Одновременно сюда же была направлена телеграмма от Международного Красного Креста. В ней говорилось, что, по некоторым данным, польские военнопленные из лагерей Старобельска, Козельска, Осташкова, Шепетовки и других мест отправлены в Германию. 6 апреля 1940 г. министерство иностранных дел Германии ответило, что лагеря в указанных городах по-прежнему существуют[ См.: ADAP. Serie D. Band VIII. S. 724.

]. Но тогда же Главному правлению Польского Красного Креста (ПКК) германские оккупационные власти отдали распоряжение подготовиться к созданию на территории генерал-губернаторства лагерей для большого контингента военнопленных, которые по согласованию с СССР якобы должны вернуться на родину. Вскоре лагеря были готовы, но последовало новое распоряжение немцев: лагеря законсервировать, так как польские офицеры остаются в Советском Союзе[ См.: Korbonski St. Polskie panstwo podziemne. Prewodnik po Podziemiu z lat 1939–1945. P., 1975. Str. 149.

].Судьба польских военнопленных в СССР на протяжении года оставалась неясной. Таковой же она оставалась и в течение первого года гитлеровской оккупации Смоленска и окрестных районов. Эта территория была занята 16 июля 1941 г. войсками 9-й полевой армии и 2-й танковой группы, входивших в группу армий «Центр», которой тогда командовал фельдмаршал Ф. фон Бок. В здании дома отдыха НКВД в Катыни разместился 537-й полк связи, которым до сентября 1941 г. командовал подполковник Беденк[ См.: Wojskowy Przeglajd Historyczny (далее – WPH). 1989. No 4. Str. 217.

].С июня 1941 г. в связи с гитлеровской агрессией против Советского Союза в корне изменилась и международная обстановка. В июле Советский Союз признал польское эмигрантское правительство в Лондоне во главе с генералом В. Сикорским. Было заключено соответствующее соглашение о боевом союзе двух стран. На советской территории создавалась польская армия, которая нуждалась в амнистировании польских граждан, военнопленных солдат и офицеров, находившихся, как считал генерал Сикорский, в названных выше лагерях.Польское эмигрантское правительство осенью 1941 г. стремилось выяснить судьбу польских военнопленных у советского посла при Союзных правительствах в Лондоне А. Е. Богомолова. Однако посол неизменно отвечал, что все они были в свое время освобождены. Тогда же генерал Сикорский поручил своему послу в Москве Ст. Коту поставить этот же вопрос перед Сталиным. Но во время встречи 14 ноября 1941 г. был получен весьма неопределенный ответ[ См.: Lidova demokracie. 1990. 24. srpna.

].Вопрос о формировании в СССР польской армии под командованием генерала Ст. Андерса и укомплектовании ее офицерскими кадрами стал центральным во время переговоров В. Сикорского с И. В. Сталиным в Москве в декабре 1941 г. Как свидетельствуют участники этих переговоров Ст. Кот и генерал Ст. Андерс, в ответ на их запрос Сталин и Берия категорически отрицали наличие польских офицеров в советских лагерях, заявив, что все они были освобождены и самостоятельно рассеялись неизвестно куда. Возможно, даже в Маньчжурию, с издевкой сказал Сталин[ См.: Kot St. Listy z Rosji do generala Sikorskiego. L., 1955. Str. 107.

].Подобные высказывания советских руководителей давали повод полагать: распространявшиеся в польских эмигрантских кругах слухи о том, что все лагеря весной 1940 г. были ликвидированы, а военнопленные офицеры отправлены в Катынь близ Смоленска и там исчезли, не лишены основания. Но какая-то надежда на то, что они переселены в другие лагеря и остались живы, все еще теплилась. Посол Кот и командование польской армии продолжали представлять советскому правительству все новые и новые списки офицеров, которые, по их данным, находятся в СССР. Было также передано 30 других запросов и нот. В них указывалось не только точное число военнопленных офицеров, но и места их нахождения, в том числе в Якутии, на островах Франца Иосифа и Новой Земли[ См. ibidem.

]. Однако все попытки вернуть военнопленных поляков не увенчались успехом.С весны 1942 г. отношения между СССР и польским эмигрантским правительством стали обостряться. До конца 1942 г. армия генерала Андерса распоряжением генерала Сикорского была эвакуирована в Иран. Но проблема военнопленных польских офицеров в связи с этим не перестала быть актуальной, ибо формировавшаяся весной 1943 г. новая польская армия остро нуждалась в офицерских кадрах. Кроме того, судьба военнопленных по-прежнему сохраняла и морально-психологическое значение для польского народа.Что же произошло с тысячами военнопленных польских офицеров?В начале 1943 г. стало известно, что еще весной 1942 г. польские рабочие, занятые в германской организации Тодта на строительстве дорог в районе Смоленска, узнали от местного населения о наличии в Катыни захоронений польских офицеров[ См.: Swiatek R. The Katyn forest. Panda Press. L., 1988. P. 7.

