https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkala/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Подняв высоко то, что вытащил, он устремил взор прямо на окно, у которого стояла Лоретта. Ею овладело странное ощущение, что он видит ее. Что-то золотистое струилось у него между пальцами, мерцая в косых лучах солнца.— Пена, — закричал он. — Вы называете это медом. Пошлите ко мне женщину, чьи волосы я держу.— О Боже милостивый, — прошептал Том.Не в силах отвести глаз от золотых прядей, струившихся между коричневыми пальцами метиса, Лоретта сжала дрожащей рукой горло. Это не может происходить на самом деле, подумала она. Через минуту я проснусь. Это просто дурной сон.— Их больше пятидесяти на одного, — сказал Генри. — Что мы станем делать, черт возьми?Том заерзал у окна.— Даже если бы их было сто на одного, ты не можешь послать к нему девушку.— Лучше одна она, чем все мы. — Струйка влаги стекла с носа Генри, и он быстро вытер нос своим белым рукавом. — Я должен думать об Эми и Рейчел. Ты знаешь, что эти дикари могут сделать с Эми, Том.— А как насчет Лоретты?Лоретта оперлась рукой о стену. Он хотел ее? От страха ноги у нее стали, как ватные. Нет, я не пойду, подумала она. Затем она вспомнила, какое белое лицо было у Эми, когда она закрывала люк. Сто команчей против трех винтовок? Все в доме погибнут, включая Эми. И она была уверена в том, что смерть девочки не будет быстрой. Дядя Генри прав: лучше одна жизнь, чем пять.Лоретта повернулась к своей тете. Кожа Рейчел стала белой, как алебастр. Взоры их голубых глаз встретились. Затем Рейчел отвела взгляд к кровати. Этот взгляд оказался для Лоретты тем самым толчком, в котором она нуждалась. Она сделала шаг в направлении к двери, окутанная туманом нереальности. Последние семь лет пришли к своему трагическому завершению.На этот раз она не собиралась праздновать труса. Надо сделать для Эми то, что для нее сделали родители. Второй шанс. Сколько раз в ночных кошмарах она находила в себе силы и мужество открыть цистерну, выйти и помочь матери? Сколько раз, очнувшись от этих кошмаров, просила Господа простить ее за то, что была смелой только в своих снах? Теперь у нее появилась возможность заслужить это прощение.Когда Лоретта приблизилась к двери, Том закричал:— Нет! Ты жалкий трус, Генри. Ты посылаешь туда эту девочку, но ты не проспишь спокойно ни одной ночи всю оставшуюся жизнь.Лоретта коснулась двери и застыла. Через щели до нее доносился звон колокольчиков, веселый звук, такой же неуместный, как веселая музыка на похоронах. Она осенила себя крестом и, зажмурив глаза, попыталась вспомнить слова покаянной молитвы, но все слова перемешались у нее в голове.— Генри, не надо, — умоляла Рейчел. — Лоретта, не открывай дверь. Если им нужна женщина, пойду я.— Ты им не нужна, — резко ответил Генри. — Кто-то из них на днях высмотрел Лоретту у реки и пришел за ней. Они пристрелят тебя сразу.Рейчел резко повернулась к мужу.— Эта девушка дочь моей сестры. Я никогда не прощу тебя, если ты пустишь ее туда.— Тебе не надо этого делать, Лоретта, — уговаривал Том. — Есть кое-что похуже смерти, и это как раз такой случай.Лоретта замерла в нерешительности. Затем дверь заскрипела на кожаных петлях и чуть приоткрылась. Луч солнца осветил ее лицо. Она шагнула за порог. Пусть лучше я, чем кто-нибудь другой. Еще один шаг. Пусть лучше команчи возьмут меня, чем Эми. Теперь, после первых нескольких шагов, это уже не казалось таким трудным. Она сделала глубокий вдох и вышла на крыльцо. Дверь захлопнулась, и засов со стуком встал на свое место. Путь назад был отрезан.