Дальше начинался крутой подъем, голый, усыпанный острой щебенкой.
Пак Дэ У развел руки в стороны, приказывая бойцам развернуться в цепь. Затем жестом приказал продолжать осторожное движение вперед.
Время тянулось медленно. Чтобы преодолеть последние двести метров, отделявшие группу от водораздела, потребовалось не менее двадцати минут.
Пак Ду Бон, оказавшийся на гребне первым, заметил какое-то движение на противоположной стороне долины, лежавшей внизу. Он лишь уловил неясную тень в кустах можжевельника на кромке леса. Тень мелькнула и тут же исчезла. Это мог быть и зверь и человек, но когда ты в любой момент ожидаешь встречи с опасностью, надо брать наиболее неприятную крайность.
Пак Ду Бон сделал командиру знак, приглашая его приблизиться. Его беспокоило, что даже напрягая зрение он все еще ничего заметить не мог.
Ким Дык полусогнувшись преодолел расстояние, которое отделяло его от разведчика.
— Что там? — прошептал он, приблизившись, словно кто-то мог услышать их разговор.
— Точно не знаю. Только видел подозрительное движение. Вон там, за кустами…
Они стали наблюдать вдвоем и вскоре увидели четырех людей, которые вышли из чащи на открытое место. Ким Дык хорошо видел их. Камуфляжная форма российского армейского образца, автоматы Калашникова наизготовку. Они шли, выдерживая дистанцию в пять-шесть шагов.
— Это те, кто нам нужен, — сказал Ким Дык довольно и поощрительно похлопал Пак Ду Бона по спине ладонью. — Нам повезло. Я думал их будет найти труднее… — Никакого сомнения, что в этих глухих местах мог казаться кто-то еще, кроме тех, кого они поджидали, у корейца не возникло. — Будем брать в клещи. От нас они не уйдут.
— Я не сомневался, — сказал Пак Дэ У. В его голосе звучало откровенное удовлетворение.
Корейцы заняли места. Стрелки хорошо укрылись, сноровисто соорудив из камней ячейки для основных и запасных позиций. Нависавшая с тыла скала выглядела неприступной и особо опасаться огня с той стороны не приходилось. Это Ким Дык просчитал сразу. Однако, чтобы до конца обезопасить себя, он выслал наверх пулеметчиков. Оттуда для них и обзор был получше. И подстрахуют в случае чего.
Для себя он выбрал позицию на правом фланге группы. Рядом росла сосна — кривая, со стволом, перекрученным ветрами, и теснились кусты можжевельника. Все это создавало командиру определенные удобства для маневра.
Долго ждать не пришлось.
Когда русские вышли на открытое место, Пак Дэ У подал команду:
— Огонь!
Кончать с теми, кто нес вожделенное золото надо было решительно и смело. Вряд ли в случае их исчезновения в тайге кто-то хватится.
Лесармейцы, давно соскучившиеся по настоящему военному делу и охотно сменившие топоры и мотопилы на автоматы, открыли яростную пальбу. Однако результат огневого удара был более чем скромен. Стрельба даже на среднюю дистанцию в горных условиях имеет немало сложностей. Ливень свинца, пронесшийся над плато, сразил только одного русского, который двигался в середине растянувшейся по лесу колонны.
Результат огневого удара нельзя было считать эффективным. Тем не менее Пак Дэ У предположил, что русские — а он все еще не сомневался, что это были именно те люди, которые несли золото — постараются тут же скрыться, уйти в тайгу. Поэтому он приготовился дать команду на преследование.
Однако произошло то, чего Пак Дэ У никак не ожидал.
Огневой налет не испугал русских, не остановил их, не заставил отступить или изменить маршрут.
Все это было не столько загадочным, сколько пугающим. Пак Дэ У готовился к любым неожиданностям, но только не к серьезному бою.
Еще больше его испугал взрыв гранаты, который прогремел в тылу позиции, там где располагались пулеметчики.
Выяснять что там произошло Пак Дэ У не счел нужным. Его учили действовать из засад, использовать фактор внезапности, нанести урон и встретив сопротивление, быстро покидать место боя.
Даже не задумываясь над возможными последствиями, Пак Дэ У подал команду:
— Отходим!
Его команду перекрыл громкий перестук двух «калашниковых», которые ударили по позиции засады оттуда, где находились пулеметчики.
Ким Дык куда лучше умел оценивать обстановку, чем Пак Дэ У. Уже по тому, как после обстрела русские растянулись в цепь и в боевом порядке продолжили движение, он понял — хорошего ждать не приходится. Люди, двигавшиеся им на встречу, судя по всему, умели воевать и отступать не собирались.
Две подготовленные заранее стрелковые ячейки на правом фанге позиции были свободны. Если их занять, то можно кинжальным огнем с фланга остановить русских, воспользоваться их заминкой и самим уйти в лес.