]. Одну из могил они сами раскопали, убедились в правдивости сообщенных им сведений, затем засыпали, поставив на ней два деревянных креста[ См.: WPN. 1989. No 4. Str. 217–218.

]. В феврале 1943 г. сведения об этих могилах дошли до начальника команды №570 германской полевой полиции Л. Фосса, а затем и до командира 537-го полка связи. Через несколько дней за обнаружение этих могил Л. Фосс по ходатайству Геббельса был награжден орденом.Ведомства Риббентропа и Геббельса, естественно, не преминули воспользоваться этими данными для развертывания широкой пропагандистской кампании. Оккупационные власти, произведя эксгумацию трупов и их идентификацию, как справедливо отмечает польский исследователь проф. Ч. Мадайчик, руководствовались отнюдь не гуманитарными, а сугубо пропагандистскими соображениями[ См.: Miesiecznik literacki. 1988. No 7. Str. 85.

]: внести разлад между руководством СССР и польским эмигрантским правительством, а также посеять недоверие к Советскому Союзу со стороны его союзников и в конечном счете нанести удар по всей антигитлеровской коалиции.Раскопки начались 29 марта 1943 г. Одновременно, как доносил Фосс, был допрошен ряд местных жителей, которые показали, что в Катынском лесу находился дом отдыха работников НКВД еще со времени гражданской войны, что и тогда в лесу совершались убийства советских людей, а в течение апреля – мая 1940 г. железнодорожными эшелонами сюда доставлялись польские офицеры, которых здесь же уничтожали[ См.: Amtliches Material zum Massenmord von Katyn. 1m Auftrage des auswartigen Amtes auf Grund urkundlichen Beweismaterials zusammengestellt, bearbeitet und herausgegeben von der deutschen Informationstelle. B., 1943. S. 18–27.

].Одновременно фашистские оккупанты развернули широкую антисоветскую пропаганду среди населения Польши. Поляки вначале воспринимали эти сведения с известным недоверием, в связи с чем германский генерал-губернатор Польши Г. Франк решил использовать «тяжелую пропагандистскую артиллерию». Он потребовал, чтобы Польский Красный Крест для участия в расследовании послал в Катынь своих представителей.На пресс-конференции в Берлине представитель германских властей официально известил о начале раскопок в Катыни, где захоронено, по его данным, 12 тыс. польских офицеров. 13 апреля 1943 г. начальник политико-культурного отдела МИД Ф. А. Сикс в специальном рапорте доложил своему шефу Риббентропу, что, по его данным, взятые русскими в плен 12 тыс. польских офицеров исчезли в России бесследно и что официальные польские круги поддерживали с ними связь лишь до апреля 1940 г. По сведениям, полученным от населения Катыни и окрестных деревень, все они были расстреляны органами ГПУ. В настоящее время проводятся раскопки могил. Ознакомившись с этими материалами, фюрер приказал средствам массовой информации познакомить с ними весь мир[ См.: ADAP. Serie D. Band V. S. 579–580.

].Тогда же руководитель отдела нацистской партии по работе среди немцев за рубежом Э. В. Болле обратился к Гиммлеру, а тот в свою очередь запросил мнение Риббентропа о том, чтобы через посредство Испании пригласить на раскопки в Катынь генерала Сикорского как частное лицо. На это Риббентроп ответил, что с пропагандистской точки зрения реализация этой идеи была бы полезна, но с политической сама мысль о возможности какого-либо контакта с премьером польского эмигрантского правительства была для Германии неприемлема[ См.: Miesiecznik literacki. 1988. No 7. Str. 107.

].В поездке в Катынь, предпринятой 10 апреля 1943 г., группу представителей ПКК сопровождали немецкие и польские врачи и журналисты из Варшавы и Кракова, а также журналисты из Швеции, Швейцарии и Испании. По указанию верховного командования сухопутных войск (ОКХ) эксгумацией трупов было поручено руководить известному в Германии профессору университета во Вроцлаве Г. Бутцу.Польские власти в Лондоне узнали о вылете созданной немцами делегации в Катынь 14 апреля, а официальное сообщение об этом получили от командующего Армией Крайовой (АК) в Польше генерала С. П. Грот-Ровецкого три дня спустя[ См.: Armia Krajowa w dokumentach. L., 1973. Т. 2. Str. 491–492.

