Саймонс Джулиан
Игра в безумие
ДЖУЛИАН САЙМОНC
ИГРА В БЕЗУМИЕ
ГЛАВА I
НАЧАЛО ДНЕВНИКА
Март.
Граф Дракула встречается с Бонни Паркер. Что совершат они вместе? Упырь, нелюбимый любовник, зловещий и жуткий, вонзит свои клыки в нежное горло Бонни.
"Ужаснейшая пара всех времен появится на экранах ваших кинотеатров в самой удивительной истории столетия".
Такой заголовок вам никогда не увидеть. И не хотелось так начинать свой дневник. Но я слишком взволнован.
Хочу, чтобы все было ясно. Конечно, Бонни - не Бонни Паркер, как я не Дракула, это только Игра. Главное, что я ещё не встречал никого, кто бы умел играть в эту игру или хотя бы понять её. Телевидение как-то проводило анкету со зрителями, только что посмотревшими фильм ужасов, и их расспрашивали, как понравился фильм. Некоторые шутили, другие не отвечали честно, и лишь один сказал: "Мне нравится, кода чудовище хватает девушку". И мне, подумал я, и мне. И мне это нравится. Но я ещё не встречал человека, который бы в этом сознался. Люди - трусы. Кого они хотят обмануть? Ответ только себя самих.
"Тридцать лет кино ужасов" - так называлась выставка в галерее искусств. Можете представить, как меня это привлекало. И я не разочаровался, хотя там были только кадры из фильмов. Но какие кадры! Бела Лугоши - Дракула, в длинном развевающемся плаще, в лучах прожектора на темном фоне, и ещё в фильме "Убийство на улице Морг", одном из моих любимых. Бела в нем похищает женщин, а потом вместе с гориллой производит над ними экперименты. Хочет доказать какую-то теорию эволюции, но до этого вам нет дела. И вообще там всего хватало. Из современных штучек большинство слабоваты, но там были Чейни и Карлофф, отличные сцены с перепуганными девушками из "Франкенштейна" и "Дочери Дракулы". Правда, та мне не слишком понравилась. Одни женщины... По-моему, дочери стоило бы специализироваться на мужчинах.
Я как раз любовался сценой из "Франкенштейна", когда заметил, что кто-то стоит рядом. Это и была Бонни. Она в упор уставилась на девушку, думаю, её играла Мей Кларк, лежавшую на постели, бессильно свесив голову. Я не имею привычки заговаривать с незнакомыми женщинами, но эта показалась мне более понятливой, что ли.
Я заметил, что это удачный кадр. Она только кивнула, но скоро мы снова стояли вместе перед очередной фотографией. И я спросил, любит ли она фильмы ужасов.
- Вообще-то да, но некоторые из них такие наивные... Я думала, что будет что-то из "Бонни и Клайда".
- Но это же вестерн...
- Да, но знаете, я имела в виду ту перестрелку. Множество крови...
Она искоса взглянула на меня, и я подумал, что с ней стоит поговорить. И я заговорил. Мы пошли выпить по чашечке кофе, и я говорил, а она слушала. В основном о моей теории "Поведение как Игра".
Никогда раньше я ни с кем об этом не говорил.
Моя теория поведения основана на мысли о том, что мы, живущие в шестидесятые годы, имитируем других; например, множество подростков подражает "Битлз", их одежде, длинным волосам и тому подобному, причем часто этого не сознавая. Все мы считаем себя оригиналами, хотя сами всего лишь копии. Каждый кем-то прикидывается. Чиновники воображают, что они знаменитые футболисты или президенты крупных фирм, иногда и то и другое вместе. Правда, все это только фантазии, знаменитых футболистов на свете немного, а на каждого начальника приходится сотни и тысячи людей, выполняющих приказания. Все мы играем какую-то роль. Главное то, что, признавая это, человек может скрасить себе жизнь. Можно отпустить узду фантазии, а это так возбуждает...
