Интервью в Бодхгайе, 1981 - 1985 гг.


Вступительное слово редактора

Из всех буддийских святынь Бодхгайя, пожалуй, является наиболее
важной. Несмотря на то что Бодхгайя - это всего лишь небольшое
поселение, расположенное на окраине Гайи - одного из крупнейших
городов штата Бихар (Северная Индия), тем не менее на протяжении
многих столетий она притягивала к себе буддийских паломников. В
течение последних нескольких лет Его Святейшество Далай-лама неизменно
проводит в январе или феврале около недели в своей бодхгайской
резиденции. В этот период буддисты со всего мира собираются в
Бодхгайе, чтобы прослушать проповеди Его Святейшества и провести
вместе время в молитвах и медитациях. Для всех них и в особенности для
тибетских буддистов, живущих в изгнании, для многих тысяч тибетцев,
которые по этому случаю приезжают с Тибета, и для индийских буддистов
из таких пограничных областей, как Ладакх, Куну, Арунахал Прадеш, это
возможность не только осуществить паломничество к месту, где Будда
достиг просветления, провести время в молитвах и простираниях под
деревом Бодхи и совершить ритуальные обхождения вокруг центрального
храма, но и заняться этими практиками во время визита Далай-ламы,
являющегося для них и многих тысяч буддистов всего мира источником
вдохновения и воплощением нетленности и действенности буддийских
принципов.
Для сообщества западных буддистов зима в Бодхгайе является также
временем встреч старых друзей и подъема внутренних сил. Особое
внимание в этот период уделяется практикам тренировки ума. В это время
проводятся несколько медитативных курсов, а для желающих посетить
проповеди Его Святейшества всегда в той или иной форме организуется
перевод. Дополнительно к этому, начиная с 1981 года, Его Святейшество
ежегодно проводит одну беседу с группой западных буддистов.
Иногда эти беседы, неизменно принимавшие форму вопросов и ответов,
проводились по окончании медитативного ретрита и на них присутствовали
только участники этого ретрита (как в случае беседы 1982 года,
представленной в этом сборнике). Однако большинство собраний были
открыты для широкой публики. Они проводились, как правило, в
бодхгайском Тибетском храме.
Поскольку этим беседам присущ характер живого диалога, то они от
года к году отличаются по своему настроению и содержанию. Тем не менее
их объединяет одно общее качество: актуальность задаваемых вопросов.
Затронутые во время этих бесед проблемы отражают животрепещущие
интересы всех участников, как буддистов, так и небуддистов. Поднятые
вопросы действительно являются отражением тех проблем, с которыми нам
всем сегодня приходится сталкиваться. Круг обсуждаемых тем весьма
широк. Мы найдем в этих беседах и дискуссии о доктрине пустоты, и
рассуждения о роли монахов и монахинь в современном мире, и дебаты об
элементарных частицах, не говоря уже о вопросах, связанных с
политикой, психологией и тантрой. В двух словах, в этом небольшом
сборнике представлен весь спектр религиозных и мирских человеческих
проблем.
Лично сам я присутствовал на первой беседе (1981г.) и выступал в
качестве переводчика на четвертой (1984 г.). На протяжении многих лет
я убеждался в великой ценности этих бесед и поэтому, когда в 1984 году
мне предложили опубликовать интервью Его Святейшества того года, мне
пришло в голову, что было бы очень полезно издать все беседы в виде
отдельного сборника. С этой целью я прослушал все записи бесед Его
Святейшества и внимательно изучил те места, где он говорит по-тибетски,
чтобы как можно более точно передать его слова и избежать тех невольных
ошибок, которыми чреват синхронный перевод. Разумеется, весь текст был
мною отредактирован. Тем не менее, для того чтобы сохранить неповторимый
дух этих бесед, я постарался свести редакторскую правку к минимуму.
Прежде всего мне хотелось бы выразить свою глубочайшую
признательность Его Святейшеству Далай-ламе за то, что он предоставил
нам возможность задать ему свои вопросы и поделиться с ним своими
соображениями, сделав наше общение простым и непринужденным. Я хотел
бы также поблагодарить доктора Апекса Берзина и профессора Джеффри
Хопкинса, которые выступали в качестве переводчиков в 1981-м, 1982-м и
1985 годах соответственно. Кроме того я сердечно благодарен мисс Джойс
Мердок, которая значительно упростила мою задачу, предоставив мне
принадлежащие ей записи бесед. И наконец, неоценимую помощь мне
оказали преподобный Тубтен Пемо и мисс Шила Ким, которые отпечатали
первоначальные наброски этой книги.
Я надеюсь, что эта небольшая работа передаст дух зимних дней в
Бодхгайе - удивительного времени, удивительного места... Солнечных,
теплых дней, которые мы проводили, внимая словам Его Святейшества,
и ночей в окружении тысячи горящих свечей, принесенных преданными
буддистами в качестве подношения к главному храму. Поистине нет более
сильной ностальгии, чем ностальгия по временам святости.
Да поможет эта книга сокрушить барьеры, разделяющие людей. Да
способствует она упрочению сострадания и росту осознания во всем мире.

