— Это будет на его совести, а не на твоей.— Она будет у меня на совести.И. В. продолжал сметать навоз в растущую кучу у задней двери.— Ты что, влюбился?— С ума ты сошел. Просто я ей… симпатизирую.— Как папочка или старший брат? — И. В., не дразни меня, я говорю серьезно!— Да уж тут лучше не шутить. Это дело серьезное. Нам могут снести головы, прежде чем мы отъедем на сто ярдов в горы. Вспомни юношу. — Он остановился, всматриваясь в глаза Слокуму. — Если она будет плестись, задерживая нас, мы наверняка разделим ее судьбу.Слокуму больше всего на свете хотелось бы выложить аргументы, позволяющие покончить с пессимизмом. К сожалению, он знал, что толстяк прав.— Кроме того, ты не знаешь, садилась ли она когда-нибудь на лошадь. Большинство шлюх умеет скакать только на той штуке, которая у тебя между ног!— Она умеет ездить верхом, она сама мне это говорила. И. В., она хочет ехать с нами.— Вот дерьмо! Она же ничем не отличается от остальных. Они все слушают эту О'Лири, которая считает, что дело в шляпе.— В этом все дело, — сказал Слокум, — и мы с тобой это понимаем. Здесь мы оставим ее на верную смерть.— Если мы ее возьмем, то втроем будем обречены. Можешь с этим поспорить, Джон? Посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что я дерьмо? Конечно нет. Послушай, мы с тобой бывали в разных переделках и раньше, и не в таких. Мы должны вырваться отсюда, взобраться в горы и раствориться там. Верховая езда в горах это не развлечение. Как ты себе это представляешь? Она поедет впереди? Или мы поведем ее лошадь под уздцы? Джон, ничего не получится.Тон И. В. был почти умоляющим. Теперь, когда до него дошел смысл того, что он говорит, и вся серьезность предложения Слокума вступила в противоречие с его здравым смыслом, начал преобладать холодный тон безоговорочного отказа, тон человека, глубоко обеспокоенного тем, чтобы остаться в живых.— Вот что я тебе скажу, Джон. Бери ее с собой, но тогда уж не рассчитывай на мою помощь.— Но я же не знаю этих гор.— Очень сожалею.Слокум на минуту задумался.— Ну ладно, хорошо. Раз уж ничего не поделаешь, поедем без нее.— А ты ей уже сказал, что она может поехать с нами?— Да нет, этого я ей не говорил, — солгал Слокум.— Но она могла тебя так понять.— Не знаю. Ладно, давай забудем об этом.— Нам стоит сначала обсудить план действий. У тебя есть какие-нибудь свежие мыслишки — как мы будем прорываться отсюда?— Нам придется бежать через багажный вагон. Один из нас разделается с тем подонком с блестящими глазами, который сидит у дальнего выхода двадцать четыре часа в день, а другой заблокирует ближайший выход, откроет боковую дверь…— Опустит рампу…— Это при движущемся-то поезде? Ты что, с ума сошел? Нет, придется седлать лошадей и прыгать.— И скрестить пальцы, чтобы ни одна из лошадей не сломала ногу.— Мы выберем ровную площадку. В горах ты будешь показывать дорогу, так что пойдешь первым.— Без девчонки.Ну, раз ты ставишь такое условие.— Нечего мне на мозги капать. Я ее не знаю, а она меня. Кто-то появился в противоположном конце вагона. Вошел Клемент, по виду которого можно было понять, что ему только что хорошенько перетряхнули мозги. Он нес метлу и лопату.— Мне это не привиделось? — спросил у Слокума И. В. — К нам пожаловал еще один доброволец!— Заткнись, толстяк! — разъяренно закричал Клемент. — Если ты не хочешь, чтобы я заткнул тебя этой лопатой. Давайте выметайтесь отсюда, оба. Я вас сменяю.