— Однако я больше не могла ждать, потому что надеялась — вдруг у тебя есть хоть какие-то новости о Фостере! Тетя Тео чувствует себя лучше, и теперь мы могли бы уехать из города…
— Но почему эта внезапная паника, Рива? Мы же говорили с тобой об этом, и ты согласилась подождать, не нервничать. Что изменилось за это время?
Рива вздрогнула.
— Изменилось? О чем ты, Чарлз! Просто я… я плохо себя чувствую последние дни и не могу больше находиться в этом доме. Я хочу… хочу увидеть Фостера! — Ее голос сорвался, и она всхлипнула.
Чарлз еще больше нахмурился.
— Все дело в этом майоре Бэнксе, не правда ли? — как можно мягче проговорил он, хотя плотно сжатые губы выдавали нараставший в нем гнев. — Я сразу понял, что этот человек принесет нам одни неприятности.
— Нет-нет, — торопливо стала оправдываться Рива, — он здесь ни при чем. Пожалуйста, только не надо строить никаких предположений, дело вовсе не в нем. Просто я не могу больше всего этого переносить, вот и все. Любому терпению приходит конец — надеюсь, ты это понимаешь? Я так устала… — Она мельком взглянула на Чарлза из-под ресниц, но так и не поняла, поверил ли он ее объяснению.
Чарлз все еще продолжал хмуриться.
— Мне нечем тебя утешить, дорогая, прости: я ничего не слышал про Фостера, ни единого слова. Думаю, дорогая, мы должны продолжать надеяться, больше пока ничего не остается. Я бы с радостью увез вас сам из города, но ты знаешь, что я не свободен. Раненые нуждаются во мне. Здесь больше нет других докторов, и я не могу все бросить.
— Чарлз, — по щекам девушки потекли слезы, — Чарлз, прости меня, я веду себя как эгоистичная дура… Конечно, мне ясно, что тебя держит здесь долг, что ты не можешь уехать, что от тебя зависят жизни наших солдат. Я же думаю только о себе и о тете Тео… Это так мерзко с моей стороны, Господи…
— Ну что ты! — Чарлз нежно обнял ее, но от этого ей стало только еще тяжелее. — Ты знаешь, что я рад позаботиться о тебе и мне очень жаль, что сейчас я могу сделать для тебя так мало, хотя ты так много значишь для меня…
— Ох, Чарлз, — прошептала Рива, — мне надо, мне просто необходимо уехать из города. Я не могу здесь оставаться, у меня больше нет сил.
— Рива, милая, объясни мне, что все-таки случилось?
Она уткнулась ему в плечо, отчаянно пытаясь справиться с подступившими к горлу рыданиями. Чарлз нежно гладил ее по волосам, потом ласково отодвинул волосы, чтобы погладить по щеке, и тут рука его замерла. Рива в ужасе поняла, что он заметил след на шее. Его голос слегка дрожал, когда он спросил ее:
— Рива, как это случилось? Кто это с тобой сделал? Рива забормотала:
— Э-э… Чарлз, я не знаю… Возможно, я поранилась… случайно… Я даже не заметила.
Лицо молодого человека потемнело.
— Не лги мне, Рива. Я прекрасно знаю, отчего появляются такие следы. — Он дотронулся до ее шеи, но в его прикосновении больше не было нежности. — Отвечай, что случилось?
— Чарлз, умоляю… — пробормотала Рива. — Я не хочу спорить с тобой. Я пришла за помощью, а не за упреками.
— Это майор Бэнкс, не так ли? Скажи мне, Рива, это действительно он?
Но Рива так и не успела ничего ответить, потому что в этот момент к ним подбежал обеспокоенный санитар:
— Капитан Уайтхолл, Гарри Лоуэлл не может дышать! Он задыхается и стал совсем синий!
Чарлз быстро обернулся к Риве:
— Прости, я должен идти. Она кивнула:
— Конечно, я понимаю…
— Подожди меня здесь, пожалуйста. Я вернусь, и тогда ты расскажешь мне, что случилось.
Чарлз быстро вышел, и Рива невольно вздохнула. Несмотря на то что сейчас в нескольких десятках шагов от нее, возможно, умирал человек, она почувствовала облегчение от того, что разговор с Чарлзом отложен.
Помедлив еще несколько секунд, она, стараясь остаться незамеченной, тихо вышла из госпиталя через черный ход и направилась домой.
Весь день Рива бродила по городу, пытаясь собраться с мыслями. Вернувшись из госпиталя, она обнаружила, что к тете Тео пришли друзья, и, воспользовавшись ситуацией, улизнула из дома так же незаметно, как до этого из госпиталя.
Надеясь на то, что в конце концов ей удастся найти хоть какой-нибудь выход из ситуации, Рива раз за разом прокручивала в голове случившееся, но это привело лишь к тому, что ситуация стала казаться ей еще более ужасающей. Поскольку вестей от Фостера нет, а на Чарлза рассчитывать больше не приходится, значит, ей как-то придется смириться с тем, что еще какое-то время они с тетей будут вынуждены жить под одной крышей с майором Бэнксом и есть за одним с ним столом.