Глядя на нее непроницаемым взором синих глаз, воин на черном жеребце заставил животное сделать шаг вперед. Этим взглядом он пригвоздил ее к тому месту, где она стояла. В течение времени, показавшегося ей вечностью, он изучал ее, не двигаясь, не произнося ни слова, и не опуская копья.Мужество Лоретты испарилось, и сильная дрожь пробежала по телу. Он заметил эту дрожь и окинул девушку взглядом с ног до головы. Он уделил внимание бедрам, задержав взгляд с оскорбительным презрением, затем переместился выше, к груди. Унижение жгло ее щеки.— Кимах. — Он произнес это слово с шипением, но в ее ушах оно прозвучало резко, как винтовочный выстрел, сотрясая воздух. Лоретта подпрыгнула, смятение и безумный страх исказили черты ее лица. Она не знала языка ко-манчей и не имела никакого представления о том, чего он хотел от нее. Она только понимала, что он убьет ее, если она рассердит его. Ее дрожащие колени ударялись одно о другое со звуком, подобным барабанной дроби. Его губы скривились в ухмылке. — Иди вперед, чтобы команч мог рассмотреть тебя.Не чуя ног под собой от страха, Лоретта споткнулась на ступенях крыльца, чуть не упала, но сумела удержаться на ногах. По коже у нее бежали мурашки от взглядов двухсот человек, наблюдавших за нею. Когда она приблизилась к команчу, он отъехал в сторону. Конусообразные медные колокольчики сверкнули на фоне кожаных мокасин. Его взгляд был осязаем, словно дотрагивался до нее.— Подними свое лицо, женщина.Она запрокинула голову, стараясь придать лицу выражение безразличия. Он возвышался над нею, подобно башне, сидя верхом на коне. Легкий ветерок отбросил темные волосы назад, обнажая узкий шрам, тянувшийся от правой брови до подбородка. Белоснежные зубы сверкали, когда он говорил.— Как ты называешь себя?Рот Лоретты приоткрылся, и воцарилось напряженное молчание.— Отвечай, женщина, или умри. — Подняв конец своего копья, он подцепил им прядь волос девушки, вытащив из-под головной повязки. Медленно развернувшись, прядь упала на плечо Лоретты.— Лоретта! — закричала Рейчел из переднего окна. — Ее зовут Лоретта. О, пожалуйста, не обижайте ее, пожалуйста. — Ужасное рыдание, выворачивающее душу, последовало за просьбой.Индеец прижал конец копья к шее Лоретты.— У тебя что, нет языка, херби?— Н-е-е-т, — продолжала плакать Рейчел. — Она не может говорить! Это правда! О, пожалуйста. Она хорошая, милая девушка. Не обижайте ее.Слева от Лоретты индеец, сидевший на пегом коне, возбужденно бормотал, указывая на нее пальцем. Рука первого команча дрогнула, и копье укололо кожу Лоретты. Он наклонился, сильные жилистые мускулы напряглись от желания послать копье вперед.— Ка! — выкрикнул индеец, восседавший на пегом коне. Затем, дав волю своему языку, он выкрикнул серию гортанных слов.Лоретта закрыла глаза и стояла, стараясь не показать своего страха. Что бы ни говорил индеец на пегом коне, он явно заступался за нее. В воздухе возникло напряженное ожидание чего-то, беспокойство, щекочущее окончания нервов, так что на какую-то минуту она испытала странное чувство единения с мужчиной, возвышавшимся над нею, ощущая его волнение и в то же время нерешительность, как если бы она была частью его самого. С первобытной жестокостью он хотел пролить ее кровь, но что-то, может быть, Сам Всевышний, удержало его руку.Почувствовав, как разрядилась напряженность, радостно и недоверчиво она подняла в смятении ресницы и увидела отражение тех же чувств в его кобальтовых глазах.