Что предпринято?
- Ищем таксиста, который её мог куда-то отвезти, и разослали её описание, - уверенно доложил Хэзлтон. - Лондон сообщил о ней некоторые данные. По тому адресу, где мы её нашли, жила месяца два, может, чуть больше. По словам соседей, жила одна. Периодически к ней захаживали мужчины, но, вероятно, это были те, кто подавал объявления или отвечал на них. Конкретно она упоминала некоего Алистера, но, похоже, его никто не видел. Может, никакого приятеля и не было, лишь хотела, чтоб мы так думали.
Сэр Фелтон хотел было перебить его, но Хэзлтон решительно продолжал:
- Еще один интересный факт. Этот журнал "Познакомьтесь!" выходил уже несколько месяцев. До того его рассылали из Митчела. Адрес был посредника, хозяина табачного ларька. Тот сказал, что за письмами раз в неделю приходили подростки.
- Что же в этом такого интересного? - спросил сэр Фелтон.
- Только то, что Норман появилась там недавно. Похоже, она только редактор, но не хозяйка.
- Но где она? И где хозяин этого поганого листка, если он вообще существует?
- Не знаю, сэр.
Сэр Фелтон, положив руки на стол, сверкал глазами. Выглядел он грозно и потешно одновременно.
- Олбрайт убили. Француженку последний раз видели в этом районе. И Уилберфорс тоже. Требую начать интенсивный розыск обеих девушек, Полинг, и начать немедленно. Мобилизуйте всех своих людей, используйте все средства и раскрутите дело на полные обороты. Я не хочу никого критиковать, но все это нужно было сделать гораздо раньше. Ясно?
Полинг сдержал тяжелый вздох. Все это значило, что придется действовать под открытым небом, что ему придется все решать самому и быть на ногах с утра до вечера. Безрадостные перспективы.
Когда сержант Брилл позвонил Салли и сообщил о намерении поговорить с ней, та поняла, что придется рассказать родителям о Луизе и Памеле и о письмах. К её удивлению, они не разгневались, только засыпали упреками, что не рассказала им раньше. Через полчаса после этого разговора пришел сержант Брилл, задал ей десятки вопросов, в основном о вещах, которые она давно забыла, например, не рассказывала ли Луиза подробнее о встрече с мужчиной, которому ответила на объявление, и не помнит ли она подробностей из письма Памеле. Вспоминая, что могла, она непрерывно повторяла, что все уже рассказала инспектору. Ей не нравилось, как держал себя Брилл, и к концу разговора она расплакалась.
В конце дня лаборатория дала заключение о машинке, на которой были напечатаны письмо Роджерсу и картотечные листки. Оказалось - переносная машинка марки "Адлер", не из последних моделей.
Выследили таксиста, который отвез женщину, соответствовавшую описанию Берты Норман от Ист-Далвича к станции метро на Лейчестер-сквер. Там след оборвался.
В сумерках полицейские патрули начали прочесывать Бэчстед Фарм и ближайшие окрестности, а заодно и окрестности Дома Плантатора. Хэзлтон знал, что такие прочесывания ни к чему, искать нужно в определенном месте определенную вещь, которая могла бы там быть. Но он любил подобные операции и проводил их весьма энергично. Поддерживать постоянную телефонную связь с Полингом - вот и все, что было нужно сейчас.
В то воскресенье Брайан Хартфорд отправился навестить свою жену и нашел её в гораздо лучшем состоянии, чем когда бы то ни было. Разговаривала она связно, казалась вполне нормальной и просила забрать домой. Такие минуты были тяжелее всего, ибо по опыту он знал, что улучшение это только временное. Обещать невыполнимое было для него мучением, но он все равно обещал. Потом поговорил с врачом, который сообщил, что в последнее время состояние её ухудшилось, начались рассказы о мужчинах, забиравшихся по стенам с помощью присосок на ногах.
Потом Хартфорд встретился в отеле с двумя американцами. Те представляли группу, желавшую установить контроль над "Тимбэлс пластик", и было ясно, что если это им удастся, Хартфорда посадят на место Лоусона. Поэтому он дал им множество информации, получить которую иначе те смогли бы, только внедрив в фирму своего шпиона. Встреча прошла неудачно. Много пили, чего Хартфорд не любил, много говорили о финансовых условиях присоединения и необходимости отсечь сухие ветви. Все было весьма неопределенно, и Джо Фиддик, главный представитель американской стороны, весьма ловко лавировал, когда нужно было подробнее говорить о деталях. Домой Хартфорд возвращался в подавленном настроении.
В число мер, которые решили провести в рамках следствия, входила проверка пруда на Бэчстед Фарм. Однако выяснилось, что дело это непростое, ибо он оказался одним из трех водоемов, питавшихся от общего источника. Исключительно глубокий, он потребовал специального дренажного оборудования. И в ту минуту, когда оказалось, что обычные рыбацкие сети здесь бессильны, как по заказу появился сэр Фелтон. Усевшись на складной стул, он некоторое время хмуро наблюдал за происходящим, потом пошел за Хэзлтоном, который устроился в трейлере.