].Официальными документами по катынскому делу, подготовленными в последующем разными ведомствами и опубликованными в течение второй половины 1943 г. и первой половины 1944 г., были следующие.1. Протокол международной группы экспертов в области судебной медицины и криминалистики, работавшей под руководством шефа службы здравоохранения Германии доктора Л. Конти. Только один из них – Франсуа Навиль – представлял нейтральную Швейцарию, остальные были из 12 зависимых от Германии стран. Документ был опубликован в Берлине в мае 1943 г.2. Официальный материал о преступлении в Катыни, подготовленный в виде брошюры немецким информационным бюро по поручению Риббентропа и изданный осенью 1943 г. В нем содержится богатый фактический материал и немецкая версия обоснована довольно убедительно.Вся собранная тогда документация о Катыни вскоре была вывезена в Краков, где находился Институт судебной медицины, а к концу войны ящики с этими материалами оказались в Дрездене. В связи с приближением советских войск эти ящики со всеми документами были сожжены[ См.: Новое время. 1990. 13 апреля. С. 38.

].3. Опубликованное 24 января 1944 г. в Москве сообщение специальной комиссии, созданной советским правительством и состоявшей исключительно из советских граждан, большинство из которых не являлись специалистами – юристами или врачами. Документ не доказывал виновности в катынском злодеянии германских оккупационных властей.До недавнего времени широкой мировой общественности не был известен еще один ценный исторический источник, содержащий достоверные сведения о работе в Катыни группы представителей Польского Красного Креста, привлеченный немцами к обследованию захоронений. Это секретный отчет генерального секретаря ПКК Казимежа Скаржинского от июня 1943 г. Немцы с ним не были ознакомлены. Документ был обнаружен в 1988 г. в архиве британского министерства иностранных дел известным польским историком профессором Вл. Ковальским и опубликован в органе Патриотического движения по возрождению народа – газете «Возрождение» 18 февраля 1989 г.[ См.: Odrozenie. 1989. 18. lutego.

]В отчете в первую очередь подчеркивается, что германские оккупационные власти настойчиво стремились вовлечь Польский Красный Крест в свою пропагандистскую игру по поводу Катыни. Понимая это намерение, руководители ПКК заявили, что они пошлют в Катынь только техническую группу, которая не будет выходить за рамки гуманитарной деятельности, т. е. примет участие лишь в эксгумации трупов, опознании их и в достоверных случаях будет сообщать об этом родственникам. Группа категорически отвергла предложение немцев публично определить время совершения преступления, понимая, что это было бы равнозначно указанию его реального виновника[ См. ibidem.

].Поставив перед собой такую ограниченную задачу, группа ПКК вместе со священником, прибывшим для благословения останков, криминалистом из Кракова в сопровождении трех офицеров немецкой уголовной полиции из Берлина 16 апреля 1943 г. прибыла в Катынь и приступила к работе. Постоянно входя в столкновение с офицером роты пропаганды лейтенантом Г. Словенциком, пытавшимся вовлечь участников группы в различные пропагандистские акции, польские представители работали в Катыни до середины июня 1943 г., когда наступило жаркое время года и эксгумация стала невозможна.Из документов, найденных в могилах, группа особо отметила дневник майора А. Сольского. В записи от 9 июня 1940 г. содержатся следующие сведения: «Группа польских офицеров из Козельска прибыла в Смоленск в 3.30 утра. За несколько минут до 5 часов был объявлен подъем, нас посадили в автомобили как для преступников, с нами сидела охрана. Мы приехали к лесочку, который выглядел как дачное место. Здесь у нас отобрали обручальные кольца, часы, на которых стояло 6.30 утра, и перочинные ножи. Что с нами будет?..»[ Ibidem.

] На этом дневник обрывается.По возвращении в Варшаву техническая группа ПКК отвергла требование германских властей сделать политические выводы из своей работы в Катыни. Она лишь проинформировала немцев об организационной стороне поездки. Но для Главного правления ПКК в секретном порядке техническая группа доложила следующие выводы:1. Трудность в работе состояла в том, что останки в могилах находились в состоянии разложения.2. Причиной смерти каждого офицера был выстрел в нижнее заднее основание черепа.3. Найденные документы свидетельствуют о том, что убийство происходило в период с конца марта по июнь 1940 г.4. Работа группы проходила под постоянным наблюдением немецких властей.5. К работе привлекалось ежедневно по 20–30 человек местного населения, а также команды советских военнопленных.В отчете ПКК также отмечалось, что германское командование организовало массовое посещение Катыни солдат с фронта, который в то время проходил в 40 км[ См.: Абаринов В. Катынский лабиринт. М., 1991. С. 121–122.

].В первые дни после сообщения германского радио об обнаружении могил в Катыни советская пропаганда утверждала, что это, мол, археологические находки. Затем тон и «доказательства» изменились – сообщалось, что это жертвы фашистских оккупантов. Расчет, видимо, строился на том, что руки захватчиков и так обагрены кровью десятков тысяч, а к весне 1943 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57