Если пойти на юго-восток, то непременно попадешь на какую-нибудь из дорог. Возможно даже, что ей повезет — кто-то будет проезжать мимо и захватит ее с собой.Тем временем тени под деревьями стали превращаться из серых в черные, и Камми совсем растерялась. Как теперь определить, где север, а где юг? Если же пойти наудачу, то это скорее всего обернется тем, что она будет кружить по лесу, пока не собьется с ног. Наверное, самым разумным было бы остаться здесь, на этом месте, дождаться утра, а когда станет светло, попытаться как-то сориентироваться. Однако перспектива провести ночь в дремучем лесу показалась девушке не слишком заманчивой, и Камми снова пошла вперед.Плющи и кусты шиповника так и норовили вцепиться в ткань ее кофточки своими колючками и страшно затрудняли передвижение. Промокшие насквозь джинсы стали противно-липкими, и сочившаяся из них вода заливалась в туфли. Тонкая струйка холодного дождя стекала с перехваченных шнурком волос прямо на спину.Замерзшая, измученная; Камми поскользнулась на мокрых корнях какого-то дерева и, зацепившись за ветку дикого винограда, которая тут же обвила ее щиколотку, упала. «Магнум» выскочил из ее руки, словно только и ждал этого момента. Она принялась искать его в густых зарослях кустарника, ветки которого стелились по земле, путаясь в сухой прошлогодней траве и рыжих сосновых иголках, но найти его в сгущавшейся темноте так и не смогла. Пистолет был потерян.Камми уже почти ничего не видела во мраке надвигавшейся ночи, но упрямо продолжала идти. Становилось все холоднее. Ледяной озноб время от времени сотрясал ее разгоряченное от напряжения тело. Но останавливаться нельзя, надо добраться до дома. Никто не знал, куда она отправилась, и никто не имел понятия, где ее искать.Стиснув зубы, Камми упорно пробиралась вперед и вдруг встала как вкопанная, как будто перед ней возник невидимый барьер. Кто-то наблюдал за ней. Она почувствовала это инстинктивно, всем своим существом ощутив чье-то присутствие.Камми медленно повернула голову, вглядываясь в кромешную темноту, но абсолютно ничего не заметила — ни малейшего движения, ни звука. И все же она была уверена, что не ошиблась. Кто-то — дикое животное или сам дьявол в человеческом обличье — все ближе подкрадывался к ней. Страх сковал девушку. При обычных обстоятельствах она не была ни мнительной, ни суеверной, но то, что происходило сейчас, вряд ли можно было назвать обычными обстоятельствами.Внезапно дрогнула ветка дерева, зашелестев листьями.И в ту же секунду Камми сорвалась с места и очертя голову бросилась наутек, продираясь сквозь цепкие кусты, увертываясь от сучьев, перепрыгивая через коряги и бревна. Она проносилась между темными стволами деревьев, которые вставали у нее на пути как немые стражи ночи. Легкие у беглянки горели огнем, перехватывало дыхание, не хватало воздуха. Шипы и колючки рвали ее блузку, вонзались в кожу, но Камми не замечала этого. Она хваталась за стволы деревьев, которые обдавали ее дождем, отталкивалась от них и снова цеплялась за другие стволы, ощупью продвигаясь вперед.Он возник неизвестно откуда, как будто из-под земли. Только что никого не было, и вот из-за дерева прямо к ней шагнула темная фигура человека.Камми налетела на его грудь, как на каменную стену. Сильные руки подхватили ее, и в это мгновение человек отшатнулся по инерции назад. Воспользовавшись моментом, девушка вывернулась из его объятий и отскочила в сторону. Быстрее прочь! Но не успела сделать и трех шагов, как он поймал ее сзади. Оступившись, она потеряла равновесие, его мускулистые ноги прижались к ее ногам, теплое дыхание коснулось мокрых волос, раздалось какое-то невнятное ругательство, и они оба полетели куда-то в темноту.Падая, он притянул ее к себе и успел повернуть так, что ее щека оказалась на его плече. На нем было надето что-то мягкое, и голова Камми легла, как на подушку. Ошеломленная, она замерла на какой-то миг, а сквозь пожар в голове пронеслась мысль, что этот человек не мог быть ее мужем.Камми с трудом сделала глубокий вдох, резкой болью обжегший горло, и одновременно попыталась вырваться из крепко державших ее рук.— Не шевелись, — приказал спокойный низкий голос где-то на уровне ее макушки, — если не хочешь, чтобы я бросил тебя здесь одну.Волна тревожного смятения поднялась в ней. Она знала этот голос, помнила его, и, когда слышала его звук, сердце ее болезненно сжималось, а в памяти воскресали события тех далеких лет… Сколько же прошло с тех пор? Почти пятнадцать.Ей было известно, что этот мужчина снова вернулся домой. Это было известно всему Гринли. Разумеется, он приехал на похороны своего отца. А она на них не присутствовала. Разумеется.