Алма испуганно вскрикнула:
– В вашем доме есть привидение, мисс Джей?
– Ах, Господи, ну конечно же, нет! – возмутилась Джульетта, провожая взглядом Джеффри, стремительно удалявшегося к сараю. Похоже, ему не терпелось это сделать с той секунды, как они въехали на двор. Робби шел за ним по пятам. У дверей Джеффри встретило радостное ржание, и Джульетта вспыхнула, представив себе, как умелые руки Джеффри треплют уши коня и гладят его шелковистую шею.
– Можете не краснеть, мисс Джей. Не могу винить вас за то, что вы не хотели никому об этом рассказывать. Господи, привидение на постоялом дворе! – Алма незаметно попятилась к своей лошади. – Я могу вернуться обратно к Уилкоксам. Надеюсь, что Ребекка не рассердится, когда я объясню ей, в чем дело. Или я могу пойти к Тэтчерам. Я уверена, что они возьмут меня к себе.
– В моем доме нет привидений! – воскликнула Джульетта как раз в тот момент, когда Джеффри вышел из сарая, неся на одном плече массивное седло Ариона. Через другое его плечо по-прежнему были перекинуты седельные сумки, и неравномерно распределенный груз растянул ворот его рубашки, в котором показался кельтский талисман для золотоволосой Деметры. В руке он сжимал копье. Он иронично приподнял бровь и чуть раздвинул уголки губ, молча ставя под сомнение ее протесты.
Робби шагал за ним, и через его худенькое плечо были перекинуты те самые голубые туники с вышитым ястребом, в которые были облачены Джеффри и Арион, когда Джульетта их впервые увидела. Свободной рукой мальчик сжимал уздечку Ариона. На широкой спине жеребца были разложены щит Джеффри и его кольчуга. Их серебристый блеск потух, а кое-где на металле виднелись коричневато-оранжевые пятна.
– Мы с вами прощаемся, Алма. – Джеффри поочередно кивнул обеим женщинам. – Сейчас мы направляемся прямо на мой участок.
– Господи, да он действительно уезжает! – Алма заломила руки, быстро переводя взгляд с Джеффри на Джульетту. – Я совсем не уверена, что, разрешая вам забрать Робби, Ребекка имела в виду такое. Разве вы со мной не согласны, мисс Джей?
– Вы не можете уехать!
Хотя вопрос ей задала Алма, но протестующий возглас Джульетты был обращен к Джеффри. Негромкие слова отчаяния вырвались у нее помимо ее воли.
– И почему это?
Он тоже не обращал внимания на Алму.
– Не можете, и все.
О Боже, как теперь проклинала Джульетта долгие годы, приучившие ее постоянно сдерживать свои чувства, бесконечные усилия, потраченные на то, чтобы казаться окружающим сильной и неприступной. Если бы она осталась наедине с Джеффри – только с ним одним, – она, может быть… Может быть, и смогла бы умолять его, чтобы он остался. Может быть, она смогла бы осуществить свой план примирения. Будь Джульетта одна, она насладилась бы осторожной надеждой, которую прочла в его глазах, почувствовала бы, как ее внутреннее оцепенение уходит, когда эта надежда засияла бы чем-то более теплым… чем-то вечным. Но ее слишком тщательно взлелеянная сдержанность не позволила ей выказать свое смятение в присутствии Алмы и Робби.
Она изобразила примирительную улыбку.
– Алма права. Я уверена, что Ребекка рассчитывала, что вы с Робби будете здесь, у меня. Вам нельзя переселяться на ваш участок, Джеффри. У вас там нет ни еды, ни крыши над головой.
Хотя солнце нещадно палило ей голову, она еще никогда не ощущала холода сильнее, чем тот, что охватил ее в момент, когда в глазах Джеффри погасла надежда и они засверкали холодными топазами. Голос у него был полон такого же льда, что и душа Джульетты.
– Леди Уилкокс не станет тревожиться, если мы с Робби будем на соседних ста шестидесяти акрах. – Он передернул плечом, поудобнее устраивая на нем седло. – Поиск пищи и строительство укрытия из подручных материалов относятся к умениям оруженосца, которым я пообещал научить юного Робби.
– Джеффри! – Джульетта не удержалась и шепотом произнесла слова мольбы, несмотря на то что Алма не сводила с них своих блестящих любопытных глазок. – Пожалуйста, останьтесь!
Он вздрогнул и резко поднял вверх голову, словно получив сильный удар в подбородок. Крепче сжав пальцы на древке копья, он с силой ударил им о землю.
– Вы все время ожидаете от меня невозможного, – хрипло проговорил он, не разжимая стиснутых зубов. – Вы просили меня не вступать в бой – и в то же время говорили, что благополучие этого города для вас превыше всего. Сейчас вы просите меня остаться, хотя не скрываете, что считаете меня полоумным олухом, который думает только об игре. – Тут он вырвал копье из земли и потряс им в воздухе. – «Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет»! А вдова Уолберн, как ее ни назови, наслаждается чувством собственной вины и заключает свое сердце в ледяную броню, которую не растопить простому смертному.