Почему-то этот факт пугал Риву даже больше, чем все остальное: она боялась, как бы тетя Тео не заподозрила неладное, почувствовав ее чрезмерную озабоченность. Да, конечно, все знают, что она не ладит с майором Бэнксом, но одно дело — испытывать к нему ненависть, и совсем другое — бояться даже взглянуть ему в глаза. А это именно то, что она сейчас чувствовала! Когда майор смотрел на нее, сцены минувшей ночи живо вставали у нее перед глазами, и она просто-таки умирала от жгучего стыда. Ему же, как ей думалось, ее смущение доставляло лишь удовольствие и даже льстило его тщеславию.
Разумеется, майор нисколько не раскаивается в содеянном, это совершенно ясно. То, как он поцеловал ее сегодня утром в библиотеке, не означало ничего иного, кроме того, что он с нетерпением ждет ночи, чтобы…
Рива вздрогнула. О Боже, теперь она вся в его власти: если он придет к ней в комнату этой ночью, она даже не сможет воспротивиться. А ведь он только что сказал, что заставит вновь шептать его имя в порыве страсти! Рива даже покраснела. Нет, этого нельзя допустить ни за что! Что ж, она не может запретить ему, но ведь она в силах его убедить! Ясно, что в данном случае речь идет о мимолетном увлечении, не более того. Потребность мужчины в женщине, мужчины, оторванного от дома, друзей, родных… Может быть, даже от невесты. Все, что держит его рядом с ней, — это простая мужская потребность. Но ведь вокруг полно привлекательных женщин, которые будут рады составить компанию такому видному джентльмену, как майор Джефф Бэнкс. Его обворожительная улыбка, томный, страстный взгляд, нежность его уверенных прикосновений могут разбудить страсть в любой женщине. Но только этой женщиной будет не она, не Рива Синклер! Никогда в жизни! Она сумеет противостоять и его чарам, и его натиску. Сегодня ночью она встретит его во всеоружии разума и доводов рассудка, после чего сможет уверенно посмотреть в глаза тете Тео и Чарлзу, а если потребуется, и оправдаться перед ними за свою непростительную слабость.
Джефф вернулся в Лонгворт-Хаус затемно.
Генерал Макферсон собрал у себя совещание сразу после завершения речи генерала Гранта, и офицеры допоздна были заняты обсуждением организации контроля за стихийными бандами, наводнившими покоренный Виксберги его окрестности.
Судя по всему, им предстояло много полевой работы, но Джефф был этому даже рад, поскольку терпеть не мог бумажную возню, которой в основном занимался все последнее время. И все же, пока план по уничтожению банд конкретно и обстоятельно обсуждался присутствующими офицерами, Джефф снова почувствовал, как его сознание разрывается между долгом и желанием видеть Риву.
Войдя в дом, он тут же быстрыми шагами направился к себе в кабинет, бросил шляпу на стул, скинул плащ и рухнул в кресло. В голове его вертелась лишь одна мысль: если что-то и может ему сейчас помочь расслабиться, так это горящий взгляд его сумасбродной зеленоглазой красотки. Он даже усмехнулся про себя: никогда еще ни одна женщина не занимала его мысли больше, чем работа, и вот мисс Рива Синклер одержала неожиданную победу. Теперь он должен каждый раз брать себя в руки, чтобы сосредоточиться наделе.
Перед его мысленным взором пронеслась утренняя сцена в библиотеке. Бедняжка Рива была, очевидно, смущена и не знала, чего ждать. Ох, насколько все было бы проще, если бы он мог остаться с ней до утра и поговорить, а не сбегать под покровом неверных предрассветных сумерек, как вор и мошенник!
Ночь накрыла спящий Виксберг своими темными крыльями, и только майор Джефф Бэнкс не находил покоя в своей одинокой комнате. Наконец он осторожно отворил дверь, огляделся по сторонам и направился в гостевую комнату, где спала Рива. Впрочем, он надеялся, что она вовсе не спит, а ждет его — иначе и быть не могло!
Дверь в ее комнату оказалась не заперта, и сладкий трепет пробежал по его телу. Да, она ждет его, это несомненно! Однако когда, остановившись на пороге, Джефф увидел в лунном свете пустую кровать, сердце его бешено застучало. Где же она? Что еще могло с ней случиться?
И тут в лунном блике он заметил съежившуюся фигурку в кресле и едва не вскрикнул от радости. Присмотревшись, Джефф понял, что девушка спит, и, тихонько приблизившись, майор присел на корточки рядом с креслом; протянув руку, он любовно погладил ее по волосам…
Рива сонно потянулась, едва приоткрыв глаза, и Джефф, прикоснувшись губами к ее теплой щеке, прошептал:
— Рива, сладкая моя…
Не желая разбудить ее, он стал осторожно расстегивать пуговицы на ее платье. Жар страсти, пожирающий его сердце, на этот раз горел ровным спокойным огнем. Да, Джефф хотел обладать ею, хотел сжимать ее в своих объятиях, но еще сильнее было желание защитить ее, просто быть рядом.
