«Так, ну теперь уж совсем полный спортивный беспредел. Кажется, начинается тяжелая атлетика», — подумал Шаврин, помогая повисшему на нем Жданову сделать первый шаг.
Глава 22
Поздним вечером в одном из кабинетов третьего отделения милиции горел свет. За столом сидели : Шаврин, Астафьев и Зудов. Пашка уже полчаca по телефону разговаривал с женой — оправдывался, Астафьев нарезал колбасу, а Алексей разливал только что открытую вторую бутылку водки. Посуда была самой разнообразной, от хрустального бокала хозяина кабинета до пластикового стаканчика Астафьева. Пережитое за день не давало им разойтись по домам.
— Сержант и говорит: «Дайте хоть на деньги посмотреть», — рассказывал Астафьев. — Мы сумку открыли, показали ему. Он фуражкой лицо закрыл и говорит:
«Вот дурак! Теперь мне это до конца жизни будет сниться!»
Шаврин засмеялся, потом потер загривок и пожаловался:
— До сих пор шея болит. Отмотал, гад, напрочь. Хорошо еще вовремя мы с ним пришкандыбали к машинам. Подходим, а там какие-то местные механизаторы с «Нивы» уже магнитолу сняли, колеса откручивают и в мою «ласточку» заглядывают!
Пришлось пару раз в воздух пальнуть, разогнать. — Он засмеялся и поднял рюмку.
— Ну, давайте, мужики. За нас, хорошеньких. Такое дело свалили, — предложил он тост.
Зудов выпил, не отрываясь от телефона, а Юрка начал выспрашивать у Алексея подробности задержания Жданова, но в этот момент отворилась дверь, и на пороге появился Андрей Колодников. Заместитель начальника угро за эти дни заметно похудел, лицо заросло щетиной.
— Ну, так я и знал, — сказал он, пожимая по очереди руки присутствующим. — Как я вас знаю, а! Дай-ка, думаю, заеду в отдел, парни должны еще быть там. Не могли они после такого дела просто разойтись по домам.
— Ты сейчас на «лесного брата» похож, Андрей, — вглядываясь в лицо начальника, рассмеялся Астафьев. — Не хватает обреза, трезубца на папахе и гранат на боку.
— Садись, Андрей, бери стакан. Выпей за нашу удачу, — предложил Шаврин, наливая ему водку.
— С удовольствием! Я как узнал, что вы этих чертей раскрутили, так за вас порадовался! Даже гордость появилась — мои подчиненные, можно сказать — воспитанники! — Андрей даже стукнул себя кулаком в грудь. — А-а! За вас, мужики!
Они выпили, и Павел, закончивший разговор с женой, спросил начальника:
— Ну, а как у вас-то? Нашли этого душителя?
Колодников безнадежно махнул рукой:
— Куда там! Полный «глухарь»! И вообще это дело-я вам скажу точно — стопроцентный висяк. Пока этот маньяк еще раз себя не проявит, там ловить нечего.
Он улыбнулся и, щелкнув пальцами, сообщил последнюю новость:
— А самое интересное знаете что? Сегодня приехала опергруппа из Москвы.
Там в основном комитетчики, ну эти крутые, как вареные яйца. Они сразу все подмяли под себя, и уже наши железногорские сыскари пашут у них на побегушках.
Довольный, он захохотал, и к нему с удовольствием присоединились остальные. Их смех достиг ушей скучающего дежурного по отделению. Лейтенант завистливо вздохнул: «Везет же парням. Веселятся! А тут сиди на телефоне как проклятый, и хрен от него куда отойдешь».
Он неодобрительно покосился на своего «врага», и тот, словно в отместку, тут же зазвонил.
— Да, третье отделение милиции слушает…
Глава 23
Лето шло своим чередом. Дожди были редкими, но продолжительными и обильными, грибными. В такое время находиться надо либо в воде, либо у воды, но никак не в кабинете размером три на три. Астафьеву было обидно. Да и день не предвещал ничего особенного, а рутина повседневной милицейской работы не вселяла оптимизма.
