Африканцы, которых я найму для работы в «Белых дубах», будут трудиться на основе заключенного с ними соглашения или контракта, так что они смогут купить свою свободу. А потом выберут — оставаться ли им здесь, получая при этом приличную зарплату, или же, забрав свои бумаги, уйти от меня в другое место.— Ушам своим не верю! Никогда в жизни не слышал более странных и нелепых рассуждений! Вы говорите о чернокожих, будто они люди, а не наша собственность…— Они и есть люди, — горячо возразила Кэтлин. — И ни одна тварь Божья не заслуживает, чтобы с ней обращались подобным образом.— Дорогая моя, вы говорите как аболиционистка, а не как истинная южанка.— Возможно, потому, что я повидала в жизни куда больше, чем вы, Гай Синклер. Я побывала на берегах Африки и увидела, как живут эти люди в привычной для себя среде, из которой мы так жестоко их вырываем. К тому же я какое-то время работала бок о бок со многими чернокожими. И научилась уважать их гордость, прекрасные деловые навыки и способности.Кэтлин понимала, что сказала лишнее, о чем потом пожалеет. В самом деле, где бы такая женщина, как она, могла работать бок о бок с чернокожими? Нет, нельзя рисковать, нельзя, чтобы кто-то узнал о ее жизни на борту «Хейзера». Но как ей объяснить эти слова, если у Гая возникнут вопросы?Однако, казалось, Гай слышал только себя. Не проявив никакого интереса к словам собеседницы, он обрушился на ее идеи.— Вы совершенно неопытны и не знаете жизни, если всерьез верите в то, о чем говорите. Теперь мне понятно, что ваш дядя прав. Сегодня он сообщил, что вы без всякого энтузиазма отнеслись к тому, что я предложил вам руку и сердце. Он также убеждал меня не отступать от моих намерений, если вы попытаетесь противодействовать им.— Значит, вы заранее знали о том, что я собираюсь вам отказать? — Возбужденная, Кэтлин вскочила из-за стола. Ее привел в ярость спектакль, который Гай разыгрывал перед ней весь вечер.— Да, знал. И пришел сюда сегодня в надежде показать вам, что вы совершили серьезную ошибку, отвергнув мое предложение. — Гай тоже поднялся. — Правда, я предпочел бы сказать вам о моей вечной любви в другой обстановке, но, в конце концов, годится и эта. Сейчас я убежден еще больше, чем раньше, в том, что вам нужна сильная, твердая и направляющая мужская рука. Ваш муж должен спасти вас от ваших же собственных безумств…— Согласна, мистер Синклер, я и сама предпочла бы рассказать о том, что испытываю к вам, в другой обстановке. Полагаю также, что, услышав это, вы захотите держаться от меня подальше…— Никогда, Кэтлин, никогда!— Ох, сэр, не спешите! Мы с вами совсем не созданы для совместной жизни. И если этот разговор не показал вам, что наши взгляды на основные проблемы человеческих отношений абсолютно различны, значит, вы просто слепец.— Но, Кэтлин…— Я еще не закончила. Если все это еще не убедило вас, что ж… Может, то, что я сейчас вам скажу, заставит вас отступиться. Так вот, сэр, я вас не люблю. Не хотелось бы обижать вас, но вы мне даже не нравитесь. Так неужели же вы считаете возможным брак с женщиной, которая не испытывает к вам никаких чувств?— Дражайшая моя Кэтлин, я не только считаю это возможным, но, узнав о ваших заблуждениях, убежден, что должен открыть вам глаза на происходящее. Говорю это как человек, питающий к вам глубокую любовь. Искренне надеюсь, что со временем вы примете мою любовь и ответите мне взаимностью. Я буду для вас прекрасным мужем. Полагаю, что и вы станете мне любящей преданной женой.