- Вам понадобятся водолазы.
- Да нет, сэр. Это всего лишь пруд, хотя и глубокий. Я как раз звоню насчет дренажного оборудования, но воскресенье... Приедут завтра утром.
- Дайте мне телефон. - Сэр Фелтон резко заговорил в трубку, но постепенно обмяк и продолжал почти вежливо. - С самого утра, констатировал он, положив трубку.
Дипломатия не была сильной стороной старшего инспектора, но ему все же удалось удержаться от каких-либо замечаний. Сэр Фелтон недовольно констатировал, что нет Полинга, но тут суперинтендант как раз и явился. Скрепя сердце решил все же появиться на месте операции. С сэром Фелтоном они дошли до Дома Плантатора, где наблюдали, как сотрудники довольно бессистемно ползают по полям, тыча палками в канавы.
В половине девятого стемнело. Ничего не нашли. Сэр Фелтон уже давно убыл домой, чтобы немного позаниматься на снарядах в своем спортзале. Полинг вернулся к своим монетам и к новому каталогу с некоторыми весьма привлекательными раритетами.
Хэзлтон объявил отбой.
Но на этом неудачное воскресенье ещё не кончилось. В тот день Рэй Гордон наткнулся на первую и единственную сенсацию в своей жизни. Со своей знакомой Нитой Лайкс он затеял пробег по барам, который закончился в "Детях герцога". Когда предложил пройтись вдоль болот, она не возражала. Болотами место называлось условно, там была даже небольшая рощица. На краю его Нита споткнулась и едва не упала. Рэй её поддержал.
- Ах, Рэй, - пожаловалась она, - я обо что-то споткнулась. Обо что-то мягкое и страшное.
- Да ничего, пойдем дальше.
- Не пойду, пока не увижу, что там. Не могу.
Тихонько ругнувшись, Рэй достал зажигалку. Огонек осветил ветви и зеленые листья. Он хотел было сказать, что там ничего нет, но запнулся. В том месте, где, споткнувшись, девушка отбросила ветки, репортер увидел руку и плечо изрядно разложившегося трупа. Одновременно он почуял запах...
Помчавшись с девушкой к машине, он торопливо погнал в город, ища телефонную будку. Было двенадцать часов пятнадцать минут.
И вот тут затрезвонили все телефоны.
ГЛАВА XXIV
СТРАНИЦЫ ДНЕВНИКА
Кризис. Чувствую, в моей жизни настал период глубокого кризиса. Я уже не тот, каким был. То, кем буду, кем становлюсь, - ещё впереди.
Проявляется это во всем. Во-первых, Бонни. Мне она нужна или была нужна, но теперь я испытываю к ней отвращение. Ее мотивы - самого низкого рода, - желание крови, жажда секса. Когда она их режет и кромсает, терзает и мучает, когда засовывает в их естество предметы, то мстит своим родным. Она рассказывала, как избивал её отец, чтобы изгнать дьявола, что дед частенько насиловал её мать, и она это видела. Правда это или нет? Утверждает, что правда. Каждый вечер должна была не позднее десяти быть дома. Как-то ночью отец застал её с парнем, так прогнал того, угрожая ружьем, а её избил ремнем. Это правда? Полагаю, она сама в это верит.
Недостойна она быть участницей священных обрядов.
Во-вторых, я уже не Дракула. Граф мертв, он остался в прошлом, словно сердце ему пробили осиновым колом. По телевидению идет цикл фильмов ужасов. Вчера вечером я смотрел "Доктора Джекилла и мистера Хайда", не тот, сорок первого года, со Спенсером Тресси, а другой, поставленный Рубеном Мамуляном, в котором красавец Джекилл постепенно превращается у вас на глазах в жутко мерзкого Хайда. Я его уже видел, в нем отличные сцены, когда Хайд триумфально наслаждается своей свободой, но вчера меня это не тронуло. Видел я и другие фильмы, "Доктор Ужас и его дом кошмаров" и "Оборотни" Теда Браунинга, - ах, я ведь был в восторге, увидев их в первый раз, да, эти чудища - мои любимые персонажи, я их люблю. Но теперь они меня совершенно не волнуют.
Почему? Видимо, я приближаюсь к новой истине, к новой сущности. Когда-то я выписал цитату Мэтра: "Все истинное надевает маску. Истинное нетерпимо к образу и подобию. Не оно ли служит покровом для наготы Бога?"
Я всегда считал, что в словах этих скрыта глубочайшая и величайшая правда. Я всегда носил маску подобия. Но когда спадет маска, когда вы окажетесь лицом к лицу с реальностью, с жаждой власти, что тогда? Тогда изменяется вся ваша жизнь. Вам нужна власть, вы должны повелевать всеми, а для этого вам нужно быть безжалостным и жестоким. Но вы хотели бы быть милосердным. И всепрощающим. И полным любви.
Маски моей жизни спадают одна за одной. Где же мое истинное лицо?
Примечание.
