Нас учили выживать везде, в тайге, в пустыне, в тундре. Живых лягушек учили есть, червей. А уж здесь, в Лугах, я продержусь как минимум несколько лет.
«Черт, что же я дальше-то его личное дело не посмотрел?! — выругал себя Юрий. — Вот дурак, брать его надо было совсем по-другому, жестко, со спецгруппой, вызвать из Железногорска РУБОП с его хваленым СОБРОМ!»
— Поди приготовили себе схрон, запаслись всем необходимым? — спросил он, чтобы потянуть время.
— Угадал. Там у меня есть все — спички, теплые вещи, печка настоящая. Еще побегают за мной, ой как побегают.
Сейчас он чем-то начал напоминать того прежнего Пахомова, добродушного старика, из голоса исчез металл, но появилось незнакомое раньше ехидство.
«Побегают… только уже без меня. Куда же он меня везет? — ломал голову Юрий. — Знать бы. И что же придумать?»
Его взгляд скользнул по панели управления и замер на указателе уровня топлива. Стрелка почти коснулась нуля, но лампочка датчика не горела. И Юрий сообразил! Он много раз ездил на этой машине, и каждый новый шофер ругался, что барахлит этот датчик. Стрелка могла показывать наличие в бензобаке нескольких литров бензина, но машина вставала, когда этого совсем не ждали.
«Скоро бензин кончится, и тогда он убьет меня», — подумал Юрий, и во рту появилась резкая, неприятная сухость. Он глянул вправо, влево — они ехали вдоль крутого, длинного обрыва, поросшего деревьями и кустами. Похоже, что это был его единственный шанс.
— А это что такое? — спросил Астафьев, небрежно кивая вправо.
— Где? — спросил, оглядываясь в эту же сторону, Пахомов. В ту же секунду Юрий распахнул дверцу, вывалился наружу и покатился вниз по склону. Пахомов с руганью перегнулся через сиденье и схватился за руль. Это он сделал вовремя, еще несколько метров, и машина съехала бы вниз по тому же самому косогору. На то, чтобы выровнять и остановить «уазик», у Пахомова ушло с полминуты. Все это время Астафьев изо всех сил бежал вниз, стараясь уходить влево. Прикрывая руками глаза, он вламывался в густую поросль кустарника, проскакивал между крупными деревьями. Когда сзади застучал автомат, Юрий упал и пополз, стараясь убраться как можно дальше. Он слышал совсем рядом, над головой, свист пуль, но, стиснув зубы, продолжал упорно ползти вперед. Наконец автомат затих, и взревел двигатель «уазика». Лишь тогда Юрий остановился, долго еще лежал, прижавшись щекой к траве. От чрезмерного напряжения болело все тело, кружилась голова. Но он был живой! И, как никогда, счастлив.
Лишь минут через пять он поднялся, посмотрел на часы и начал выбираться наверх. На косогоре он огляделся и пошел в ту сторону, куда уехала машина.
Вскоре он ее увидел. «Уазик» сиротливо стоял посредине дороги. Астафьев засмеялся: его расчет с бензином оказался точен.
Теперь оперативника интересовало, куда направился его подопечный.
Взобравшись на капот, а с него на крышу российского джипа он увидел: слева и справа были заливные луга, прямо по курсу поблескивала вода, не то озеро, не то река, а вот чуть левее, на опушке небольшой дубравы, Астафьев заметил маленькую движущуюся фигурку в зеленом камуфляже. Засмеявшись, Юрий спрыгнул вниз и опять начал продираться сквозь густую, некошеную луговую траву. На то, чтобы форсировать луг, у него ушло минут пятнадцать. К дубраве он подходил с опаской — ждал автоматной очереди. Но ее не было, и небольшую, метров пятьдесят шириной, дубраву лейтенант преодолел уже бегом. Остановившись за последним деревом, он осторожно выглянул и сразу увидел широкую спину Пахомова. Теперь между ними было всего метров сто. Хромота спецназовца давала Астафьеву необходимую фору.
Пригнувшись, Юрий скользнул в траву, благо тут она была ему по пояс. В этот момент он поблагодарил самого себя за то, что сегодня надел зеленую рубашку.
Последние пятьдесят метров Астафьев прополз по-пластунски, затем поднялся и осторожно выглянул. И тут же в висок ему уперся ствол автомата, а знакомый голос ровно сказал:
— А, так это ты, Юра. А я думаю, кто это за мной так упорно топает?
У Астафьева снова резко пересохло горло, он прокашлялся и только потом начал говорить:
— Да, решил вот вас проводить, Иван Матвеевич, посмотреть, как вы устроитесь на новом месте.
— А ты шутник, оказывается, — задумчиво сказал Пахомов, и Юрий понял, что сейчас решается его судьба.
«Вот дурак-то! — запоздало раскаялся он. — Решил со спецназовцем поиграть в прятки. Их же этому всю жизнь учили! И мужиков нет, выручить некому, ни Андрюхи, ни Михалыча».
Глава 45
Колодников не мог прийти на помощь своему младшему товарищу. После перекура и короткого совещания с Зудовым он вернулся в кабинет и уже один начал раскручивать Верстакову.
