Прежде всего мне надо увидеть мисс Андервуд. А еще надо составить график всех приходов и уходов. Если майор Армтаж был здесь вчера, я хочу знать, во сколько он пришел, во сколько ушел, и видел ли кто-нибудь мисс Роланд в живых после его ухода. Необходимо опросить всех жильцов во всех квартирах, этим займется Кертис. Как только он закончит, пусть покажет, что у него получилось. Я хочу знать, кто и когда видел ее, а также кто и когда видел майора Армтажа. Постойте, Андервуды, кажется, держат прислугу? Поговорите с ней, она уж знает, приходил ли он. Разберись-ка! И направь мисс Андервуд сюда?
Меада Андервуд зашла в серебристо-голубую гостиную и увидела крупного мужчину, сидевшего за совершенно не соответствующим его размерам столом. Лэмб же увидел перед собой невысокую девушку в невзрачном платье с темными вьющимися локонами, из-под которых смотрели темно-серые глаза с темными кругами под ними. Сразу было видно какая она хрупкая и бледная. Инспектор подумал, что хорошо бы она все-таки была не из слабонервных девушек, норовящих упасть в обморок. Он как можно любезнее пожелал ей доброго утра и пригласил сесть, указывая на легкий стул из хромированных трубок. Этот стул смутно напомнил Меаде кресло зубного врача. Она прислонилась к холодным трубкам спинки, небольшая дрожь пробежала у нее по телу.
– Итак, мисс Андервуд, не ответите ли вы нам на несколько вопросов? Вы знакомы с мисс Роланд?
– Я знала ее постольку-поскольку, иногда мы здоровались в лифте или сталкивались на лестнице.
– И ничего более того?
– Ничего.
– Но вы же были в этой квартире вчера утром.
На бледных щеках Меады проступила слабая краска. Она промолвила:
– Да, я поднималась и заходила в квартиру напротив, чтобы взять кое-что из вещей для миссис Спунер, потом мисс Роланд попросила меня зайти.
– Значит, вы в первый раз оказались здесь?
– Да.
– Вы беседовали с мисс Роланд?
– Да.
– Вы беседовали по-дружески?
Ее бледное лицо снова залила краска. Но когда она ответила, она страшно побледнела.
– Я едва знаю ее. Мы не были приятельницами.
Маленькие проницательные глазки Лэмба посмотрели ей прямо в лицо.
– Мисс Андервуд, я должен предупредить вас – ваш разговор с мисс Роланд был подслушан. Разве он походил на дружеский?
– Нет, – еле слышно вымолвила Меада.
Лэмб уселся поудобнее в кресле и проговорил любезным тоном.
– Ну а теперь я хочу, чтобы вы посмотрели вокруг себя и ответили, что вам в этой гостиной знакомо. Например, вот эта фотография на камине, вы ее узнаете?
– Да.
– Вы не скажете мне, кто на ней?
– Жиль Армтаж, то есть майор Армтаж.
– И вы с ним помолвлены?
– Да.
Каждый из этих односложных ответов походил на каплю крови, которую источало ее сердце, и вместе с каждой каплей ее покидали силы и мужество. Голос инспектора звучал дружелюбно, вместе с тем неумолимо загоняя ее в угол.
– Должно быть, увиденная вами фотография вашего жениха на камине мисс Роланд стала для вас настоящим шоком?
Меада выпрямилась. Если она не могла бороться за себя, тогда она станет бороться за Жиля. Она произнесла более твердым голосом.
– Отнюдь, это не стало для меня шоком. Понимаете, я знакома с майором Армтажем совсем недавно. Мы встретились с ним в Штатах. Конечно, у него до этого было много разных знакомств.
Стоило ли ей так говорить? Она не знала. Возможно, что стоило, а возможно, и нет.
Лэмб серьезно произнес:
– Верно ли, что мисс Роланд назвала себя миссис Армтаж?
Меада сидела и молчала. Так ужасно было услышать опять об этом. До нее вновь донесся голос Лэмба, он переспросил:
– Это правда?
Дрожащим неуверенным голосом Меада с трудом выговорила.
– Она сказала… ее зовут… Армтаж…
– Вы ей поверили?
– Я не знала… верить ли…
– Разве вы не сказали: «Но он вас не любит»?
Меада не отвечала. Она устремила отчаянный взгляд на инспектора и еле заметно утвердительно кивнула. Заметив, что инспектор нахмурился, она отвернулась. Откуда ей было знать, что старый Лэмб имел доброе сердце и всегда сочувствовал любой девушке, попавшей в беду. У него самого было три дочери, они работали в трех разных вспомогательных службах вооруженных сил и с отцом были в хороших отношениях. Лэмб снова спросил несколько резковато:
– А теперь, мисс Андервуд, скажите, вы не виделись с майором Армтажем после этого случая?
– Меада снова кивнула. Вы не могли бы сказать в каком часу?
– Чуть позже шести. Он весь день провел в военном министерстве.
– Вы рассказали ему о вашей беседе с мисс Роланд?
