Как не быть отважным джигиту, который с малолетства не слезает с коня, наравне со взрослыми владеет оружием и боевыми навыками, читает книги, слушает дестаны, чтит Родину как величайшую святыню!
Как не гордиться Родине такими сыновьями!
Сыны земли туркменской!
Ваша Родина должна гордиться вами! Во имя ее счастья и процветания, ради собственного блага дорожите родной землей, умножайте ее славу и богатство!
Мы продолжимся как нация, если каждый туркмен, бережно относясь к отпущенной ему Всевышним жизни, посвятит ее служению своему народу, своей стране. И тогда воистину сбудется пророчество орхонской надписи: никто не сможет разрушить дом туркменского народа.
Туркмен — это слово, будто священный сачак, собрало вокруг себя народ в его бесконечной истории, объединило, сдружило, сплотило. Предки наши, как знамя, высоко несли свое имя, выступая против жестокого врага. В минуты, когда со стрелою в груди, глядя в небо, туркмен прощался с жизнью, эта гордость, эта любовь поддерживали его.
Туркмен — это слово в моей груди согрето теплом моего сердца, оно, словно младенец, со всех сторон окутано любовью моей души.
В этом слове кроется гордость отважного народа, его естественность и непосредственность, тепло его сердца.
Мы живем, чтобы сохранить достоинство своего звания, мы мечтаем умереть туркменами.
Если ты в чужих краях ведешь себя неподобающим образом, про тебя не скажут: «Да, это человек такой», а скажут: «Это нация такая». Но если ты и на чужой земле хранишь достоинство и честь, уважаешь себя и других, то услышишь вослед: «А, это туркмен! Это народ, заправлявший историей!».
Порой задумываюсь: а не слишком ли я горжусь своим народом, не ослеплен ли сиянием слова «туркмен», не околдован ли его магией?
Но потом успокаиваю себя доводами: еще ни один человек не пострадал от любви. Бояться надо тех, кто не любит свой народ, ведь если каждый будет любить свой народ, то и народы будут любить друг друга.
Между тем, сколько в мире наломано дров из-за ложного понимания этого чувства, из-за фальшивой стыдливости его обнажить, обнаружить. Туркменам принадлежит пословица «Если хочешь, можешь отступить от веры, но не от народа». Мне безумно жаль тех, кто, отступив от своего народа, воспринимает эту общность как нечто необязательное, как пережиток истории.
Как нация наш народ возник не вчера и не сегодня. Но исторический путь туркмен был столь витиеват и противоречив, что не единожды движение к свету прерывалось падением во тьму. Так и повелось — взлеты чередовались с падениями, за возрождением следовал упадок.
Марксизм представляет историю упрощенно, как движение по прямой и вверх: сначала возникают племена, из них образуются народности, которые, в свою очередь, перерастают в нацию и т.п. Но история знает и обратное: то самое чередование взлетов и падений, расцвета и упадка, которое являет собою судьба туркмен. Единожды возникнув как нация, впоследствии по тем или иным причинам туркмены распадались на племена и роды; бывало, что отдельные племена начинали жить самостоятельно, но затем вновь усиливались обстоятельства, приводившие к единению нации.
Применительно к современной эпохе можно смело говорить о формировании новой туркменской нации, возникшей как следствие новых исторических условий. Об этом мы еще поговорим в Рухнама. Но прежде мне бы хотелось глубже понять, уяснить природу национального духа, ту природу, что позволила туркменам, несмотря на все превратности их исторической судьбы, сохраниться самим, сохранить дух и символы нации в их первозданном, нетленном значении.
За свою бесконечно долгую историю туркменский народ создал святыни, к которым бережно относится и по сей день.
Сачак для туркмен всегда был святым, ибо он символизировал единение, за сачаком собирались для решения важных дел. Сачак — клятва туркмена. Когда у него спрашивают: «Кто твой хан?», он, не раздумывая, отвечает: «Дастархан!».
К родственникам, близким, друзьям туркмены ходят с сачаком. Отправляясь на сватовство, туркмен берет с собой полный сачак лепешек. И если сватовство состоялось, тогда те, чью дочь пришли сватать, взамен принесенных лепешек кладут в сачак столько же своих.
Собираясь в дальнюю дорогу, туркмен обязательно возьмет с собой в попутчики кусок хлеба. Существует поверье, что хлеб поможет человеку найти обратную дорогу, вернет его к родному очагу, к семье.
Слово «дорога» у туркмен имеет множество смыслов. Те, кто прокладывает дорогу в мир, останутся жить в истории, те, кто сходит с пути, презираемы народом.
Лучшая из дорог та, по которой человек идет проведать больного. Как говорят пророки, время, потраченное на проведывание больного, не засчитывается в общий срок жизни.
