Все непредсказуемое влекло его, как магнит.Без всякого сомнения, женщина, пригласившая его этой темной холодной ночью в Богом забытый квартал на окраине города, в дом напротив тюрьмы, да еще в костюме и гриме знаменитого убийцы – конечно, эта женщина была существом необыкновенным!Да, конечно, это она. Если здесь, как предполагал Вальгран, присутствует элемент мазохизма, то существует только одна женщина, которой Гарн должен внушать невыразимый, патологический ужас, граничащий с наслаждением. Это, несомненно, вдова его несчастной жертвы, лорда Белтхема!– Некоторые женщины, – рассуждал по пути артист, – любят, чтобы их ласкали и восхищались ими, как цветком. Другие любят, чтобы их побеждали и ставили на колени. А есть и такие, которым необходимо, чтобы на них наводили ужас…Он довольно улыбнулся:– Ну что ж, поживем – увидим!Наконец Вальгран добрался до улицы Месье, нашел дом номер двадцать два и поднялся по лестнице.Артист вошел в комнату так, как будто выходил на сцену. Театральным жестом он бросил в кресло пальто и шляпу и приблизился к женщине, неподвижно лежащей на диване.– Вы звали меня, мадам… – проговорил Вальгран голосом героя-любовника.Леди Белтхем, словно внезапно разбуженная, глухо вскрикнула и сделала такое движение, будто хотела куда-то спрятаться.«Черт побери! – подумал актер. – Похоже, она и впрямь меня боится. Так, с чего же мне начать? Ладно, там увидим».Тем временем женщина сделала над собой усилие и выпрямилась.– Спасибо, мсье, – тихо проговорила она. – Спасибо, что вы пришли.Вальгран светски поклонился:– Что вы, мадам! Напротив, это я должен благодарить вас за оказанную честь. Вы не представляете, какую радость мне доставило ваше приглашение. Поверьте, я пришел бы гораздо раньше, если бы не многочисленные поклонники, от которых отбою нет после премьеры. Впрочем, что я болтаю! Вам ведь, кажется, холодно?Леди Белтхем действительно вся дрожала.– Да, немножко холодно, – выдохнула она. – Здесь так дует…Вальгран решительно встал и окинул взглядом убогую гостиную.«Ну и дыра, – пронеслось у него в голове, пока он старался поплотнее прикрыть рассохшуюся оконную раму. – Как ее угораздило здесь оказаться? Необходимо выяснить эту тайну…»Пока артист возился с окном, леди Белтхем села на диван.– За неимением лучшего, мсье Вальгран, – сказала она, – осмелюсь предложить вам чаю. Может быть, он меня немного согреет.Женщина протянула гостю напиток, причем рука ее так дрожала, как будто чашка была невероятно тяжелой. Вальгран поспешил принять чай и пригубил его.– Не уверен, мадам, что эта жидкость меня согреет! – проговорил он с лукавой улыбкой.Артист взял стоящую на столе сахарницу. Предупреждая его заботы, леди сказала:– Обо мне не беспокойтесь. Я всегда пью чай без сахара.– Вы очень выдержанная женщина, – с улыбкой ответил актер. – Тут я на вас не похож. Не могу заставить себя отказаться от сладкого.С этими словами он бесцеремонно высыпал себе в чашку добрую треть содержимого сахарницы. Не обратив на это внимания, леди Белтхем смотрела на своего гостя застывшим взглядом. В гнетущем молчании они прихлебывали чай. Вальгран, не зная, как себя вести, взял стул и подвинулся поближе к собеседнице.«Э, да ты никак растерялся, дружище? – говорил он себе с досадой. – Не ты ли так гордился своим умением оживлять разговор? Ты добьешься того, что эта светская дама примет тебя за гимназиста!»Артист поднял глаза на женщину. Дама, пригласившая его на столь необычное свидание, сидела молча, с отсутствующим взглядом.