Николас пожал плечами:
— Если ты, мой друг, дорожишь своей головой, ответ фыглядит довольно просто. Тебе придется некоторое фремя терпеть ее присутствие. Но скажи мне, Максим… — У него не было сил сдержать свой пыл, когда разговор перешел на предмет его «первой страсти». — Так как ты не испытываешь никакой привязанности к этой… гм… девушке, то, фозможпо, будешь не против, если она будет проводить фремя в обществе… э-э… гм… как фы, англичане, говорите… поклонника?
— Что ты несешь, Николас? — Максим выпрямился и ошарашенно взглянул на приятеля, решив, что тот помешался. Хотя кто он такой, чтобы указывать, кого тому любить? — Ты хочешь ухаживать за такой, как она?
В ответ на презрительную гримасу Максима Николас пожал плечами и, склонив набок голову, усмехнулся:
— Эта дама показалась мне… — Он повертел кружку. — Неж… э-э… я имею ф фиду… очень красивой. Она, несомненно, обладает твердым характером… и определенным изяществом. Покорить ее — это настоящий фызов для мужчины с опытом и терпением.
Максим хмыкнул:
— Я не против. Это не моя забота. Если она примет тебя, я буду только счастлив. Может, тогда она перестанет мстить мне. Могу только пожелать тебе удачи. Если ты найдешь к ней подход — значит, тебе повезло.
— Прекрасно. — Фон Райан негромко рассмеялся. Он откинулся на спинку и, подцепив ножом маринованную сливу, принялся жевать. — Ты фозвращаешься сегодня вечером?
Максим взглянул на входную дверь. Ветер, завывавший снаружи, и снег, кружащийся подобно юродивому, не вдохновляли на дальнюю дорогу, однако у него не было выбора.
— Мне некуда деваться, — вздохнул он, — в противном случае она измордует эту парочку идиотов.
Фон Райан взял печеное яблоко, счистил кожуру и осторожными движениями разрезал сочную, сладкую мякоть.
— Здесь еще столько вкусных блюд, мой друг, а тебе надо получше подготовиться к своему путешествию. Будь моим гостем. — Он подвинул к себе блюдо с жареным утенком и в предвкушении потер руки. — Клянусь, — рассмеялся он, — твой рассказ фозбудил фо мне фолчий аппетит.
Некоторое время они ели молча, наслаждаясь мастерством повара. Когда Максим насытился, он отпил бренди и отодвинул тарелку с тонко нарезанным мясом.
— Больше не могу. Не лезет. Я засну в седле — даже холод не помешает.
Капитан жестом попросил Максима задержаться.
— Ты оказал мне честь быть моим гостем. — Он проглотил еще один кусок утенка и запил его вином. — И теперь я прошу тебя о еще одном одолжении. Когда ты увидишь эту девушку, Илис, сообщи ей о моем намерении заехать ф следующую пятницу, хорошо? Приблизительно ф полдень. Я, естественно, привезу с собой гостинцев. До меня доходили слухи, что у фас скудно с провизией.
Максим расхохотался и, поднявшись, хлопнул фон Райана по плечу.
— Боюсь, тебя ждет разочарование, но я рискну своей головой и постараюсь уговорить ее приготовиться к твоему визиту. — Он вытащил из кошелька мешочек с монетами. — Придется мне отдать тебе долг сейчас, а то ты можешь не пережить горя, когда она тебе откажет.
Николас бросил на него обиженный взгляд.
— Максим, ты лишаешь меня фозможности фыжать как можно больше процентов из твоих долгов. Теперь мне придется придумывать, куда поместить деньги, чтобы получить сумму, за которую я поручился.
— Не вижу никаких сложностей, — ответил Максим, отсчитывая деньги. — Теперь ты можешь вложить гораздо больше.
Фон Райан вздохнул:
— Да, никаких сложностей. Я могу запросто продать часть своей доли ф следующем рейсе одного капитана, Это, без сомнения, принесет ощутимую прибыль, зато не доставит такого удовольствия.
— Удовольствия? — удивился Максим, с любопытством посмотрев на приятеля. — Кто это там вкладывает в мое предприятие?
— Не обращай фнимания на мою болтовню, дружище, — рассмеялся Николас. — Не забудь о моей просьбе.
Когда Максим вернулся в замок, была почти полночь. Стояла полная тишина, нарушаемая громким храпом его верных слуг, расположившихся на тюфяках возле камина. Он осторожно прикрыл за собой вновь водворенную на петли дверь и двинулся вверх по лестнице. На площадке второго этажа он остановился, потом на цыпочках подкрался к комнате Илис и прислушался. Оттуда не доносилось ни звука. Снедаемый любопытством, он подергал за ручку и обнаружил, что дверь заперта изнутри. Максим в задумчивости наклонил голову. Именно этого он и ожидал: девчонка будет заботиться о своей безопасности до тех пор, пока он находится поблизости.
