Положив сверху несколько поленьев, Илис наблюдала, как разгорается огонь. Постепенно она согрелась и стала расчесывать длинные волосы. Вскоре рыжевато-каштановая масса шелковистым покрывалом окутала ей плечи. Девушка представила холодный взгляд зеленых глаз, в которых читалось осуждение. Руки сами собой опустились на колени, и она уныло уставилась на огонь. Если бы только Максим не купил ей лошадь… если бы только он не спас ее и не прижал к себе… если бы только в его голосе не звучала такая нежность… возможно, сейчас она не испытывала бы угрызений совести.
Монотонный стук ставен отвлек Илис, она поднялась и подошла к окну. Прижавшись лбом к стеклу, она смотрела, как по унылому зимнему небу стремительно несутся серые облака, подгоняемые стонущим ветром, который подобно злобному духу мечется по двору, подбрасывая снег и кидаясь на ставни. Все говорило о том, что день будет ненастным, но приближающаяся буря не могла идти ни в какое сравнение с ураганом, ворвавшимся в их отношения.
Во дворе появился Фич. Внезапный порыв ветра сорвал с него шапку и, подтолкнув его в спину, погнал зигзагами через двор. Вздохнув, Илис вернулась к камину и погрузилась в излучаемое им тепло, которое еще не достигло отдаленных уголков комнаты. Надев шерстяное платье, она приготовилась встретить новый день и спустилась вниз.
Герр Дитрих весело посмотрел на нее и приветственно улыбнулся:
— Guten Morgen, фрау.
Илис неуверенно кивнула. Ее познания в германском языке были недостаточны, чтобы понять его.
— Доброе утро, герр Дитрих.
Повар склонил голову в знак признательности и продолжил колдовать над своими сковородками и котелками, от которых поднимался соблазнительный и дразнящий аромат, Внезапно Илис сообразила, что присутствие Дитриха в зале обеспечит ей полную безопасность, поскольку тот хранил верность фон Райану. Вряд ли Максим осмелится устроить скандал на глазах у этого человека.
Секунды растянулись в вечность, и нервы Илис были натянуты до предела. Она надеялась услышать какой-нибудь шум наверху — это предупредило бы о приближении Максима — и вздрагивала при каждом шорохе.
Наконец она опустилась на стул возле дальнего конца стола, чтобы Максиму было как можно труднее добраться до нее, и принялась мысленно перебирать ответы на обвинения, которые он предъявит ей. И отбрасывала их один за другим. Он отметет все ее попытки умилостивить его и засыплет гневными упреками.
Резкий стук ставни заставил Илис подскочить, так как ей показалось, что это хлопнула дверь. Но звук повторился, и она поняла, где его источник. Сложив на груди руки, она устроилась в высоком кресле и занялась тем, что пыталась как можно сильнее ожесточить себя в ожидании момента, которого так страшилась. Наконец наверху звякнула задвижка, потом мягко закрылась дверь, и послышались шаги. Закрыв глаза, Илис слушала, как он спускается.
Герр Дитрих не заметил, в каком она пребывает состоянии, и поставил перед ней кружку с горячим сидром, сдобренным розмарином и подслащенным сахаром. Илис обхватила кружку ледяными руками и натянуто улыбнулась повару, затрудняясь словами выразить ему свою благодарность. Однако ее взгляда было достаточно, чтобы он, вернувшись к очагу, принялся напевать какую-то песенку.
— Доброе утро, — еще на лестнице поздоровался Максим. Когда Илис подняла на него глаза, то увидела, что он радушно улыбается. Странно, но его взгляд был лишен того холодного гнева, который пронзал подобно острому лезвию.
— Доброе утро, милорд, — ответила она, как обычно, с некоторым нажимом произнося его титул, что делало это слово похожим скорее на презрительное прозвище, чем на любезное обращение.
Поглядывая поверх кружки, она с беспокойством наблюдала, как Максим обошел зал. Когда он остановился возле ее кресла, Илис осторожно поставила кружку на стол и чопорно сложила руки на коленях. Но не расслабилась, готовая в случае угрозы мгновенно ускользнуть.
— У вас отдохнувший вид, Илис. Вы хорошо спали? — осведомился Максим.
— Да, милорд. Спасибо, — пробормотала девушка.
Он дотронулся до ее волос и убрал выбившийся локон. Когда его рука коснулась ее плеча, ее сердце пропустило удар. Его прикосновение было легким и едва ощутимым, но у Илис возникло впечатление, словно ее пригвоздили к стулу. Она осторожно задала вопрос, который жег ей язык:
— А вы, милорд? Вы хорошо спали?
Приняв задумчивый вид, Максим сложил руки, поднял глаза к потолку, а потом снова взглянул на девушку.
— Не так уж плохо, если учесть…
Илис приготовилась. Не будет ничего удивительного в том, если он сейчас заорет над самым ухом.