Махнув рукой Пак Ду Бону, Ким Дык вскочил и бросился к новой позиции. Он споткнулся о тело лесармейца, убитого выстрелами с тыла, сумел удержать равновесие и упал за каменный бруствер ячейки.
Пак Ду Бон в это время прикрывал его автоматным огнем…
Стригин, приказав продолжать группе движение вперед, допустил еще одну последнюю в его жизни ошибку.
Он был твердо уверен, что те, кто захватил золотой груз вертолета не решатся встретить свинцовым ливнем отряд спецназа и навязать ему бой. В положении бандитов куда умнее было бы взять ноги в руки и попытаться по-быстрому скрыться в тайге. Но дальше этой мысли Стригин не пошел. Поэтому он не отдал приказ остановиться, понаблюдать, установить кто и почему вступил с ними в перестрелку.
Никогда не изучавший тактики общевойскового боя в полевых условиях, Стригин до таких вещей умом не дошел.
Расплата за ошибку была суровой. Ким Дык и Пак Ду Бон прицельным огнем ударили во фланг группы, лишив спецназовцев шанса на спасение. Стрелять корейцы умели.
Мисюра и Крылов, уходившие от места падения вертолета на северо-восток, соблюдали строгие меры предосторожности. Они двигались от одной заранее намеченной точки до другой, задерживались и вели продолжительное наблюдение за местностью, стараясь выбрать маршрут поудобней и установить нет ли на нем признаков присутствия людей. И эта, воспитанная армией осторожность, сыграла в их пользу.
На одном из рубежей, расположившись возле кривой, согнутой ветрами сосны, Крылов вдруг встревожился.
— Глянь, — он тронул Мисюру за рукав, — кто там?
Мисюра направил бинокль в указанном направлении. Увидел как на каменную пустошь плато выходила цепочка людей в камуфляже. Так военные движутся, когда ведут прочесывание местности. В руках у всех были автоматы. Разглядеть их лица за дальностью не представлялось возможным.
Мисюра выругался. Хотя цепочка шла совсем не туда, где находились он и Крылов, их появление военных в тайге не могло быть случайным.
— Ложись! — Мисюра махнул Крылову рукой, показав место справа от себя. — понаблюдаем. Что-то мне в этом не нравится.
— Ха! — Откликнулся Крылов. — Можно подумать нравится мне.
Мисюра опустился на землю, поплотнее уперся локтями и снова приложил бинокль к глазам. Солнце светило ему в спину и то, что линза объектива вдруг сверкнет отраженным лучом, он не боялся.
В поведении группы военных, высыпавших на плато, было немало странного. Они вдруг остановились и стали занимать позицию, словно готовились к долговременной обороне. Объяснить такое поведение вооруженных людей можно было только предчувствием ими боевого столкновения с противником. Но с кем? Армейские подразделения, в том числе ракетные или радиотехнические, в этих местах никогда не дислоцировались. Военных учений здесь никто никогда не проводил.
Проще всего было сейчас же сняться с места и уйти, но в таком случае оставался немалый шанс столкнуться с другими военными, поскольку не было известно их количество, оказавшееся в горно-таежной глуши.
Мисюра счел, что во много раз умнее понаблюдать за непонятной группой и постараться выяснить, откуда она появилась и что намеревается предпринимать. Разминуться с ней после этого будет проще.
Неожиданность, сломавшая планы корейцев и заставившая Пак Дэ У спешно бросить позицию и уйти в лес объяснялась довольно просто.
Когда группа Стригина подходила к местам, где по предположению подполковника вероятней всего могла состояться встреча с отходившими от Харабуна захватчиками золота, тропа, тянувшаяся в сторону плато, раздвоилась. Подумав, Стригин повел ядро группы по левой ветви, на правую послал майора Тереха и прапорщика Гошу Татарникова.
Выждав, когда товарищи скроются за деревьями, Терех махнул рукой напарнику.
— Пошли.
Двигались они осторожно. Тропа тянулась по узкому карнизу. Справа, метрах в двадцати внизу, шевелилась горная речка. Слева метров на десять вверх поднималась отвесная базальтовая стена.
За рекой до самого горизонта лежала зеленая чащоба тайги, нетронутой и неисхоженной, полной загадочности и угрозы.
Неожиданно над самыми головами спецназовцев заливистым стуком забарабанили автоматные очереди. Одна… другая…третья… «Калаши» смолили густо и напористо.
Судя по направлению, в котором вели огонь неизвестные, они обстреляли ядро группы Стригина. Стрелки явно не жалели патронов. Надо же, совсем обнаглели бандиты!
Жестом показав Татарникову, чтобы тот оставался на месте, Терех примерился и стал взбираться на скалу, чтобы взглянуть кто на ней обосновался и стреляет по отряду.
