Во-первых, установлено время смерти и предположительное время ранения. И, во-вторых, было установлено, что жертва шла от комбината искусственных кож. Дальше следы терялись.
Данные о том, что Половцев возможно переходил реку, а тем более посыпал свои следы табаком, Мыльников к делу не приобщил.
Валерий сидел, задумчиво глядя на раскрытую папку с материалами. Казалось, его мысли были далеки от этого дела и вообще от забот службы.
– Ну, как, ознакомился с проблемой? – прервал его размышления вошедший Андриевский.
– Ознакомился, – без выражения ответил Валерий.
– Что, озадачили сразу после отпуска? Давно у нас такого не было. Может, помощи запросим?
– Просьбу о помощи надо обосновать. Знаешь, если ты не против, я поищу кое-что в режиме свободной охоты.
– А почему я должен быть против?
– Но ты же пока отвечаешь за это дело.
– Знаешь, Валера. Надоело мне все. Решил я увольняться. Раньше это было трудно, а сейчас, написал рапорт и катись на все четыре стороны. У меня знакомый в Москве в центральном аппарате. Так его даже уговаривать не стали и на беседы вызывать. Написал, а через две недели иди – подписывай обходной. Ей Богу, так только на стройке, наверное, можно. На приличном заводе и то процедура дольше.
– Интересно, интересно, – задумчиво протянул Бояринцев.
– Что интересно? – спросил Андриевский.
– Да так. Все.
Через пару дней Валерий зашел к Андриевскому.
– Пошли докладывать об успехах.
– Ты, что, уже во всем разобрался? Ну, ты гигант. А все же надо было меня хотя бы в курсе держать. А то я вообще оказываюсь ни при чем, хотя формально это дело курирую.
– А тебе не все равно? Ты же увольняешься.
– Не увольняюсь, а думаю увольняться. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
– Ладно, хватит трепаться. Пошли к шефу, одессит ты наш.
– Разрешите, товарищ подполковник, – спросил Бояринцев, входя в кабинет Боброва.
– А, Валера. Заходи. Вернее заходите, – поправился он, увидев Андриевского. – Вижу, хочешь доложить об успехах. Оцени, кстати, что я тебя не дергал все это время. Берег твои нервы и твой рабочий настрой.
– «Если хотите выбить из колеи результативного сотрудника и неделю платить ему жалование зазря– сделайте ему замечание за пятиминутное опоздание». Афоризмы фирмы Локхид.
– К чему это вы, Бояринцев, – Бобров переходил со своими сотрудниками то на «вы», то на «ты» в зависимости от настроения. Сейчас, после реплики Валерия он был немного озадачен.
– Извините, товарищ подполковник, так к слову пришлось.
– Чего-то вы, дорогие господа, с каждым годом становитесь все рассеяннее и рассеяннее. Прямо люди искусства, а не офицеры безопасности.
– Еще раз, извините.
– Да не за что извиняться, Валерий. Что ты право слово. Докладывай, я весь в нетерпении.
– Позвольте без предисловий.
– Разумеется, – коротко бросил Бобров.
– Половцева убил Ступаков. Пуля, извлеченная из тела Половцева, выпущена из пистолета Ступакова. Того самого, из которого он стрелял в омоновца при задержании.
– Интересно… – протянул Бобров. – Но не мало ли одной этой улики.
– Извините, Алексей Александрович, но улики предоставляются в суд. Но главный подозреваемый убит. Суда не будет. А для того, чтобы закрыть дело, этого достаточно. Тем более, что не мы его открывали, не нам и закрывать. Мы лишь участвуем в расследовании. И свою работу выполнили. Убийца установлен.
– Не совсем, но об этом потом. Скажи-ка лучше, как это ты догадался вот так сразу взять верный след. Агентура? И потом, почему это соседи прошли мимо такого варианта?
– Если позволите, начну со второго. Милиции было просто некогда. У них было два дня подряд стрельбы, погонь и задержаний. А потом мы сразу же фактически взяли это дело у них. Оно потеряло для них интерес. Кроме того, им было чем заняться, срочно оформляя свою масштабную версию к приезду министра.
– Но ты-то как догадался вот так, сразу проверить все, что связано с этой стрельбой и захватами трупов, – Бобров явно немного иронизировал над соседями.
– Да просто потому, что такая стрельба не ходит одна. Если уж начали стрелять, то это надолго.
– Не накличь! – суеверно воскликнул Бобров.
– Извините за возможно неудачную остроту, но, по-моему, всех, кого в этой связи можно было, уже перестреляли. Да, собственно, это не главное. Такая масштабная стрельба по всем азимутам не может не иметь неких общих причин. Совпадение по времени сразу нескольких независимых друг от друга, столь масштабных по нашим провинциальным меркам, конфликтов маловероятно. Вот я и попытался сразу проверить эту догадку. Прокачал всех участников тех побоищ, о которых так гладко отчитались соседи. И вообще все, что с этим связано. И обнаружил то, о чем только что доложил.