— Мои мысли не давали мне покоя, — как ни в чем не бывало заявил Максим. — И я устроился в кресле возле камина. Увы, меня одолел сон, и всю ночь я провел в таком положении.
Едва ли Илис была способна испытать облегчение, когда он стоял так близко от нее.
— И в чем же причина вашего беспокойства, милорд?
Взяв в руку ее локон, Максим наклонился, чтобы вдохнуть аромат, исходивший от ее волос, и с улыбкой пробормотал:
— Я, как и обещал, думал о вас, прекрасная дама.
Илис резко подняла глаза и встретилась с его взглядом.
— Обо мне, сэр? — в полном изумлении переспросила она, не в силах понять, что за игру он затеял.
Рассмеявшись, Максим направился к противоположному концу стола и принял у повара кружку с сидром. Он расположился в кресле и поднес кружку к губам.
— Я размышлял над тем, что мне придется продать, чтобы оплатить счета за заказанную вами одежду, — наконец ответил он.
— О…
Хотя это коротенькое слово было произнесено чрезвычайно тихим голосом, в нем совершенно явственно слышалось разочарование. Только после того как Илис медленно выдохнула, она сообразила, что до сей минуты почти не дышала. И это изумило ее. Неужели она действительно надеялась, что он откроет ей свои чувства?
— Вам не надо об этом беспокоиться, милорд. — Ее тон, в котором все еще звучало некоторое сожаление, был холодным и высокомерным. — Я не нуждаюсь в ваших деньгах, чтобы заплатить за свои покупки.
Настала очередь Максима удивляться.
— Как же так?
— Все очень просто. — Илис небрежно взмахнула рукой, как бы показывая, что разговор окончен. — Мне хватит собственных денег.
Максим ошеломленно уставился на нее. Он никак не мог понять, что именно в его поведении так сильно повлияло на девушку. Ее настроение изменилось, и на лице появилось такое же презрительное выражение, что и в день его приезда из Англии. Для него очевидно одно — в этой беседе он сдал завоеванные позиции, а она выиграла.
Герр Дитрих поставил одну тарелку с завтраком перед его светлостью, а другую, но с меньшей порцией — перед Илис. Сложив руки под длинным фартуком, он отошел от стола, ожидая, когда же они опробуют его творение. Илис и Максим приступили к трапезе, состоявшей из изысканных колбас, свежего хлеба и рассыпчатых пирогов с фруктами. Они искренне восхитились талантами Дитриха.
— Изумительно! — с душевной улыбкой заверила его Илис. — Спасибо.
— Es gut, — согласился Максим. — Danke.
Улыбка Дитриха стала еще шире, и он энергично закивал. Внезапно он посерьезнел. Втянув в грудь побольше воздуха и расправив свои могучие плечи, он с трудом выдавил из себя сопротивляющиеся слова:
— Благодарью фас, мадам и… сэр.
Илис рассмеялась и захлопала в ладоши, и довольный герр Дитрих вернулся на кухню, Максим же, озадаченно нахмурившись, возобновил беседу:
— Вы говорите, что у вас достаточно собственных денег, чтобы заплатить торговцам. Но как вам удалось спрятать такое богатство во время похищения?
Илис отвернулась, предоставив Максиму лицезреть свой профиль, но то, как был вздернут ее точеный носик, свидетельствовало о крайней степени пренебрежения.
— Мне помог друг, — ответила она.
Женская интуиция подсказывала ей, что логика охотника, присущая мужчинам, обязательно приведет Максима к ошибочному выводу. Пусть отведает этой отравы, подумала она и решила не вдаваться в подробности, дабы не дать ему повод для успокоения.
Фон Райан! Здравый смысл Максима попался на крючок. Это мог быть только он! Подарок? Или вознаграждение за?.. При этой мысли разум Максима возмутился, и ему пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы не дать вырваться наружу разгоравшейся в нем ярости.
— Кажется, вам очень нравится Николас, — пустил он пробный шар. — Но вот что интересно: устроит ли вас роль жены ганзейского капитана?
— Не понимаю, почему вас должен тревожить этот вопрос, милорд. Уверена, вы слишком заняты Арабеллой, чтобы думать о том, насколько меня удовлетворит мой выбор. Пусть вы и похитили меня из дома, но никто не назначал вас моим опекуном.
— У меня есть некоторые обязательства.
— В ваши обязательства по отношению ко мне входит как можно скорее вернуть меня домой и обеспечить меня всем необходимым, пока я нахожусь на вашем попечении. И все. Моя личная жизнь вас не касается. — При этих словах Илис поднялась, присела в торопливом реверансе и удалилась, оставив Максима сердито разглядывать пляшущие в камине языки пламени.