Это было ужасно. Он мог задавать вопрос за вопросом до тех пор, пока не узнает, что она сказала Жилю, и что Жиль сказал ей. Если бы она ответила «да», то тем самым могла навредить Жилю, а если бы «нет», он не поверил бы ей, да и никто не поверил бы.
– Так что он вам сказал, мисс Андервуд?
На это отвечать было проще. Она чуть расслабилась.
– Он сказал, что все это подстроено.
– Он рассердился?
– А кто бы не рассердился на его месте.
– Верно, верно. А он не захотел подняться наверх к мисс Роланд? Ведь он поднимался к ней?
Глаза Меады расширились. Она не знала, что говорить, и поэтому промолчала. Лэмб продолжал расспрашивать.
– Он поднялся наверх, не так ли? В каком часу это было?
– Полшестого, – ответила Меада.
– И он спустился обратно к вам?
– Без десяти семь.
– Вы следили по часам за ним? Так, так, разумеется, следили. Что он сказал, когда вернулся?
Меада слегка выпрямила спину.
– Он сказал, что должен немедленно встретиться со своим адвокатом. Он потерял память, вам не говорили об этом? Он не помнил всего того, что происходило с ним за последние полтора года, словно некое помутнение. Карола Роланд узнала об этом, и мы оба считали, что она пыталась этим воспользоваться.
– Разве она не представила никакого подтверждающего ее слова документа? Выкладывайте, мисс Андервуд, я думаю, что она сделала это. Она показала вам вот это письмо. И я совершенно уверен, что она показала его и майору Армтажу.
Инспектор приподнял чистый лист бумаги и взял из-под него письмо, которое Карола Роланд, держа в своих руках, давала прочитать Меаде. На бумаге четко виднелся стремительный почерк Жиля: «Моя дорогая Карола… четыреста фунтов в год… имеете полное и законное право носить это имя…»
Она смотрела на записку, перед глазами у нее все поплыло и подернулось каким-то туманом.
Но тут позади нее с силой распахнулась дверь, и в гостиную ворвался Жиль.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Вслед за ним тотчас же вошел сержант Аббот, в руках он держал лист бумаги. Сержант подошел к инспектору и, положив бумагу на стол перед ним, отошел в сторону. Лэмб, нахмурившись, разглядывал столь стремительно вошедшего непрошенного гостя, затем проговорил веско и многозначительно, как человек облеченный властью закона, которая давала ему право так разговаривать.
– Майор Армтаж?
Жиль, положив руку на плечо Меаде, как раз заканчивал говорить ей что-то успокаивающее, вроде: «Все хорошо, дорогая». Впрочем, он почти шептал ей это на ухо, так что никто не мог разобрать его слов. Жиль выпрямился и направился к столу, его загорелое лицо побледнело и посуровело.
– Прошу простить меня, инспектор. Я только что услышал об этом. Ужасное происшествие.
– Да, – протянул инспектор и прибавил, – вы не присядете. Мне надо о многом поговорить с вами, майор Армтаж.
Жиль сел.
Фрэнк Аббот также взял стул и вынул записную книжку. Лэмб пробежал глазами бумагу, которая лежала перед ним. Пора было приступать к делу, которое могло закончиться неизвестно чем и неизвестно когда.
Помолчав немного для начала, Лэмб взглянул на него и сказал:
– Должен сразу предупредить вас, майор Армтаж, что вчерашний разговор утром между мисс Андервуд и мисс Роланд был подслушан. Я считаю, что мисс Андервуд сообщила вам об этом разговоре. Более того, она сама признала этот факт, а также, что вы затем поднялись наверх к мисс Роланд. Вы подтверждаете это?
– Разумеется.
Произнося это слово, он посмотрел на Меаду, а потом опять отвернулся от нее. Она была совершенно бледная и, не отрываясь, глядела на него.
– Это произошло в половине седьмого вчера вечером, служанка мисс Андервуд в этом пункте подтверждает слова мисс Андервуд, – инспектор скользнул взглядом по листу бумаги. – Служанка следила за временем, потому что ей хотелось выйти на улицу, чтобы встретиться со своим молодым человеком, она вышла, как только вы пришли. Верно, мисс Андервуд?
– Да, – ответила Меада.
Слово с трудом слетело с ее губ. Что они хотели сделать с Жилем? Что она сделала, чтобы помочь ему? Что он сделал сам с собой? Что произошло с ними обоими? Нет, это не могло быть правдой, невозможно, чтобы это было правдой. Она решила не отступать.
Лэмб снова заговорил.
– Итак, майор Армтаж, не будете ли вы так любезны рассказать нам о том разговоре, который произошел у вас с мисс Роланд? Был ли он дружелюбным?
Жиль слегка улыбнулся, но как-то мрачно.
– Что бы вы хотели от меня услышать? Да, я бы не назвал его дружелюбным.
– Вы ссорились?
Ухмылка не исчезла, хотя стала еще мрачнее.
– Думаю, что вряд ли это можно назвать ссорой. Инспектор протянул письмо, то самое, которое он показывал Меаде.
– Вы не удивляетесь тому, как много мне известно? Ладно, хоть я и не хотел вам этого говорить, но письмо было найдено на теле мисс Роланд. Она показала его мисс Андервуд. Полагаю, что она показывала его и вам.
