Все было так, как он и предполагал. Советник министра культуры ходил по букинистам-антикварам, а потом направил свои стопы в особняк бывшего уголовника, а ныне бизнесмена Василия Кузьмича Кононова.
Что характерно, там он и заночевал.
– Василий, – говорил в это время Кононову Маляев, – библиотеку эти наши конкуренты нашли. Совсем недавно в наших кругах неожиданно всплыли три книжицы. Две из них первопечатные европейские Библии, с пометками, не поверишь, самого Грозного. А одна русская рукописная в антикварном ювелирном переплете.
Кононов удивился.
– А что, Грозный рисовал на Библиях? Ну, ни фига себе!
– Да, знаешь, это и меня потрясло. Вот это мужик. У нас так только в двадцатых годах комсомольцы делали. Впрочем, он не рисовал, а вдумчиво изучал, давая свои комментарии.
Но, оставим это. Для нас интереснее другое. Дама, их продававшая, выручила за них сто пятьдесят тысяч баксов. Сейчас их можно еще купить по горячим следам тысяч за двести пятьдесят. Но если к ним добавить еще и нашу рукопись, то цена им в Европе будет миллиона два-три.
Кононов уже не строил психологических этюдов, а слушал Маляева внимательно, по-деловому.
– Так то в Европе, Аркаша. Скажи мне конкретно, можешь ты оформить разрешение на их вывоз?
– Конкретно же тебе и отвечаю, нет. Не ожидал, откровенно, книг такой ценности.
– А что ты ожидал, что у Ивана Грозного будут детективы Бушкова? Впрочем, тебя оправдывает то, что ты с самого начала не обещал твердо. А то бы ответил за базар. И все же, может попытаться найти остальное?
– Стрельба и отъем собственности не моя епархия. Но скажу тебе ответственно. Процентов девяносто, что библиотека уже найдена и вывезена из города. И процентов шестьдесят, что и из России тоже.
– Почему так думаешь.
– Долго рассказывать, но я поспрошал тут тех, кто эти книжицы купил, и понял, кто их продавал.
– Ну, и кто?
– Да есть тут одна дива, Тамара Полоцкая.
– И что из того, что это она.
– А то, что с ней спит зам начальника нашего РОВД. И выходит, он причастен и к нахождению библиотеки, и к устранению твоих людей.
– Так мы этого мента возьмем за горло, – сказал Кононов, впрочем, без особого энтузиазма.
– Не возьмешь. Не те времена. Тем более, что он любимчик нового министра внутренних дел.
– Но тогда с чего ты взял, что он библиотеку переправил?
– А то, что он в доле с профессором. А профессор примерно две недели назад уехал месяца на два, как говорит его жена. И мента, кстати, тоже в городе нет, примерно столько же времени, и Тамары Полоцкой.
Все, библиотека тю-тю.
– А ты куда смотрел?
– Вася, мы же договорились, за что я отвечаю. Все свое я сделал. И сделал даже больше.
В гостиную вошел охранник, похожий на уголовника, которым, он, кстати, и был.
– Василий Кузьмич, там какой-то поп. Спрашивает вас и какого-то Аркадия Маляева.
– Он что, сдурел?! Сейчас пол первого ночи.
– Он говорит, что вас это заинтересует.
– А откуда он тебя знает, Аркаша?
– Это, скорее всего, епископ, владыка Кирилл. Глава хоругвеносцев.
– Которых ты мне сдавал?
– Да.
– Что делать будем?
– А знаешь?! Проси! Посмотрим кто кого.
– Что-то ты смел не по силам.
– У него сейчас проблемы. Мы ему нужны больше, чем он нам.
– Ну, смотри. Давай, Шаболда, – такова была кличка охранника в уголовном мире, – зови.
Владыка вошел в гостиную степенно, но энергично.
– Не ожидал увидеть вас здесь, Аркадий Сергеевич, – сказал он поздоровавшись.
– Если не ожидали, то что же спрашивали?
– Дерзите, доцент?
– У вас проблемы, владыка? – вместо ответа спросил Маляев.
– Что за еврейская манера отвечать вопросом на вопрос.
– Слышь, мужик, хватит препираться с моим гостем, скажи лучше, чего тебе надо среди ночи, – вмешался в их диалог хозяин дома.
– Хорошо, господин Кононов. Мне нужна срочная информация обо всем, что знает господин Маляев. А знает он много.
– А мы что за это получим?
– Вот это, – епископ вынул из портфеля разрешения на вывоз пяти редких книг. – Господин Маляев имел дело с такими документами. Он оценит их ценность.
Маляев взял разрешения, и у него затряслись руки.
– Что это, Аркаша? – спросил Кононов.
– Это разрешения на вывоз тех книг, о которых мы говорили. Что я должен вам рассказать владыка?
– Все. И не стесняйтесь признания вашего предательства по отношению к нам. Я и так обо всем уже догадался.
– А вы не будете мстить?
– Не по христиански это, Аркадий Сергеевич. Тем более, если вы искренне покаетесь.
