Джеффри глядел и чувствовал себя совершенно беспомощным.
- Давай, Джеф. Мы не можем сдаться. Пошли...
Спотыкаясь, на негнущихся ногах, Джеффри поднялся на вершину. Может,
он и найдет в себе силы пробежаться на спуске. А там, если они сумеют
добраться до ручья, если он сумеет отправить по ручью хотя бы Салли, тогда
у него появится надежда. Не поднимая глаз от тропы, Джеффри двинулся
дальше.
- Ах! - воскликнула Салли, и Джеффри поднял взор.
Они стояли на самой вершине. А внизу перед ними раскинулась долина
Эвиас. И от ее вида можно было сойти с ума. Вместо высохших голых холмов
их глазам предстал вековой лес. Он начинался всего в каких-нибудь
пятидесяти ярдах ниже по склону. А перед ними - ни кустарника, ни молодой
поросли. Голый склон и вдруг - серые мшистые стволы могучих деревьев. Под
непроницаемой сенью листвы, между стволами, лежали густые тени. Ни в одном
другом лесу не могло быть так темно. Сколько хватало глаз, впереди из края
в край долины тянулось сплошное зеленое море. А в самой его середине
высилась гигантская башня - замок Некроманта. Это не могло быть ничем
иным. И путь их лежал через лес прямо к

9. СЕНЕШАЛЬ
Случайный порыв ветра донес до ребят заливистый лай псов.
- Пошли, - сказала Салли. - Другого пути все равно нет. А ты,
Мэддокс, постарайся двигаться побыстрее.
Идя под горку, пони ухитрился изобразить давно забытую трусцу. Он
чем-то напоминал Роллс - угловатый, модный, раз разогнав, остановить его
не так-то просто. Джеффри, шатаясь от усталости, помчался вниз. Как только
тропа выйдет на ровное место, бег его тут же (Джеффри это прекрасно
понимал) сменится судорожным ковылянием на подгибающихся ногах.
Со всего размаха они влетели под тень деревьев.
В лесу было даже темнее, чем Джеффри полагал. Лес ничем не походил на
тот, в котором они завтракали вчера. Тот лес больше напоминал заброшенную,
одичавшую рощу на краю сада - в конце концов за ним ухаживали, словно за
огородом, всего лишь шесть лет тому назад. Но этот лес несколько поколений
деревьев не видывал топора дровосека. Громадные замшелые дубы, а под ними
- буйная поросль среди безумного переплетения поваленных, разлагающихся
стволов и бурелома. И тишина. Гробовая, зловещая. Даже цокот копыт
Мэддокса заглушался густым слоем мягкого темно-зеленого мха. Если бы по
этой тропе часто ходили, от этого живого ковра не осталось бы и следа...
да что там, если бы тропою пользовались хотя бы изредка... Почему лес до
сих пор не поглотил ее? Широкая, нехоженная, покрытая мхом тропа тянулась
через лес, и хоть бы одна веточка протянулась через нее, преградила путь.
- Джеф, что это?
- Где?
- Прислушайся.
Далекий вой. Погоня, разумеется. Но он доносился не с той стороны,
откуда следовало бы, спереди и немного слева. Он отличался от того воя и
лая, которые они слышали прошлой ночью - этот вой был глуше и одновременно
пронзительнее.
- Джеф, в Англии сейчас нет волков, правда?
- Надеюсь, что нет. Но если...
Снова вой. Нет, это уже звуки погони - сзади и заметно более
визгливые. Псы, похоже, добрались до вершины. Снова взлетел откуда-то
спереди глухой и протяжный вой, и сверху, с холма, ему ответил неистовый
лай псов. И вот наконец-то перед ребятами ручей.
- Слушай, Салли. Это наша единственная надежда. Слезай и веди Мэддокс
вниз по ручью. Только не выходи из воды. А я пробегусь еще немного вперед,
а потом вернусь. Вы идите по ручью, пока я вас не догоню.
- Только обещай, что вернешься!
- Хорошо, хорошо.
- Обещай!
- Обещаю.
Салли осторожно повела пони вниз по ручью, а Джеффри из последних сил
помчался дальше по заросшей мхом тропе. Только тут ему пришло в голову,
что стоило, пожалуй, прихватить с собой Мэддокса. Тогда перед тем, как
повернуть назад, к стирающей след воде, можно было бы погнать пони вперед.
Пусть бы охотники гадали, кто куда пошел! Впрочем, у Мэддокса наверняка
появились бы свои соображения, куда идти; гиблое дело - строить планы,
рассчитывая, на его послушание... Ура! Здесь оказался еще один ручей, не
отмеченный на карте. Теперь можно возвращаться - преследователи, вероятно,
потратят немало времени в поисках своей жертвы вдоль этого ручья.
Обратный путь казался невозможным. Все плыло у него перед глазами.