— Ничего себе! — сказал Слокум, подчеркивая свое удивление. Они обменялись взглядами с И. В., отбросили метлы и начали пробираться на другой конец вагона между мокрыми мордами и толстыми огузками лошадей. Выйдя, они закрыли за собой дверь. 18 Уосетские горы образовывали длинный пояс разрушенных, разорванных хребтов, высота которых была до двенадцати тысяч футов. Над узкими ущельями, сооруженными самой природой на пути к высоким вершинам, горы поросли соснами, можжевельником и елью. Там, где выходят наружу отложения ордовикской эпохи, растут клен, самшит, бузина. Весь путь наверх был усеян венериными башмачками. На холмах и склонах бурно росли отцветшие уже горчица, фиалки и камасские лилии. Большие участки земли заросли клевером. Выше начинался пояс альпийской ели, карликовой сосны и других высокогорных пород.Но сейчас захватывающая красота Уосетских гор была скрыта покровом ночи. Только запах диких цветов мог напомнить Слокуму и его приятелю о том, что в этот уголок редко заглядывал человек, а ход времен года шел здесь своим чередом, как и много лет назад.Побег с поезда прошел намного легче, чем предполагали Слокум и И. В. Часовой оказал им посильную помощь, немедленно рухнув под ударом костыля, которым И. В. огрел его сзади. Слокум забрал у него револьвер, а И. В. винчестер, каждый из них сам выбрал себе лошадь. Поезд шел на подъем под удобным пятиградусным углом, замедлив ход до минимума. Они открыли боковую дверь и выскользнули из поезда.Они быстро взбирались между стенами каньона. Казалось, они поднимаются вверх на многие мили. Огни поезда мерцали и исчезали, когда они гнали лошадей все дальше и дальше вверх.— Ты знаешь, где мы? — заорал Слокум.— Да черт его знает. Слишком темно. Это здоровые горы, Джон.Олень кинулся наперерез И. В., перепугав его лошадь, так что он чуть не опрокинулся вместе с ней прямо на Слокума.— Боже милосердный! — закричал И. В. — Тут и так достаточно круто, чтобы свалиться, ты, чертов урод!Слокум засмеялся с облегчением человека, которому больше не грозила смерть. Он слез с лошади и, взобравшись на кучу камней, увидел поезд.— Кассиди остановился.— Прислушайся! — резко сказал И. В. Снизу был слышен топот копыт.— Они спохватились! — закричал Слокум, лихорадочно слезая вниз. Он бросился к своей лошади. И. В. покачал головой.— Всего один всадник, слушай внимательнее.Через несколько минут снизу с грохотом появилась Дэйзи Джан.— Свинья! — закричала она, замахиваясь на Слокума поводьями. — Как ты смел уехать, оставив меня?— Дэйзи!— Не заговаривай мне зубы, лживый вонючка!— Какого черта она здесь делает? — недоуменно спросил И. В.— А я тут при чем? — рассердился Слокум.— Она же твоя…— Кончайте ваши споры! — выпалила Дэйзи Джан. — Забирайся на лошадь, Слокум! Нам надо убираться отсюда.— Если хочешь ехать с нами, ты должна не отставать!— Ты, толстая скотина! Я не то что поеду с вами, я еще перееду через тебя!Они продолжали подъем, добравшись до лужайки, разделявшей два высоких холма. В конце ее был вход в пещеру. Увидев его, И. В. резко остановился. Наблюдая за девушкой, Слокум заметил, что она была не просто хорошей, а отличной наездницей, в седле она держалась с уверенностью и легкостью профессиональной наездницы родео. И. В. проскользнул внутрь.— Эй, заводите лошадей!При свете спички стало видно, что пещера была шириной в двадцать, а высотой — в десять футов. У них под ногами хлюпала какая-то слякоть, вся пещера провоняла сгнившим мясом. Вся задняя часть ее была завалена костями.— Здесь обосновался проклятый гризли, — заметил Слокум. — Запашок такой же, как от Вонючки.