– Даже рыцарю? – Джульетта сама не знала, как ей удалось произнести эти слова вызова. Ей казалось, что лед, о котором он говорит, тесно охватил ее сердце, и что если она не заставит Джеффри остаться, то лед победит, и заточит навеки настоящую Джульетту, оставив только холодную, пустую оболочку – вдову Уолберн. – Я думала… Я думала, вы посланы сюда, чтобы меня спасти.
Его копье с шумом упало. Седло соскользнуло с его плеча и громко ударилось о землю. Он протянул ей руку. Джульетта не могла оторвать глаз от чуть согнутых мозолистых пальцев. Ее собственная рука задрожала, слов но невидимые силы пытались овладеть ею: одна стремилась соединить ее пальцы с пальцами Джеффри, другая невероятными усилиями пыталась остановить.
Так же задрожало и дыхание Джеффри. Его внимательный взгляд скользнул по ней с головы до ног. Джульетта была уверена, что он почувствовал ее внутреннюю борьбу. Несколько его размашистых шагов резко сократили расстояние, разделявшее их, так что она ощутила легкое дуновение ветра от вновь протянутой к ней руки.
– Пять шагов, Джульетта, – не больше. Сделай их. Вложи свою руку в мою, и мы уйдем отсюда и спасем друг друга.
Его низкий звучный голос проник в самое ее сердце. У Джульетты подогнулись колени, и в то же время ее столь долго лелеемое чувство ответственности гирями легло ей на ноги, пригвоздив ее к месту. Горе встало у нее комом в горле, так что она даже не была уверена, услышал ли Джеффри ее ответ: ей самой он показался мертвенно-глухим.
– Я не могу уйти. Не могу – вот так, сразу.
Его пальцы стремительно сжались в кулак, смяв предложенную ей возможность, раздавив ее, словно комара.
– А я могу.
В подтверждение своих слов он стремительно развернулся на пятках, оставив валяться в пыли копье и седло.
Не успела Джульетта пошевелиться, как быстрые шаги Джеффри создали между ними непреодолимое расстояние. Она услышала, как по прерии раздался его клич:
– Ко мне, Робби! К д'Арбанвилю!
Холод, сковавший ее тело, стал еще сильнее: она поняла, что даже в его мыслях не осталось для нее места.
– Мы идем, Джеффри! – Мальчик подобрался к брошенным копью и седлу и метнул на Джульетту извиняющийся взгляд. – Наверное, за остальными вещами он пришлет меня потом.
Потянув за уздечку, Робби перевел Ариона на медленную рысь и тронулся следом за Джеффри.
– Господи, – пробормотала Алма, приподнимаясь на цыпочки, чтобы проводить взглядом странную процессию. – Что за важные дела помешали вам пойти с ним? Он, наверное, просто хотел похвастаться своим новым участком.
Джульетта обхватила себя руками за плечи. Ее била дрожь. Не могла же она растолковать Алме, что Джеффри хотел, чтобы Джульетта прыгнула с ним с края Земли.
– Город. Я дала слово Дэниелю. Нам по-прежнему нужны магазин, конюшня… может быть, даже газета. И наше название – Брод Уолберна – должно появиться на всех картах, как только Канзас получит статус штата.
Она не заметила, что вслух стала перечислять свои втайне составленные планы, пока не услышала, как Алма недоверчиво фыркнула:
– С какой стати вы забиваете себе голову такими вещами, мисс Джей? Никто не вправе требовать, чтобы одна слабая женщина осуществила все это сама. Мы все вместе стараемся, чтобы наш город процветал. И Джеффри тоже, наверное, хочет этого – ведь он же получил здесь участок!
Даже сгорбленной старухе не было бы так трудно отрицательно покачать головой.
– То, чего хочет Джеффри, находится не здесь. Он считает, что должен доказать одну вещь…
Лицо Алмы смягчилось – теперь оно выражало почти что жалость. Она дружелюбно похлопала Джульетту по плечу.
– Мужчины вечно делают глупости, пытаясь что-то доказать. Но рано или поздно они приходят в себя.
Джульетта попыталась беззаботно улыбнуться: всего пару дней назад у нее это получилось бы практически безо всяких усилий. А теперь, когда она видела, как огромная фигура Джеффри с каждым шагом удаляется от нее, казалось почти невозможным приподнять уголки губ, изображая равнодушное спокойствие.
Тем не менее она заставила себя улыбнуться и гордо выпрямилась. Практичная женщина, такая, как она, могла бы считать, что резкий разрыв между ними только к лучшему. Лучше им расстаться сейчас, когда присутствие Алмы не дает ей броситься следом за ним и согласиться на все его самые безумные планы. Кто знает, что случилось бы, если бы Джульетта разрешила себе безнадежно запутаться в их отношениях, а Джеффри сдержал бы свою клятву отправиться обратно в тринадцатый век?