Полагаю, это придает смысл жизни. Мне - да, но сейчас я пишу в состоянии, которое можно назвать эйфорией. Словом, в один прекрасный момент я решил рискнуть. Перегнувшись через стол, сказал:
- Знаете, кто я? Бела Лугоши.
Она вытаращила на меня глаза, и я вдруг испугался. Подумал, что она приняла меня за сумасшедшего. Но все-таки продолжал:
- А знаете, кто вы? Фэй Данауэй.
Покачав головой, она возразила:
- Нет.
Я уже хотел встать и уйти, но тут она добавила:
- Я - Бонни Паркер.
- А я?
- А вы - Дракула.
Разумеется, она была права. Дракула и Бонни куда шикарнее, чем Бела и Фэй. И эта книга будет о Дракуле и Бонни, и только о них. И ни о чем больше. Две недели я ничего не писал, потому что хотел вначале разобраться со своими чувствами, решить, что мы будем делать.
Думаю, мне уже все ясно. Ясно, что граф Дракула и Бонни Паркер вместе - это настоящий фейерверк дикой фантазии. Я уже рассказал Бонни такое, чего до того не рассказывал никому. Точнее, ей это рассказал Дракула. Рассказал о том первом волнующем мгновении, когда острые клыки проникают в горло. О вкусе живой плоти. Потом о цвете крови, её драгоценном рубиновом отливе. О виде крови, вытекающей тонкой струей. И Бонни поняла, это нас объединило. Такого ещё никогда не случалось, по крайней мере не с Дракулой. У них с Бонни появилось нечто общее.
Ах! Пора остановиться.
Я должен кое-что объяснить. Дракуле это ясно, и Бонни тоже. О сексе между ними нет и речи, и никогда не будет. Дракула играл другую игру, игру в секс, с другими людьми, но в этой игре секс ни при чем. И скажу даже больше. Я тоже в ней не участвую, точнее, только вроде судьи. Что судья делает? Когда нарушают правила игры, свистит в свисток. Играют Дракула и Бонни, и знают, что это игра. Как это может быть чем-то иным, если вне игры, вне своих разговоров они не существуют? И то, что они думают или говорят, здесь ни при чем. В своем воображаемом существовании они прекрасно подходят друг другу.
Я в восторге.
ГЛАВА II
ПОКУПКА ДОМА
- Гостиная.
Агент по продаже недвижимости мистер Дарлинг почтительно склонил голову. Посреди старательно уложенных волос была округлая лысина. Все четверо оглядели пустую комнату.
- Чудно. - Поль Вэйн распахнул застекленные двери в сад и глотнул воздух, как приговоренный к смерти. Мистер Дарлинг зашел с козыря.
- За участком - школьный стадион. Значит, строить тут ничего не будут.
Щуплый сорокалетний человечек, ухоженный и аккуратный, тип торговца недвижимостью, берущего обаянием, а не нахрапом.
- Красиво, - без особого убеждения согласилась Элис и взглянула на дочь.
Дженнифер пожала плечами.
- Дом как дом, как любой дом в предместье. Как вы и хотели.
Поль не стал напоминать падчерице, что Роули не предместье, а город. Они продолжали осмотр. Элис погрузилась в практические детали, прикидывала, какая нужна мебель, какие ковры и шторы, в душе переделывая все по-своему. Поль восхищался тихой улицей и солидной основательностью домов эпохи короля Эдварда. Мистер Дарлинг все нахваливал дом, подчеркивая, что поблизости и магазины, и школы (смешно, подумала Элис, ведь Дженнифер уже вышла из школьного возраста) и что товары здесь доставляют на дом. Когда она промямлила, что нужно ещё подумать, заметил, что о таком шикарном доме в таком хорошем месте долго раздумывать не следует.