— Давай поищем что-нибудь другое, — отозвался И. В. Они поспешили наружу и оседлали лошадей.— Нам лучше проехать мимо первой полудюжины пещер, — сказала Дэйзи Джан. — Если нас будут преследовать, то обыщут каждую. За это время мы успеем исчезнуть.— И. В., она права.— Да.Слокум видел, что появление девушки внесло изменения в планы И. В. Время от времени И. В. оглядывался на нее, а лицо его выражало неодобрение. Они поднимались все дальше, проехав по пути несколько отличных убежищ. Достигнув вершины, начали спуск к Огдену.— Это, кажется, уже знакомая местность, — сказал И. В. — Давай остановимся и дадим отдохнуть лошадям. Мы сейчас в безопасности — если наше положение вообще может быть безопасным.Огромные булыжники, как боевые укрепления стены средневекового замка, окружали их с трех сторон, исключая бегство в случае нападения. Слокум обратил на это внимание И. В., но тот не проявил беспокойства, обрадованный тем, что знал, где находится.Они уселись на траве, отправив пастись лошадей, и стали обсуждать, как легко им удалось убежать.— А как ты выбралась, Дэйзи? И как тебе пришла в голову эта мысль? — спросил Слокум.— Я увидела вас двоих через окно. Пришла в багажный вагон и последовала за вами.— А тебя кто-нибудь видел?— Только тот парень, которого Барлоу держит там на посту. Он вел себя как пьяный, шатался и держался руками за голову. — Она засмеялась. — Он со мной даже не попрощался.— Поезд остановился, когда ты вышла?— Нет, после этого. Последнее, что я видела, — они наполняли паровоз водой.— Прислушайся! — выпалил Слокум.Где-то в вышине прозвучал крик совы. Затем послышался приглушенный цокот копыт.— Кто-то едет! — закричал И. В., вскакивая на ноги. Между двумя камнями протиснулся жеребец, из-под копыт он выбрасывал глину. На спине у него сидела блондинка с длинными распущенными волосами — видок у нее был такой же дикарский, как у шушунов.— Это же Мэри Мэй Белл! — завизжала Дэйзи Джан.— Господи, помилуй! — взорвался И. В.Дэйзи Джан помогла своей подруге слезть с лошади.— Как тебя занесло сюда? — поинтересовалась она.— А ты-то что здесь делаешь? — спросила Мэри Мэй Белл, ехидно улыбаясь. — Возвращаешься в Сэкет-Спрингз?— Кто это тебя надоумил?— А зачем еще ты могла бежать с поезда?Снизу начали доноситься звуки приближающейся лошади.— Господи! — застонал И. В. — Сейчас вся семейка соберется! Все было как в сказке. Дэйзи Джан чисто случайно увидела, как уезжали Слокум и И. В., ее, в свою очередь, увидела Мэри Мэй Белл, а ту разглядела…— Дженнифер! — закричали обе девушки. И. В. посмотрел на Слокума, выругался, сплюнул и поддал ногой камешек. Слокум беспомощно развел руками.— Ну, спасибо, Джон. Ты постарался.— Я ни в чем не виноват. , — Интересно, кто же тогда виноват?Но тут дело приняло другой оборот. Появились Вонючка, Клемент и еще дюжина всадников. Их револьверы были направлены на Слокума и И. В. Последним прибыл Рэйли Барлоу.—Все было очень просто. Джон и И. В. Мы позволили поехать за вами мисс Ладлоу, пустили за ней ее подругу, потом еще одну и так далее. Гонки за лидером. Чего я не понимаю, так это того, зачем вы вдвоем затеяли эту игру?— Нам не понравилась перспектива чистить этот вагон-конюшню, — ответил И. В., равнодушно посасывая травинку.Люди Барлоу опустили оружие и в беспорядке окружили Слокума и И. В. Все они мрачно смотрели на друзей, кроме Барлоу, который то ухмылялся по привычке, то пристально разглядывал их.— Но мы же приняли вас двоих в свою семью! — Барлоу раскрыл руки с доброжелательностью пастыря, собирающего своих овечек к воскресной утренней молитве.