– Я рада, что вы здесь, Алма, – порывисто призналась Джульетта.
– Вид у вас не слишком радостный.
– Но я и правда рада. – Она повернулась спиной к Джеффри д'Арбанвилю и сморгнула с глаз влагу, которая, несомненно, выступила на них из-за внезапного резкого порыва ветра. – Вы правы: нам всем вместе нужно добиваться процветания нашего города. Иногда человеку необходимо напоминание о том, что в его жизни самое главное.
– Может быть. – Алма встревоженно посмотрела на нее. – Но я все равно сегодня буду ночевать у Тэтчеров. Не думаю, чтобы в вашем доме действительно являлся призрак Дэниеля, но память о вашем покойном муже, похоже, вспугивает что-то другое. Сдается мне, что вам следует побыть одной и обо всем хорошенько подумать.
Глава 15
Человеку, привычному к трудностям рыцарской жизни, не должно было составлять никакого труда пройти принадлежащие женщине сто шестьдесят акров. Особенно когда за ними лежала земля, ожидавшая, что на нее впервые ступит нога ее нового владельца. Особенно когда этот новый владелец мечтал о земле чуть ли не с той минуты, как научился ковылять на своих пухленьких ножках. Эти самые, только ставшие длинными и крепкими, ноги должны были сейчас решительно мерить шаги – а вместо этого едва передвигались. Можно было подумать, ноги эти вязнут в какой-то непролазной болотной топи, пытающейся их засосать и больше не выпустить.
Юный Робби догнал Джеффри и некоторое время шагал с ним вровень, а потом даже опередил – ведь Джеффри едва-едва мог заставить себя делать шаг за шагом. Если бы он смог проклинать Бога, он сейчас осыпал бы Энгуса Ока гневными ругательствами. Похоже, кельтские божества любят поразвлечься подобно королю Эдуарду, раз им доставляет удовольствие за бросить человека на шестьсот лет вперед только для того, чтобы заставить его полюбить женщину, повинующуюся тени погибшего мужа, навязать ему участок земли, на которой он все равно не сможет остаться, а затем обречь его на то, чтобы большую часть этого впустую потраченного времени он плелся следом за десятилетним мальчуганом.
– Джеффри!
Радостный оклик Робби вывел Джеффри из мрачных раздумий. Мальчик стоял возле столбика, криво вбитого в землю, и отчаянно размахивал рукой, а Арион с любопытством обнюхивал эту палку.
– Вот граница твоего участка, Джеффри!
– Ха!
У рыцаря едва хватило сил, чтобы выплюнуть это странное проклятие. Он кинул на столбик мрачный взгляд, представляя себе невидимую линию, которая отходит от него, чтобы обозначить границу, отделяющую его от Джульетты. Джеффри вдруг охватила уверенность, что если он пересечет эту линию, то потом преодолеть ее будет еще труднее, чем Первозданную Пропасть, которая привела его сюда.
Хоть он и дал себе слово не делать этого, но все же оглянулся через плечо, подхватив седельные сумки, которые грозили соскользнуть на землю. С такого расстояния он едва мог различить промежутки между строениями постоялого двора Джульетты: они казались всего лишь серыми пятнами на фоне прерии и неба. Но если бы женщина в голубом платье стояла там, глядя ему вслед, сожалея о том, что оттолкнула его руку, он обязательно увидел бы ее.
Но на залитом солнцем сером фоне не видно было цветного пятна.
Джеффри повернулся обратно к Робби, лениво удивляясь тому, что эта едва заметная остановка совершенно сбила ему дыхание. Он резко втянул глоток воздуха, чтобы не задохнуться среди завихривающихся летних ветерков. Похоже, что прилив воздуха немного очистил его затуманившийся ум – его внутренний голос словно проснулся и зашептал: «Благодари Бога, что она избавила тебя от соблазна, иначе ты прозакладывал бы и самое душу».
Этот укор помог рыцарю вернуть свой помраченный ум в боевую форму. Честь и долг – вот что важно. А не эти почти непреодолимые путы страсти, сверкавшей в синих глазах, которые смотрели на него из-под позолоченных солнцем прядей волос, локонами спадавших до гордо приподнятых вверх грудей. Энгус Ок совершил ошибку, отправив его сюда! Клятва, данная рыцарем королю, окруженному врагами, важнее, чем желание совершенно потерявшего голову мужчины освободить вдову, якобы довольную жизнью, от нелепого обещания. Джеффри сделал еще один глоток воздуха и на мгновение задержал его в груди, наслаждаясь тем, как расширяется грудь и напрягаются мышцы. Это напомнило ему, что у него хватало сил справиться с задачами и потруднее.
Ему надо было сделать пять шагов, чтобы миновать столб на границе своего участка. Пять шагов – ровно столько, сколько отказалась сделать Джульетта в ответ на его просьбу. Что ж, так тому и быть! Джеффри стремительно преодолел это расстояние, перепрыгнув через невидимый барьер с упругой легкостью, которой могла бы позавидовать даже газель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47