О Вэйнах говорили, что они хорошая пара. Трудно было представить, что они могут поссориться. Они и в самом деле не ссорились, но только потому, что, оставаясь одни, старались избегать всех спорных вопросов. Когда в тот вечер они вернулись в Лондон и Дженнифер удалилась под неясным предлогом, что у неё встреча, поговорили о домах в Чалк Фарм, потом - о доме в Роули. Разговор вначале тоже был весьма уклончивый.
- Не понимаю, зачем ты сказала, что мы ещё подумаем. Могли бы договориться сразу. Поль сел, точнее, рухнул, на ковер, опершись головой о колени жены, и по-мальчишески улыбнулся:
- Что, золотце, у тебя есть что-то против этого дома?
- Дом как дом. Думаю, там будет неплохо.
- И ты бы прекрасно все обставила. У тебя есть вкус...
- Но тебе будет дальше на работу. И Дженнифер тоже.
Административное здание компании "Тимбэлс пластик", где Поль работал управляющим по кадрам, находилось в Вестминстере. Дженнифер работала в Мейфейр в какой-то кинопрокатной фирме.
- Она ясно дала понять, что дом ей не нравится.
- Скоро она вылетит из гнезда и обставит свою жизнь по-своему.
- Я хотела бы познакомиться с её приятелями, к которым она бегает. Почему не привести их сюда?
- Потому что молодежь - это молодежь, а мы уже старики, и нет у нас ничего общего. Хотя никто не скажет, что тебе уже сорок два.
Элис знала, что Поль хотел бы услышать, что и он не выглядит на свои сорок, только на тридцать пять, но не хотела поддерживать его легкомысленный тон. И к тому же это было неправдой. За фигурой он следил, но волосы редели, и на лице появились морщинки. Когда-то он был очень хорош собой, а она всегда любила красивых мужчин. Считала себя женщиной практичной, и свой интерес к красивым мужчинам осуждала как сентиментальную слабость, но ничего не могла с собой сделать. Ее первый муж Энтони походил на Руперта Брука. Был он на десять лет старше нее, военный летчик, разбившийся с самолетом в Альпах, когда она носила Дженнифер на восьмом месяце. Поль сегодня выглядел на свои года. Можно ли сорокалетнего ещё назвать красивым?
- Мы живем в старом обшарпанном доме, а там вокруг зелень. Так почему ты против?
- Не знаю, с чего нам поселяться именно в Роули.
- Это мы уже обсудили. - Встав, он заходил взад-вперед. Никогда не мог долго высидеть без движения. - Посмотри, ведь в Роули наш главный завод, и там живет половина сотрудников, и Боб Лоусон...
- Так, значит, там должен жить и ты?
- Ах, Господи... - С деланным отчаянием он схватился за голову. - Боб не может понять, почему мы остаемся в Лондоне, и говорит, как здорово было бы стать соседями.
- А что ещё хочет от тебя Боб Лоусон?
- Ну что ты... Ты несправедлива, золотце.
Конечно, она была несправедлива. Коммерческий директор фирмы Боб Лоусон хорошо к ним относился. Поль взглянул на неё с миной обиженного мальчика, от которой у неё коща-то таяло сердце, но теперь та казалась наигранной и только раздражала. И, забыв про Лоусона, она раздраженно бросила:
- Я только не хочу, чтобы опять что-то случилось.
- Не знаю, что ты имеешь в виду.
- Как в тот раз с Моникой.
- Это было давным-давно. Могла бы и не упрекать.
- Я не упрекаю. Но городишко кажется мне ужасным. Чувствую, он принесет нам несчастье.
- Не узнаю тебя. Ты стала суеверна?
- Говорю тебе, Поль, если опять будет так, как с Моникой, я от тебя уйду.