Он начал дрожать, как если бы копье весило тысячу фунтов. И внезапно она поняла, что, несмотря на большое желание убить ее, какая-то часть его не могла позволить ему метнуть копье. В этом не было никакой логики. Она не видела ничего, кроме ненависти, написанной на лице, словно высеченном из камня. Он наверняка убивал сотни раз и будет убивать снова.Медленно он опустил руку, державшую копье, и посмотрел на нее так, словно она одержала над ним победу. Затем так быстро, что она усомнилась в том, что видела это, на его лице промелькнуло выражение боли.— Значит, ты немая? — От его улыбки веяло холодом. — Посмотрим, женщина, посмотрим.Он произнес слово «женщина» так, словно выплевывал желчь, и поднес копье к ее подбородку. Ей приходилось слышать о женщинах, обезображенных индейцами, и она ожидала, что он рассечет ей лицо, когда поводил копьем вдоль ее рта и переносицы. От страха, перехватившего дыхание, у нее выступил пот на лбу. Черные пятна, мешавшие видеть все вокруг, плясали перед глазами.Она заморгала и, собравшись с духом, взглянула ему в лицо. Смех играл в его глазах. Она поняла, что он решил не убивать ее, а по какой-то непонятной для нее причине затеял ужасную игру, пугая ее, чтобы испытать ее храбрость. Она схватила его копье и оттолкнула в сторону, поднимая голову с вызовом. Негромко посмеиваясь, он нагнулся и погрузил руку в ее волосы. Его хватка вызвала слезы у нее на глазах.Поворачивая ее лицо к себе, чтобы изучить его, он сказал:— У тебя больше мужества, чем силы, Желтые Волосы. Глупо вступать в драку, когда не можешь победить.Глядя вверх на высеченные черты лица и жесткий рот, она испытывала страстное желание обладать силой, достаточной для того, чтобы сбросить его с коня. Он не только смеялся над нею, он дразнил.— Ты сдаешься. Посмотри на меня и запомни лицо твоего хозяина. Запомни его хорошо.Подавленная унижением, Лоретта забыла Эми, тетю Рейчел, все. Образ ее матери стоял перед нею. Никогда, пока жизнь теплится в ее теле, она не сдастся. Она глубоко вдохнула и плюнула. Ничего не получилось — плевка не последовало, но смысл поступка был ясен.— А-хи! — Отпустив ее, он несильно ударил девушку по руке. Повернув коня, он посмотрел в сторону окон дома и стукнул себя кулаком в грудь. — Я беру ее!Ошеломленная Лоретта смотрела в оцепенении, не веря в происходящее, как Охотник пустил своего коня вокруг нее. «Я беру ее»? Она осторожно повернулась, стараясь не терять его из виду, неуверенная в том, что он может еще сделать. Он ехал, выпрямившись, его взгляд касался ее одежды, лица, волос, как если бы все в ней было диковинным.Рот искривился в усмешке. Внимание сосредоточилось на пышной юбке, и она почти видела вопросы, витающие в его голове. Он снова положил руку на копье. Выражение решительности на его лице наполняло ее предчувствиями.Он поехал прямо на нее, и она была вынуждена отступить. Маневр повторился. Проносясь мимо, он наклонился и зацепил подол юбки копьем. Лоретта быстро обернулась, стараясь удержать юбку, но индеец двигался мастерски, его рука была быстрой и уверенной, конь точно повиновался движению его ног. Он так же стремился увидеть ее нижнее белье, как она скрыть его от посторонних глаз.Исход этой битвы был предрешен, и Лоретта понимала это. Его друзья подбадривали его криками и похотливым смехом каждый раз, когда взорам на короткие мгновения открывались нижние юбки. Она схватила грязный мирный флаг, сорвала с копья, бросила на землю и растоптала каблуками своих туфель.