дальнего угла комнаты раздался спокойный голос лорда Уинтердейла:
— Что ж, давай поговорим, Марш. И убери руки от моей подопечной.
Лорд Марш немедленно разжал пальцы, отпуская меня, резко обернулся и, увидев лорда Уинтердейла, злобно выругался.
Я тут же воспользовалась своей свободой и кинулась к лорду Уинтердейлу.
В наступившей тишине мужчины сверлили друг друга взглядами.
— Уэлдон и тебя шантажировал, Филип? — спросил наконец лорд Марш.
Должна признаться, имя лорда Уинтердейла в устах лорда Марша меня несколько ошарашило.
— Не меня — моего дядю, — коротко ответил лорд Уинтердейл.
— Непогрешимого Уинтердейла? — недоверчиво переспросил лорд Марш.
— Да. А ни в чем не повинная мисс Ньюбери нашла свидетельства шантажа в отцовских бумагах. Но вместо того чтобы разослать досье жертвам своего покойного батюшки, она по глупости их сожгла, свято веря, что совершает благородный поступок.
— Она только так говорит, что сожгла, — хрипло возразил лорд Марш.
— Она их сожгла, Ричард, в этом не может быть никаких сомнений, — дружелюбно промолвил лорд Уинтердейл. — Она бы не разослала эти письма, если бы это было не так. Вместо этого она наверняка стала бы вымогать у тебя деньги, как это делал ее отец.
Ричард! Я снова испытала потрясение, когда поняла, что эти двое, как видно, прекрасно знают друг друга.
— Тебя-то она точно шантажировала, — отпарировал лорд Марш. — Иначе я просто не понимаю, зачем ты возишься с этой бесцветной девчонкой. Признайся, она не в твоем вкусе.
Перья в моей прическе чуть не встали дыбом. «Бесцветная девчонка» — нет, это уж слишком!
— Я делаю это, чтобы позлить мою тетушку, — спокойно отозвался лорд Уинтердейл. — Ты и представить себе не можешь, какое наслаждение я испытываю, когда вижу ее ярость: моя мнимая подопечная затмила ее ненаглядную Кэтрин.
Лорд Марш недоверчиво покачал головой.
— Если она тебя не шантажировала, то как же мисс Ньюбери очутилась в твоем доме? — спросил он.
— Это я первым навестил ее, — небрежно ответил лорд Уинтердейл. — В расходных книгах моего дяди имелись записи о выплатах некоему лорду Уэлдону, и мне стало интересно узнать, в чем тут дело. Поэтому я разыскал мисс Ньюбери, и она рассказала мне о бумагах, которые обнаружила после смерти своего отца.
«Как ловко он все придумал!» — с невольным восхищением подумала я.
— И ты решил вывезти ее в свет, чтобы досадить своей тетушке? — подхватил лорд Марш.
— Именно так, — ответил лорд Уинтердейл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38