Хосе Игнасио Кабесон Уэст-Хартфорд, шт. Коннектикут, осень, 1987 г.


Глава 1
Интервью, 1981 год

Его Святейшество: Добро пожаловать, я очень рад вас всех здесь
видеть. Я готов ответить на любые вопросы. Помимо этого, мне больше
нечего сказать.

Вопрос: Видите ли Вы какую-либо возможность интеграции
христианства и буддизма на Западе? Создания всеобщей религии в рамках
западного общества?
Его Святейшество. Это зависит от того, что Вы понимаете под
интеграцией. Если Вы имеете в виду возможность интеграции буддизма и
христианства внутри общества, их сосуществование, то тогда мой ответ
будет утвердительным. Однако если Вы видите интеграцию как создание
некой комплексной религии, которая по сути не является ни чистым
буддизмом, ни чистым христианством, то такую форму интеграции я считаю
невозможной.
Разумеется, реально. чтобы в стране, где господствующей религией
является христианство, кто-то решил следовать буддийскому пути. Я
думаю, весьма вероятно и то, чтобы человек, в целом исповедующий
христианство, принимающий идею существования Бога и верящий в него,
решил на каком-то этапе включить в свою практику некоторые идеи и
техники буддизма. Учение о любви, сострадании и доброте присутствуют
как в христианстве, так и в буддизме. В особенности много техник,
направленных на развитие сострадания, доброты и тому подобных качеств,
можно найти в Колеснице Бодхисаттв. Эти техники могут практиковаться
как буддистами, так и христианами. Вполне допустимо, чтобы человек,
оставаясь приверженцем христианства, решил пройти обучение техникам
медитации, концентрации и однонаправленного сосредоточения ума.
Оставаясь христианином, человек может практиковать некоторые положения
буддизма. Это еще одна допустимая и весьма жизнеспособная
разновидность интеграции.