После отражения еще нескольких попыток усталость взяла свое, и Лоретта поняла бесполезность дальнейшего сопротивления. Она застыла в неподвижности, груди ее поднимались и опускались в такт учащенному дыханию, взгляд устремлен в пустоту, голова высоко поднята. Воин описывал круги вокруг нее, заставляя своего коня ставить копыта настолько близко к ее ступням, что они почти касались туфель девушки; когда она перестала двигаться, он остановил коня и изучающе рассматривал Лоретту несколько секунд, после чего наклонился, чтобы пощупать лиф. У нее остановилось дыхание, когда он провел ладонью по ее груди, двигаясь в направлении талии.— Эй-и-и, — прошептал он. — Ты быстро учишься. Подняв наполненные слезами глаза к нему, она снова плюнула ему в лицо. На этот раз плевок достиг цели, и он вытер щеку. При этом губы его дрожали так, словно он пытался сдержать смех, причем смех дружеский.— Может быть, не так уж быстро. Но я хороший учитель. Ты научишься не драться со мной, Желтые Волосы. Это я тебе обещаю.В этот момент чувства, испытываемые ею к нему, уже нельзя было назвать ненавистью, что-то черное, уродливое жгло ее душу, она жаждала схватить копье, которым он размахивал, и пронзить его. «Я беру ее». Значит, он собирался взять ее? Ее взор скользнул по тканому шерстяному светло-голубому поясу, мускулистому животу. Рукоятка ножа торчала из кожаных ножен, висевших у бедра. Скольких солдат он убил? Одного, сотню, может быть, тысячу?Прядь ее волос свисала с пояса индейца, ниспадая золотым потоком на темную кожу штанов. Она была уверена в том, что никогда не видела его раньше. Тем не менее у него были ее волосы. Индеец, повстречавшийся у реки, должно быть, дал их ему, и он пришел невесть откуда.С удивлением она увидела, что воин протянул ей руку. Запястье было перехвачено широкой кожаной повязкой для защиты от тетивы. Глядя на его темную ладонь и сильные пальцы, она отрицательно покачала головой.— Хай, тей, — сказал он негромко. Подъехав ближе, он нагнулся и взял ее за подбородок. Ее веки задрожали, когда он смахнул слезу с ее щеки. — Ка тейкей, катейкей, тохобт набитух, —прошептал он.Слова были непонятными. Озадаченная, она посмотрела в его глаза.— Тоза атах! — Подняв руку, он показал блестящую влагу на кончике пальцев. — Серебряный дождь, тоза атах.Он сравнивал ее слезы с серебряным дождем? Она пыталась отыскать в его глазах хоть какие-то следы человечности, но тщетно. Через минуту он выпрямился, поднял копье как бы в виде приветствия.— А-хи! Сувате! — прокричал он, обводя сверкающими глазами собравшихся всадников.В ответ раздался негромкий рокот голосов:— Сувате!Он был, казалось, удовлетворен ответом и сильным броском вогнал копье в землю. Снова он протянул ей руку.— Дай мне руку, Желтые Волосы, в знак дружбы. Она боялась, что он втащит её на коня в первый же момент, как она дотронется до него, но его глаза заставили ее повиноваться. К тому же, если он вбил себе это в голову, он сделает по-своему — с ее согласия или вопреки ему. Она нерешительно подняла дрожащую руку, ожидая самого худшего, и прикоснулась пальцами к его ладони. Жесткая ладонь сжалась, и пожатие отозвалось в плече.— Мы встретимся снова. Я примчусь, как ветер, из ниоткуда. Запомни лицо этого команча. Я твоя судьба.Произнеся эти слова, он выпустил ее руку и пустил коня кругом по двору. Подняв вверх руку, запрокинув назад голову, он издал громкий клич, от которого по коже забегали мурашки. Минутами позже на дворе клубилось облако пыли, и оглушающее стаккато топота четырехсот копыт затихло вдали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62


А-П

П-Я