«Черт побери, а может, она немного тронулась после процесса? – размышлял Вальгран. – Может, ей нужен не я, а психиатр? Хорошо, пусть я сам по себе этой женщине неинтересен, и увидеть она хотела подобие Гарна. Значит, увы, я вовсе не так убедителен в шкуре этого парня, как утверждают поклонники, раз она почти не реагирует. Надо постараться… Но, дьявол, как мне себя вести?! Напустить сентиментальный вид? Или, наоборот, симулировать грубость? А может, сыграть на ее знаменитом милосердии и изобразить раскаявшегося грешника? Откуда мне знать, каков этот Гарн на самом деле? Придется рискнуть!»Вальгран встал. Тщательно, как на сцене, контролируя жесты и тембр голоса, он начал:– Услышав ваш зов, мадам, заключенный Гарн освободился от своих оков! Он открыл двери темницы, снес стены тюрьмы и, преодолев все невероятные препятствия, явился к вам!Артист картинно поклонился и сделал шаг по направлению к женщине.– Нет, нет! Замолчите, – прошептала та трясущимися губами.«Так, этот номер не проходит, – подумал Вальгран. – Попробуем что-нибудь другое».Он склонился и заученно продекламировал:– Слух о вашем необычайном милосердии достиг преступника, совершившего тяжкий грех. Ваша доброта, ваша набожность известны повсюду…– Только не это! – взмолилась женщина. Она была дивно хороша в эту минуту – волосы разметались по плечам, из глаз, казалось, струился огонь.«Похоже, – сказал себе артист, – пора ускорить развитие событий».Грубо сжав плечо леди Белтхем, он прорычал низким голосом:– Ты что, не узнаешь меня? Я же Гарн, знаменитый убийца! Я хочу сжать тебя в своих объятиях! Я хочу обладать тобой!И Вальгран опустился на диван, намереваясь подкрепить свои слова действием. Напуганная женщина отчаянно вырывалась.– Нет! – задыхалась она. – Эхо безумие!Но Вальгран, возбужденный ее близостью, продолжал, дрожа от страсти:– Я хочу прижать тебя к своей груди! Хочу увидеть твое нежное тело!Артист сжимал вдову лорда Белтхема все сильнее и сильнее. С силой, которую придало ей отчаяние, она рванулась и оттолкнула мужчину:– Убери руки, животное!Обиженный и ничего не понимающий Вальгран отступил в середину комнаты.«Решительно, – подумал он, – за эту роль я бы не получил аплодисментов…»Поправив одежду, артист учтиво поклонился и сказал как можно мягче:– Умоляю, мадам, выслушайте меня. Видит Бог, я не хотел вас обидеть!Леди Белтхем наконец справилась с волнением и подошла к гостю.– Простите меня, мсье, – пробормотала она.– Это вы меня простите, – нежно сказал Вальгран, – я ведь артист… А вы не объяснили, чего вы от меня хотите. Вы меня просто позвали.– Ах да, – сказала женщина, как будто только сейчас об этом вспомнив.– Да, мадам. Вы предупредили, что вам угодно видеть меня в этом обличье, но вы ничего не сказали о том, как мне себя вести. Да и внешнее сходство, как я догадываюсь, не такое уж сильное…Артист замолчал, глядя на свою странную собеседницу.«Дурацкая история, – думал он. – Пожалуй, сейчас мне куда больше хочется пойти домой и лечь в постель, чем ухаживать за этой женщиной».Однако, верный выбранной роли, он продолжал, не в силах остановиться:– С того раза, как я увидел вас впервые, я не могу вас забыть. Такого со мной еще не случалось. Это похоже на любовь с первого взгляда!Яростные огоньки в глазах леди Белтхем давно погасли. Она смотрела довольно спокойно, и Вальгран расценил это как очко в свою пользу.«Что ж, дело, похоже, идет на лад. Наконец-то!» – подумал он.