Плюс цена позора, который наш тейп должен смыть возмещением ущерба, нанесенного вашему тейпу, — пять!» И затем старейшина назвал суммарный итог того, что отложилось на счетах: украденная корова поистине стала золотой. А инцидент был полностью исчерпан, как говорится, без официального суда и следствия.Всем в зале стало ясно, что работа, в Назрани в частности и по операции «Тропа» в целом, должна строиться на глубоком знании так называемой оперативной обстановки с учетом особенностей условий проживания, уклада, психологии, религиозных устоев и обычаев «обслуживаемого контингента». Без этого вся кропотливая рутинная работа милиции обречена на провал… Это я усвоил раз и навсегда.В дальнейшем жизнь многократно подтверждала правоту и реальность истин, изложенных в «притче о золотой корове».В начале 80-х годов, когда я уже возглавлял отдел УБХСС ГУВД Мосгорисполкома, его сотрудникам во взаимодействии с центральным аппаратом МВД, УВД Магаданской области, УВД Одессы, МВД Грузии удалось выявить и пресечь деятельность большой группы (всего привлечено к уголовной ответственности более 20 человек) расхитителей и сбытчиков промышленного золота. Это была разветвленная сеть жителей Магаданской и Московской областей, Украины, Чечено-Ингушетии и Грузии. По уголовному делу проходили братья Дзабирадзе, работавшие в старательской артели «Тенька» Магаданской области, похитившие и через Ивахненко (жителя Украины) переправившие похищенное золото в Москву и пригород Кутаиси. Часть тайников была обнаружена в Подольском районе Московской области. Всего по делу было изъято и возвращено государству более 40 килограммов шлихового золота и самородков.Упоминаю об этом деле не случайно. Рассказ о нем и сотрудниках ОБХСС, принимавших в нем участие, мог бы занять более сотни страниц, дабы не забыть каждого сотрудника, который внес свой вклад в необъятное и громкое это дело. Но здесь и сейчас — не об этом, а о том, что неоценимую помощь в работе по этому делу оказала глубинная суть той самой «притчи о золотой корове». Тогда я понял, на мой взгляд, главное, что не уставал затем внушать и своим сослуживцам, и подчиненным на протяжении всей своей службы в милиции: «Противника нужно уважать, да к тому же сильного противника. Его не стоит переоценивать, но и недооценивать категорически нельзя!» Сильному противнику можно противодействовать только хорошо его зная. Зная, порой, больше чем самого себя. И еще — эффективно противодействовать ему можно только сообща, организовав тесное и грамотное взаимодействие. То есть взять на вооружение все «лучшее» из его же арсенала. Этим как раз и было характерно расследование уголовного дела о хищении промышленного золота с месторождения в Магаданской области, упомянутое мной всего лишь в качестве примера.А теперь немного о себе. Год рождения — 1947, 15 мая. Одиннадцать классов средней школы, Московский институт имени Г.В. Плеханова (организация торговли и товароведение промышленных товаров), комсомольский оперативный отряд (4 года) при Москворецком райкоме ВЛКСМ, оказание помощи органам БХСС и уголовного розыска в борьбе с преступностью. Там почувствовал вкус к оперативной работе, хотя в то время и на общественных началах. Спорт в моей жизни — с раннего юношества: самбо, вольная борьба, хоккей, футбол, бокс. Бокс — совершенно серьезно: десять лет занятий, звание мастера спорта. По окончании института распределен в Киевский промторг города Москвы. Работал в течение девяти месяцев инструктором оргинструкторского отдела торга (150 торговых точек в семи районах Москвы), функции — выявление нарушений правил торговли, организация торговли, инвентаризационные комиссии, контроль. Работа в комсомоле — председатель «Комсомольского прожектора» торга, член штаба Кунцевского РК ВЛКСМ. Видимо, воспитание в семье в духе борьбы с несправедливостью (отец более 40 лет прослужил в УКМК, 9-ом Управлении КГБ СССР, мать — сборщица Первого московского подшипникового завода — 40 лет на одном предприятии), а затем общественная работа в комсомоле заложили основы всей дальнейшей жизни. Теоретические знания, полученные в институте, практические навыки работы с людьми, опыт, полученный в процессе службы в армии (один год) и случай (а случай всегда имеет неслучайное значение) привели меня в совокупности на работу в ОБХСС Киевского РУВД Москвы.