— Я никогда не выйду за вас замуж! — закричала Кэтлин. — Я не хочу выходить замуж! Мне не нужен муж, а даже если бы был нужен, уверяю вас, им стали бы не вы.Гай печально покачал головой:— Дорогая моя, а я-то надеялся, что за время, проведение вместе со мной в последние недели, вы прониклись ко мне таким же нежными чувствами, как и я к вам.— Мистер Синклер, мы с вами и впрямь провели немало времени вместе, но только потому, что дядя постоянно навязывал мне ваше общество. С тех пор как я покинула его дом и переехала «Белые дубы», я пыталась дать вам понять, что вовсе не поощряю ваши ухаживания. Теперь вижу, что надо было сразу расставит точки над i. Однако повторяю: я не выйду за вас замуж. И хот дядя, кажется, полагает, что имеет право принудить меня к браку, он скоро поймет, как сильно заблуждается. Никто и никогда не заставит меня сделать что-то против воли. Несколько дней назад вы сказали, что я умна и находчива. Верно, сэр, поэтому от души советую вам держаться подальше от меня, если не хотите испытать на себе мой гнев.Гай Синклер смотрел на Кэтлин своими светлыми, холодными глазами так, будто она была упрямым ребенком.— Моя дорогая Кэтлин! Пожалуйста, постарайтесь понять, что и я, и ваш дядя заботимся о вашем же благе! Мы оба горячо любим вас. Уверен, вскоре вы оцените нашу мудрость и проницательность. А пока мне остается только уйти. Успокоившись, вы поблагодарите нас за то, что мы делаем.— Что ж, мистер Синклер, хотя бы в одном мы с вами достигли согласия.— В чем же, дорогая моя?— В том, что вам пора покинуть мой дом. Если вы заботитесь о своем благе, то не появитесь здесь в ближайшее время.Поняв, что дальше заходить не следует, Синклер быстро удалился.Однако Кэтлин сомневалась, что эта проблема окончательно улажена. Позвонив в колокольчик, она вызвала Дульси и начала приготовления ко сну. Этот день выдался на редкость долгим и утомительным. Глава 20 Кэтлин поднялась рано, проклиная страшный холод в своей комнате, и решила немедленно проследить за тем, чтобы все дымоходы в старом доме прочистили. На смену летней жаре в Чарлстон пришли прохладные осенние дни. Через несколько недель придется затопить камины хотя бы в нескольких комнатах. Пока же Кэтлин надела теплые домашние туфли и шерстяное платье и, подойдя к окну, оглядела сад.Увы, сад находился в плачевном состоянии. Некогда аккуратно подстриженные газоны и ухоженные дорожки были запущены и безжалостно вытоптаны. Великолепные экзотические цветы и вовсе исчезли. Состояние сада огорчало Кэтлин больше всего. В доме у нее почти не осталось ценных вещей; то немногое, что она хранила как память о матери, пошло на морское дно вместе с «Хейзером». Когда-то Кэтлин жалела, что ничего не оставила в «Белых дубах», но сейчас это обрадовало ее. По крайней мере все это покоится на дне моря, как и останки отца, а не попало в руки грабителей.После смерти Анны Майлз продал свой дом, в котором они жили все вместе. Уходя в море, он оставлял Кэтлин на Оуэна и Эстеллу. Однако три года назад Майлз решил купить дом для взрослеющей дочери. До ее совершеннолетия этим домом управляли бы по доверенности. Майлз считал, что если к тому времени Кэтлин выйдет замуж, то плантация составит часть ее приданого, если же нет — она поселится в доме и будет иметь полную независимость. Тогда девушка считала, что никогда не оставит море, но все же сочла решение отца очень благоразумным. Несколько месяцев она объезжала огромные территории вокруг Чарлстона, подыскивая место для будущего дома. Вообще-то Кэтлин предпочла бы иметь дом в Кингстоне или на каком-нибудь острове, но Майлз твердо решил остановиться в Чарлстоне. Поскольку пираты вели на Карибских островах оживленную торговлю, Майлз полагал, что для Кэтлин гораздо безопаснее жить в колонии. Глубоко уважая дальних родственников своей жены в Кингстоне, он все же хотел, чтобы дочь находилась рядом с Оуэном и Эстеллой.