– И, что же, Ступаков злодействовал здесь в одиночку?
– Почему же в одиночку. Один из отравленных в доме у Николая Попова по кличке Кащей уголовников, некто Сергей Каныгин проходил действительную службу в спецназе под командованием капитана Ступакова.
– А как, по-твоему, здесь они встретились случайно?
– Понятия не имею. Но разве для установления убийцы Половцева это важно?
– Дурные примеры заразительны. Ты что, Валерий, хочешь, как и соседи, быстренько покончить с этим делом с минимальной затратой усилий?
– Не скрою, товарищ подполковник, да. Убийца установлен. Дело оформлять в суд не требуется. Что нам еще надо?
– Тем более, за такую зарплату, – подал голос Андриевский.
Бобров недовольно сморщился.
– Оставим это. Но, согласись, Валерий, что для завершения дела надо по крайней мере установить еще один момент. Мотивы.
– Извольте. – Валерий достал из папки тонкую пачку листов с напечатанным текстом. Немного пошелестел ими и сказал:
– Сначала я зачитаю аргументы той стороны, которую представлял Ступаков. Как установлено, он был членом весьма активно растущей организации «Православных хоругвеносцев». Я зачитаю сейчас некоторые отрывки из их официальных обращений.
И он начал читать некоторые, наиболее характерные, по его мнению, отрывки.
«Либералы-западники окончательно утратили свои позиции в массах и даже среди людей зажиточных. Более того, и знаменитая русская интеллигенция в большинстве своем уже отнюдь не либеральна.
Так что не либералы ныне угрожают России. В стране у них нет никакой базы. И это понимают даже их западные покровители, не спешащие поддержать этих вконец обанкротившихся деятелей.
Но Бог не оставляет Россию без испытаний. Новая напасть появилась у нас на горизонте. Основной угрозой Российскому государству являются сейчас русские националисты, требующие трансформировать Россию в национальное государство русского народа «Русь».
Очевидно, что это означает развал нынешней Российской Федерации.
Но не только это. Подобное развитие событий означает крах всей российской государственной традиции вообще. Не ко временам Московской Руси это будет откат, в к временам Новгородской республики, к стихии веча.
И эта «вольная» русская земля станет, по мнению этих новых врагов России, органичной частью Западного мира. Так, как хотели этого новгородцы, заигрывая с Литвой. Так как хотели демократы из правительства Гайдара. Так как хочет этого ненавистник России небезызвестный Бжезинский.
Великие основатели государства Российского, Александр Невский, Иван III, Иван Грозный не допустили этого. Они построили Россию как многонациональное имперское государство, стержнем которого было Православие.
Буржуазные, ориентированные на Запад, деятели, называющие себя русскими националистами, отрицают Православие. Они ненавидят Православие именно за то, что оно является основой нашей великой империи. Поэтому они неоязычники. Они подняли у либералов знамя противостояния с исторической Россией, с Православием, с нашими народными традициями.
Но они страшнее Чубайса и Гайдара. Ибо вливают в сердце русского народа сладкую отраву мнимой свободы и народовластия. Критикуя начальство всех уровней, они находят понимание в сердцах не только развращенных жителей больших городов, но и в сердцах простых людей русской глубинки.
Сильны они и обращением к самым низменным чувствам некоторых представителей народа русского, чувствам ненависти к лицам иных национальностей, которых эти «русские» называют «черными». Не могло быть таких чувств у ревностных христиан. Ибо сказал апостол Павел «Несть ни эллина, ни иудея».
Но вдоволь места для такой черной злобы и национальной нетерпимости в душах отринувших Православие и обратившихся во мрак нового язычества.
Поэтому вдвойне опасны эти слуги врага рода человеческого для нашей Святой Руси.
Ибо им по силам сотворить то, что не удалось либералам и реформаторам 1990-х.
И поэтому они являются главными врагами всех российских патриотов, всех кому дорого государство Российское!».
– Занятно, – протянул Бобров, когда Бояринцев закончил. – А теперь аргументы другой стороны.
– Сейчас. Однако, должен отметить, что те круги, в которых вращался Половцев, реально существуют, но не структурированы. Поэтому трудно определить, сколько они имеют сторонников, насколько влиятельны и сильны. Хотя, по данным социологов, они стремительно набирают силу. В конце концов, ведь недаром «Хоругвеносцы» и им подобные, считают их наиболее опасными для себя. Не Чубайса, не Хакамаду, не Касьянова, не Немцова, а этих, пока широко неизвестных, еще не организовавшихся деятелей.
– Да ты им прямо оды поешь, Валерий, – сказал Бобров, внимательно глядя на Бояринцева.