В 1972 году, отслужив год в войсках ПВО ( Московский военный округ ), я демобилизовался, прибыл домой … и получил по почте приглашение Золотарева, начальника 75-го отделения милиции Москвы ( территория моего проживания ), с просьбою прибыть к нему «по вопросу Вашей дальнейшей учебы и службы…» К тому времени, будучи человеком дисциплинированным — служить еще не надоело, я подумал, что здесь закралась какая-то ошибка: чему еще мне надо было учиться? Я решил хотя бы из вежливости отнести бланк приглашения командиру милицейского подразделения, чтобы он «зря не беспокоился». Золотарев прошел свой служебный путь от участкового милиционера до начальника крупного столичного милицейского подразделения с обслуживаемым населением более 100 тысяч человек. Эта фамилия известна была в милицейских кругах чуть ли не всей страны. Выслушав мои догадки на тему ,что, видимо, приглашение было послано ошибочно в связи с тем, что кадровик выбрал меня по данным военкомата, где в графе «образование» запись все еще была «образование среднее», Золотарев задал мне ряд вопросов и, получив на них полные откровенные ответы, предложил вдруг: «Слушай, я вижу, у тебя есть умение выстраивать законченные логические цепи, строить прогнозы, близкие к реальным событиям. Ты, наверное, прав в том, что произошла ошибка, но не ошибаешься ли ты, считая как я понял, что для тебя в милиции работы нет, и что тебе нечему уже учиться?» Такой поворот в беседе заставил меня зауважать этого человека не формально, и я спросил: « Что можете предложить?».Тебе прямая дорога… в БХСС". Золотарев снял трубку телефона и заговорил ( как я потом узнал, с начальником отдела кадров РУВД):— Слушай, тут путевый хлопец, не хочешь пообщаться?.. Высшее экономическое образование, спортсмен, еще не испорчен, имеет большое желание ( кивая мне головой ) работать в подразделениях БХСС, так как по характеру «борец за справедливость»…Положил трубку и сообщил мне, куда, когда и к кому мне нужно подойти. Встал и проводил меня самолично до выхода из здания. Кто тогда был он и кто я?Вообще, мне на умных начальников в милиции везло. Первым моим непосредственным начальником стал человек с романтической «БХСС-ной» фамилией Анатолий Ожерельев. Первая встреча с ним и собеседование проходили в его кабинете, входя в который я мысленно «присел», так как застал его сидящим в кресле, за элипсоидальным столом, в окружении 12-ти стульев. По роду своей гражданской «плехановской» профессии и квалификации я обязан был уметь оценить то, что я увидел. Это были предметы мебельного гарнитура ХVI века, стиля и работы мастера «Буля», красного дерева, инкрустированного благородными породами дерева, элементами панциря натуральной черепахи, бронзой с позолотой. Вокруг находились на мебели, на подоконниках, на шкафах и горках канделябры. Старинная утварь из бронзы, каминные часы, иконы, фарфоровые вазы и т.д. и т.п. Атмосфера беседы, одним словом, соответствовала как фамилии моего будущего начальника, так и занимаемой им должности. Я в душе еще раз поблагодарил Золотарева за его приглашение и себя за мое согласие.А. Ожерельев почему-то очень долго со мной разговаривал (через полгода он мне признался, что многое взвешивал — я все-таки шел в ОБХСС из торговли… ). Расспрашивал о моих школьных годах, о матери, отце, моих отношениях с супругой (я к тому времени был женат и сыну было уже два года ), с друзьями-товарищами. Мне же казалось: что тут еще спрашивать — и так все ясно… подхожу — берите, мне такая мебель подходит. Я, конечно, не был уже простаком, но романтическая обстановка способствовала нашей беседе, « роль предмета, реквизита в оперативной комбинации» (одна из тем изучения предмета моей будущей профессии), она склонила меня к романтическому настрою. А. Ожерельев, заканчивая беседу, сказал мне, что окончательное решение «они» смогут принять только через месяц-полтора, мне нужно пройти медицинскую комиссию, определенную проверку. Прощаясь, он порекомендовал мне устроиться куда-нибудь на временную работу, так как он понимает — надо же кормить семью. Я устроился грузчиком на овощную базу.Жизнь диктует свои законы. Порой от романтики вмиг ничего не остается. Нет, остается! Остается тяжелый кропотливый труд, днем и ночью, постоянно, на протяжении десятков лет. Не всегда это «путь победителя». Этот труд — часть твоей жизни, честно отданной, не сочтите за пафос, людям. В этом и есть романтика.Так и со мною. Через месяц у меня дома раздался телефонный звонок: кадровик сообщил мне, что я успешно прошел проверку и зачислен приказом на службу в ОБХСС, просил на другой день прибыть ровно в 9 . 00, без опоздания.