А не сделаешь покупки — хоть вовсе домой не являйся. При мысли о «милых» детках Жака эта перспектива показалась очень и очень заманчивой…
Расстроенный Альбер вышел из офиса. Портье восторженно уставился на него, ловя малейшее его желание.
— Скажите, — Альбер нерешительно сунул руку в карман, проверяя, есть ли у него при себе бумажные деньги, — имеется ли у вас вино и прохладительные напитки?
— Конечно, — удивленно ответил портье, — Вон там, в буфете.
— Да мне нужно с собой. Несколько бутылок.
Портье проявил всяческую готовность помочь. Связался по телефону с кухней, с ресторанным отделом обслуживания в номерах, с шефом винного погреба, идею покупки немецких вин отмел в зародыше, а из отечественных марок выбрал редчайшие, о каких Альбер даже не слыхал. Альберу же требовалось купить для гостей дешевое столовое вино, под приготовленное Мартой жаркое.
Лелак сделал портье знак продолжать хлопоты, а сам поспешно уединился в офисе. Чашечка кофе в этой гостинице стоит в три раза дороже, чем в кафе по соседству с управлением полиции, а прохладительные напитки — в два раза. За восемь бутылок коллекционного вина ему не расплатиться. Проверив содержимое своих карманов, он понял, что не хватит даже на одну бутылку.
В полном отчаянии он уставился на красотку, сидящую на приморском пляже. У этой, конечно, забот никаких, знай себе нежится на солнце да перебирает пальцы на ногах. А может, она красит ногти? Собравшись с духом, он вышел из офиса. В конце концов, не может же он навечно остаться здесь, разглядывая эту беззаботную дамочку, сколь бы соблазнительной ни казалась такая перспектива. Самое позднее, завтра утром явится хозяйка кабинета и выставит его. Альбер торопливо прошел мимо портье, который закончил телефонные переговоры и хотел было порадовать господина инспектора благоприятными результатами, но тот остановил его коротким жестом и буркнул нечто вроде, мол, сейчас вернусь. Надо бы выскочить за дверь и дать деру, но смелости не хватало.
Шарль увлеченно беседовал с какой-то рыжеволосой секс-бомбой. С присущей ему дерзкой непосредственностью он склонился к собеседнице и шепнул ей нечто доверительное, отчего рыженькая рассмеялась и шутливо ударила его по щеке. Бришо схватил женщину за руку, но не вывернул, а галантно поцеловал. На столике перед ними стояли высокие бокалы с какой-то подозрительной жидкостью, не похожей ни на один из знакомых Альберу алкогольных напитков. Очевидно, фирменный коктейль «Мат», изобретенный в здешнем баре по случаю шахматного турнира. Напрашивалось естественное предположение, что от одной лишь его цены можно было получить мат…
Подойдя к парочке, Альбер деликатно кашлянул. Шарль вздохнул.
— Позвольте представить вам моего коллегу.
Вблизи заметны были и толстый слой косметики, и наклеенные ресницы, и подкрашенные волосы, которые когда-то, возможно, действительно были бронзово-рыжими. Платье на дамочке состояло сплошь из складок и драпировки — вроде того, что видел Альбер на обложке модного журнала в офисе.
— Мадемуазель Моника Нест, коммерческий директор фирмы «Интернэшнл Чесс Компани».
— Рада приветствовать господина инспектора. — Голос у нее был приятный, низкого, грудного тембра, произношение безукоризненное.
— Мадемуазель Нест из Нью-Орлеана, — пояснил Шарль тоном посвященного. — Французский у нее второй родной язык.
— А китайский?
— Предполагаете на том основании, что я работаю в гонконгской фирме? О нет! — женщина рассмеялась. — Контракты составляются на английском. Я больше времени провожу в Европе или у себя в Америке, чем в Гонконге.
— Понятно. — При других обстоятельствах Альбер охотно выслушал бы ее рассказ о себе, но сейчас его это не интересовало. — Простите… вы позволите мне минуту поговорить с коллегой с глазу на глаз?
— Ясно: государственная тайна… — улыбнулась дама. Бришо не выказал энтузиазма.
— И ради этого ты вытащил меня из-за стола? С ума спятить! Бабенка подвернулась экстра-класс, можно сказать, лучшая за последние годы, и только у нас пошло дело на лад, ты заявляешься с дурацким вопросом, нет ли у меня при себе лишних двух тысяч франков. Разумеется, нет! За какого толстосума ты меня принимаешь?!
— Да полно тебе, стоит ли так кипятиться.
— Будь у меня деньги, я заказал бы еще по стаканчику этого пойла, — Шарль чуть призадумался. — Послушай, тебе уже без разницы… Может, подкинешь мне деньжат?
