Угроза была произнесена достаточно громко, чтобы ее могли услышать даже в соседнем бистро. Посетители за соседними столиками с любопытством обернулись в их сторону. Заведение не походило ни на харчевню, где грузчики, матросы и сутенеры ранним утром хлебают луковый суп, ни на бар, где уголовники запросто окликают бармена по имени. Приличное место для добропорядочных обывателей, у которых и в мыслях нет ничего дурного.
— Я имел в виду — по делу…
— Ах вот ты о чем? — Альбер на минуту задумался в надежде, что какая-нибудь светлая идея осенит его. Никаких толковых соображений у него не было. Шарль предпочитал вести расследование планомерно. Действуя логично, по всем правилам, он продвигался шаг за шагом. Записывал все, что ему удавалось узнать, тщательно обдумывал очередной ход. На месте Альбера он добрых полчаса проторчал бы в лаборатории судебной экспертизы, допытываясь у специалистов, какое именно взрывчатое вещество было использовано, каким способом была подложена пластиковая бомба, каков средний эффект ее действия, какие детонаторы применяются в подобных случаях. С таким же тщанием изучил бы Шарль и заключение экспертов об отравлении Марсо. Альбер же удовольствовался констатацией факта, что в одном случае орудием убийства послужила взрывчатка, в другом — яд. Бришо, да и любой нормальный сыщик, составил бы список подозреваемых, после чего проверил бы, не значатся ли упомянутые лица в картотеке центрального архива. Скрупулезно продумал бы, в какой очередности допросить каждого из них и кому какие вопросы задать. Выяснил бы, где и какое образование получил Марсо, когда он стал профессиональным шахматистом, кто у него в друзьях, каковы его денежные обстоятельства.
Лелак был работником иного склада. Он ходил вокруг да около, просто беседовал с людьми, выслушивал сплетни, наблюдал, задавал вопросы, сравнивал, и парадоксальным образом метод его, как правило, срабатывал успешно. В той книге по психологии, которую Альбер когда-то прочел, говорилось, что многие люди, на первый взгляд интуитивно поступающие так или иначе, на самом деле все хорошо обдумали заранее, только еще не успели сформулировать для себя мотивы своих поступков. В сущности, когда такой человек задумывается, он лишь облекает в форму и обосновывает давно принятое им решение.
— Ленив ты, братец, — заметил Шарль.
Официант составил на стол тарелки с сандвичами и чашки горячего шоколада, буркнул нечто невнятное и поспешил обратно к стойке.
— Не думаю, чтобы Антуан сегодня выбрался. Он говорил, что будет занят в гараже…
— Знать бы по крайней мере, связаны ли между собой оба эти дела, — не унимался Шарль. Будущий префект полиции отрезал от сандвича крохотные кусочки и вилкой отправлял в рот. Он поглощал еду с молниеносной быстротой, ухитряясь при этом говорить и не чавкать. Поистине, требуется немало талантов, чтобы сделать карьеру.
— Связаны, — кивнул Альбер, поставив наконец чашку на стол.
— Я тоже так думаю. Трудно поверить, чтобы кто-то укокошил дружка сестры Фонтэна и Фонтэн не имел к этому никакого отношения.
— А убийство Ростана?
— Взрыв произведен по всем правилам. Видна рука мастера.
Альбер пожал плечами.
— А по-моему, здесь все как-то связано с шахматами. Оказывается, эта дурацкая игра, помимо всего прочего, выгодный бизнес.
— Тут профессиональная работа.
— Верно, тут мы все время сталкиваемся с профессионалами. — Лелак, войдя в раж, энергично жестикулировал. Со стороны можно было подумать, что это какой-то одержимый дирижер, размахивающий сандвичем вместо дирижерской палочки. — Фирмы, выпускающие электронику и загребающие на этом миллиардные прибыли, способны оплатить услуги специалистов экстра-класса, подобно тому, как «Франк-эль» или «Компьютой» нанимают телохранителей, точно так же их конкурентам не составит труда нанять профессионального убийцу.
— О каких конкурентах ты говоришь?
— В международном чемпионате получили право участвовать шахматные компьютеры всего лишь пяти фирм. Это первый случай, когда люди и машины выступают совместно, и организаторы турнира решили ограничить число автоматов, дабы сохранить оптимальные пропорции. К соревнованиям допущены лишь пять автоматов с наиболее совершенной программой.
— Эту премудрость я тоже вычитал в рекламном проспекте.
— Один из пяти автоматов — «Ультимат». Хозяева четырех других — конкуренты. Это ведущие фирмы по конструированию шахматных машин-автоматов, и теперь они очутились на мели. Им впору закрывать лавочку.
— А Марсо?
— Ах да! Это другая возможность. Ростана прикончил шахматист, опасавшийся за будущее шахмат. Точнее, за доходы шахматистов-профессионалов.
Бришо скроил гримасу. Ему эта идея пришлась не по вкусу.