– А без юродства?
– И это активист православной общественной организации!
Вдруг владыка сменил тон, и сказал без тени иронии или пародирования церковного стиля.
– Живее доцент. Твоя информация важна сегодня. Это не только пропуск для тебя в Европу, но и шанс заслужить наше прощение. Тем более, у нас есть определенные виды на авантюру вашей продажи того, что вы украли у нас.
– Мы пока ничего не крали.
– А у Ступакова?
– Вы не докажете.
– А мы и не доказываем другим. Нам важно знать самим. Ну, не тяни, или я забираю разрешения.
– Нет, нет. – Маляев убрал разрешения в свой портфель и начал рассказывать.
– Таким образом, Владислав Борисович, – закончил свой рассказ Назаров, – картина ясная. Библиотека найдена Кузнецовым, Мыльниковым и Полоцкой. У них ориентировочно есть еще два или три сообщника. Границу они пересекли седьмого сентября на лодках и уплыли по Десне в сторону Чернигова.
– А это вы как вычислили?
– Проанализировал сводки за все дни, когда можно было предполагать их переход. И постарался проверить все произошедшие инциденты. Этот мне показался подозрительным. Попросил уже официальные наши службы, вы помните, я брал ваше распоряжение от имени Администрации? Так вот попросил проверить, поискать.
И совершенно случайно один милиционер из Трубчевского района припомнил, что был один инцидент примерно в это время. Вроде стреляли, как бы по пьянке на пикнике. Но инцидент уладили. Там среди гуляющих был подполковник милиции. Предъявили фотографию. Он узнал Мыльникова.
– Да, вот тебе и любимец министра, – протянул Владислав Борисович.– Впрочем, официально ему предъявить нечего. Да и отпуск его заканчивается только послезавтра.
– А надо ли вообще что-то предъявлять? По-моему это совершено лишнее. Надо просто как-то отнять у них библиотеку, а Мыльникова использовать в игре против министра.
– Как?
– По обстановке. Но уверен, оперативные комбинации могут возникнуть просто блестящие.
– Да, но в любом случае их надо перехватить. Мы попытаемся это сделать. Плывут они, наверное, по Днепру вниз. Может, уже на другом судне.
– Почему вы так думаете?
– Груз довольно большой все-таки. И заметный. Во всяком случае, я бы до поры до времени именно так его и транспортировал бы к границам нашего бывшего СССР.
– А почему не довезти до Киева, и там уже, самолетом, например?
– И это вариант. И это. Но самолетом частным все же лучше. А из большого аэропорта официально не так просто. Мало ли случайностей может произойти. Да и наших возможностей они не знают. А частным маленьким самолетом лучше уж откуда-нибудь из Херсона.
– Пожалуй, вы правы. Хотя есть риск, что мы будем ловить зверя там, где его нет.
– Ну, это всегда так. Это только на царской охоте зверя подгоняют сановным охотничкам под выстрел. – Он помолчал и как бы размышляя вслух, произнес – Да, но на Украине у нас возможностей не так много. Хотя они и есть. Впрочем, их с приходом Ющенко все меньше и меньше. Но в южных и восточных областях все же еще есть. Короче, будем пытаться перехватить.
– Владислав Борисович, у меня есть одна идея.
– Слушаю вас.
– Я полагаю, попытку перехвата помимо всего прочего, стоит осуществлять по милицейским каналам. На днях отпуск Мыльникова закончится. На службу он не выйдет. Но не только на службу, он не появится и на помпезном совещании у министра, который его лично на него пригласил.
В этой ситуации не стоит пытаться сделать из Мыльникова преступника. Нет! Он жертва. Он исчез, возможно, его похитили преступники. Ведь Мыльников проявил себя как результативный борец с кавказской мафией.
Более того, Мыльников активно искоренял измену и в рядах самой милиции. Его намеревались перевести на высокую должность в управление собственной безопасности.
– А что намеревались?
– Пока нет, но министр определенно хотел видеть его где-то около себя.
– А его борьба с изменой, откуда ей взяться?
– Как откуда, а разоблачение Тихонова и Волошина?
– Но они наши люди и нас же и сдадут.
– Надо, чтобы не сдали. На днях они погибнут, и у них будут обнаружены очень интересные материалы, бросающие свет на измену в рядах московской милиции.
– Кто это организует?
– Я. Эти трусливые идиоты вызывают у меня личную ненависть. Как явление, как класс. Я с удовольствием сотру с лица земли этих насекомых.
– Справитесь?
– Это мое личное дело, и я буду выполнять его со страстью.
– Не по-христиански это, владыка, – не удержался от ехидной реплики Владислав Борисович.
– Я направлен в церковь с целью сделать ее воинствующей. Выполняя задание, начал с себя.
– Забавно. Но мы отвлеклись. Так что же Мыльников?
– Во всех отношениях перспективный старший офицер. Кристально чистый человек и крепкий профессионал. Судя по всему, стал жертвой похищения. По имеющимся у нас данным, источники которых мы по понятным причинам назвать не можем, вывезен на Украину.