— Понимаете, Анна Тимофеевна, нам, собственно говоря, не очень интересно спасать этого вашего Ашота. — Колодников старался говорить проникновенно и вместе с тем как бы небрежно, слегка морщась. — Кто он такой, этот Ашот Айвазян? Мелкий жулик, а теперь к тому же еще и убийца. Ведь это он убил Иванова, не правда ли?
Анна с ужасом подняла глаза на майора.
— Как это вам неинтересно его спасать? Его же сейчас, может быть, убивают!
Вы что, не понимаете?
— Ну и что? — пожал плечами Андрей. — Одной сволочью будет меньше. Да и нам работы убавится. Собаке собачья смерть, как говорится.
Он даже открыл папку и сделал вид, что рассматривает какие-то бумаги.
— Нет, вы не понимаете, — судя по выражению лица, Верстакова совершенно потеряла голову и начала нести нечто несуразное. — Ашотик, он такой хороший, он добрый, он ни в чем не виноват, он ласковый и нежный. А какие он дарил мне цветы, вы не видели! Это все я, я его испортила! Я одна во всем виновата! Это я, только я убила Петровича!
— Как это «вы»? — развел руками Андрей. — Что вы такое говорите? Ведь это он стрелял в Иванова.
— Но это же я все придумала! Я одна! Он не хотел, он отказывался, это я, я дала ему оружие! Он до последнего момента говорил: «Может, не надо? Может, ты передумаешь?»
— А вы все-таки настояли? — сокрушенно покачал головой Колодников. — Как нехорошо. Себя сгубили и его.
— Да! Это я одна во всем виновата. Спасите его, молю вас! — Она сделала попытку сползти с кресла на колени, но вскочивший с места Колодников проявил необычайную резвость и заставил ее снова принять более цивилизованную позу.
— Не надо сцен, мы не в церкви. Лучше скажите, вы можете написать о том, о чем сейчас рассказывали?
— О чем?
"О-о, тетка совсем поплыла! — понял, заглянув в глаза Верстаковой, майор.
— Ничего не соображает!"
— О том, что это вы, только вы виноваты в убийстве Ивана Петровича Иванова, а Айвазян был только оружием в ваших руках, причем против своей воли.
— Да, конечно! — Она подскочила и начала шарить по столу рукой, ища ручку и бумагу. Колодников торопливо помог ей. Не каждый день он встречал таких энтузиастов, желающих собственноручно подписать себе приговор.
— Пишите все, что рассказали, — повторил Колодников, — плюс укажите, за что вы так взъелись на Иванова. А потом сделаем так…
План, изложенный майором, буквально вернул Верстакову к жизни. Пока она торопливо, зачеркивая и переправляя, писала признание, Андрей включил рацию и вызвал Зудова.
— Ну что там у тебя? — спросил он. — Договорился?
— Все о'кей, — ответил довольный Паша. — Как раз знакомые парни дежурят. Я с ними договорился. Можно ехать к вышке.
— Молодец! Затем двигай на атээс, там и встретимся.
— Хорошо, все сделаю. Как дама, не подведет? Андрей покосился на Верстакову.
— Дошла до нужной кондиции, не волнуйся.
Колодников сделал еще несколько телефонных звонков, а затем наконец-то отпустил рвущуюся домой Анну Тимофеевну. Напоследок он ее успокоил, сказал, что теперь они примут все меры, что он даже наверняка знает, где держат Айвазяна, и только с ее помощью они смогут спасти горячо любимого Ашота.
До дома она самостоятельно добралась на своей «десятке», умудрившись даже поглядывать на светофор. Лежащий рядом на сиденье мобильник упорно молчал.
Терпения у Анны хватило только до дома. Войдя в квартиру, она тотчас начала перебирать лежащие на полочке телефонные справочники, записные книжки, набирать какие-то сложные номера. Но мобильник упорно молчал, лишь на табло высвечивалась странная надпись: «не подключен». Верстакова выругалась, не подозревая, что в это время не только она, а и во всех концах Кривова люди нещадно матерят «вражескую связь» и все хваленые преимущества стандарта GSM.
Среди них был и Анатолий Андреевич Мастеров.
— Блин, что за хренотень, а! Куда исчезла волна? Как корова языком слизнула!
Человек, к которому он обращался, не торопясь чистил сочную, истекающую жиром вяленую чехонь, единственную признаваемую им закуску к пиву. Коля Занченко, по кличке Зять, выглядел старше своих сорока пяти, был наполовину седой — след многочисленных его отсидок. Но в плечах криминальный авторитет был крепок и обладал аурой природного лидера, что делает людей царями, королями, президентами или главарями бандитов. В ответ он покрыл Мастерова трехэтажным матом. Этот придурок с его липовыми дипломами и спортивным прошлым был просто «сявкой» по сравнению с ним, с самим Зятем, смотрящим по области и первым претендентом в криминальных кругах региона на «номинацию» «вор в законе». Зять имел за плечами три ходки в зону, самую большую бригаду в области и два процента от продаж всех машин Железногорского автозавода, одного из крупнейших в стране.