Никогда ещё она так не говорила, отчасти чтобы не нарушать неписаный договор, что они оба никогда не дают волю чувствам, отчасти потому, что знала взрывную реакцию Поля, но все равно её так удивило, когда он упал на колени, расплакался и поклялся, что покончит с собой, если она его бросит. И все это вперемежку с обещаниями и туманными невразумительными намеками, что на фирме его кто-то подсиживает. Через десять минут она согласилась, чтобы назавтра он внес залог за "Плющ" - так назывался дом.
Лежа потом в отдельной постели, она тихо повторила про себя: вилла "Плющ", Кингсуорт-авеню, Роули. Ясно было, что Поль добился, чего хотел, и вот теперь она пыталась понять, почему так возражала против переезда в Роули. Ведь разумно держаться поближе к начальству, да и не все ли равно, где жить? Прошло уже два месяца с их последней неудачной попытки заняться любовью, и в полусне она представила, что с ней в постели - двадцатилетний брюнет, темпераментный, натуральный латинос. Он шептал слова, которых она не понимала, но все равно шептала что-то в ответ. Уснувший Поль зашевелился и застонал.
ГЛАВА III
Лоусоны
Боб Лоусон нажал кнопку на резной деревянной панели. Та отодвинулась вверх, изнутри появилась полка с бутылками и бокалами. Лоусон, с удовольствием наблюдавший за операцией, налил две большие порции виски, подал одну Валери и спросил:
- Что ты имеешь в виду, что странное?
- Не спрашивай, я не знаю. Но есть в нем что-то странное.
- Поль легко находит контакт с людьми. Это его профессия. Так почему ты не хочешь, чтобы он жил пососедству? И опять же удобно - завод поблизости.
- Ну ладно.
- И вообще, как бы я ему мог помешать?
- Не нужно было поддерживать его идею.
- Все уже решено, они внесли залог.
Лоусоны были высоки ростом, хороши собой. Он - метр восемьдесят пять, она на семь сантиметров ниже. Уроженец севера Лоусон, приехав на юг, сделал неплохую карьеру. Он чем-то напоминал пирата, несмотря на прекрасный прямой нос и элегантные волны поседевших волос, которые укладывал раз в месяц. Валери, на десять лет моложе мужа, была розовощекой блондинкой с фигурой наподобие песочных часов. Пышущая здоровьем, крепкая, в своем роде весьма привлекательная, она все же чем-то напоминала веселого поросенка.
- Надо бы пригласить их на ужин, представить кое-кому из знакомых.
- Думаешь, они впишутся в наше общество? - Когда он рассмеялся, жена покачала головой. - Это не смешно. Ручаюсь, она женщина со странностями. Не удивлюсь, если она окажется вегетарианкой. - Валери была большой любительницей бифштексов с кровью. - Оба они какие-то странные.
Муж издал характерный звук, что-то среднее между молодецким ржанием и поросячьим хрюканьем.
- В ближайшую неделю можешь смело приглашать их на ужин, все будет в порядке. Где Салли?
- На теннисе.
Удовлетворенно кивнул. Дочь занялась делом. Боб Лоусон был в Роули председателем теннисного клуба. Еще он был председателем крикетного клуба, вице-председателем любительского театрального союза и союза ветеранов войны. Общественная деятельность была его коньком.
Салли Лоусон была так же высока и стройна, как и её родители. Играя в паре с секретарем клуба Питером Понсоби против Рэя Гордона и Луизы Олбрайт, она летала по площадке, резала мячи от задней линии, вытягивала совершенно не берущиеся, мощно подавала. Когда они выиграли сет со счетом шесть-два, Питер её обнял.
- Ты просто великолепна. Полагаю, мы все заслужили по стакану чего-нибудь холодненького.
В буфете он продолжал:
- Рэй просто вне себя, совершенно вне себя. Но пусть и он хоть раз узнает горечь поражения. - И тем же тоном спросил: - Рэй, что ты будешь? Я как раз говорил Салли, что она играла изумительно.
Рэю Гордону было двадцать пять лет, и когда-то он играл за графство. Некрупный, но темпераментный, он служил репортером в местной газете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24