Мишка, насвистывая, снял с полки какую-то коробку, со щелчком раскрыл ее, вынул отливающий радужным перламутром диск и положил на нижнюю челюсть «бульдога».
— Ну что, все готовы? — спросил Крендель, торжествующе улыбаясь.
— Все, — пискнул, кажется, Цыпа, а может, и не Цыпа…
— Ну раз так, то… — И Мишкин палец упал на пульт.
В-Ж-Ж-Ж-з-з-з У-Ж-з-з-з 3-3-Ж-Ж-И-и-И!!!
Леха закричал, но не услышал своего голоса.
В-3-Ж-Ж-Ы У-Ы-У-Ы У-Ж-Ж-Ж-з-з-з-3-З-Ж-Ж-И-и-И!!!
БУММ… ТРРР-ТА… БУММ… ТРРР-ТА…
Зрители, насильно превращенные в слушателей, подскакивали на тахте, словно теннисные шарики. Леха выпучил глаза и оглянулся — это было как землетрясение, которого он никогда не видел… но которое теперь с поразительной ясностью представлял.
Музыка пропала (если только этот обстрел тяжелыми баллистическими ракетами можно было назвать музыкой) так же внезапно, как возникла. Первую секунду у Лехи в ушах звенело, а затем он услышал возмущенные крики.
Оказывается, кричали все, не только он один. «Охренел», «выключи», «с ума сошел», «придурок» и так далее, все эти фразы слились в одну — но совершенно не подействовали на Кренделя, который, скромно улыбаясь, прошел к своему монстру и гордо похлопал ладошкой по его лысой плоской макушке.
Неожиданно монстр зажужжал… Теперь он не выдвинул нижнюю челюсть, теперь он показал язык.
Вот, мол, как я вас!
Девчонки, Леха и металлисты — все ошеломленно затихли.
Мишка полез пальцем в ухо, поковырял и счастливо улыбнулся:
— Что-то оглох я малость. Ну что, повторить?
В ответ поднялась вторая волна криков, а девчонки соскочили с тахты и сделали вид, будто собрались уйти.
Крендель бросился наперерез:
— Ну, Анжелочка, ну, Светочка, я ж больше не буду. Ну, останьтесь, ну, красавицы. Как же мы без вас? Тут без вас одна лажа получится…
Жмойдяк и Трубецкая смилостивились, когда Мишка сбегал на кухню и принес им еще по одной порции «Чипа и Дейла».
Чтобы показать глубину своего раскаяния, Мишка вынул из аппарата «Блэк саб-бат» и вставил туда сборник скорпионовских медляков.
Тихая, мелодичная музыка наполнила комнату.
Она удивительно успокаивала нервы.
И страсти улеглись.
Девчонки занялись мороженым, пацаны вышли на балкон покурить.
Впрочем, к Королькову это не относилось. При первых же звуках скорпионовской музыки все его страсти вскипели в нем, как недосмотренный кофе на плите. Ведь это же были его «Скорпионы» — его, а не Мишкины…
Чтобы не слушать «Скорпионов», Леха отправился на балкон — к курящим.
Череп, Спид, Цыпа и Блэкмор не столько дымили, сколько прятались — ведь их могли засечь снизу. Они сидели на корточках страшно довольные и лишь изредка протягивали руки, чтобы стряхнуть пепел через ограждение балкона. Только Крендель задумчиво смолил, стоя в полный рост.
Леха положил ладони на перила, глянул вниз. Балконы на крендельском доме располагались, в шахматном порядке — нижний балкон был под окном Мишкиной комнаты.
— Дай, что ли, — Корольков посмотрел на Кренделя и лениво протянул пальцы к его сигарете.
— Э-э, нет… Корольков, — Мишка отстранился. — Ты у нас метким хочешь быть. Так что не кури.
— Особенно чужие! — хихикнул снизу Цыпа.
Леха посмотрел на него уничтожающим взглядом — а сам-то ты, парень, чьей сигаретой дымишь? — но еще раз просить не стал.
— Я думал, там, под окном, толпа соберется, — сказал Леха, заглаживая неловкость, — когда ты, Крендель, врубил свою тачку.