— Что ты за «трубу» уцепился, как за собственный хрен? — спросил Зять, стукнув рыбиной по столу. — Сдох Бобик, возьми и закопай, не жди, пока он вонять будет. Звони вон давай по обычному телефону!
Анатолий начал нехотя крутить диск.
— Да, Верстакова, — вскоре услышал он.
— Ну что, коза, все сделала, как велел?
Анна сразу узнала этот голос, молодой, наглый, наигранно-хрипловатый.
— Нет, — резко ответила она. — Я передумала. Я написала все так, как вы велели, но не отдала им.
— Почему? — опешил директор. — Ты че, охренела, овца?!
— Я не отдам бумаги до тех пор, пока вы мне его не вернете.
— Че?! — Анне показалось, что телефонная трубка в ее руке сейчас взорвется, она даже невольно чуть отстранилась. Но на поток матерщины только упрямо поджала губы. — Я обещал тебе из него фарш сделать, я сделаю! — орал Мастеров. — Это будет не свинина и не говядина, а верблюжатина! С перцем и хреном!
Дождавшись, пока он устанет орать, Анна повторила:
— Пока я хотя бы его не услышу, я не сделаю ни шага. Не дождетесь!
Мастеров бросил трубку и посмотрел на своего наставника.
— Мудак, — заметил тот, — довел дело до полной балды.
Немного подумав, Зять кивнул:
— Хорошо, пусть она его услышит, а там делай что хочешь. Хоть нашинкуй его, хоть действительно с хреном сожри. Но чтобы все это загасил в самом зародыше. Чтоб у ментов даже зацепки насчет этого долбаного татарина не было.
Он отбросил в сторону уже очищенную чехонь, взял барсетку, поднялся из-за стола и не спеша отправился к двери.
— Ты куда это? — удивился Мастеров.
— На кудыкину гору! — окрысился Зять. — Счас, отчитываться я тебе еще буду! — Затем чуть остыл. — Поехал я к себе, дела накопились. И так кувыркаюсь тут с тобой, как клоун на завалинке! Ни хрена один не можешь! Учить всему приходится, скоро памперсы менять тебе буду. Все! Послезавтра буду.
«Вот падла, оставляет меня одного с этими кривовскими волкодавами, как щенка в реке», — думал Мастеров, наблюдая, как не торопясь, по привычке чуть набычившись, Зять идет к своему черному джипу. Лишь когда он скрылся за воротами стройки, Анатолий снова уставился на телефон. Делать было нечего, теперь надо было думать и решать все самому. После длительного и мучительного раздумья он снова набрал номер своей соседки по подъезду.
— Слышь ты, коза долбаная, хорошо, считай, уговорила! Ты его услышишь, поняла. Жди, только очень жди!
После этого звонка Мастеров позвонил уже другому абоненту.
— Слушай, Васек, возьми мою тачку и привези этого ару на причал, там ведь телефон есть?
— Ну?
— Хрен гну! — Мастеров наконец-то получил возможность на ком-то сорвать всю накопившуюся злость. — Привезешь, позвонишь мне. Пока все.
— А по «трубе» нельзя? — недоумевал Васек.
— Сдохла «труба»! Забудь про нее, понял?
— Понял, — мирно согласился собеседник свирепеющего «экономиста». — Счас вмиг сделаем.
Этот разговор слушал еще один заинтересованный человек, Андрей Колодников.
А до этого его подчиненный Павел Зудов вырубил ретранслятор сотовой связи хорошо проверенным еще прошлым летом методом — бросил лом на клеммы щитовой подачи энергии вышки. Расположенная за городом, на холме, рядом с лесопосадкой, вышка как магнитом притягивала к себе любителей поживиться цветметом. Два раза ее грабили, когда строили, а год назад, прошлым летом, просто нахулиганили, бросив лом на клеммы высокого напряжения. После этого фирмачи поставили на щит очень крутой замок и подключили его к сигнализации вневедомственной охраны. Они не учли того, что и у Колодникова, и у Зудова было много друзей. Вот и вневедомственники, пока Паша подбирал ключи из своей богатой личной коллекции, на полчаса отключили сигнализацию, а после «теракта» примчались и зафиксировали все как акт вандализма. Кроме того, у Колодникова свояк работал главным инженером телефонных сетей. Именно он безо всяких санкций, просто по знакомству, подключил Андрея к телефонным линиям Верстаковой, женщины последней стадии влюбленности в рыночного экономиста блатного разлива. Прослушав все переговоры, Колодников поблагодарил родственника и торопливо выскочил на улицу.
— Паш, они привезут его на причал, — заявил он, усаживаясь в свой «уазик».
— На причал? — удивился Зудов.
— Ну да. А что тебя не устраивает?
— Это что, снова в тот ангар?
— А там теперь больше ничего нет, — подтвердил Андрей. — Даже мостки на доски разобрали и вывезли, представляешь?
— Ну ладно, — хмыкнул Павел, — поехали на причал, места-то знакомые.
Год назад им пришлось в этом самом ангаре устроить небольшую заварушку, со стрельбой и мордобоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39