Каменная стена, изъеденная морозами, водой и ветрами не представляла серьезного препятствия даже для такого неопытного скалолаза, как Терех. Ловко выбирая точки опоры, он поднялся наверх и выглянул из-за края обрыва наружу. И тут же втянул голову в плечи, как испуганная черепаха: метрах в пяти от него залегли два человека. Он увидел их задницы, обтянутые камуфляжем и рубчатые подметки ботинок. Трассеры, обозначавшие траектории стрельбы автоматчиков тянулись туда, где должно было находиться ядро группы.
Кем были стрелявшие выяснять Тереху показалось ненужным — они стреляли по отряду, значит разговор с ними нужно вести на том же самом языке — на языке оружия.
Терех зацепился пальцами левой руки за узкую каменную полочку, правой зашуровал в подсумке, доставая гранату. Он чувствовал, что левая нога, еще недавно надежно опиравшаяся о выступ скалы, начала медленно соскальзывать. Чтобы поправить ее, надо было обеими руками усилить опору, но сделать этого он не мог.
Пот струился со лба, затекал за веки и отчаянно щипал глаза. Страшно хотелось их потереть, но даже этого пустячного движения он себе позволить не мог.
Продолжая неустойчиво висеть в трех метрах над берегом, Терех, обдирая в кровь губы, зубами разжал усики проволочной чеки, потом выдернул кольцо. Понял — устоять на ногах все равно не удасться. Осторожно глянул вниз, определяя куда в случае падения лучше приземляться. Сквозь зубы прошипел ругательство, кляня сразу всех и вся. Потом замахнулся, отведя руку за спину, и швырнул гранату как мяч, который бросают высоко через сетку.
Взрыв грохнул раньше, чем по расчетам Тереха это должно было произойти. Хорошо, что к этому моменту рукой, он успел ухватиться за камни и припал грудью к скале.
Граната легла точно туда, куда ею целили. Когда осколки камней, которые расшвырял взрыв, перестали молотить по земле, Терех подтянулся, лег животом на край уступа и выбрался наверх.
Рывком приблизился к двум телам, лежавшим там, где их достал смертоносный снаряд. То, что он увидел, не поддавалось логическому объяснению: оба убитых были корейцами. Молодые скуластые ребята, упакованные в армейский камуфляж российского образца, с лицами, исполосованными маскировочными полосами черного грима, с пятимиллиметровыми «калашами»…
"Вторжение! — Дурацкие мысли приходят в голову первыми. — Опять проспали! Они уже здесь , а никто не знает…
— Гоша! Ко мне!
Но Татарникова подгонять не приходилось. Он и без команды уже полез на скалу на подмогу Тереху, едва прогремел взрыв гранаты.
Теперь уже вместе, стоя рядом с поверженными корейцами, они соображали и никак не могли понять, что происходит. Под ними, на нижней площадке плато, обратившись фронтом на запад, семь человек залегли редкой цепью и вели автоматный огонь по опушке леса.
Терех даже себе не мог объяснить, как могло в этой глуши оказаться столько вооруженных корейцев, тем более что Дубровин ориентировал отряд на встречу с небольшой группой местных искателей приключений. Происходило нечто странное, что никак не укладывавшееся в рамки нормального понимания.
Однако действия противника не оставляли сомнений в том, каким должен быть ответ.
— Гоша, — приказал Терех, — заходи справа. Я двинусь слева. Мы их умоем. Только не рискуй. И не надо пленных… Пошли!
Терех двигался медленно. Он понимал — успех теперь зависел от того, насколько внезапным окажется его появление в тылу засады. Он знал, что обнаружить его могут только случайно. С высоты, на которой находились они с Татарниковым, хорошо просматривалась позиция корейцев. Он насчитал десять подковообразных стрелковых укрытий, выложенных из каменных плит. Семь из них были заняты автоматчиками.
Терех сразу оценил профессионализм противника. Его выдавала умелая маскировка позиции, камуфляжные костюмы, лица автоматчиков, расцвеченные гримом. Все это позволяло им оставаться незамеченными долгое время.
Однако тот же профессионализм вселил в корейцев излишнюю самоуверенность. Они исходили из тактических наработок, которые должно быть не раз проигрывали на тренировках. Свою позицию они сочли неприступной и все внимание сосредоточили на западном склоне сопки, которую заняли. За тылом, прикрытым скальным отвесом, никто не наблюдал.
Внезапный огонь, обрушившийся на позицию сзади сверху, заставил полковника Пак Дэ У и находившегося рядом с ним Чен Ын Вона, покинуть позицию. Они оставили стрелковые ячейки и отползли за груду камней. Там оба вскочили и, перебегая от дерева к дереву, покинули место боя.
Они слышали стрельбу за своей спиной, но попытки выяснить, что там происходит не сделали.
Татарников, выбравшийся на высоту, заметил маневр корейцев и подал знак Тереху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21