Жиль кивнул головой.
– Да, показывала.
– Для того, чтобы подтвердить свое заявление, что она является вашей женой?
– Не совсем так, – Жиль нагнулся и взял Меаду за руку. – Все хорошо, дорогая, не смотри такими глазами.
Лэмб нахмурился, держа письмо в руке.
– Это ваш почерк?
– Да, конечно. Я написал это письмо и предложил Кароле выплачивать содержание, если она перестанет называться именем Армтаж, на которое она имела полное право. Письмо написано более года тому назад… Оно было написано в августе 1940 года.
– Тринадцатого августа.
– Да, так оно и было. Кое-что я вспомнил.
В сущности, если бы я не страдал амнезией, то вообще ничего бы не произошло. Это чистейшей воды надувательство. Она хотела отыграться на мне, вот почему она воспользовалась тем, что я ничего не помнил.
Меада смотрела на него во все глаза. Впрочем, теперь все глядели на него. Лэмб спокойно заметил:
– Так что вы вспомнили, майор Армтаж?
Он выразительно кивнул ему головой.
– Хорошо бы вспомнить мне об этом пораньше, тогда это спасло бы меня от лишних треволнений, однако, я полагаю, что частично память ко мне вернулась от пережитого шока. Мне всегда говорили, что память может восстановиться от потрясения. Черт возьми, так оно и случилось. Правда, спустя несколько часов. Я лег и уснул. Но в полночь проснулся, все мне вдруг стало ясно и понятно. Я позвонил мисс Андервуд и сказал ей, чтобы она не беспокоилась.
Румянец заиграл на щеках у Меады. Она подтвердила:
– Да, да, он звонил.
На лице Фрэнка Аббота появилось недоуменное и холодное выражение. Что хотел им объяснить этот парень? Шок, ну и что? Шок от убийства Каролы Роланд?
Лэмб задал вопрос в своей ленивой тягучей манере.
– Какой шок вы имели в виду, майор Армтаж? Смерть мисс Роланд?
Жиль сразу нахмурил светлые брови, которые очень необычно смотрелись на загорелом лице. Его голубые глаза засверкали зло и настороженно.
– Нет, конечно, нет! Я ведь не знал, что она мертва.
– Какой же шок тогда вы имели в виду?
Жиль опять усмехнулся.
– Шок, что некая красивая и очень странная женщина пытается заставить меня поверить в то, что я женился на ней в приступе временного помешательства или от чего-то подобного. А теперь вы, возможно, позволите мне объяснить, кто она такая, и почему я написал это письмо.
Фрэнк Аббот уткнулся носом в свои записи. Ну и ну! Интересно, а если он вернулся назад, убил ее, перед тем, как вспомнить, что было на самом деле. Она же встала между ним и его девушкой. Убийства совершаются и по менее серьезному поводу. Кроме того, у него было сотрясение мозга. И тут он услышал, как Жиль Армтаж произнес тихим ровным голосом.
– Она вдова моего брата.
– О! – выдохнула Меада. В один миг все напряжение исчезло. Что-то вроде блаженного покоя овладело ее телом. Она как можно глубже откинулась на хромированные трубки спинки стула и прикрыла глаза. Слезы потекли у нее из-под ресниц, они медленно струились у нее по щекам, и вскоре все лицо ее стало мокрым. Она не стыдилась своих слез. Какое это имело теперь значение, ровно никакого. Она слышала, как Лэмб сказал что-то, но не расслышала что. Жиль снова повторил:
– Она вдова моего брата. Он был убит под Дюнкерком. Он женился на ней в марте прошлого года, семнадцатого марта 1940 года, в бюро регистрации городка Мэрлидон. Но я ни о чем не знал до тех пор, пока его не убили, понимаете, ни о чем. Я сам воевал под Дюнкерком, но мне повезло. После того как я. вернулся домой, ко мне заявилась Карола. Она бросила свидетельство о браке передо мной и спросила, что я намерен предпринять в данном случае. Джек не оставил ей ни гроша, да у него и не было ничего. Когда его убили, ему исполнился всего лишь двадцать один год, и все что у него было, так это содержание, которое я выплачивал ему. Это была вполне приличная сумма, потому что я находил несправедливым то, что все деньги достались мне. Джек был на восемь лет младше меня, и я унаследовал все по старому отцовскому завещанию, которое было составлено еще до появления на свет моего брата. Отец намеревался составить новое завещание, но погиб во время охоты, когда Джеку исполнилось всего полгода. Мне всегда хотелось исправить данное положение вещей, но я вовсе не собирался отдавать деньги Кароле. Ведь я испытывал к ней неприязнь, потому что она откровенно пыталась извлечь для себя выгоду. В конце концов я написал ей письмо, которое находится у вас, с условиями которого она согласилась.
– Можно вас спросить, почему вы пожелали лишить ее имени Армтаж?
Возникла минутная пауза. Затем Жиль ответил:
– У меня были на то основания, это не имеет никакого отношения к данному делу.
– Простите меня, майор Армтаж, но, может быть, имеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32