Опытный сердцеед, он действовал по раз и навсегда разработанной схеме. Нежные слова, произносимые не в первый раз, слетали с его языка безо всяких усилий. Куда труднее было бороться с навалившейся вдруг дремотой. Изо всех сил стараясь не зевнуть, артист вел свою речь по наезженной колее:– И когда наконец я узнал, что великодушное небо посылает мне исполнение моего самого заветного желания, я прилетел сюда на крыльях любви, чтобы, сгорая от страсти, упасть перед вами на колени!Вальгран действительно опустился на колени и поцеловал подол платья леди Белтхем. Та смотрела на него, не говоря ни слова.Часы на башне пробили четыре.Женщина схватилась за голову:– Четыре часа! Нет, нет… Я больше не могу! Это слишком для меня!И на глазах изумленного артиста она принялась метаться по комнате, словно загнанное животное. Наконец она остановилась напротив Вальграна, долго смотрела на него с непонятным состраданием и прошептала:– Уходите, мсье. Во имя Господа, если вы в него верите, немедленно уходите отсюда!Артист с трудом поднялся с колен и пошатнулся. Голова казалась тяжелой, словно мельничный жернов. Больше всего на свете ему хотелось лечь. Тем не менее тщеславие не позволило ему не довести роль до конца, и он ответил чуть заплетающимся языком:– Я верю в одного бога, мадам… В бога любви. И он приказывает мне остаться.Женщина некоторое время тщетно пыталась прогнать своего гостя, восклицая:– Ну уходите же, несчастный! Уходите! Это будет слишком чудовищно…С трудом удерживая отяжелевшие веки, артист упрямо выдавил:– Я остаюсь…Он сделал несколько грузных шагов, пошатнулся и рухнул на диван рядом с леди Белтхем. Скорее машинально, чем сознательно, он попытался обнять ее за талию.– Послушайте! – взмолилась женщина. – Ради всего святого, вам нужно… О, если бы я могла все объяснить! Какой ужас!– Я ос…таюсь… – пробормотал Вальгран, слыша все, как сквозь вату. Его необоримо тянуло в сон. Наконец, не в силах больше противиться, он упал на бок и закрыл глаза.Леди Белтхем молча смотрела на него. Со стороны лестницы послышался тихий шорох. Женщина упала на колени.– Вот! – воскликнула она.
Внезапно Вальгран, совсем было уснувший, пришел в себя и затряс головой. Ему показалось, что на плечи ему опустились две тяжелые руки. Через секунду он почувствовал, что это не сон. Кто-то безжалостно заломил ему руки за спину и скрутил запястья.– Боже великий! – воскликнул артист и попытался обернуться.Когда это ему наконец удалось, он увидел перед собой двух дюжих мужчин с лицами бывших военных. Одеты они были в форму с тускло блестящими металлическими пуговицами. Вальгран открыл было рот, чтобы закричать, но грубая ладонь сжала ему лицо.– Тихо ты!– Что это все значит? – пробубнил артист, пытаясь не поддаваться панике.Один из мужчин легко поставил его на ноги и подтолкнул к выходу.– Пошли, – сказал он. – Нам пора.– По какому праву?! – возмутился Вальгран. – Немедленно развяжите меня!– Не пыли, малыш, – толкнул его второй незнакомец. – Иди вперед.– Бесполезно сопротивляться, Гарн, – добавил его напарник. – Как ни крутись, ничто на свете тебе уже не поможет.Артист ошалело хлопал глазами.– Что вы такое говорите? – лепетал он. – Я ничего не понимаю.Наконец один из мужчин вышел из себя:– Перестань строить из себя дурачка! Мы и так рисковали всем, позволив тебе провести здесь эту ночь. Начальство-то думает, что ты сейчас беседуешь со священником, замаливая свои грехи!