С утра пораньше пришел Иван Матвеевич Пахо-мов. Рослый, с венчиком седых волос вокруг лысины, с добродушным лицом, в круглых, смешных очках, он сразу располагал к себе. Пахомов посещал Астафьева раз в месяц, не качал права, не стучал в пол своей толстой палкой, не требовал во что бы то ни стало найти его исчезнувшую где-то под городом Байдукове жену. Он усаживался и просто спрашивал.
— Ну как, Юрий Андреевич, никаких вестей о моей Евдохе нет?
— Увы, Иван Матвеевич. — Астафьев извиняюще улыбался, хотя от него уже ничего не зависело. В Кривове он все уже отработал, передал дело в Бай-дуково, именно где-то там, на проселочных дорогах, и, исчезла без следа Евдокия Алексеевна Пахомова, ехавшая к своей сестре.
— Ну что ж, видно, такова судьба, от нее не уйдешь. Я вот помню, году так в восемьдесят втором служил я на Севере…
Пахомов, бывший офицер, майор, за годы службы объездил весь Союз, воевал в Афганистане, видел много, да и рассказывал бесподобно. При этом в его байках не было ничего солдафонского, Пахомов даже не употреблял столь обычный для этой среды мат. Юрий поневоле заслушался, и за этим пролетел битый час. Прервал этот задушевный рассказ старший оперуполномоченный уголовного розыска Андрей Викторович Колодников, вихрем ворвавшийся в кабинет Астафьева.
— Так, Юрка, бросай все на хрен, поступаешь в мое распоряжение!
Лишь только глянув на озабоченное лицо майора, Юрий понял, что дело серьезное.
— Что-то случилось? — спросил Астафьев.
— Да. — Колодников коротко глянул на посетителя, и тот сразу поднялся.
— Пойду я, Юрий Андреевич, засиделся тут у вас, — сказал Пахомов. — До свидания.
Когда старик вышел, Колодников наконец произнес заранее заготовленную фразу:
— На Россоши нашли задушенную женщину.
— Как?! Еще одну? — ахнул Юрий.
— Да, и все точно так же. Задушена, потом изнасилована.
— Значит, все-таки серийный?
— Выходит, так, — согласился Андрей. — Сигареты у тебя есть?
Юрий пошарил по карманам.
— Да, почти полная пачка.
— Тогда поехали.
Трясясь в «уазике» по разбитым дорогам, Колодников с досадой сказал:
— Как я надеялся, что тот случай со столичной штучкой единичный, а все же нет! Навязался этот маньяк на нашу голову! Жили не тужили!
— Да, — согласился Астафьев, — это плохо. Не дай боже опять шухер будет по всей стране.
Когда по весне в окрестностях города задушили известную телеведущую Елену Водягину, Кривов прославился на всю Россию. Такого количества журналистов горожане никогда не видели. От скуки и отсутствия хоть каких-то фактов представители средств массовой информации пытались споить или подкупить местных и железногорских оперов, — словом, мешали нещадно. Один из операторов пережрал дурной местной водки и умудрился вывалиться с лоджии единственной приличной гостиницы в Кривове. Слава богу, что полет он совершил с первого этажа и отделался переломом руки и сломанным носом.
Самое паршивое, что в город слетелось все областное начальство милиции, прокуратуры и ФСБ. Силовики, получив накачку сверху, просто носом землю рыли в поисках убийцы. Два месяца кропотливой работы, и — ничего. Хорошо еще, что это дело сначала вела областная прокуратура. Водягина с сестрой и ее мужем приехали из Железногорска, так что Колодников и его парни были только на подхвате.
Пытались даже вмешаться в ход дела столичные пинкертоны, но их запала хватило ненадолго.
В областном утро головы уже полетели. Пышущий здоровьем следователь-"важняк" Василий Обрубов как-то неожиданно слег в больницу, замначальника областного угро и просто классный мужик Никитин плюнул на все и подал рапорт об уходе на пенсию — возраст позволял. Так что кривовские сыскари благодарили бога, что дело коснулось их стороной. Но со временем все постепенно притихло, армия журналистов и сыщиков схлынула, московские комитетчики две недели назад уехали вроде как отдохнуть от командировочной жизни. Дело Водягиной начали считать типичным «глухарем» и потихоньку пытались спихнуть на кривовских сыщиков. Те, естественно, были от этого не в восторге и отбрыкивались, как могли.
