После всех
этих лет.
- А мы действительно любвеобильны? - внезапно спросил Пит. - Я
серьезно, мне надо знать. Ну, скажите же кто-нибудь.
Последнее, неопровержимое слово осталось за Ланферманом.
- А какая к черту разница? - сказал он.

11
И все-таки это имеет значение, думал Ларс, направляясь в
сверхскоростном экспрессе из Сан-Франциско в Нью-Йорк, в свой офис.
История управляется двумя принципами: принципом власти и, как выразился
Клаг, целительным принципом. Или, попросту говоря, любовью.
Рефлексивно он листал последний номер газеты, заботливо положенный
перед ним стюардессой. Там был один хороший большой заголовок: "Новый
Спутник". Не был запущен Нар-Востоком, сообщает ГБ. Всепланетные
исследования по поводу его происхождения. ООН-3 ГБ просит рассмотреть эту
проблему.
Те, кто просил произвести расследование, как выяснил Ларс, были
загадочной организацией, расплывчато называемой "Сенат Соединенных
Штатов". Спикер: прозрачная тень, именуемая Президент Натан Шварцкопф. Как
и Лига Наций, подобные страны увековечивали сами себя, даже если
прекращали быть густой похлебкой и шагающим вперед сообществом.
И в СССР подобная бесполезная общность, называемая Верховным Советом,
сейчас нервно повизгивала, чтобы найти хоть кого-нибудь заинтересованного
в без вести пропавшем новом спутнике, одном из более чем семи сотен
подобных. И все же единственном в своем роде.
- Я могу позвонить? - обратился Ларс к стюардессе.
К его креслу поднесли и подключили видеофон. И вот он уже
разговаривал с ярко освещенным экраном на контрольном пункте в
Фестанг-Вашингтоне: - Мне нужен генерал Нитц. - Он дал свой номер кода,
все двадцать составляющих. Набрал их все, касаясь кнопок видеофона большим
пальцем. Многие мили связанных между собой устройств проанализировали и
передали его отпечатки в пульт управления подземного _к_р_е_м_л_я_, и
автономная замкнутая линия послушно подключила его к живому функционеру,
который был первым в долгой прогрессии, действующей как щит между
генералом Нитцем и - ну, скажем, - действительностью.
Экспресс начал постепенное планирование и стал медленно снижаться к
аэропорту "Уэйн Морз" в Нью-Йорке как раз в то время, когда Ларс, наконец,
пробился к генералу Нитцу.
Материализовалось лицо, напоминающее морковку: широкое вверху и узкое
к низу, с горизонтальными, грязноватыми, глубоко посаженными коническими
глазками и седыми волосами, которые были похожи - они даже могли быть
приклеены - на искусственные. А затем согнутый в области трахеи, красивый,
полный знаков отличия, твердый, как черное железо, воротник обручем. Сами
медали, внушительные на вид, нельзя было рассмотреть сразу. Они были вне
поля видеокамеры.
- Генерал, - сказал Ларс. - Я полагаю, Правление уже собралось. Я
должен приехать сразу?
Несколько сардонически - ибо такова была его манера общения - генерал
Нитц промяукал:
- Зачем, мистер Ларс? Скажите мне, зачем? Вы собираетесь заставить их
слушать, поднявшись до потолка этой второразрядной комнаты или забросав
стол конференц-зала посланиями из сверхмира?
- Их? - в замешательстве спросил Ларс. - Что вы имеете в виду,
генерал?
Генерал Нитц отключился.
Перед Ларсом был пустой экран, вакуум, эхом повторяющий голос Нитца.
Конечно, размышлял Ларс, по отношению к таким величинам он сам был
ничтожеством. У генерала Нитца было полно других проблем, о которых надо
было волноваться.
Потрясенный, Ларс откинулся в кресле и выдержал довольно резкую
посадку корабля, торопливую посадку, как будто пилот хотел как можно
скорее убраться с небес. Сейчас неподходящий момент для сведения счетов с
Нар-Востоком, подумал Ларс. Наверное, они так же нервничали, как и ООН-3
ГБ, если не больше... Если только правда, что не они запустили спутник. А
мы делаем вид, что верим им.
Они, в свою очередь, верят нам. Слава Богу, мы можем общаться хотя бы
в такой форме. Без сомнения, оба блока проверили всю эту мелюзгу: Францию,
Израиль, Египет и турок. Но это не они. Поэтому, это вообще никто... Quod
erat demonstrantum [Что и требовалось доказать (лат.)]
Пешком он пересек военное летное поле и вызвал автономный хоппер.
- Куда ехать, сэр или мадам? - спросил хоппер, когда Ларс сел в него.
Это был хороший вопрос. Ему не хотелось ехать в Корпорацию. Что бы
там оно ни было - это, в небе, - оно до смешном уменьшило его коммерческую
деятельность, и, без сомнения, свело на нет даже деятельность Правления.