Когда Альбер вернулся к стойке портье, бутылки уже были приготовлены. Альбер дрогнул, но в следующий момент с озабоченным видом рванулся к телефону. Дела, знаете ли… Коль скоро Жак приедет с детьми, значит, он будет с машиной. А если он будет с машиной, то отчего бы ему не сделать небольшой крюк (в каких-то два десятка километров), чтобы его бедолаге-приятелю не пришлось тащить на себе чертову прорву бутылок? Ну а если Жаку все равно сюда заезжать, так отчего бы ему не прихватить с собой лишнюю тысячу-другую, чтобы расплатиться за покупку? На другом конце провода слышался мощный шумовой фон: один ребенок плакал, другой вопил во все горло, а мать криком пыталась вразумить их обоих. Жак, героически сопротивляясь уговорам друга, время от времени клал трубку и громогласно призывал свое семейство к порядку. Конечно же, призывы его были тщетны.
— Пойми же наконец, не могу я взять бутылки с собой! Я отправляюсь на задержание опасного преступника.
— И я с тобой! — взмолился Жак.
— В следующий раз. К тому же у меня при себе ни сантима, — он положил трубку. Жак наверняка заедет в гостиницу, он еще ни разу не подводил друга. Как-нибудь надо будет действительно взять его с собой на задержание. Жак честно заслужил эту награду и, кроме того, получит повод хоть на какое-то время вырваться из дома. Альбер вышел из отеля, убыстряя шаг, пересек автостоянку, а выбравшись на тротуар, припустился бегом. Он взял тот же темп, как с Жаком во время вечерних пробежек. Спокойной, размеренной трусцой он способен был пробежать километров пятнадцать, а отсюда до ближайшей станции метро дай бог километра полтора, даже испарина не выступит.
«Какой позор, — думал он. — Инспектор управления полиции, солидный мужчина в летах бежит по улице, как ненормальный, боясь припоздниться домой. Буасси тоже хорош, не мог подождать, что ли! Да и Марте лучше бы оставить машину в моем распоряжения. Стыд и позор.»
Альбер прибавил ходу.
Глава шестая
Что же он пил вчера вечером? Пиво — наверняка, так как мясо получилось слишком жирное. Вино тоже: как было не выпить, если раз в кои-то веки он купил такое дорогое вино. Пил и виски — под разговоры до ужина. И коньяк — он так приятно ложится на сытый желудок.
Альбер не привык пить, во всяком случае, не в таких количествах. По мнению Марты, он просто-напросто перепил лишнего, вот его и выворачивало всю ночь. По мнению Альбера, виною всему было чересчур жирное мясо. Марта не стала с ним спорить, а дала ему рвотное, после чего от ужина в желудке следов не осталось, и положила на голову компресс, что несколько облегчило страдания.
Всю ночь он не сомкнул глаз. Гости разошлись в два часа ночи, в три часа накатил первый приступ дурноты, а затем он с компрессом на лбу до рассвета просидел в постели, так как стоило ему опустить голову на подушку, и стены комнаты начинали свое бешеное вращение. Утром Марта позвонила шефу и сказала, что муж заболел, даже по телефону говорить не в состоянии, на работу не придет, так что пусть уж они сегодня справляются с преступниками сами, без его помощи.
Через двадцать минут после телефонного разговора, заявились Шарль и Буасси. Их долгий звонок у двери отозвался в голове Альбера ударами пневматического молота. Они ввалились в комнату шумные, веселые, раскрасневшиеся от ветра.
— Что, старина, вчера хватил лишнего?
Марта бросила на них неодобрительный взгляд. Когда человеку неможется, тут уж не до шуток. Коллеги водрузили на стол бутылку из-под рома с какой-то подозрительно черной жижей.
— Кофе из итальянского эспрессо «Пицца Мама».
— Нет.
Не вступая с Альбером в пререкания, коллеги влили в него крепчайший кофе без сахара. Горячий напиток обжигал язык и небо, и несчастный мученик предпочел поскорее проглотить его.
— Знаешь, какие любопытные подробности всплыли относительно Корню? Оказывается, этот молчальник, из которого клещами слова не вытянешь, купил дом. Половину суммы выплатил на прошлой неделе, а остальная часть будет вноситься в рассрочку, в течение десяти лет.
— Ну и что?
— Твоего жалованья хватит, чтобы купить дом?
Альбер не ответил. Иной раз он удивлялся, как хватает денег, чтобы расплатиться за квартиру.
— Может, он получил наследство, — предположила Марта.
— Нет, никакого наследства он не получал, — сказал Шарль. — Зато я сегодня с утра прогулялся в банк, где Ростан хранил свои капиталы.
— Откуда ты узнал про банк?
— В финансовом отделе фирмы «Компьютой». Словом, я зашел в банк и поинтересовался, не брал ли Ростан недавно крупную сумму со своего счета.
— И оказалось, что брал.
— Очевидно, так оно и было, если Шарль сияет торжеством.
— Сколько?
Улыбка на лице Шарля погасла.
— Точную сумму мне не назвали. Но наверняка расходы Корню хотя бы частично оплачены из этих денег.
— Думаете, Корню его шантажировал?