Максим вошел в свою комнату, которая встретила его уютным теплом от растопленного камина. Рядом был приготовлен довольно значительный запас дров, а над огнем висел котелок. Ведро было доверху наполнено свежей водой. Он был страшно изумлен, когда, подняв глаза, увидел, что дыра в крыше заделана: его люди наложили сверху дверь от конюшни и закрепили ее. Однако неровное пламя в камине свидетельствовало о том, что их работу нельзя было назвать совершенной. Возле огня сохли мокрые меховые одеяла, а на кровати лежал сухой матрац, набитый свежей соломой. Максим задумался о собственной безопасности и, развесив плащ и дублет перед камином, принялся исследовать, каких успехов добились его слуги в этой области. В косяк с внутренней стороны были вбиты огромные скобы, а рядом стоял толстенный брус. С печальной усмешкой он вставил брус в скобы и закрепил его клиньями. Понадобится мощнейший удар, чтобы выбить скобы из косяка, поэтому он может считать себя защищенным от нападок этой хрупкой девицы.
Удовлетворившись подобным выводом, он подвинул скамью поближе к камину и принялся неторопливо стягивать промокшие сапоги. Потом поставил их около огня и подбросил дров. Пламя весело накинулось на поленья, выбросив вверх целый сноп искр. Максим встал и прошелся по комнате, на ходу отстегивая брыжи от ворота рубашки. Его все еще мучило некоторое беспокойство, и он обследовал уборную и гардеробную, отметив про себя, что слуги перенесли сюда чемоданы и воспользовались вбитыми в стену гвоздями, чтобы развесить одежду. Больше ничто в комнате, казалось, не заслуживало его внимания.
Вернувшись к камину, Максим выставил локоть, желая опереться о стену, и был несказанно удивлен, когда деревянная панель немного подалась под его весом. Приоткрывшийся проем располагался за выступающим углом дымохода. Ощупав стену, Максим нашел небольшую задвижку из кованого железа. Отодвинув ее, он навалился всем телом, и дверь распахнулась, открыв крохотную, погруженную во мрак комнатку. Он схватил толстую свечу и зажег ее от огня в камине. Протиснувшись в расширившийся проем, он обнаружил, что находится в узком помещении, одна из стен которого была образована задней стеной камина. Дальше проход сужался, а в шаге от себя Максим увидел крутую каменную лестницу, ведущую вниз. Удостоверившись, что кинжал при нем, он решил удовлетворить свое любопытство и шагнул на первую ступеньку. Он был без сапог, поэтому двигался абсолютно бесшумно. Он спустился на целый этаж, когда лестница привела его в небольшой коридор. Справа камни кладки были теплыми — очевидно, с другой стороны находится камин — и нависали над деревянными панелями стены. Именно здесь и был единственный выход.
Максим обнаружил такую же, как наверху, задвижку. Дверь открылась от легкого толчка. Образовалась узкая щель, и Максим, сообразив, что стоит на пороге комнаты, которую занимает его пленница, Илис Редборн, смутился.
Огонь в ее камине почти погас, а сама девушка крепко спала, укрытая несколькими меховыми одеялами. Максим пошире открыл дверь и без единого шороха пересек комнату. Приподняв повыше свечу, он взглянул на Илис, чувствуя себя при этом так, словно ему удалось одержать хоть незначительную, но все же победу. Темные ресницы девушки бросали тень на белоснежные щеки, пухлые губы были приоткрыты, ее дыхание было ровным и спокойным. Густые волосы разметались по подушке. Одна ее рука была закинута за голову, а плечи — обнажены. Словно решив насладиться лакомым кусочком, Максим позволил себе взглянуть на ее упругие груди, манившие своей округлой формой.
«Да она женщина, а не ребенок».
Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть девушку. Спящая, она казалась совершенно не опасной, а утонченные черты и нежная кожа придавали ей облик невинности.
«Возможно, — подумал Максим, — Николасу в отличие от меня удалось заметить в ней нечто большее».
Ее красота была необычной, более живой и яркой, чем мраморная прозрачность Арабеллы, образ которой ассоциировался со слоновой костью и тончайшим кружевом, в то время как Илис олицетворяла собой саму жизнь. Эти две женщины, обладавшие прекрасной внешностью, способной поразить воображение, как бы являлись противоположностью друг другу. Не вызывало сомнения, что они будут всегда выделяться из толпы.
Максим направился к камину, осторожно положил несколько поленьев на тлеющие угли и вышел, предварительно выдернув из косяка задвижку, запиравшую дверь девушки изнутри. Он посмеялся про себя, представив, что ждет завтра его верных помощников. Спустя несколько мгновений он уже был в своей спальне. Отыскав среди поленьев толстую щепку, он вставил ее в ушко щеколды, чтобы запереть дверь потайного хода. Завтра он спрячет эту щепку, чтобы никто ничего не заметил, — в его же интересах держать свое открытие в секрете.