Это безнадежно... он, наверно, и сам не заметил, как сбился с пути... на
мягком мху перед ним нет ни единого следа... Джеффри оглянулся и увидел,
что следов за ним и впрямь не остается. Это хорошо. Это поможет сбить с
толку погоню, если только он успеет вовремя добраться до первого ручья. И
снова схлестнулись между собой два завывающих, лающих хора. Они звучали
уже совсем близко. Но вот, наконец-то, Джеффри с плеском заковылял вслед
за сестрой. Салли он догнал всего через несколько поворотов.
- Ты должна была уйти дальше! Зачем ты меня ждала?!
- Я и не собиралась, но Мэддоксу захотелось пить. Пошли, мой хороший.
Уже недалеко... Ах!
Возглас удивления Салли был почти не слышен на фоне воя, лая и визга,
внезапно потрясшего лес. Две своры встретились. В этой безумной какофонии
слышались и людские голоса, что-то кричащие и ругающиеся - охотники явно
уже не владели ситуацией.
В молчании Джеффри последовал за Салли по ручью, пока они не
добрались до другой тропы, тоже вроде бы ведущей в замок. Не сговариваясь,
ребята свернули на эту мшистую улицу. Они шли и шли, и через некоторое
время звуки лесного сражения растаяли позади. Подняв глаза, Джеффри с
удивлением понял, что в лесу так темно не только из-за непроницаемой крыши
листьев над головой. Вечер понемногу переходил в ночь, и башня, кто бы в
ней ни находился, становилась единственной возможностью избежать зубастых
тварей, рыщущих по лесу. Во всяком случае, еще немного, и они доберутся,
вопреки всем законам вероятности, до цели - туда, куда три дня тому назад
их направил генерал из Морле. За эти дни Джеффри ни разу не удалось как
следует поспать. Чей-то голос снова и снова повторял: "Бедный Джеф. Бедный
Джеф..." И этот голос был его собственный.
Джеффри чуть не плакал от жалости к самому себе, когда они вышли из
леса на огромную поляну, где стоял замок. Он был гигантским: в три раза
выше самых высоких деревьев - могучие стены из грубо отесанных камней
подпирали небо. Такая же башня, какие строили две тысячи лет тому назад на
Шетландских островах кельты, только во много раз больше. Вокруг башни, на
некотором расстоянии от нее, тянулась каменная стена высотой с обычный
дом. А перед ней - глубокий и сухой ров. На этой стороне в стене не было
ни окон, ни ворот, и ребята пошли вокруг замка... Они глядели на мрачную
каменную громадину посреди поляны, а на небе одна за другой загорались
звезды. Вокруг, словно живой, угрюмо шелестел лес.
Завернув за угол, ребята увидели впереди в нескольких десятках ярдов
мост через ров. А над ним из стены выступали две маленькие башенки. Они
шли к мосту по густой траве, а из башни ни доносилось ни звука, не
пробивался ни один лучик света. Может, она пустая? Перебравшись через
мост, ребята обнаружили в стене ворота. Они были заперты. Джеффри постучал
в них кулаком, но шуму получилось не больше, чем от снега, мягко падающего
на карниз. Он огляделся в поисках камня - постучать погромче - но Салли
показала ему на нечто у них над головой.
Поначалу Джеффри решил, что это огромный плод, свисающий с
незамеченного им дерева. Но нет, для плода этот предмет был слишком велик.
Может, совиное гнездо? Он подошел поближе и увидел, что это нечто
рукотворное, похожее на большую тарелку.
- Что это? - спросил он у сестры.
- По-моему, это гонг. Ты подъезжаешь к воротам на своем скакуне и
ударяешь в него острием копья. И тогда хозяин замка открывает ворота и
отвечает на брошенный тобой вызов... Если ты встанешь на Мэддокса, то,
наверно, сумеешь до него дотянуться. Иди сюда, Мэддокс... Вот умница...
Давай, Джеф, полезай. Мэддокс! Бессовестный! Разве так можно?! Подожди-ка,
я погляжу, не осталось ли у меня приманки... Ага, вот она. Стой спокойно!
Вот так... Давай, Джеф!
Джеффри проворно вскарабкался на широкую спину пони. Гонг теперь
находился прямо над головой мальчика, и он что есть силы ударил его
ладонью. Раздался ужасающий гул - протяжный, понемногу затихающий в ночной
тишине. В башне ничто не пошевелилось. Джеффри ударил еще несколько раз,
подгадывая ритм так, что с каждым новым ударом гул делался все громче. Под
конец Мэддокс решил, что с него хватит, и отошел в сторону. Джеффри
спрыгнул с пони и втроем они стояли и слушали, как стихает оглушительный
звон гонга.
В наступившей тишине ребята услышали новый звук - собственно говоря,
не очень-то и новый, они уже слышали его несколько раз за этот вечер. Вой
волков (или кто там был) эхом разносился по долине. Он звучал, казалось,
сразу со всех сторон, но громче всего - с того склона, откуда пришли
ребята. С каждой секундой он делался все ближе.
- Джеф, может, попробуем убежать?