— Хватит валять дурака, а, Рэйли? — устало сказал Слокум. — Ни мы тебе, ни ты нам не нужны.— Ну как тебе такое могло прийти в голову, Джон? Ты же у нас лучший кочегар. Может быть, худший тормозной кондуктор, но лучший член паровозной бригады. — Барлоу радостно заржал, оценив собственную шутку, его примеру последовали все его люди. — Вонючка, Клемент, вы останетесь здесь. Остальные — назад на поезд!— Только не эта девочка! — отозвалась Дэйзи Джан, вызывающе взглянув на Барлоу.— Я же сказал — все!Барлоу улыбнулся и дал Дэйзи сильную пощечину, после которой она растянулась на траве. Слокум было рванулся к нему, но Вонючка, улыбаясь, вытащил кольт и приставил ему к груди.— Вставай! — сказал Барлоу Дэйзи Джан. — Вставай, дерьмо, маленькая шлюха! — Взяв ее за руку, он рывком поставил девушку на ноги.— О! Не прикасайся ко мне, подонок!— Влезай на лошадь и убирайся отсюда! Все выметайтесь! Через несколько секунд на прежнем месте остались только Клемент, Барлоу, Вонючка, двое заложников и лошади.— Смелый ты парень, когда можно безнаказанно влепить пощечину женщине, — сказал Слокум сквозь сжатые зубы. — Чувствуешь себя героем?— Всякий, кто не подчиняется приказам, должен быть дисциплинарно наказан, включая и вас, — отрезал Барлоу. — Вернемся к делу. Почему вы сбежали?— Ты знаешь, почему мы сбежали, так же как и мы догадываемся о том, почему ты не хочешь нас отпустить, — ответил Слокум. — Так почему бы нам не поговорить начистоту?— Идет. Что вы разыскиваете в поезде?— Мою серебряную клипсу, — сказал И. В.— Что-о?— Да, это правда, черт возьми, — подтвердил Слокум. — Эта чертова серебряная клипса. Независимо от того, что думают Бестер, Деннис или остальные, ее-то мы и ищем. Парень, которого убил Форд Сирлз, наш друг в Ашланде, держал ее на сохранении. Сирлз убил его и забрал ее. Когда вы убили Сирлза, вы не нашли ее, так что она должна быть где-то в поезде. Все ясно, или я слишком быстро объясняю?Барлоу перевел глаза с одного на другого. Он не верил ни одному слову. Но, уверенный, что игра не проиграна, пока не закончена, Слокум продолжал морочить ему голову.— Сирлз не понимал ее настоящей ценности. — И. В. начал все объяснять снова. Он посмотрел на Слокума. — Ну что, сказать ему?— Продолжай, — сказал Барлоу.— Так вот, сама по себе она дешевая — всего несколько долларов. Но вот работа Карла…— Карла?— Карла Уайтхеда, — сказал Слокум. — Нашего друга, которого убил Сирлз. Продолжай, И. В.И. В., вздыхая, изучал кончики своих ботинок.— Карл — художник. Мастерит всякие серебряные штучки: браслеты, пряжки, украшения для револьверов и ружей…— Ладно-ладно, давай короче.— В эту клипсу он вделал карту. На ней показано, где спрятаны деньги.Барлоу уставился прямо в глаза И. В., прощупывая, может ли тот говорить правду.— Какие деньги?— Уэлса Фарго.— Ты сам перейдешь к делу, или тебя надо до полусмерти избить, чтобы вытянуть все, что ты знаешь?— Мы втроем украли деньги у Джорджес-Рок прошлой зимой, зарыли их в землю и нарисовали карту, — пояснил Слокум. — Мы решили, что бумажная карта не подойдет, поэтому Карл выгравировал ее на клипсе. А Сирлз убил его и украл клипсу.— Так, и спрятал ее в поезде, понимаю. И что же, вы двое ее оставили мне, чтобы я смог ее найти? И. В. помотал головой.— Нет, спасибо. Мы собирались ехать за поездом на расстоянии около мили. Когда вы покинули бы его в Новом Орлеане, мы вошли бы в него и хорошенько обыскали.Барлоу встретил все это ледяной ухмылкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18