Он, наверное, мог бы сказать машине, что его нужно доставить в
Фестанг-Вашингтон - туда, куда ему действительно было необходимо попасть,
несмотря на весь сарказм генерала Нитца. В конце концов, он был
полноправным членом Правления, и когда оно собиралось на формальные
сессии, имел право на них присутствовать. Но...
Я не нужен им, понял он. Это действительно было просто.
- Вы знаете где-нибудь хороший бар? - спросил он у хоппера.
- Да, сэр или мадам, - ответила автономная сеть-схема машины. - Но
сейчас только одиннадцать утра. В это время, только горячительные напитки.
- Но я боюсь, - сказал Ларс.
- Почему, сэр или мадам?
- Потому, что боятся _о_н_и_, - ответил Ларс. Мой клиент, подумал он.
Работодатель, или кем оно там является. Это Правление. Их беспокойство
пошло по цепи и достигло меня. Интересно, как чувствуют себя простофили в
таком случае?
Может ли неосведомленность помочь при этом?
- Дай мне видеофон, - приказал он машине.
Потрескивая, вылез видеофон и застыл у него на коленях. Он набрал
номер Марен в Париже.
- Ты слышала? - спросил он, когда ее лицо, как серая миниатюра,
наконец появилось на экране. Это был даже не цветной видеофон - схема была
просто древней!
Марен сказала:
- Я рада, что ты позвонил. Сейчас все что угодно можно увидеть. Это
невероятно...
- А это не ошибка? - перебил ее Ларс. - Они не запускали этот новый
спутник?
- Они клянутся. Они подтверждают это. Умоляют поверить им. Ради Бога,
Матери, Русской земли. Назови как угодно! Но самое ненормальное - это то,
что они - я говорю о самых высоких чиновниках, - все двадцать пять мужчин
и женщин в БезКабе - они действительно заискивают перед нами. Никакого
достоинства, никакой сдержанности. Может быть, они чувствуют за собой
какую-то невероятную вину, не знаю. - Она выглядела уставшей, ее глаза
потеряли блеск.
- Нет, - сказал он. - Это просто славянский темперамент. Это такая
манера общения. Как и их ругательства. А что они такое предложили? Или это
пошло сразу в Правление, а не через нас?
- Сразу в Фестанг. Все линии открыты. Те, которые так проржавели, что
не могли даже передать сигнал. И все же они открыты. Сейчас их используют
- может быть потому, что на другом конце провода все так громко орут,
Ларс, как перед лицом Бога. Один из них даже _п_л_а_к_а_л_.
Ларс сказал:
- При таких обстоятельствах ясно, почему Нитц отключился.
- Ты разговаривал с ним? Ты правда дозвонился до него? Послушай... -
Ее голос был спокоен, хотя она говорила громко. - Уже была предпринята
попытка направить оружие на неизвестный спутник.
- Неизвестный... - как эхо, изумленно повторил он.
- И роботизированные команды с вооружением исчезли. Они были по уши
защищены, но их больше там нет.
- Наверное, они снова превратились в атомы водорода, - сказал Ларс.
- Тогда нам повезло, - ответила Марен. - Ларс?
- Да.
- Тот советский официальный представитель, заплаканный, был военным.
- Меня раздражает, что я в мгновение ока перестал быть нужным, как
Винсент Клаг. Это действительно жуткое чувство.
- Ты должен что-то делать. Ты не можешь даже плакать.
Он кивнул.
- Ларс, - сказала Марен, - ты понимаешь, сейчас все открыты.
Правление БезКаба - _о_н_и _т_о_ж_е _о_т_к_р_ы_т_ы_, сейчас _н_и_к_т_о
н_е _з_а_к_р_ы_т_. И даже здесь. Вот почему возникло слово "неизвестный".
Это самое плохое слово из всех, что я слышала! У нас есть три планеты и
семь лун, о которых мы думаем, как о "нас", и тут вдруг... - Она угрюмо
сжала губы.
- Можно, я скажу тебе?
- Да, - кивнула Марен.
- Мой первый импульс был... Выпрыгнуть, - хрипло сказал он.
- Ты сейчас летишь? В хоппере?
Он кивнул, не в силах сказать ни слова.
- Хорошо, лети сюда, в Париж. Это стоит того. Давай! Приезжай сюда, и
мы будем вместе.
- Я не могу этого сделать, - сказал Ларс... Я выпрыгну где-нибудь по
дороге, подумал он. Он увидел, что и она поняла его мысль.
Ровно, с огромной женской, земной, материнской холодностью, этим
сверхъестественным самообладанием, которое женщина может проявить, когда
захочет, Марен сказала:
- Послушай-ка, Ларс. Слушай! Ты слышишь?
- Да.
- Приземлись.
- Хорошо.
- Кто твой врач? Кроме Тодта?
- У меня нет другого врача, кроме Тодта.
- А адвокат?
- Вилл Сойер. Ты его знаешь. Тот парень, с головой как сваренное
вкрутую яйцо. Только свинцового цвета.