В этой ситуации побудить нашего главу МВД сделать соответствующий запрос на Украину проще простого. И это будет не формальный запрос. Галлеев попросит своего киевского коллегу и по личным каналам. Апеллируя к полицейской солидарности.
В этой ситуации очень легко побудить нашу агентуру влияния в рядах украинской милиции действовать по-настоящему активно. Ведь они будут формально чистыми, и будут выполнять указания своего начальства.
– Интересно, интересно… И вы надеетесь, что Мыльникова найдут украинские милиционеры? Но не «освободят», а арестуют?
– Скорее нет. Но это создаст благоприятный фон для действия уже наших людей. Однако не исключена и другая возможность. Когда его найдут, и ему будет некуда деться, он может и подыграет нам, предпочтя роль освобожденного роли арестованного.
– Последнее маловероятно, но, тем не менее, план великолепный. Согласен. Давайте, реализуйте его.
– Владислав Борисович, это милицейское дело. Давайте, пусть сапоги делает сапожник, а пироги печет пирожник. Я высказал эскиз плана. Рад, что вы нашли идею перспективной. Но я просил бы вас не привлекать меня к руководству его реализацией.
– Это ваша настоятельная просьба?
– Да, – твердо сказал владыка.
– Жаль, жаль. Но насильно мил не будешь. Тем более, что вы у нас «на общественных началах». Ладно, побудьте пока в резерве. Но…
От его вальяжности и доброжелательности на мгновение не осталось и следа. Он впился в Назарова взглядом вурдалака.
– Хочешь укокошить и утопить в дерьме двух ничтожеств, а от большой игры отстраниться?! Думаешь, отделаешься мелочами? А с любимчиком всесильного министра пусть другие рискуют? Или вообще устал? Но соскочить не удастся Степа. Слышишь?! Не удастся!!!
– Да Господь с вами, Владислав Борисович, – с тенью какого-то даже внутреннего превосходства, как будто немного издеваясь и насмехаясь проговорил владыка.
Ибо человек, сохраняющий спокойствие всегда выше человека, охваченного эмоциями. Пусть даже этот последний начальник или даже победитель. Значит, сомневается начальник в прочности своего места, или победитель в окончательности своей победы. Сомневается, чего-то боится и впадает в истерику.
Вельможа из Администрации снова принял свой обычный вальяжный вид.
– И все же, ценю вас полковник, ценю. Хорошо, отдохните немного. Вы заслужили отдых. Но только после того, как сделаете свое «личное дело».
– Разумеется, разумеется.
Небольшой грузовой кораблик разрезал зеркальную гладь Каховского водохранилища. Было тепло. Явно теплее двадцати пяти градусов. А в полдень, да на горячей палубе вообще казалось, что градусов под тридцать. Небо сияло. После Запорожья берега резко ушли в стороны и были еле видны на горизонте.
За рулем был сам капитан, команда кораблика была небольшая.
Патрик и Кузнецов полулежали на палубе на расстеленном брезенте в одних шортах и неторопливо беседовали:
– Да, ради такого вот, как ты, говоришь, пикничка, стоило продолжать путешествие и не кончать все в Киеве, – сказал Кузнецов.
Он имел в виду их пребывание в Киеве, которое вызвало у него некоторое недоумение. В самом деле, после пересечения российско-украинской границы он неоднократно убеждался в весьма больших возможностях Патрика на территории Украины.
Поэтому Кузнецов полагал, что их путешествие закончится в Киеве, столице уже вполне европейской. Там их книги осмотрят, окончательно определят цену, произведут расчет, определятся с дальнейшим взаимодействием и эпопея закончится.
Между тем, остановка в Киеве была краткой. С Кузнецовым поговорило несколько человек, чем-то похожих на Патрика, только говоривших по-русски заметно хуже. Потом им дали еще две платиновые карточки. Уже Тамаре и Мыльникову. И Кузнецов понял, что там было отнюдь не по пять миллионов долларов. А гораздо меньше. Что-то типа задатка.
Но, проверив эти карточки, будущие супруги Мыльниковы повели себя значительно веселее. Впрочем, это касалось в первую очередь Семена. Тамара же, скорее всего, была рада, что он успокоился хотя бы на время.
Потом с Тамарой поговорили другие деятели. Уже по-английски и по-немецки. Кузнецов присутствовал при некоторых разговорах, но беглый английский понимал с трудом. А слыша немецкие фразы, ему просто хотелось схулиганить и брякнуть, что-то типа «Цвай гросс шнапс унд фройляйн», что в переводе значило «два двойных шнапса и девочку».
Тем не менее, к нему относились более чем серьезно, как к шефу их команды. Поэтому как он понял «по протоколу» ему было необходимо присутствовать в переговорах Тамары с этими «искусствоведами в штатском».
Сухим остатком этих встреч было то, что с полсундука книг и рукописей было отобрано контрагентами Тамары и увезено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52