Все, что касалось выбора поместья, Майлз предоставил решать дочери. Однако Оуэн категорически возражал Майлзу, утверждая, что такие огромные затраты никому не нужны, поскольку Кэтлин всегда желанная гостья в его доме. Тем не менее Майлз настоял на своем, поэтому Кэтлин продолжала свои поиски.Впервые увидев поместье «Белые дубы» и великолепный, хорошо ухоженный сад, она поняла, что именно здесь и хотела бы поселиться. Все здесь напоминало ей о поместье Тревора, где она провела в детстве много счастливых дней. Кэтлин сразу приняла решение. Хотя Оуэн утверждал, что дом слишком велик, открыт всем ветрам, а цена за него запрошена непомерная, «Белые дубы» все же были куплены на имя Кэтлин, и теперь поместьем управляли по доверенности. Кэтлин оставалось всего четыре месяца до совершеннолетия. Скоро она вступит в законное владение всей собственностью и имуществом: все, что завещано отцом, навсегда перейдет к ней. Если же она выйдет замуж, владельцем поместья станет ее супруг. Даже долей денег, доставшейся Кэтлин после нападения на испанский флот, распоряжался сейчас Оуэн, поскольку в кингстонском адмиралтействе было записано, что эти сокровища принадлежат Майлзу О'Ши.После смерти Майлза, в соответствии с его волей, опекуном Кэтлин стал дядя Оуэн. Кэтлин, догадывалась, что настойчивое желание дяди выдать ее замуж продиктовано не только заботой о благополучии племянницы. Она всегда считала дядю человеком холодным и жестоким. Он никогда не выказывал к ней особого тепла и, пока Кэтлин жила в его доме, неотступно следил за ее расходами, проявляя отвратительную скаредность, хотя она тратила свои деньги.Наблюдая, как дымка утреннего тумана постепенно рассеивается под лучами восходящего солнца, Кэтлин снова вернулась к недавним поступкам дяди.«И почему он так хочет поскорее выдать меня замуж? Какую выгоду извлечет из этого Оуэн? Не понятно, почему он уволил Дженкинсов и допустил полное разорение „Белых дубов“?» Кэтлин не верила, что скупой и практичный дядюшка забыл нанять новых людей, которые присматривали бы за домом. Такая оплошность вовсе не в его натуре. Однако Кэтлин не находила всему этому объяснения.Какую же выгоду извлек Оуэн из случившегося? А вот Гай Синклер действительно приобрел бы многое, женившись на ней, и, по-видимому, он не собирался от этого отказываться.Услышав, что к дому подъезжает повозка, Кэтлин поняла, что это Дженкинсы. Вызвав Дульси, она начала одеваться. Вскоре служанка появилась с подносом.— Вы уже встали, мэм? А я принесла вам какао и печенье. Боюсь, завтрак будет еще не скоро. У Жюстин все подгорело.— Дульси, убери поднос, сегодня я почему-то не могу смотреть на еду.— Но вы так много работаете, мэм…— Спасибо за заботу, Дульси, но все это только нервы. На меня за эти последние дни столько всего свалилось… Поверь, работа никому не во вред…— Да, мэм, но и хорошая еда тоже…— Довольно, Дульси. Помоги-ка мне лучше застегнуть платье. Дженкинсы уже приехали, и я должна встретить их.— Да, мэм. — Пока Дульси застегивала платье, Кэтлин расчесала волосы и завязала их на затылке.— А теперь разыщи Жюстин. Я же приглашу Дженкинсов в дом и познакомлю с вами.