- Давай подождем еще минутку, и если ничего не произойдет, залезем на
дерево. Мэддоксу придется... Смотри!
В сгустившихся сумерках ребята увидели свет в боковой башенке.
Несколько секунд спустя они услышали звон цепей, а затем скрежет металла о
металл. В огромных воротах приоткрылась маленькая дверца. Ребята бросились
к ней. Из-за дверцы выглядывал какой-то человек с длинной белой бородой.
- Ну, что у вас такое? - спросил он. - Вы что, не знаете, который
час? Уже поздно. Я собирался ложиться спать.
- Извините, пожалуйста, - сказала Салли, - но мы заблудились в лесу,
а в нем, похоже, полным-полно волков, или еще кого. Не могли бы вы пустить
нас переночевать? Ну, пожалуйста...
- Ага... - раздалось их-за двери. - Путники, которых ночь застала в
дороге. Да, да, я уверен, он сочтет это уместным... ну, насколько вообще
можно быть с ним уверенным. Проходите. Боже праведный, какое удивительное
животное! Это собака или лошадь? А, понял, это пони, во всяком случае, он
так считает. Ну, ну... Да проходите же!
Маленькая дверца распахнулась, и ребята, наконец, увидели, кто за ней
стоит. Это был маленький сгорбленный старичок. В руке он держал горящий
факел - смоченный, видимо, каким-то жиром или смолой. Он был одет в
длинное вельветовое одеяние, отороченное мехом горностая, мягкую
вельветовую шапочку, расшитую жемчугом и украшенную свисающими золотыми
нитями. Салли провела в дверцу Мэддокса. За ней через порог шагнул
Джеффри. В этот миг раздалось злобное рычание, и от леса к двери понеслись
какие-то жуткие зверюги с горящими глазами. Старичок прикрыл дверь, потом
просунул голову в щель и закричал:
- Фу! Пошли отсюда!
Потом он закрыл дверь, задвинул два тяжелых засова, вставил в петли
толстый брус, надежно запирающий ворота и обмотал его несколькими цепями.
- Жуткие твари, - сказал он, - с ними надо разговаривать твердо.
Тогда они слушаются. Идите за мной. Сперва мы отведем вашего пони в
конюшню, а потом пойдем поглядим, что у нас сегодня на ужин. Думаю, вы
успели проголодаться. Знаете, вы первые посетители этого замка. Мне
кажется, ему не слишком нравится, когда вокруг вертятся любопытные -
газетчики там всякие, журналисты... вот он и пустил в лес волков. Но
добропорядочные путники, которых застигла ночь - это совсем другое дело...
Мне кажется, это должно ему понравиться... это так романтично. А все
романтичное ему, похоже, очень нравится.
Он махнул рукой в сторону по-прежнему темной башни и повел ребят к
длинному сараю, притулившемуся у внешней стены замка. Внутри сарай был
разделен на стойла.
- Привязывайте пони где угодно, - сказал старичок. - В одной из
кормушек должен быть овес, а воду можете принести из колодца.
- Бедняга Мэддокс, - пробормотала Салли, глядя на длинный ряд пустых
стойл, где в свете факела плясали черные тени. - Боюсь, здесь тебе будет
немного одиноко.
- Никогда нельзя сказать заранее, - покачал головой старичок. -
Правда, нельзя. Если здесь встанет пони, пусть даже один, это запросто
может подать ему идею, и не успеем мы оглянуться, как тут появится
полным-полно коней. И всех надо будет кормить и поить. Похоже, он
совершенно не представляет, какая это работа - поддерживать порядок в
таком замке. Впрочем, не он же этим занимается...
Все кормушки оказались до краев полны овса, а в амбаре по соседству
нашлось много сладкого свежего сена. Джеффри покрутил ворот колодца и
принес полное ведро воды. Они оставили Мэддокса уткнувшимся в
переполненную кормушку, блаженствующего, словно усталый путник, который
после неимоверных тягот неожиданно очутился в пятизвездочном отеле. А
потом они пошли через двор к башне. Пока суть да дело, наступила ночь.
Большие мохнатые звезды усыпали небо. Дверь в башню была из черного дуба
толщиной в целый фут, высокая, как стог сена. Старичок с трудом открыл ее,
используя в качестве рычага толстую заостренную палку. Джеффри заметил,
что дверь эту можно запереть на засов как снаружи, так и изнутри.
Сразу за дверью находился большой круглый зал, в центре которого
горел очаг. От двери до очага было не меньше шестидесяти футов, и столько
же - от очага до противоположной стены. Сам очаг был под стать залу - в
нем горели целые стволы деревьев. Искры, шипя, разлетались далеко вокруг и
гасли на каменном, в ржавых пятнах, полу. Вокруг очага спала целая свора
поджарых лохматых собак. Каждая - размером почти с Мэддокса. Дым
поднимался к стропилам далекого потолка и выходил через отверстие в
центре. Сам потолок, как бы высоко он ни был, находился, как решил
Джеффри, едва ли на трети высоты башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20