— Ха! — Мишка тряхнул гривой. — Никого там не было и не будет. У меня стекло на окнах тоже звукоизолированное, догнал? А еще оно полунепробиваемое. — Крендель стрельнул бычком. — А ты, Моче… Что-то ни фига ты не рубишь в таких делах, хоть и трендишь всем, что киллерский сынок!
Леха прыжком развернулся к Кренделю:
— Ты что же, не веришь, что у меня отец…
— Ладно, вот опять заладили. — Череп встал и выкинул бычок. — Пошли, Мишка, отличницы скучают.
Глава XV
КРЕНДЕЛЬ ПРОДОЛЖАЕТ ДАВИТЬ МОЩЬЮ
Черный «БМВ» несся по улицам Москвы. Трое в затемненном салоне сидели с зловещими лицами, которые ничего хорошего не предвещали.
В общем и целом они уже пришли к единому мнению и теперь молчали.
Один поворот, второй… Визг покрышек по асфальту… Двигатель гудит ровно и мощно. Мимо проносятся дома и деревья. Какая-то бабка выбежала на дорогу — к черту ее, бабку!
Водитель все-таки вывернул руль в последнюю минуту, и старушка осталась жива.
— Дура, — сказал носатый водитель, глянув в зеркало заднего вида. — Ей бы радоваться.
Старушка трясла вслед машине палкой.
Ни один мускул не дрогнул на физиономиях стриженого и того, что сидел сзади. Подумаешь, какая-то бабка.
— Значит, так, кореша, — глухо произнес замшевый пиджак. — Берем пацана, и…
Стриженый с готовностью выхватил пистолет, оглянулся:
— Берем пацана — и?..
— Спрячь, — поморщился пиджак. — С дитём будешь дело иметь.
— А если дитё такое, как пахан? — огрызнулся стриженый.
Черный «БМВ» влетел на круговую развязку. Визг покрышек… Трое в салоне синхронно отклонились влево, через секунду, так же синхронно, — вправо… и снова выпрямились.
— Идиот его пахан, — медленно процедил замшевый пиджак. — Двести миллионов рублями — официально. Ему на лапу — пятнадцать косых зелеными. А он…
— А раньше брал, — заметил стриженый.
— Давить таких… — Водитель сплюнул в открытое окно.
Плевок улетел назад как пуля.
— Задавим, — хмыкнул замшевый пиджак, разглядывая несущуюся под колеса улицу— — С пацаном это проще выйдет… И дешевле. Пятнадцать косых при нас останутся.
— Зато пацан… — Стриженый махнул крест-накрест пушкой. — Дай-ка еще раз на его рожу полюбоваться.
Замшевый пиджак вытащил фотографию и передал ее стриженому. Тот стал внимательно ее разглядывать.
С фотографии на него глядел не кто иной, как Мишка Крендель.
…Матерые бандюги сидели в «БМВ». Стриженого звали Тюхтя, полосатого водителя — Косач. Замшевый пиджак отзывался на кличку Борман, он был правой рукой у знаменитого воровского авторитета по кличке Бэдя.
Бэдя?
Да, именно так. Сыграла судьба с Мишкой Кренделем злую шутку: рассказывал Крендель когда-то историю про выдуманного Бэдю, а оказывается, и на самом деле существовал реальный авторитет Бэдя.
Поймали Бэдю с неделю назад. И дело его вел Крендель-старший. Кореша хотели вызволить своего главаря под залог в двести миллионов рублей, и все уже было готово — и новый заграничный паспорт для Бэди, и билет ему на самолет до Франкфурта-на-Оде-ре. Но хоть бывали раньше такие случаи, когда даже крутых подследственных выпускали до суда под залог, уперся Крендель-старший, заявил Борману, что тарифы поднялись. Пятнадцати тысяч долларов показалось мало зарвавшемуся прокурору, и решили Тюхтя, Косач и Борман этого нахала проучить, решили использовать другой метод воздействия.
И подразумевал этот метод воздействия визит бандитов на Четвертую улицу академика Путятина.