На следующее утро я не в 9, а часов в 7 чуть не бегом направился на службу. До места новой работы от дома (две троллейбусных остановки) я летел на крыльях. У здания РУВД появился с большим запасом времени. У входа заметил грузовую, крытую тентом машину, в кузов которой незнакомые мне молодые люди грузили… те самые предметы: мебельный гарнитур школы мастера «Буля», канделябры, иконы, то есть всю «романтическую» обстановку из кабинета А. Ожерельева. Меня осенила догадка, но не более…В 9.00, войдя в кабинет моего нового начальника и увидев простую скромную мебель, характерную для всех госучреждений того времени, я пережил еще одно новое испытание в своей жизни. Но странно, меня это не разочаровало, а наоборот, тем более, когда я узнал, что это были предметы и ценности, изъятые по уголовному делу в отношении братьев Кац, осужденных за спекуляцию антиквариатом. Вся эта роскошь была конфискована и сдана по приговору суда в различные музеи страны. В кабинете А.Ожерельева, оказывается, она хранилась временно. Такое положение дел меня удовлетворило.На первой «пятиминутке» (которая продолжалась 45 минуг) я слущал вообще неизвестные и непонятные мне слова в диалоге А. Ожерельева с сотрудниками отдела. Ожерельев с каждого персонально спрашивал о работе с какими-то «астрами», ромашками" и «тюльпанами». Отчитал одного старшего группы за ненадлежащую работу порученного ему сотрудника с каким-то «интеллигентом», предупредил о том, что он «сорвет семь шкур» с него за «беззубые» действия! Затем, по второму кругу, стал пытать всех старших групп на предмет: будут ли результаты по конкретным материалам, находившимся в их работе, в виде статей УК — 154, ч.11, 92, ч.11 и 111, и т.д. Его заверяли, что по некоторым материалам результаты будут через десять дней, а по некоторым, возможно, будет другая квалификация.Я, слушая все это, «выпал в осадок» и загрустил. Думаю: "Куда я попал? Справлюсь ли и смогу ли? С виду обыкновенные мужики оперируют цифрами: 154 да еще часть 1 или 11. Сколько же и что еще нужно знать, чтобы сразу, «влет», вспомнить все и не ошибиться, во что конкретно превратится так называемый «материал». Здесь, раз и навсегда. Я понял, как еще мало я знаю, а точнее, ничего не знаю. Начался новый этап моей учебы, и не только учебы азам юриспруденции, но и многим ранее неведомым мне наукам, и практике в области криминалистики, психологии и т.д. и т.п. Конечно, мой запас знаний, полученных в институте имени Г.В.Плеханова, давал мне некие преимущества перед моими коллегами в том, что касается экономики, бухгалтерского учета, товароведения, технологических процессов производства различных товаров. Пробелы, а порой и отсутствие элементарных юридических знаний мне пришлось восполнять «на марше» или, как говорят, «без отрыва от производства». Жизнь мне давала много уроков, но этот был в милиции первый и — уверен — самый главный.На протяжении всей службы в органах внутренних дел, от опера до начальника одного из важнейших в стране подразделений по борьбе с экономической преступностью, я постоянно учился. Этого требовал характер работы, спектр вопросов, которые приходилось решать. Мне нужны были большие и глубокие знания в широком круге общественных отношений. Постоянно приходилось постигать самую главную науку —человековедение. На определенном этапе жизни у меня выработалось понимание, ставшее мерилом отношений: «Самое простое — это осуждать людей. Сложнее — правильно судить о людях. Но самое сложное — это судить людей!» И сейчас считаю, что самый хрупкий «сосуд», произведенный на свет Создателем, — это человеческая судьба. А для того, чтобы этот сосуд не разбить нечаянно и несправедливо, нужно очень много знать и уметь, ибо сотруднику правоохранительных органов, как и хирургу, права на ошибку не дано.
СТАНОВЛЕНИЕ ПРОФЕССИОНАЛА Слово — МАЛЬЦЕВУ Виктору Варфоломеевичу Теория без практики мертва — это не просто крылатая фраза. Только молодость считает, что всё знает, умеет и может сделать. Прожив значительную часть жизни, понимаешь, что всего узнать нельзя, есть опыт, но сделано очень мало.В очерках и газетных статьях чаще всего описываются примеры раскрытия крупных замаскированных хищений, нарушения правил валютных операций, случаев взяточничества и спекуляции, где сотрудники службы БХСС-БЭП представлены людьми, хорошо знающими экономику, разбирающимися в бухгалтерском учете, в финансовых и банковских делах. И конечно, имеющими большой опыт оперативной работы. Но как эти знания и опыт пришли к человеку — остается за рамками повествования.Мне же хотелось бы, не сочтите за нескромность, на личном примере показать, как в мое время формируется работник службы БХСС-БЭП.Окончив в 1961 году среднюю специальную школу МВД РСФСР, я получил должность оперуполномоченного БХСС в Свердловском районном отделении милиции города Москвы. Только что надев милицейский мундир, я также считал, что могу свернуть горы, был полн самых радужных мечтаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36