Альбера безумно раздражало, когда жена начинала строить из себя детектива. По мнению коллег — оттого, что Марта лучше, чем он, делала логические выводы. По мнению Альбера — оттого, что, стоило мыслям жены заработать в одном направлении, и самому господу богу не под силу было свернуть ее с этого пути. Для профессионального сыщика качество совершенно недопустимое.
— Вполне вероятно, — похоже, Шарль всерьез отнесся к ее вопросу.
— Но так же вероятно, что в благодарность за сей денежный дар наш красавец не ревновал свою жену к Ростану.
— С чего вы взяли, будто эта женщина вообще была близка с Ростаном? — Марта задала вопрос из чувства необъяснимой женской солидарности, мгновенно проникшись жалостью к незнакомой особе, которую эти мужчины с извращенным воображением пытаются облить грязью.
— Если она и не была с ним близка, то не по вине Ростана. Бабенка умопомрачительная!
— Но это еще не значит, что она должна лезть в постель к своему работодателю.
Бришо с явным удовольствием втягивался в спор. Он неизменно чувствовал себя в своей стихии, если имел возможность потолковать с женщинами о сексе, и его ничуть не смущало, что в данном случае этой женщиной была жена его друга.
— Согласен. Но если работодателю подкладывают бомбу, а муж этой женщины несет службу в казарме и разбирается во взрывчатке, тут есть над чем призадуматься. Кстати, эта особа отнюдь не производит впечатления недотроги и скромницы. Глаза у нее блудливые, уж можете мне поверить.
— Супруги Корню могли одолжить эти деньги, — заметил Альбер.
— Конечно. Наверняка они так и скажут, — сразу помрачнел Шарль. — Но все равно повисает вопрос, с какой стати Ростан одолжил им целое состояние безо всякой расписки и из каких средств они собирались погасить долг.
— Не факт, что без расписки, — устало возразил Альбер. Он сделал Марте знак сварить еще кофе, а сам выбрался из постели и осторожно повертел головой из стороны в сторону, чтобы проверить, не прошло ли головокружение. Головокружение не прошло, но и не настолько мучило, чтобы снова ложиться в постель. — Если долговая расписка хранилась в кабинете Ростана, то от нее и пепла не осталось.
— Тоже неплохой мотив для убийства, — заметил Шарль, с интересом наблюдая за Альбером, который присел на корточки, взялся руками за лодыжки и, не отнимая рук, выгнул корпус дугой. — Допустим, они просят взаймы крупную сумму для покупки дома, ссылаясь на то, что в течение месяца получат страховку и расплатятся с долгом. Ростан человек не жадный, да и женщина ему нравится, а может, он просто хочет подладиться к своей услужливой экономке — короче, деньги он им дает. Корню, разумеется, подписывает долговое обязательство, и Ростан прячет документ у себя в кабинете. Ключей от письменного стола у прислуги не было, да расписка могла храниться и в сейфе, куда Ростан прятал свои математические расчеты. Тогда Корню приносит домой пластик, жена во время уборки прилепляет его к тыльной стороне шахматного столика, а взрывной механизм злоумышленники устанавливают на половину четвертого. Ведь известно, что в это время Ростан сидит за шахматным столиком, шлифуя свой интеллект.
— Логично звучит, — недовольно признал Альбер. Он по-прежнему был убежден, что убийцу следует искать среди шахматистов. — Ну а как в эту схему вписывается Марсо? Его-то они почему убили?
— А с чего им было убивать Марсо? — удивился Шарль. — Оба эти дела никак между собой не связаны. Послушай, как я это себе представляю. Ростана убивает чета Корню. Убивает эффектно, от взрыва едва не взлетает на воздух весь дом. И словно бы детонация взрыва потрясает весь шахматный мир. Повсюду только и разговоров, что об этом убийстве. Тебе не бросилось в глаза, до какой степени это замкнутый, изолированный мир? Шахматисты женятся на шахматистках, заводят любовные интрижки, дружеские привязанности здесь так же тесно переплелись, как неприязнь и ненависть, здесь каждый знает о каждом всю подноготную. Разносится весть о гибели Ростана, и это наводит кого-то на мысль: до чего же легко избавиться от своего недруга!
— Да полно тебе сочинять, — отмахнулся Альбер.
— Не понимаю, отчего ты не хочешь прислушаться к моей версии! Обыватель тысячи раз слышит и читает об убийствах, но ему и в голову не приходит применить ситуацию к своему окружению. Ведь убийства совершаются какими-то далекими от нашей цивилизованной жизни людьми. И вдруг — как обухом по голове: Ростан подорвался на бомбе! Какая жалость, что не Марсо, который гораздо противнее. Ну а затем тайный недоброжелатель сводит счеты с Марсо в надежде, что полиция и это убийство припишет тому, кто убрал Ростана… Что ты на это скажешь?
Альбер не сказал ничего. Он ушел в ванную, пустил воду и, опершись на раковину, с отвращением уставился на собственное отражение в зеркале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27