Крендель объявил танцы. Вначале, как водится, стали в кружок — пацаны тихо переминаются ногами по ковру, девчонки — покручиваются более энергично… Все вполне интеллигентно. Присоединился к танцующим и Леха. А что он, хуже? В танце, говорят, характер проявляется.
Ум-ца, ум-ца, ум-ца, долбила музыка. Мишка поставил по просьбе девчонок какую-то попсовую ерунду типа Алены, как ее, Ляпиной… Нет, Тяпиной… От этой Тяпи-ной-Ляпиной отличницы просто тащились, а Корольков… Ну, Корольков просто терпел. Наконец песня закончилась.
— Ша! — сказал Мишка, переставляя диск. — Хватит, теперь металл пойдет.
И пошел металл. А ничего, и металл приятный бывает, вполне можно танцевать. Вперед!
Опять закончилась песня, опять небольшой перерыв — Мишка меняет диск… И снова по просьбе девчонок: ум-ца, ум-ца, ум-ца. Теперь другая, заграничная, тетка вопит, словно ее режут: «Ол раит, пуссикэт, пусси-кэт, пуссикэт!»
Леха отошел и присел на край тахты.
И закрыл глаза.
Как-то в старой его школе была вечеринка — то ли на двадцать третье февраля, то ли на Восьмое марта. Леха посреди какого-то танца тоже зажмурился и вдруг услышал: марширует рота солдат. Раз-два, раз-два, левой, правой. Открыл глаза — никакой роты. Обычная трясучка, одноклассники выламываются. Снова закрыл — солдаты. Удивительное дело.
— Корольков, ты что? Тебе плохо? — Леха услышал тревожный голос Анжелки.
— Нет, спасибо, все нормально…
— Ремонт, — чертыхнулся носатый водитель «БМВ».
— Кирпич? — очнулся от своих мыслей Борман.
— Объезд, — пояснил Тюхтя.
Они только что проскочили какой-то знак.
— Давай без объезда, — приказал Борман, потирая ладонью лоб. — Так до ночи не управимся.
Косач ударил по тормозам, и «БМВ», взвизгнув, пошел юзом по неровной дороге.
— Машину раздолбаем к черту! — закричал Косач, съезжая на грунтовку.
Впрочем, носатому водителю приходилось бывать со своей тачкой и не в таких передрягах. Пригнувшись к баранке, он уверенно лавировал между лужами смолы, горами строительного мусора, бетонными плитами. Объехали экскаватор, миновали несколько строительских вагончиков, которые кто-то поставил прямо посреди улицы… посреди бывшей улицы.
Тюхтя проводил вагончики страшным взглядом.
— Ну, козлы, — покрутил он головой. Ладонь его потела на рукояти пистолета. — Всех угроблю. Разберемся с пацаном — специально вернусь сюда…
Меняя диски после каждой песни, Крендель хвастал, что дело у него поставлено, как на «Радио Роке». Мишка хитрил, не объявлял, каким будет следующий танец. Перед медляками он мчался к Анжелке, замирал перед ней с загадочным видом мистера Икс и делал крючкообразное Движение головой.
Приятели Кренделя пожимали плечами и по очереди танцевали с Трубецкой — а та просто млела от такого повышенного внимания.
Мишка был страшно доволен. Рыжеволосая сегодня только и делала, что хохотала над его шутками. Он ее приглашал, и она шла за ним, как теленок на привязи… Тра-ля-ля, все отлично, все просто замечательно. Уж как нравилось Кренделю танцевать с Анжелкой Жмойдяк.
Мишка просто таял от счастья…
А где это Корольков? Ага, выдохся хлюпик. То на тахте сидел, весь какой-то бледный, то стал по комнате ходить, плакаты на стенах рассматривать.
Может, и не трогать его больше? Вывести втихаря за дверь и еще лифт ему вызвать. И пусть домой топает, к папаше своему знаменитому.
А Блэкмор-то — пялится на Светку Трубецкую. Ох, как пялится… Ладно, пусть таращится, придурок такой. Как раз по нему красотка, гы-гы.
Снова пауза между танцами.