Сейчас ему даже страшно было подумать о том, какие ужасы войны пережила его любимая сладкая девочка, его нежный котенок, его строптивая пушистая кошечка. Его Рива.
Больше этого никогда не случится. Ей никогда не придется оставаться одной, бороться с нуждой, идти на поводу у обстоятельств. Он всегда будет рядом, он всегда…
И все же притяжение ее манящего тела оказалось сильнее всего остального. Наклонившись, чтобы поцеловать нежную щеку, Джефф не смог удержаться и осторожным ласковым поцелуем коснулся ее губ.
Постепенно поцелуй стал настойчивее, и Рива, вздрогнув, открыла глаза. Мгновенно в ее зеленых глазах засветился опасный огонек.
— Не смейте! Оставьте меня в покое! — хрипло выкрикнула она.
Ее глаза метали громы и молнии, и это заставило Джеффа окончательно потерять контроль над собой. Он впился горячим поцелуем в ее губы; страсть его была так велика, что он даже не сразу заметил, как отчаянно Рива пытается вырваться. Тем не менее едва он это понял, как тут же отпустил ее, поднял на руки и перенес на постель, а затем присел рядом и заглянул ей в глаза:
— Что случилось, родная? Я сделал тебе больно?
Рива молчала, уткнувшись носом в подушку, и по ее щекам текли слезы. Джефф потерянно гладил ее по волосам, не находя себе оправданий. Он опять потерял над собой контроль, и это было недопустимо. Она такая хрупкая, такая нежная, а он набрасывается, словно дикий зверь, причиняя ей боль.
А ведь ему всего лишь хотелось быть рядом с ней, прижимать ее к себе, заниматься с ней любовью, целовать ее нежное юное тело, вдыхать аромат густых волос, смотреть в ее прекрасные изумрудные глаза.
— Рива, милая, поговори со мной, девочка! — ласково прошептал он. — Скажи, что я сделал не так? Сладкая моя, ты должна понять, что я совершенно не в силах выкинуть из головы мысли о тебе. Весь день я мечтал о том мгновении, когда смогу прикоснуться к твоим губам. Я знаю, что должен быть более терпеливым, но вот беда: как только я вижу тебя, то сразу теряю над собой всякий контроль. Никогда еще я не чувствовал себя настолько беспомощным. Ты хотя бы понимаешь, что принадлежишь мне с той минуты, как я впервые увидел тебя…
Она подняла глаза.
— Это не так, майор Бэнкс. Я никому не принадлежу…
Он накрыл ее уста страстным поцелуем, не позволив закончить фразу. Еще мгновение Рива пыталась сопротивляться, но магия этого человека оказалась сильнее. Ее губы раскрылись, принимая его поцелуй, она обхватила его за шею и прильнула к нему, сладко застонав. И только где-то в глубине тихими молоточками беспокойное сердце выстукивало: «Он победил, Рива, он опять победил».
На следующее утро ей очень не хотелось просыпаться. Осторожным движением ощупав подушку рядом с собой, она убедилась, что Джефф Бэнкс успел уйти, и с облегчением открыла глаза.
Чувствуя слабость во всем теле, Рива с трудом заставила себя выбраться из-под одеяла. Умываясь, она пристально оглядела себя в зеркале. Странное сочетание противоречивых чувств буквально сводило ее с ума. С одной стороны, она испытывала непередаваемый стыд, вспоминая прошедшую ночь, с другой — сладкую истому. В ушах все еще звучал мурлычущий голос Джеффа, когда он шептал ей нежные признания и говорил о том, что теперь они навеки вместе; губы хранили тепло его поцелуев, тело горело от его страстных объятий. Рива сама себя не понимала, и от этого ей становилось еще хуже.
Она и представить себе не могла, что вот сейчас надо будет выйти к завтраку, сидеть с ним за одним столом, вежливо улыбаться, поддерживать светский разговор — и при этом делать все очень естественно, чтобы тетя Тео ничего не заподозрила. Нет, она так долго не выдержит!
Мысль о побеге мгновенно пронеслась у нее в голове. Рива быстро оделась, застегнув пуговицы на своем стареньком бледно-зеленом платье, наскоро причесалась и выскользнула за дверь, а когда тут, на другой стороне холла, послышались неразборчивые голоса, спряталась за угол и прислушалась.
Капрал Джеймс сопровождал очень красивую, изящно одетую даму в сторону бывшей библиотеки, где теперь располагался кабинет Бэнкса, и Рива неслышной походкой последовала за ними.
Капрал негромко постучал, и как только дверь распахнулась и на пороге появился Джефф Бэнкс, дама бросилась к нему в объятия, после чего майор вежливо взял ее под руку, и они прошли в кабинет. Дверь громко хлопнула, и тут же послышались удаляющиеся шаги капрала.
Проскользнув через холл и спустившись по лестнице, Рива уловила отрывок разговора капрала Джеймса с другим солдатом. Джеймс сказал:
— Кажется, невеста майора Бэнкса приехала очень вовремя, да? Похоже, у нее шестое чувство сработало, не иначе…
Второй солдат грубовато рассмеялся в ответ, но продолжения разговора Рива уже не слышала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41