— Рид Сейерз, — шепотом выдохнула Камми.Он так долго молчал, что ей показалось, что он не слышал ее слов. Но прошло еще несколько секунд, и знакомый голос сухо произнес:— Я польщен, а вернее сказать, изумлен. Я не был уверен, узнаешь ли ты меня даже при более благоприятных обстоятельствах.— В последний раз мы встречались при очень похожем стечении обстоятельств, — заметила Камми напряженным голосом. — Ты отпустишь меня?— Нет.Его ответ прозвучал совершенно недвусмысленно, он определенно давал понять, что какие бы то ни было возражения бесполезны, чего не было в тот последний раз, когда она беседовала с ним.— Тебе всегда нравилось казаться загадочным, — сказала Камми. — Но я, к сожалению, сегодня не в том настроении, чтобы играть с тобой в эти игры. Так ты покажешь мне дорогу домой или эту ночь мы проведем здесь?Он немного передвинулся, и Камми накрыли складки его широкого плаща. Она вздрогнула, почувствовав, как ее обволакивает тепло его тела, исходившее из-под тяжелой непромокаемой ткани. Его руки еще крепче прижали Камми к груди, когда он произнес:— Кажется, я говорил тебе, что всегда довожу до конца то, что начал?— Уже слишком поздно.Заметил ли он едва уловимую дрожь неуверенности в ее голосе? Да нет, он просто не мог заметить этого, ведь она сама не поняла, какое чувство охватило ее в этот момент. Это могло быть все, что угодно, только не страх. Камми могла испытывать к нему презрение, ненависть или сильное желание, могла тосковать по нему, но она никогда не боялась его.— Может быть, — задумчиво ответил он, — а может быть, и нет. Женщина, которая только что пыталась убить своего мужа, несомненно, способна на многое.— Откуда ты знаешь?.. — начала она и осеклась.— Я услышал первый выстрел и прибежал как раз вовремя, чтобы увидеть все остальное. Да, я все время шел за тобой. И ты совершенно права, думая, что я мог остановить тебя намного раньше.Он говорил это ей прямо в ухо волнующим приглушенным шепотом. Камми изо всех сил старалась не обращать внимания на то, как звучал его голос, и сосредоточиться на смысле его слов. В ответ она сказала:— Но ты не стал этого делать. Ты ждал до тех пор, пока я не пришла в полное отчаяние, и мне не совсем ясно, чего ради ты так долго ходил за мной.— Неужели ты до сих пор не поняла? — спросил он, поудобнее устраивая ее на себе. — Честно говоря, я считал, что мне не следует вмешиваться в ваши дела, тем более что тебе так ловко удалось ускользнуть от него. Но знаешь, если бы я позволил тебе, промокшей до нитки, всю ночь бродить по лесу, это было бы слишком бессердечно с моей стороны.— А кроме того, разве ты мог упустить возможность восторжествовать надо мной?— Хм, эта мысль, — медленно произнес он, — не приходила мне в голову. Но теперь, когда ты обратила на это внимание, я не стану отказываться.Чувственная интонация его голоса заставила встрепенуться каждый нерв Камми. Она напрягла руки, пытаясь высвободиться из его объятий.Это было ошибкой. Не прилагая ни малейших усилий, одним быстрым движением он перевернулся вместе с ней, и Камми очутилась под ним, завернутая в полу его плаща. Он навалился на нее всей тяжестью своего веса, прижимая ее к земле. Одна ее рука оказалась зажатой его телом и не могла даже пошевелиться. Другую руку он поймал за запястье, не причиняя боли, но в то же время давая понять, что всякое сопротивление бессмысленно.Камми вздрогнула, почувствовав, как его мужское тепло выгоняет озноб из ее тела, и буквально в ту же секунду кожей ощутила, как из промокшей одежды начала испаряться влага. Грудь Рида была прижата к ее груди, ее ноги были разведены его ногами, и твердая плоть, выступавшая под его джинсами, настойчиво вдавливалась в ее мягкий живот.Уперевшись пятками в землю, Камми сделала попытку приподняться и сбросить его с себя. Это движение еще больше сблизило их тела, еще сильнее накалило их. Рид сразу же напрягся, его тихое дыхание стало горячим, отрывистым, резким. Камми замерла.Где-то внутри возникла томительно-острая сладкая боль, какой она не испытывала уже много лет. Целых пятнадцать, если сказать точнее. И вместе с этой болью стало нарастать такое знакомое ощущение пустоты. Пустоты, которую Киту так и не удалось заполнить.Это было удивительно. Это было возмутительно. Это было пугающе.Захваченная водоворотом своих чувств, она с раздражением набросилась на мужчину, который заставил эти чувства проснуться.— Ты всегда умел воспользоваться своим преимуществом над слабым, ты и все остальные представители мужского пола в твоей семье.Рид вздохнул, его грудь приподнялась, и Камми ясно ощутила прикосновение его упругих мускулов. Это отнюдь не помогло сосредоточиться на том, что он говорил.