- Прекрасно, - сказала Марен. - Ты приземлишься рядом с его офисом. И
заставишь его написать то, что называется предписанием нижестоящему
органу.
- Я не понимаю. - Он чувствовал себя маленьким мальчиком, послушным,
но смущенным. Столкнувшимся с фактами, стоящими за пределами его
понимания.
- Предписание нижестоящему органу должно быть передано в Правление, -
сказала Марен. - В нем будет требование, что ты имеешь право заседать на
сессии. Это твое законное право, черт возьми! Именно это я хочу сказать. У
тебя есть законное, полученное от Бога право войти в этот конференц-зал в
к_р_е_м_л_е_, занять свое место и участвовать во всем, что там происходит.
- Но, - хрипло возразил он, - мне нечего им предложить. У меня ничего
нет. Ничего!
- Все-таки ты должен там быть, - сказала Марен. - Меня не беспокоит
этот навозовоз в небе. Я волнуюсь за тебя.
И к его великому изумлению она заплакала.

12
Спустя три часа - столько понадобилось его адвокату, чтобы найти
члена Верховного Суда и чтобы тот подписал предписание - Ларс сел в прямой
пневмопоезд и примчался из Нью-Йорка вдоль побережья в Фестанг-Вашингтон.
Все путешествие заняло восемьдесят секунд, включая время торможения.
Затем он очутился в колонне наземного транспорта в центре города на
Пенсильвания-авеню, двигаясь по направлению к нарядному абстрактному
скромному наземному зданию, который и был входом в основной подземный
к_р_е_м_л_ь_ Фестанг-Вашингтона.
В пять тридцать вечера он стоял с доктором Тодтом перед опрятным
молодым офицером ВВС, держащим лазерное ружье. И молча протянул ему
предписание.
Это заняло некоторое время. Предписание должно было быть прочитано,
изучено, подтверждено, подписано целым рядом должностных лиц, оставшихся
от администрации Хардинга. Но вот наконец они с доктором Тодтом уже
спускались в бесшумном гидравлическом лифте под землю. В самое подземелье,
на самый низкий уровень.
С ними в лифте был армейский капитан, бледный и напряженный.
- Как вам удалось сюда проникнуть? - спросил его капитан. Было ясно,
что он был здесь курьером или исполнял какие-нибудь подобные глупые
поручения. - Как вам удалось обмануть всю охрану?
- Я наврал им, - ответил Ларс.
Продолжения разговора не последовало.
Двери лифта распахнулись, они вышли. Ларс, вместе с доктором Тодтом,
который молчал всю дорогу и во время процедуры представления предписания.
Они все шли и шли, пока не достигли последнего и самом изощренного поста
охраны, который окружал Правление ООН-3 ГБ в его комнатах во время сессий.
Ларс с гордостью отметил про себя, что оружие, там и сям направленное
прямо на него и доктора Тодта, изготовлено по проектам Корпорации Ларса. В
тонюсенькую щель в прозрачной, но непробиваемой перегородке от пола до
потолка он сунул все свои документы. На противоположной стороне
гражданское лицо, с седыми волосами, с настороженным выражением лица, и
даже, пожалуй, мудростью, написанной на его несколько хищных чертах,
склонившись над документами, подтверждающими личность Ларса, и его
предписанием. Он довольно долго разглядывал их... нет, все-таки не
чересчур долго. Кто бы что ни сказал в подобной ситуации.
Через настенное переговорное устройство престарелый представительный
мужчина произнес:
- Вы можете войти, мистер Паудердрай. Но сопровождающий вас - нет.
- Это мой доктор, - сказал Ларс.
Седовласый ответил:
- Да хоть бы и ваша мамаша!..
Перегородка раздвинулась ровно настолько, чтобы Ларс мог протиснуться
внутрь. И в это же самое время зазвенел предупредительный колокольчик.
- Вы вооружены, - заметил старик спокойно и протянул руку: - Давайте.
Ларс вытянул из своих карманов для досмотра все.
- Оружия нет, - сказал он. - Ключи, шариковая ручка, мелочь. Видите?
- Оставьте все здесь. - Он указал, где именно. Ларс увидел открытое в
стене окошечко. Через него служащая с тяжелым взглядом протягивала
проволочную корзинку.
Он опустил в корзинку все содержимое своих карманов, затем, по
инструкции, свой пояс с тяжелой металлической пряжкой, и, наконец (как во
сне, подумалось ему), свои туфли. В носках он подошел к большой комнате,
уже без доктора Тодта, открыл дверь и вошел.
Сидящий за столом главный помощник генерала Нитца, Майк Доубровский,
также в чине генерала, но с тремя звездами, взглянул на него. Без всякого
выражения на лице он кивнул Ларсу в знак приветствия и безапелляционно
указал ему на свободное место рядом. Ларс бесшумно обошел его и сел.
Дискуссия продолжалась без всякой паузы, без его представления как вновь
прибывшего.
Говорил специалист по носителям - Джин Какой-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28