… Зима. На землю ложатся тяжелые хлопья снега. Проснувшийся спозаранку хозяин дома первым делом расчистит снег и проложит тропинку до соседа. А уж потом до своего очага, тамдыра…
Лучшая из дорог — ведущая к душе человека.
Лучший из путей — путь народа!
Как не гордиться народом, чья душа за сотни, тысячи лет пронесла, не растеряла свою суть, сохранила достоинство, чистоту устремлений и помыслов?!
Как не гордиться народом, выпестовавшим доброту души как отличительный знак, символ нации?!
Склоняя голову перед твоим нравственным подвигом, я говорю тебе, мой народ: пусть все, что может замарать тебя, отойдет ко мне, но пусть мои чистота и безупречность станут твоими.
Всю свою любовь я отдаю тебе, а все твои страдания и боль возьму на себя, туркмен!
* * *
Духовность — изначальная формула жизни. С духовности начинаются все дороги. Там, где нарушается духовная гармония, жизни приходит конец. Если мир — это цельный организм, то духовность — это его жизнь.
Почему я постоянно повторяю, что у истоков нашей нации стоял Огуз хан? Потому что именно он преподал нам философский урок: нация начинается с появления духовной близости людей и материализации их культуры. Для того, чтобы внешнее образование — народ превратить в сплоченную изнутри нацию, его, в первую очередь, надо объединить духовно. Историческая заслуга нашего великого предка заключается в том, что еще пять тысяч лет тому назад он сумел добиться национально-политического единения туркмен.
Как свидетельствуют «Огузнама», Огуз хан очень рано сформировался как личность, вступив в противоборство с отцом. Их разногласия носили не бытовой, а принципиальный характер. Огуз решительно отверг религиозные убеждения отца, встав на сторону единобожия. Обретя новую веру, он по-новому стал смотреть на принципы устройства общества.
Я утверждаю: туркменская нация началась с Огуз хана туркмена. Весь ход пятитысячелетней истории туркмен с ее взлетами и падениями, расцветами и упадками есть воплощение изначальной духовной мысли, духовной находки. Выявление единственной для всех туркмен веры как единственной духовной ценности привело к пробуждению у народа дремавших до того всех умственных, сердечных и физических сил.
И создание огузтуркменского алфавита, и изобретение телеги во времена великих походов Огуз хана придали истории туркмен и колею, и скорость, причем туркменская повозка означала вторую физическую скорость для всего человечества. И если телега дала ускорение истории и всей жизни туркмен, то алфавит стал ее духовным измерением.
Две эти скорости — духовную и физическую — туркмены проложили красной нитью через всю свою историю и донесли до наших дней. И хотя на каком-то историческом рубеже древний элипбий изменил свою форму, до нас он дошел в виде орнамента туркменских ковров. А ковер для наших предков был не только предметом быта и даже не столько образом жизни, сколько целым мировоззрением. Отсюда и жизнь вставала как вечное беспокойство души, ее перемещение внутри тела. Поселяясь в голове человека, дух способствует пробуждению науки, обосновываясь в сердце, он рождает искусство…
Великие реки образуются от слияния ручейков, стекающих с гор, но реки не пьют свою воду…
Могучие деревья вырастают из брошенного в землю маленького семечка, не деревья не едят свои плоды…
Так и дух существует не для себя — он питает Вселенную, жизнь.
Рухнама — это взгляд на историю через призму духа. Дух — ядро жизни , внутренняя движущая сила и природы, и общества, и личности. Соответственно и нация — это объединение людей по тем или иным духовным критериям, формирующим материальную основу жизни и внешнюю форму человеческого сообщества.
Дорогие мои туркмены!
Туркменистан идет дорогой отцов и дедов, даст Бог, каждый из вас станет богатым, заживет основательно, вы только постарайтесь заслужить это богатство, стать достойными его. Потому что по-настоящему богат тот, кто богат душой. Когда материальное богатство сливается с духовным, тогда и наступает золотая жизнь.
Каждый человек живет мечтой и надеждой.
Я хочу, чтобы туркмены были сильны духом, сплоченны, чтобы жизнь их была по-настоящему счастливой — золотой.
Я желаю, чтобы вы жили дружно, чтобы жизнь ваша была исполнена добра, света и вдохновения.
Я надеюсь, что Рухнама станет светочем, озаряющим путь туркмен к заветным рубежам…
Постоянство истории туркмен, историческую красоту их жизни я вижу прежде всего в том, что наш народ строил свою жизнь не в противовес, не вопреки природе, а в гармонии с ней. Туркмены всегда жили на лоне природы, в ее цвета окрашена вся их духовная и материальная культура. Все туркменские эпосы и сказания воспроизводят очень добрые, я бы сказал, нежные отношения людей с природой, сродни отношениям близких по духу отца и сына. Может, именно поэтому туркмены называют свою Родину Ата ватан (Отечество).