— А теперь НОСИНГ ЭЛСЭ МАТЭРС, МЕ-ТАЛИКА!!! — изрек Крендель. — Дамы приглашают пацанов.
Раздалась музыка.
На Марфинской бандиты едва не налетели на милицейский «жигуленок» — притаились хитрые гаишники за кустом, радар выставили. Но Косач успел их заметить. Сбросил скорость, включил сигнал поворота.
Бормана на заднем сиденье укачивало, он даже слегка задремал. Как только скорость упала, встрепенулся.
— Ты чего? — На плечо Косача легла тяжелая ладонь.
— Чего, чего, — обозленно повторил Косач. — Объезд!
Черный «БМВ» долго петлял по дворам. Сунулись туда, сюда… Всюду столбики или шины, вкопанные «по пояс» в землю. Никакого проезда.
— Лабиринт, блин! — нервничал полосатый водитель, — Приплыли.
Наконец извернулись, проехали по газону, снеся бампером пару кустов.
Поползли вдоль длинной десятиэтажки.
Ехать пришлось со скоростью черепахи, аккуратно рассекая разноцветную толпу суетившихся мам и детишек.
Десятиэтажка кончилась. Завернули за ней налево, высунулись на улицу.
Оказалось, это та же Марфинская. Гаишники за кустом — нет, теперь уже перед кустом — всего в тридцати метрах.
Черный «БМВ» вырулил на проезжую часть и, чихнув на милицейскую засаду высокооктановым выхлопом, понесся дальше.
Мишка объявил белый танец — и с выражением посмотрел на Анжелку Жмойдяк. Мол, я тебя столько раз приглашал — теперь твоя очередь.
У Лехи от удивления глаза вылезли на лоб — Анжелка, даже не посмотрев в сторону Кренделя, прямиком к нему, к Лехе!
Она остановилась прямо напротив него.
Он облизнул сухие губы.
Она улыбнулась.
Он попробовал вздохнуть, но не смог. Перехватило дыхание.
Это было похоже на игру в пинг-понг, этакий обмен шариком. Раздосадованный Крендель, который пристально наблюдал за ними, тоже переводил взгляд с Лехи на Анжелку и снова на Леху, точно следил за шариком.
— Ну?! — растерянно выдавил Леха. Кроме этого весьма важного замечания, он ничего сказать не смог.
Он хотел спросить что-то вроде: «Что случилось?», но через минуту был уже рад, что промолчал.
— Корольков, — Анжел ка улыбнулась. — Помнишь, я говорила тебе, что никогда не подсказываю? Хочешь, подскажу? Пригласи меня. Хоть этот и белый, но…
Крендель метал громы и молнии.
Он устроил у себя вечеринку не просто так, это дураку ясно, и все еще секунду назад шло хорошо. Но как так получилось, что гад Моченый снова перехватил инициативу? Специально это или нет, но такого допустить нельзя.
Ничего, у него есть еще одна идея в запасе, он сомневался, стоит ли к ней прибегать, но… Идея отличная, она поставит этого маменькиного сынка на место.
Медляк был зашибись. И настроение должно было у Лехи быть зашибись: они с Анжелой медленно кружились посреди комнаты, он касался щекой ее волнистых волос и держал ее за талию, а ее руки лежали на его плечах… Короче, дух захватывает.
Да-а, все было бы зашибись, если бы только Леха не помнил, как он всего несколько минут назад опозорился. Это ж надо! Девчонка к нему подходит, на танец приглашает, а он ей: «Ну?» Ничего не скажешь, стыд, да и только…
Мишка вышел из комнаты и быстро вернулся. Леха заметил, что Крендель снова распустил волосы.
Интересно…
Затем Мишка поднял с подоконника пульт и нацелил на своего монстра.
Что такое? Ведь песня еще не закончилась…
Мишка опустил палец, и музыка замерла — посреди куплета.
— Ну? Ну?! — раздалось со всех сторон — словно пародия на Лехино недавнее высказывание.
— Чего выключил? — напустился на Мишку Блэкмор. Он танцевал со Светкой Трубецкой.
— Врубай до конца, еще два куплета впереди, — решительно потребовал Корольков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21