— Опять завела эту старую песню? А я-то думал, что ты уже достаточно взрослая, чтобы относиться к людям с терпимостью.— Относиться с терпимостью к проделкам этого янки, твоего прадеда? — язвительно переспросила она. — Как видно, его замашки передались и тебе по наследству. Сам знаешь, яблочко от яблоньки…— Слава богу, что мой бедный прадедушка не был деревом, — сухо сострил Рид.— Он бессовестно обманывал мою прабабушку всеми возможными способами.— Что-то мне не приходилось слышать, чтобы она на это жаловалась. Этим занимался только ее муж… да еще ее потомки.Прадедушка Рида Сейерза был дровосеком, который почти сто лет назад отправился на Юг в поисках счастья. И такое «счастье» подвернулось ему в лице прабабушки Камми — Лавинии Гринли. Джастин Сейерз, не теряя времени, соблазнил несчастную жену и мать семейства. Еще до того, как их страстный роман был окончен, Джастин умудрился присвоить триста акров самой лучшей земли, принадлежавшей его возлюбленной. Муж Лавинии не перенес такого кошмара и вскоре после этого скончался.В Гринли до сих пор была жива память об этом грандиозном скандале.В результате своих махинаций Джастин Сейерз смог прочно обосноваться в этих местах, жить припеваючи и оставить после себя потомство. Было бы большим преувеличением назвать отношения между семьями Сейерз и Гринли кровной враждой, но до сих пор между ними существовала холодная сдержанность.— Лавиния Гринли была не из тех, кто жалуется, — спокойно заметила Камми.— По всей видимости, так оно и было. Я частенько думал об этом, — его слова звучали как-то печально и немного резко. — А иногда на ее месте я представлял тебя. Интересно, ты похожа на нее? И что бы ты сделала, если бы очутилась в подобной ситуации?У нее перехватило дыхание. Она и предположить не могла, что Рид Сейерз вообще думал о ней. Проглотив застрявший в горле ком, Камми спросила его напрямик, стараясь говорить как можно сдержаннее:— Кем же ты представлял себя? Джастином?— А кем же еще?Напряженный звук его голоса эхом отозвался в истекавшей ливнем ночи. Их лица разделяла тонкая полоска тьмы — всего несколько сантиметров. Камми чувствовала, как его теплое дыхание легко касалось ее щеки. Она утопала в его запахе: от него пахло свежим ночным воздухом с оттенком какого-то дурманяще-горького одеколона и горячего мужского тела с разбуженной в нем первобытной дикостью.Мышцы живота Рида стали каменно-твердыми. Бицепс на руке, которую он подложил под голову Камми, сильно напрягся. С трудом сохраняя самообладание, он с тихим шипящим свистом втянул в себя воздух.Где-то вверху в макушках деревьев вздыхал утомленный ветер. Дождевые капли выплясывали на листьях, на прорезиненной ткани плаща, таинственно мерцали в волосах мужчины и, медленно сползая с его лица, падали на лоб женщины, казалось, они ласкали ее своим теплым прикосновением.Внезапно Камми отчетливо поняла, что стоит ей только пошевелить пальцем, или сделать слишком глубокий вдох, или мигнуть ресницами, как он тут же нагнет голову и прижмется губами к ее губам. Если же она позволит себе большее — обхватит его руками за шею и чуть-чуть раздвинет ноги — он может не сдержаться и взять ее прямо здесь, в их гнезде из мокрых листьев.И Камми почувствовала, как в ней начинает расти не вполне осознанное, но до крайности настойчивое непреодолимое желание повернуться, подвинуться, прижаться к нему с бесстыдным дерзким призывом. Испуганная этим чувством, противиться которому не было сил, она затаила дыхание.Где-то совсем рядом раздался треск и глухой стук: сухое дерево освободилось от непосильного груза — отяжелевшей от дождя ветки.По телу Рида пробежала дрожь. Выдохнув невнятное проклятие, он рывком приподнялся над Камми и легко вскочил на ноги. Потом наклонился и помог ей встать. Стащив с плеч тяжелую накидку, Рид укутал в нее свою спутницу.— Пошли, — сказал он абсолютно бесцветным голосом. — А то как бы я не сделал того, о чем придется жалеть нам обоим. Как тогда.Он быстро и уверенно повел ее по лесу. Этот человек, что шел сейчас рядом с Камми, ни разу не оступился, ни разу не замедлил в нерешительности шаги и останавливался только тогда, когда нужно было помочь ей перебраться через поваленное дерево или ручей. Казалось, эта чащоба была так же хорошо ему знакома, как гостиная в собственном доме.Плащ, накинутый на плечи Камми, был таким длинным, что почти волочился по земле. Она несколько раз спотыкалась, запутываясь в нем, прежде чем догадалась поднять полы.Всякий раз, когда ее нога делала неверный шаг, Рид Сейерз подхватывал ее, словно видел в темноте или обладал шестым чувством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44