Подкинув в камин еще немного дров, Максим разделся и забрался под меховые одеяла. Он мысленно вернулся к тому, что только что увидел, и на его губах появилась хитрая улыбка. Постепенно Морфей принял его в свои объятия, но теперь уже не Арабелла царила в его снах.
Глава 10
Лучи утреннего солнца осветили землю, рассеяв потоки яркого света по бескрайнему небосклону. На востоке небо окрасилось в ярко-розовые тона, теснившие к западу темные серовато-синие тени. Пушистые белые облака, украсившиеся золотистыми ободками, начинали сиять слепящим светом, когда проплывали мимо лика солнца. И на фоне всего этого великолепия темный силуэт стоявшего на вершине холма замка выглядел как нечто инородное, грубо нарушавшее всеобщую гармонию. Он походил на медленно разваливавшегося часового. Его мрачное присутствие вполне могло бы служить напоминанием о том, что все попытки человечества тщетны и скоротечны по сравнению с божественными и вечными творениями вселенной.
Максим распахнул затянутое инеем окно и взглянул на открывшийся перед ним вид. Он с наслаждением втянул свежий, с привкусом мороза воздух, потоки которого, обласкав его обнаженное тело, унесли с собой последние остатки сна. Он вытянул вперед правую руку и внезапно вздрогнул, так как мышцы на спине болезненно напряглись, — именно таким образом довольно часто давала о себе знать недавняя рана.
Ворвавшийся в окно порыв ветра заставил Максима поежиться и напомнил, что нелишне прикрыть плечи шерстяным плащом. Он высунулся в окно, и его взгляд еще долго свободно путешествовал по окрестностям, прежде чем остановился на дворовых постройках. Унылая улыбка тронула его губы, когда он принялся изучать свое недавно приобретенное владение. После стычки с Гансом Рубертом прошла почти неделя, однако эта покупка не сделала его богаче. Сказать, что он потерял состояние, — значит, ничего не сказать: в соответствии с личным указом королевы он не имел права требовать ни своих владений, ни титула. Если бы ему когда-нибудь разрешили вернуться в Англию и восстановили во всех правах, он бы в первую очередь представил Елизавете доказательства своей невиновности. Но как претворить все это в жизнь? Задача не из легких, поэтому потребуется здорово пораскинуть мозгами.
Максим услышал, как заржали лошади, требуя утреннюю порцию овса, и понял, что Фич и Спенс уже убираются в стойлах. Его взгляд скользнул по дороге, которая проходила через главные ворота. Охваченный внезапным любопытством, он еще дальше вытянул шею, чтобы заглянуть в окно, расположенное прямо под ним. Вполне возможно, что маленькая чертовка уже проснулась и теперь старательно придумывает новые козни против него. Однако он не увидел ничего, что подтверждало бы его предположения. Внезапно створки окна, которые только секунду назад были плотно закрыты, распахнулись, и его взору явилась Илис. Она завернулась в свободно свисавшее меховое одеяло. Девушка выплеснула во двор грязную воду из ведра — и терпение Максима было вознаграждено видом жемчужно-белой кожи и розовых сосков.
Даже не взглянув наверх и не подозревая, чем одарила Максима, Илис закрыла окно. Максим потер замерзшие руки и, ощутив прилив сил и радость встречи нового дня, рассмеялся. Ведь сейчас, после своего ночного приключения, когда он уже не воспринимает ее как ребенка, нуждающегося в хорошей порке, можно наслаждаться битвой с женщиной, отличающейся красотой и обладающей восхитительным телом.
Насвистывая незатейливый мотивчик, Максим закрыл окно и поставил котелок на огонь. Помывшись и тщательно выбрившись, он надел замшевые панталоны, темные чулки и тонкую полотняную сорочку. Накинув сверху кожаный дублет и натянув высокие сапоги, он двинулся к двери.
Продолжая пребывать в прекрасном расположении духа, Максим вышел из комнаты и направился вниз. Проходя мимо спальни Илис, он отметил, что ее дверь приоткрыта. Почти спустившись, он услышал звяканье медных котелков и, взглянув на очаг, обнаружил, что его подопечная готовит завтрак. В течение последних нескольких дней он старался находиться как можно дальше от девушки — рано вставал и уезжал на охоту или осматривал свои владения. Но сегодня он словно бы увидел ее заново. Она была так очаровательна и даже в грубом шерстяном платье вполне могла затмить любую красавицу в самом роскошном туалете. Волосы Илис были собраны на макушке и стянуты потрепанным лоскутком. Мягкие локоны свободно струились по плечам. Вид этой темно-золотистой массы мог бы вызвать у любого мужчины целый вихрь образов и привести к единственной мысли — ее запросто похитили бы только ради этих дивных каштановых волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74