После визита полиции в Ист-Далвич мне стало ясно, что с журналом покончено. Выходить он начал всего год назад, и ребят в ларек, затерянный в митчелских переулках, посылал я. Вначале я просто не мог поверить, что они возвращаются с охапками писем от людей, терзаемых желанием. Вот что скрывают люди за масками приличий! Этого я не знал. И вот из того, что началось ради денег, из идеи, пришедшей мне в голову, когда я купил один из подобных журналов и ответил на объявление, возникло нечто совершенно иное. Полагаю, с самого начала меня привлекал сам журнал, а не деньги. Может, речь шла о прикрытии, о маске? Не уверен. Месяцами я и не думал, что моя маска - Дракула, жаждущий власти и любви, может найти столько поклонников.
Я все перечитал снова. Что говорю я о правде масок? Не знаю. Чего я хочу? Не понимаю. Что означает все то, что совершил я и что не совершил и что толкнуло меня на это? Я не уверен.
Моей целью было понять основы реальности, но, к моему удивлению, это превратилось в манифест веры.
В ту ночь мне приснился сон. Какие-то существа кричали, молили о пощаде. А я сидел в моторной лодке, опустив руку в море. И море было кровавым.
ГЛАВА XXV
НОЧЬ С ВОСКРЕСЕНЬЯ НА ПОНЕАЕЛЬНИК
В воскресенье незадолго до полуночи погода резко изменилась. Падали первые капли дождя, теплые, крупные, редкие. Через десять минут они перешли в настоящий ливень, промочивший все и всех, собравшихся на болотах, - то есть всех, кроме трупа, которого выездная бригада тут же прикрыла наспех растянутой палаткой.
Хотя труп все равно намок, а вокруг все размесили в жидкую грязь, невзирая на ограждения. Все промокли до нитки, - Хэзлтон, который минут через десять удалился руководить операцией из крытого прицепа, Полинг, расхаживавший, засунув руки в карманы хорошо сшитого непромокаемого плаща, сэр Фелтон Дикси в непромокаемом капюшоне и высоких резиновых сапогах, Плендер, заступивший на дежурство как раз перед тем, как в полицию позвонил Рэй Гордон. И еще, разумеется, выездная бригада и все их задействованные коллеги. Одни щелкали фотоаппаратами, другие выкрикивали непонятные технические данные, третьи прочесывали окрестные заросли и мокли при этом больше всех. Фары патрульных машин, расставленных полукругом, озаряли мокрые листья, раскисшую землю и струи дождя.
Полинг осмотрел труп, перевернул его и тут столкнулся с сэром Фелтоном. Начальник полиции был крайне возбужден.
- Ну, разве я вам не говорил? Не настаивал на тщательных поисках? Результаты сами видите, Полинг.
Полинг чувствовал, как намокают его брюки. Сэром Фелтоном был уже сыт по горло.
- Тут мы не искали, сэр. Кто-то случайно наткнулся на труп.
Сэр Фелтон не отреагировал.
- Что это за женщина?
- Не Уилберфорс. Подождем доктора Аттерли. Не знаю, может, у Хэзлтона есть новости.
Хэзлтон кричал в трубку:
- Черт восьми, так найдите его и пришлите сюда! - И потише, но властно распорядился: - Скажите доктору Аттерли, что нам не хотелось его беспокоить, но это весьма срочно. Да, понимаю, его нет дома и вы, дорогая, стараетесь его найти, я говорю на тот случай, если вы его не найдете.
Бросил трубку.
- Чертовы доктора, за что им только платят? Речь об Аттерли, сэр. Его теща говорит, что он ужинает не дома, и она не может его найти. Я полагаю, он спокойно дрыхнет в постели, и теща просто не хочет его будить.
Сэр Фелтон нахмурился. Он не переносил подобных вещей.
- Кто эта женщина, Хэзлтон?
- Труп ещё не осматривали, сэр, но очевидно, что смерть наступила уже давно. Это не Уилберфорс, но может оказаться той француженкой. И тело здесь лежит недавно, судя по состоянию травы. С прошлой недели, вряд ли дольше. Она была прикрыта старым мешком. И остатками одежды. А сама она нагая, как вы видели.
- Провал у Вэйна в алиби, - заметил Полинг. И пояснил сэру Фелтону: В пятницу вечером был в баре неподалеку, потом около часу неизвестно что делал. Мог успеть перевезти сюда труп.
- Зачем ему это?
- Мы его допрашивали, мог испугаться. Почему люди делают глупости?
Хэзлтону не хотелось возражать. Он промолчал. Снаружи донесся шум, все засуетились. Походная кухня привезла еду и чай. Сэр Фелтон достал из кармана плоскую посеребренную фляжку, налил из неё немного в пластмассовые стаканчики и предложил коллегам. Те, разумеется, не отказались. Хэзлтон только подумал, что у начальника есть и свои достоинства, когда тот резко бросил:
- Жуткое место. Нужно было подыскать какое-нибудь помещение.
- Да, сэр. Но мы получили сообщение только в половине двенадцатого, договориться о каком-нибудь зале было уже слишком поздно. Придется уж тут...
Сэр Фелтон содрогнулся.
- Уже беседовали с людьми, нашедшими труп?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24