Кэтлин отодвинула тяжелые засовы и вышла на крыльцо, однако не увидела повозки Дженкинсов. Решив, что Калеб обогнул дом и остановился возле конюшен, она спустилась во двор, где и встретила невысокую полненькую Матильду.— Ох, мисс Кэтлин, что же случилось с «Белыми дубами»? — По щекам Тильды покатились слезы. — Ваш прекрасный сад, мисс, ох, это просто преступление…Женщины обнялись.— Да, Тильда, здесь и в самом деле произошло нечто ужасное, и мне даже трудно говорить об этом. Однако вытри слезы — худшее еще впереди. Посмотри, что творится в доме. Грабители украли все, что могли, а что не утащили, переломали и испортили.— Как же все это ужасно!..— Подумай о себе, Тильда, — улыбнулась ей Кэтлин. — Работа только тебя и ждет…— Уверяю вас, мисс Кэйт, вы не пожалеете о том, что снова взяли нас. Мы с Калебом быстро наведем здесь порядок.— Не сомневаюсь. К тому же теперь, когда мы сменим чужую мебель, «Белые дубы» действительно станут моим домом, а работать с тобой — для меня настоящее удовольствие.Матильда с восхищением посмотрела на хозяйку.— Я еще никогда не встречала таких упорных и целеустремленных людей, как вы, мисс. По-моему, вы можете справиться со всем на свете, а ваш энтузиазм просто заразителен.— Спасибо, Тильда. — Пока Кэтлин перечисляла все неотложные дела, из конюшни показался Калеб, и все вместе они вошли в дом.— Ох, мэм, и как же вы прожили здесь все это время? И почему ни одна служанка не прибралась как следует в кухне? Сдается, здесь никто ни к чему не прикасался с тех пор, как в доме побывали грабители. — 8 Кэтлин рассмеялась:— Боюсь, Тильда, причина беспорядка в кухне не грабители, а моя новая кухарка Жюстин. Она пришла ко мне с отличными рекомендациями, но подозреваю, что они поддельные. Вообще-то Жюстин очень старается, но все у нее валится из рук. А уж ее стряпня… Надеюсь, ты обучишь Жюстин.Слушая Кэтлин, Тильда с сокрушенным видом ходила по огромной кухне. Грязные кастрюли и горшки стояли повсюду, дубовый стол был засыпан мукой. Сняв легкую шерстяную накидку, Тильда надела фартук, засучила рукава и попросила Калеба и Кэтлин удалиться.— Понимаю, что многое должна сделать в доме, мисс Кэтлин, но и шагу дальше не шагну, пока эта кухня не станет такой же чистой, как прежде.— Не стану спорить, миссис Дженкинс. Сейчас я разыщу Жюстин и Дульси и пришлю их сюда. Я уже предупредила их, что отныне они должны во всем тебя слушаться, Тильда.— Ни о чем не беспокойтесь, мисс. Уверена, стоит мне только объяснить им кое-что, и дела пойдут на лад. А теперь дайте мне возможность поработать. Судя по всему, вы еще и не завтракали. Ничего, я приготовлю что-нибудь на скорую руку через несколько минут…— Пойдем, Калеб, — сказала Кэтлин. — Надо найти девушек, а потом я познакомлю тебя с твоими помощниками.Кэтлин радовалась, что снова наняла Дженкинсов. Они взялись за работу умело и охотно, а самой Кэтлин и пальцем пошевелить не позволили. Пока Силас и Ной чистили камины, Калеб снял мерки с окон, чтобы заменить разбитые стекла в библиотеке и спальнях. Вскоре после полудня он собрался в город за стеклами.— Не возражаешь, Калеб, если я составлю тебе компанию? — спросила Кэтлин.— Конечно, нет, мэм, хотя готов привезти вам все, что нужно.— Спасибо, Калеб. У меня там дела… Мне нужно съездить в порт и посмотреть, не вернулся ли из Вест-Индии корабль «Полет чайки». К тому же мистер Виглесворт обещал закончить мой новый обеденный стол и буфет к сегодняшнему дню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55