Прежде наш народ называл Млечный путь луком Огуза. Или луком Огуз хана.
Амударья была рекой Огуз.
Созвездие тельца называлось созвездием Огуза. Когда оно появлялось на небе, огузы отправлялись на летние пастбища, когда гасло — возвращались к местам зимовки.
Во времена Горкут ата Хазарское море звалось Гургенским. Иранская провинция Гурген, как и часто встречающееся у Махтумкули имя Гурген — название древнего тотема туркмен Гурда (гурт — волк). Огузы особо почитали этого зверя. Огуз хан, отправляясь в поход, непременно пускал впереди войска волка.

Природа туркмен — первый и основной ключ к пониманию их духовного мира.
Природа туркмен — букварь духовного языка туркменской нации.
Туркмен, когда его охватывают те или иные чувства, будь то грусть или радость, устремляется туда, где он может побыть наедине с природой. Когда побродишь по ущелью, взберешься на склон горы, душа рвется ввысь, словно пущенный ребенком бумажный змей. В такие минуты забываешь обо всех своих горестях, с особой остротой воспринимаешь красоту и гармонию мира.
Постранствовав по свету, ты встретишь горы во много раз красивее здешних. Поросшие густыми лесами, они, словно райские кущи, поражают взор. Но не поймут они ни языка твоего, не разделят с тобой печали твоей. Ни в одной другой стране ты не найдешь пустыни, которая мгновенно вытянет из тебя любую боль, не услышишь дождя, сливающегося со звуками туркменской мелодии…
В северных странах с влажным климатом земля родит пушистые растения, на жарком и засушливом Востоке почти вся растительность имеет колючки. Зато здесь все плоды сочные и сладкие, а на севере даже дыню надо посыпать сахаром.
На сыром, прохладном Севере не встретишь ядовитых тварей, зато на знойном Востоке они кишмя кишат. Человека, ужаленного гёмюлгеном (восточный удавчик) вряд ли довезут до врача. Яд водяной змеи уже многие века туркменские знахари вымывают водой…
Предки наши, завоевывая лучшие в мире земли и очаровываясь их красотой и богатством, не оседали на захваченных территориях. Родные просторы с их обжигающим зноем все равно манили, притягивали. На защиту своей земли туркмены вставали грудью, они поливали ее горьким потом, создавая на ней изобилие.
Красоту туркменской природы, ее щедрые дары описывал еще греческий ученый Диодор, живший в I веке до нашей эры. А вот выдержки из трудов великого историка древности Страбона:
…»Захватив все города Гиркании, Александр Македонский добрался до местности под названием «Счастливое население». Ни одна страна мира не может сравниться с ней по богатству и диковинным плодам. Каждый куст винограда дает здесь до 450 килограммов ягод, а каждое инжировое дерево — до 3 тонн плодов. Зерен, падающих на землю во время жатвы, с лихвой хватает для закладки будущего богатого урожая. Там есть дерево, похожее на дуб. Из его листьев сочится влага, похожая на мед. Местное население использует этот сок в пищу. В лесах занимаются пчеловодством».
…»Окруженный песками оазис орошается рекой Марг. Удивительны земли Маргианы. Там растет необычайный виноград, каждая гроздь которого достигает в высоту двух локтей. Для охраны этого плодородного оазиса Антиоха возвели стену шириной в 5,2 метра и длиной 250 километров»…
Сегодня, пролетая над Туркменистаном на самолете, то тут, то там замечаешь развалины древних городов, которым несть числа. В годы независимости мы получили возможность глубокого изучения собственной истории, в том числе и истории земледелия. С большим интересом знакомясь с ней, я наткнулся на необычные сведения и только тогда понял, почему отцы и деды наши сравнивали эту землю с душой, сердцем.
История подтвердила, что родиной белой пшеницы — ак бугдая является Туркменистан. Ожило, заговорило пшеничное зерно, выращенное здесь пять тысяч лет назад и найденное сравнительно недавно в окрестностях Анау…
Огуз хан туркмен мечтал о том, чтобы превратить свой край в цветущий сад. Перед тем, как пойти в бой, каждый воин был обязан посадить деревце — иначе его не брали в поход. Со времен Огуз хана наши предки на лето переезжали в предгорье, в окрестности Бахардена, Дуруна — самые привычные места оседлой жизни нашего народа. Считалось большим грехом вырубать можжевельник в горах. Но вот в прошлом веке, собираясь прокладывать здесь железную дорогу, не стали возить шпалы издалека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37