– Вам показалось, товарищ подполковник, – сухо ответил Валерий. – Однако с вашего позволения, я начну. Это будут отрывки из некоторых анонимных неопубликованных статей, заброшенных в Интернет, на некоторые сайты русских национал-радикалов.
И он начал читать.
«Письмо неизвестному другу. Здравствуй, дружище!
Не удивляйся моей уверенности в твоем существовании. Как показывают реальные социологические опросы, таких как мы с тобой уже 53% населения России. То ли еще будет, ведь наша компания растет с каждым днем. Потому то и пишу тебе, что пора бы «собраться». Для начала «за рюмкой чая». А потом… Впрочем, не будем загадывать. Для начала главное – собрать всех наших. Как? Давай подумаем вместе. И не надо опасаться грандиозности плана. Ибо сказал поэт
Пускай ты для них ничтожен, пускай ты ими гонимый,
Пусть трусишь их, ну и что же,
Ты есть, если ты не с ними!
Тебя мы узнаем сразу. По взгляду, походке, жесту.
И будешь отныне ты с нами. Жить и бороться вместе.
В самом деле, определить своих не так уж трудно. «По взгляду, походке, жесту». Ну и конечно же по словам и убеждениям. Потому что нам не надо много слов. Много слов надо тем, кто хочет обмануть, а не донести свою правду до другого. Но мы-то не такие. Нам все ясно. Мы хотим жить в «России для русских». И не стесняемся этого естественного желания.
Пойми, дружище, главная наша беда состоит в том, что многим из нас внушили мысль, что думать, а тем более, говорить так, стыдно. Но почему этого надо стыдиться?! Разве стыдимся мы того, что предпочитаем отдельную квартиру коммуналке, а коттедж отдельной квартире?! Это так естественно.
Как естественно и то, что мы хотим жить в своей стране. Своей, а не чужой. Или, того хуже, ничейной. Ибо ничейной может быть только казарма или тюрьма.
Кстати, дружище, не находишь, что наш разговор вышел на очень интересную тему. Ибо (вот ведь совпадение!), те, кто брызжет слюной от негодования по поводу тезиса «Россия для русских», хотели бы превратить нашу страну в смесь казармы и тюрьмы.
И после этого нас смеют называть фашистами!!! Фашисты как раз те, кто хочет превратить Россию в огромный тюремно-казарменный барак. Или смесь этого барака с интернациональной ночлежкой. Да мы просто либералы по сравнению с этими господами!
А, впрочем, почему мы должны стыдиться слова «либерал»? Согласен, термин себя во многом дискредитировал. Но «либерти» в переводе на русский «свобода». В том числе и свобода жить там, где родился без всяких «подселений». А мы, 53% населения России именно так и хотим жить. И если слова «либерализм» и «демократия», а попросту, по-русски «свобода» и «народовластие», не пустой звук и пропагандистский трюк для тех, кто их повторяет уже более 15 лет, то они должны уважать наше право жить свободно в соответствие с нашим волеизъявлением.
«Но вы не одни в этом доме, если уж вам так угодно называть страну!», – воскликнет иной наш оппонент. «И если вы не лицемерите, называя себя либералами и демократами, то уважайте права тех, кто думает иначе».
А разве мы не уважаем? Разве мы хотим кого-то завоевать? Разве мы понаехали в чужую страну? Разве мы тратим все деньги нищей страны на раздувание полицейщины, цель которой борьба с «терроризмом» со стороны тех, кто не хочет жить с нами вместе?
Нет, господа. Все эти упреки не нам. Мы «чужого не возьмем, своего не упустим». Мы говорим «Россия для русских». Но разве мы говорили «Кавказ для русских»? Нет, мы говорим «Кавказ для кавказцев». А Кавказ – не Россия. Нам, живущим в Ивановщине, Ярославщине, Владимирщине и других коренных русских областях Кавказ не нужен. Он нужен московским бюрократам, желающим восстановить империю.
Хотя, чего мы лицемерим в разговоре со своими. Бюрократической сволочи империя тоже «по барабану». Им нужно просто «наваривать бабки» на имперских проектах. Вот они и полощут нам мозги своей империей, кормя «меньших братьев» из СНГ и «нашего» Кавказа за счет денег, отнятых у владимирских врачей, ярославских учителей, костромских мелких бизнесменов. Разумеется, отщипывая себе, любимым, изрядные куски от этой «интернациональной помощи».
Кстати, заметил дружище, как вообще любит вся эта сволочь запудривать людям мозги всякой идейной белибердой? Если бы в нашем с тобой разговоре участвовал кто-нибудь из них , то он бы непременно сейчас вспомнил всю «тысячелетнюю историю России».
Но мы не живем мертвечиной. Пусть историей занимаются историки. Кстати, к ним в последнее время появилась масса вопросов у образованной публики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52