– Скажи спасибо своей даме, – продолжал второй. – Уж и не знаю, где она достала столько денег, чтобы вызволить тебя на часок. Но прошло уже целых два, а мы все-таки дорожим своими местами, приятель. Так что свидание окончено, топай вперед.Стряхнув с себя остатки сна, Вальгран начинал что-то понимать. До него наконец дошло, что мужчины одеты в форму тюремных охранников. Все это было настолько неожиданным, что он снова стал вырываться.– Да что ты дергаешься, – злились тюремщики. – Ты ведь поклялся вернуться сразу, как только мы тебе прикажем! А слово надо держать.Охранники поволокли артиста к выходу. Только теперь осознав весь ужас своего положения, Вальгран шептал непослушными губами:– Во имя неба! Эти болваны принимают меня за убийцу! Но я не Гарн!Он оглянулся и разглядел в почти не освещенном углу леди Белтхем, которая во время всей этой дикой сцены оставалась на коленях, с судорожно сплетенными руками. Артист слабо крикнул:– Мадам! Но объясните же им наконец!Женщина продолжала хранить молчание. Сломив последнее сопротивление Вальграна, охранники увели его. Однако уже за дверью артист нечеловеческим усилием вырвался и вбежал обратно в комнату.– Но я же не Гарн! – завопил он. – Я Вальгран! Актер Вальгран! Меня знает весь Париж! И вы, мадам! Помогите же мне!Он повернулся к охранникам:– Вот здесь, в левом кармане пиджака. Там мой бумажник, в нем визитные карточки! И письмо этой женщины, в котором она просит меня прийти сюда. Она заманила меня в ловушку!Один из стражников сильно ударил актера в бок и прошипел:– Немедленно заткнись! Ты что, хочешь, чтобы нас здесь застукали?!Актер замолчал, тяжело дыша. Охранник повернулся к напарнику:– Взгляни, Нибье, что у него там.Недоверчиво пожав плечами, надзиратель быстро ощупал карманы Вальграна.– Нету там ничего, – буркнул он. – Никаких бумажников. Очередная комедия!Артист застонал.– Да что мы здесь рассусоливаем, – продолжал Нибье. – Мы же сами его сюда привели. Понятно, что ему неохота обратно. Но это уже его проблемы.Он грубо взял актера за руку:– Шагай вперед, и без глупостей.После вспышки активности на обессилевшего Вальграна снова навалилась эта непонятная, вялая сонливость. На удивление покорно он позволил себя увести. Спотыкаясь на темной лестнице, он только монотонно повторял, как в бреду:– Но я не Гарн… Не Гарн…
Несколько минут леди Белтхем напряженно прислушивалась. Потом вышла с лампой на лестницу и огляделась. Убедившись, что никто не стал свидетелем жестокой проделки, произошедшей в убогом домишке, она вернулась в комнату и рухнула в кресло. Она поправляла волосы, воротничок, но все это машинально, по многолетней привычке ухаживать за собой. Женщина сама не замечала, что делают ее руки. Она была на грани обморока.Дверца, ведущая в темный кабинет, тихо приоткрылась. Медленно и совершенно бесшумно оттуда появился Гарн. Он подошел к леди Белтхем, опустился на колени и принялся покрывать поцелуями ее застывшее лицо и бессильно опущенные руки:– Дорогая моя!Женщина не отвечала. Гарн заметался по комнате, разыскивая какое-нибудь средство, чтобы вернуть к жизни свою возлюбленную. Но тем временем леди Белтхем понемногу пришла в себя. Она негромко застонала, и любовник тотчас подбежал.– Это ты, Гарн? – с трудом проговорила женщина. – Подойди поближе… Обними покрепче… Ты видишь, я сделала все, что в моих силах! Я едва не проговорилась… О Боже, какие страшные минуты!Лицо ее изменилось:– Какой кошмар… Мне кажется, я до сих пор слышу его голос!Гарн ласково погладил ее по волосам:– Ну что ты, любимая моя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37