— Не дает мне покоя одна мысль, — задумчиво проговорил Альбер. — Чем занимался Ростан в тот момент, когда произошел взрыв? Тебе не бросилось в глаза, что у шахматного столика стояло лишь одно кресло?
— Ну и что?
— Коль скоро Ростан был один, он не играл в шахматы. Вероятно, присел почитать или развертывал какой-то сверток. Но факт, что он сидел в кресле и этот неизвестный нам предмет взорвался у него в руках.
— Почему ты думаешь, будто он не играл? — вмешался Буасси. Сознание того, что раз в кои-то веки он оказался умнее своих коллег, заставило его позабыть обиду. — Шахматисты разбирают партии в одиночку.
— Ростан не был шахматистом.
— Тогда, значит, он решал задачи.
Оба сыщика с внезапным интересом уставились на него.
— Какие еще задачи? Ну-ка, выкладывай все, что знаешь.
— Это что-то вроде загадки. В газете печатают шахматную позицию, а ты ее попробуй решить. Например: как в данной позиции сделать мат в два хода. Словом, в таком роде.
— Гм… И это что, распространенное увлечение?
— По-моему, да. Мой племянник, к примеру, почти ежедневно этим занимается. Утверждает, будто шахматные задачи развивают логическое мышление.
— Ага… — Альбер, откинувшись на стуле, принялся раскачиваться, балансируя на двух ножках. — Тогда, возможно, взорвался шахматный столик.
— Ты хоть раз видел такой столик? — вмешался Бришо. — Туда поместится столько пластика, что можно взорвать целый город.
Сыщики расплатились. В счет были включены чаевые, иначе официанту не видать бы их, как своих ушей. Спрятав сдачу, приятели надели пальто и, не прощаясь, ушли.
— До свидания, господа, — громко произнес им вслед официант.
Они даже не обернулись, каждый был занят про себя подсчетами.
— Никак не сходится…
— Негодяй! Нагрел нас на двадцать франков.
— Какие дальнейшие планы? — Буасси включил зажигание и обернулся к коллегам. — Если поедем, то куда?
Альбер махнул рукой.
— В отель «Чемпион».
— А сюда мы еще наведаемся? — улыбнулся Шарль.
Глава пятая
Девушка оказалась еще миниатюрнее, чем Альбер ее себе представлял. С косичкой она выглядела совсем юной, почти девочкой. У нее был широкий овал лица и огромные глазищи. Волосы спадали на лоб, и челка уменьшала ее лицо. Руки у нее были маленькие, пальцы — тоже. Под свитером угадывались небольшие округлости грудей, остальная фигура была скрыта шахматным столиком. Когда оба сыщика остановились за спиной ее соперника, девушка вскинула взгляд, и глаза ее распахнулись еще шире. В них отразились испуг и удивление. Альбер отошел в сторону и наблюдал за ней издали. Маленький нос, мягкий, женственный рот. Она обращается к противнику, что-то говорит ему и улыбается при этом. Так она еще красивее: кокетливая, женственная. Сидящий напротив отвечает. Марианна, втянув голову в плечи, хихикает, как девчонка. Девчонка? Фонтэну под тридцать, значит, и сестре его, должно быть, много за двадцать.
— Партия еще не скоро закончится, — Шарль подошел к нему, машинально поправляя галстук.
— С чего ты взял?
— На доске целы почти все фигуры.
— А они что, будут играть, пока фигур совсем не останется?
Бришо сделал успокаивающий жест.
— Я просил арбитра передать девице, чтобы она, как освободится, разыскала нас в буфете. А до тех пор, по-моему, можно потолкаться в холле.
Лелак не имел ничего против… В холле была устроена выставка игр. Огромный зал был залит светом и полон шума голосов, вспышек огоньков и посетителей, толпящихся вокруг экспонатов. Представлены были электронные игры, видеоигры и шахматные компьютеры всевозможных габаритов. Альбер подошел к одному из них, возле которого было меньше зевак. Поверхность столика представляла собой небольшую шахматную доску дорожного типа, похожая была у него в детстве, с той только разницей, что по углам клеток были вмонтированы крохотные лампочки. Альбер нерешительно двинул пешку. На доске ровным счетом ничего не изменилось.
— Наверное, не включено, — предположил Шарль. Коллеги отыскали несколько переключателей, поворачивали их вправо-влево, но безрезультатно.
— Нажимай на фигуру, растяпа! — Буасси, едва успели они войти в вестибюль, растворился в толпе, а сейчас, вынырнув бог весть откуда, очутился позади них. С превосходством технически грамотного человека он протянул руку над плечом Альбера и надавил пешку.
— Ну а дальше что?
— Обожди! Сейчас получишь ответ.
Вспыхнули две лампочки: одна — на клетке, где стояла черная пешка, другая — на свободном квадратике. Буасси взял черную пешку и поставил ее на обозначенное горящей лампочкой свободное поле.
— Давай, твой ход!
— Да ну его!… Для меня слишком сложно.