Глава 13
Ветер завывал в развалинах замка Фаулдер подобно раненому животному, он забирался во все дыры и щели, заполняя своим морозным дыханием спальни и зал. Его резкие порывы уносили с собой тепло от камина и очага, поэтому Илис дрожала от холода. Хотя она накинула на себя шерстяную шаль, ее пальцы закоченели, а ноги под длинной юбкой почти потеряли чувствительность. С верхних этажей доносилось непрерывное хлопанье, словно ставня никак не могла побороть свое упрямство и дать закрыть себя на щеколду. Илис услышала громкий крик Максима, который из окна что-то приказал тем, кто находился во дворе. Спустя несколько мгновений в зал, спотыкаясь, вошли Фич и Спенс, впустив сильный порыв ветра. Они сбросили свою ношу на пол и всем своим весом налегли на дверь, стараясь преодолеть сопротивление ветра и закрыть ее. Хотя их путь лежал всего лишь в конюшню, они закутались в меховые одеяла и теперь, запорошенные снегом, напоминали сказочных созданий, по преданиям, населявших север. Они ненадолго остановились возле камина, чтобы развесить для просушки плащи, потом Фич взял пилу и несколько досок, а Спенс взвалил на плечо деревянную коробку, полную гвоздей, крючков и прочей мелочи, и закинул в нее два молотка. Когда они проходили мимо Илис, Фич кивнул и торопливо произнес: «Доброе утро, сударыня». Крепко прижимая к себе инструменты, парочка принялась с шумом и грохотом взбираться по лестнице. Каждый из них стремился возглавлять это шествие, и они жарко спорили, пока на узком участке лестницы Фич не вырвался вперед и, проигнорировав поток резких замечаний, который Спенс обрушил на его спину, не ринулся к спальне хозяина. Они обнаружили, что его светлость стоит, широко расставив ноги и уперев руки в бока, за прозрачной завесой падавшего сверху снега. Маркиз медленно поднял взгляд к потолку, к тому месту, где они совсем недавно ремонтировали крышу. Разозлившийся ветер свел на нет все их труды, и выгнувшаяся дугой бровь его светлости свидетельствовала о крайнем раздражении. Не сказав ни единого слова в свое оправдание, Фич и Спенс приступили к работе, однако на этот раз их действия сопровождались указаниями и помощью хозяина замка.
Пока мужчины трудились, Илис решила воспользоваться уборкой как поводом, чтобы войти в спальню Максима. Она усердно скребла, мыла и чистила нижний этаж, не обойдя своим вниманием ни лестницу, ни мебель, ни пол. Прошел полдень, и она предположила, что мужчины спустятся вниз, чтобы пообедать. Но герр Дитрих, отправившийся наверх с подносом, нагруженным едой, нарушил все ее планы проникнуть в комнату, пока там никого не будет.
Много позже, когда Илис затыкала всевозможными тряпками щели в окнах своей спальни, дабы защитить себя от сквозняка, она уже сомневалась, что мужчины когда-либо спустятся вниз. Близился вечер, работа на третьем этаже шла полным ходом, и девушка поняла, что если до конца дня она не сумеет вытащить все колючки из его постели, то ей предстоит еще одна ночь беспокойного ожидания.
Илис отошла от окна и окинула оценивающим взглядом свою работу. Казалось, она сделала все возможное, чтобы перекрыть доступ воздуха снаружи, однако чувствовала, что сквозняк продолжает гулять по комнате. Определив направление холодного потока, девушка обнаружила, что тянет из-под двери, которую она в свое время нашла под гобеленом. Попытки открыть дверь ни к чему не привели. Похоже, ее заперли снаружи. Каков бы ни был замок, его вполне хватало, чтобы Илис не могла открыть дверь, но было совершенно недостаточно, чтобы сохранить тепло комнаты.
Уборка, затеянная девушкой, коснулась и гобелена. Его тяжелая и плотная ткань вполне способна служить преградой для холодных сквозняков. Однако Илис предстояло еще выяснить, хватит ли у нее сил повесить его.
Буквально на одном усилии воли Илис подтащила скатанный гобелен к стене, как раз под то место, где он раньше висел. И началась суровая борьба хрупкой девушки с этим длинным чудовищем. Каждый раз, когда она поднимала верхний край гобелена с карнизом, который должен крепиться к стене, обязательно наступала на нижний, а если отходила на шаг, чтобы не путаться в тяжелых складках, то у нее не хватало сил поднять его. В конце концов тяжелая ткань просто придавила ее своим весом. Прижав гобелен бедром к стене, чтобы не так оттягивало руки, Илис взялась за карниз, как за шест, и с огромным трудом закинула один его конец на крюк, торчавший в стене под деревянным потолком. Затем, продолжая прижимать гобелен к стене и перебирая руками, ухватилась за другой конец карниза, но это ей ничего не дало, потому что и второй крюк находился высоко над головой, а она не учла, что не дотянется до него.
Новое затруднение привело Илис в ярость. Если она отпустит этот конец карниза, то второй выскочит из крюка, и тогда весь гобелен рухнет на нее. Возле камина стоял стул, но, как и гобелен, он был неподъемным. Если бы она смогла каким-то образом дотянуться до него и подтащить к себе, это помогло бы разрешить возникшую проблему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74