Вопрос: Есть ли между буддийскими учениями и идеей существующего
независимо от нас Бога-Творца какой-то конфликт?
Его Святейшество: Если мы рассмотрим мировые религии с наиболее
широкой точки зрения и исследуем их конечную цели, то обнаружим, что
все основные религии мира - будь то христианство или ислам, индуизм
или буддизм, - стремятся к достижению человеком состояния непреходящего
счастья. Все они направлены на достижение этой цели. Любой религией
подчеркивается, что истинный последователь должен быть честен и
обладать мягким характером, - другими словами, действительно
религиозный человек должен всегда стремиться стать лучше. С этой целью
мировые религии несут человечеству различные учения, способствующие
его трансформации. В этом отношении все религии одинаковы, и между
ними не существует конфликта. Мы должны рассматривать вопрос
многообразия религиозных подходов именно с этой точки зрения.
Поступая таким образом, мы не обнаружим между ними никакого конфликта.
Что же касается философского подхода, то теория Бога как
Всемогущего и Вечного Творца противоречит буддийскому учению. Здесь мы
видим расхождение во взглядах. Буддисты считают, что такой вещи, как
первопричина возникновения Вселенной, не существует, соответственно у
Вселенной не может быть создателя, равно как и невозможно существование
вечного, обладающего изначальной чистотой существа. Если посмотреть
на это с такой точки зрения, то тогда, разумеется, между доктринами
присутствует конфликт. Одни взгляд противоречит другому. Но,
рассмотрев основную цель этих существенно различающихся философских
подходов, мы увидим, что по сути они одинаковы. Таково мое убеждение.
Различные вилы пищи отличаются по вкусу. Какое-то блюдо может быть
очень острым, другое - кислым, третье - сладким. Они разные на вкус,
таким образом между ними существует конфликт. Но независимо от того,
преобладает ли в блюде сладкий или кислый вкус, обладает оно остротой
или нет, оно тем не менее приготовлено так, что его вкусно есть.
Некоторые предпочитают острую, изобилующую приправами пищу; таким
людям по душе острый перец "чили". Многим индийцам и тибетцам нравится
такая пища. Другим же по вкусу пресная пища. Прекрасно, когда есть из
чего выбрать. Это способ выразить свою индивидуальность; это нечто
очень личное.
Подобным образом, многообразие мировых религий - это полезная и
замечательная вещь. Для некоторых людей вера в Бога-Творца и в
подчиненность всего сущего Его воле очень полезна и утешительна; таким
образом, для них эта доктрина обладает ценностью. А для кого-то больше
подходит представление о том, что Создателя не существует; что каждый
сам по себе является создателем, и таким образом, все зависит от
самого человека. Для некоторых людей предпочтительно такое
представление, для других - первое. Вы видите, здесь нет конфликта,
нет проблемы. Таково мое убеждение.
Более того, конфликт между доктринами присутствует и внутри самой
буддийской традиции. Последователи буддийских школ Мадхъямика и
Читтаматра принимают теорию пустоты. Последователи двух других школ
(Вайбхашика и Саутрантика) соглашаются с другой теорией - теорией
отсутствия самости вещей, причем она, строго говоря, не совсем
совпадает с доктриной пустоты в том виде, в каком последняя подается
двумя высшими школами, упомянутыми ранее. Таким образом, здесь
наблюдается разница во взглядах; одни школы принимают идею пустотности
всех явлений, а другие нет. Кроме того, две высшие школы по-разному
трактуют доктрину пустоты. Последователи школы Читтаматра объясняют
пустоту как недвойственность субъекта и объекта, в то время как
мадхъямики отвергают представление о том, что идея пустоты
тождественна идеалистическому взгляду на мир. Они не согласны с тем,
что все является результатом деятельности ума. Так что, как видите,
даже внутри самой буддийской традиции существует конфликт - например,
между школами Мадхъямика и Читтаматра. Мадхъямики в свою очередь
делятся на прасангиков и сватантриков; между этими двумя подшколами
также имеются разногласия. Сватантрики утверждают, что любая вещь
существуют благодаря некому врожденному, присущему только ей -
"собственному" - качеству, а прасангики с ними не соглашаются.

Поэтому, как видите, тому, что между философскими мировоззрениями
существуют противоречия, не стоит удивляться. Такие противоречия
присутствуют даже внутри самой буддийской традиции.

Вопрос: Не затруднит ли Вас пояснить, что подразумевается под
"собственным существованием" и какие на этот счет существуют точки
зрения? Мадхъямики (прасангики) считают, что такой вещи, как
"собственное существование" нет, в то время, как другие школы буддизма
утверждают обратное. Не могли бы Вы поподробнее остановиться на этих
противоречиях, а также объяснить, как человек может преодолеть,
проникнуть сквозь иллюзию "собственного существования"?
Его Святейшество: В целом значение словосочетания "собственное
существование" имеет различные оттенки. Иногда оно используется при
описании природы вещей. К примеру, мы можем сказать, что "жар" - это
природа огня, а "влажность и текучесть" - природа воды. Мы используем
словосочетание "собственное существование" в таком контексте (то есть
как синоним слова "природа") для того, чтобы описать нечто реально
существующее. Но также можно говорить о другой форме "собственного
существования", когда его на самом деле не существует. Именно этот
момент мадхъямики подвергают критике при анализе. Здесь речь идет о
точке зрения, утверждающей, что вещи существуют в себе и сами по себе
и не зависят от других вещей. В частности, идея "собственного
существования", самообусловленного существования, являющаяся объектом
критики мадхъямиков, - это представление о некой форме существования,
при которой не существует зависимости от концептуального обозначения,
когда существование вещи, получившей какое-либо название, не
обусловлено концептуальным мышлением, а, напротив, вещь существует за
счет "собственной", ей присущей природы или внутренней сути. Кроме
прасангиков, все остальные школы буддизма утверждают, что явления не
просто обозначаются, именуются концептуальной мыслью, но, напротив,
нечто "собственное" присутствует в самом объекте - нечто такое, что
является этим объектом, то есть раскрывает его суть, обусловливает
этот объект. Именно это и имеется в виду когда речь идет о принятии
идеи "собственного" или самообусловленного существования. Однако
прасангики утверждают, что явления существуют лишь как нечто
обозначенное концептуальным мышлением и что объекту не присуще ничего,
что можно было бы установить как его внутреннюю суть, что на самом
деле являлось бы этим объектом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14