— Сложно? Для человека, который самоучкой монтирует котлы?! Видел бы ты первые шахматные автоматы! Вместо фигур были кнопки и, делая ход, надо было нажимать на кнопку, тогда автомат выдавал ответ. У меня самого был такой, подруга к Рождеству подарила.
— Значит, ты серьезный игрок?
— Иногда играю. — Буасси развел руками. — Подруга считает, что уж лучше шахматы, чем торчать в пивной и резаться с приятелями в карты.
— Ясно. Выходит, теперь ты в пивную ни ногой…
— Наоборот: именно там я играю с приятелями в шахматы. — Буасси лукаво подмигнул — Пойдемте, покажу вам кое-что интересное!
Буасси ввинтился в толпу и начал проталкиваться к противоположному концу зала. Зрители стояли там плотной стеной. Альбер, привстав на цыпочки, попытался поверх людских голов разглядеть, что происходит. В этот момент человек, стоявший перед ним, отошел, и Альбер протиснулся поближе. Он увидел шахматную доску, по бокам которой торчали рукоятки с зажимами.
— Что это?
— Автомат на твой вкус. Делает ходы руками-манипуляторами и при этом разговаривает с тобой, как заправский партнер. Смотри!
Механическая рука шевельнулась, угловатым движением захватила коня и подняла над доской. Несколько секунд покачала фигуру, затем резко, но с поразительной точностью поставила ее на избранную клетку.
— Думать надо, прежде чем делаешь ход, шляпа! — раздался язвительный голос, и болельщики грохнули от хохота. Противник автомата, мальчонка лет десяти, вспыхнул до корней волос.
— Сам ты шляпа! — Мальчуган сделал ход ферзем. Зрители охнули. Механическая рука тотчас же взметнулась и застыла над ферзем. Затем рука убралась на место, вновь протянулась к фигуре, отодвинулась и еще раз угрожающе зависла.
— Автомат предупреждает, что противник подставил ферзя под удар, — пояснил Буасси. — А мальчонка не заметил. По правилам игры, в течение десяти секунд соперник может взять свой ход обратно.
Мальчик колебался, а механическая рука заграбастала ферзя, и автомат разразился сатанинским смехом. Ребячье лицо исказилось от досады. Подняв руку, мальчик неуверенно подержал ее над доской — в точности как автомат перед тем, как сделать ход, — и ткнул в выключатель. Издевательский хохот оборвался.
— Вот в чем преимущество автомата, — заметил Бришо.
— Чертовски здорово! — восторженно вскричал Буасси. — Можно оставить и в таком виде — с заводским озвучиванием, а хочешь — заложи в программу расхожие реплики своего постоянного партнера.
— А разве во время игры в шахматы не полагается молчать? В зале даже слова вслух не произнеси.
— Так то соревнования. — Буасси наслаждался своей ролью эксперта. Машину он водит несравненно искуснее, чем оба эти умника — тут спору нет. И вот ведь даже в шахматах разбирается куда лучше. — А когда играешь с приятелем, сопроводительный текст и есть самое интересное.
Что это за текст, Альбер мог себе представить. У них в клубе для игры в настольный теннис был один тип, который во время игры трещал без умолку. «Ага, небольшая промашечка вышла, ну да не беда, не станем расстраиваться, а мы вам вон туда подадим, бей не жалей, шарик — он круглый, все выдержит, мы бегали, теперь вы побегайте…» Однажды, не выдержав, Альбер запустил в него ракеткой. Но чтобы начинять подобной чепухой купленный за свои кровные автомат?!
— Послушай, а где этот самый «Ультимат»?
— Он не выставлен, его только рекламируют. Вон на том табло.
«НЕПОБЕДИМЫЙ АВТОМАТ?» — светилась надпись на электронном табло. Буквы были крупные и отчетливо различимые даже издали, а вопросительный знак — маленький, не подойдя вплотную, пожалуй, и не разглядишь. Под надписью были проставлены результаты игр, а точнее, перечислены победы «Ультимата», поскольку поражений он не знал и даже на ничью не соглашался.
— Остальные автоматы можно сдавать в утиль, — заявил Альбер.
— Вот как?
— Не исключено, что покушались именно на автомат…
— Я бы не удивился. С кем ты собираешься говорить?
Лелак достал свой блокнот.
— Надо бы разыскать представителей компании «Интернэшнл Чесс Компани». На турнир прибыли коммерческий директор и два конструктора. Между прочим, директор — женщина, судя по фамилии, англичанка или американка.
— Фирма американская?
— Из Гонконга. Но сбытом, по-видимому, заправляют американцы. Далее, нам нужен некий мистер Оркин. В свое время он занимался конструированием персональных компьютеров, затем основал фирму, где создание шахматных автоматов — одно из направлений производства. Оркин приехал с супругой. Все упомянутые мной лица проживают этой гостинице. Третий нужный нам человек — один американский миллионер — живет в отеле «Плаза Атен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27