Но буквально через два дня после отъезда москвичей в лесопосадке в пяти километрах от города нашли еше одну женщину, убитую абсолютно идентичным способом. Областная прокуратура в этот раз не стала поднимать шум, выделили дело в отдельное производство и целиком сгрузили на кривовских сыскарей. И вот теперь, спустя две недели, еще одна жертва. Это было тем более некстати, так как Колодников уже неделю замещал своего начальника, майора Касьянова, загремевшего в больницу с сердечным приступом.
Машина, подпрыгивая из стороны в сторону, с трудом пробиралась по лесной дороге. В народе эти места звали просто — Луга, и новичок мог бы легко заблудиться в этих краях. На громадной площади в пойме Волги разместились десятки озер, проток, небольших речек, глухих ериков да еще леса, перелески, дубравы, а самое главное — благодатнейшие заливные луга, где в самое засушливое лето трава вымахивала в человеческий рост. Луга — рай для охотников, рыболовов и грибников. В разлив тут не всегда и не везде можно было проехать, а после дождя колеса нещадно забивал жирный чернозем. Густые камыши скрывали не только уток и бобров, но и сети браконьеров.
Искать место убийства Колодникову с товарищами долго не пришлось: рядом с дорогой, около опушки леса, стояли несколько машин.
— О, прокуратура уже здесь, — заметил Астафьев, — и фээсбэ!
— Да и наш Петушок тоже, — добавил, морщась, Колодников. Он не переносил нынешнего главу ГОВД подполковника Петухова, как нарочно носящего и имя Петр Петрович. Неприязнь эта возникла сразу, с первой встречи по прибытии Петухова в Кривов. Чувство это было взаимным, но понять причину столь сложных взаимоотношений не мог .никто, в том числе и враждующие стороны. Увидев прибывших, Петухов конечно же язвительны воскликнул:
— Ну, как всегда, наш доблестный уголовный розыск прибывает на место преступления в последних рядах!
В толпе засмеялись, и Колодников, поморщившись, ринулся в бой. Его прокуренный, с хрипотцой голос прозвучал слишком резко, не по субординации:
— Мы тоже не грибы собирали, были в Аксеновке, там старик своего сына запорол.
— Бытовуха? — спросил Сергей Александрович Шалимов, следователь прокуратуры с приятным, открытым лицом. Увидев его, Колодников обрадовался: значит, дело будет вести Сергей. Вместе они работали давно и понимали друг друга с полуслова.
— Да, пережрали денатурата, и начались разборки. Не сошлись во мнении, чья зона была круче, — подтвердил он. — Я оставил там Киреева, чтобы до ума все довел.
Колодников кивнул в сторону леса:
— Ну, а что там?
— Как под копирку — задушена и изнасилована.
Метрах в десяти от них, за кустами, блеснула вспышка фотоаппарата, и вскоре оттуда выбрался Николай Сычев, единственный оставшийся в городе толковый эксперт-криминалист. Достав сигареты, он сообщил:
— Все готово. Туманов только закончит свои исследования.
Медэксперт долго задерживать их не стал, минут через пять и он, прихрамывая, появился из тех же кустов, на ходу стягивая резиновые перчатки.
— На шее явные следы удушения, однозначно — изнасилована. Судя по трупному окоченению, убили ее вчера, примерно сутки назад. Ну, теперь можете топать всем стадом.
Идти всем стадом не разрешил Колодников.
— Куда, на хрен! — цыкнул он на двинувшихся было вперед начальников. — Сначала мы с Шалимовым.
Женщина лежала в прогале между кустов, на спине, руки вытянуты над головой, розовая кофточка задралась так, что виден черный бюстгальтер, загорелые ноги раздвинуты, белый треугольник незагорелой кожи с рыжеватыми волосами на лобке. Рядом аккуратно стоит пустая корзина.
— Похоже, ее задушили там, на поляне, а притащили сюда, чтобы не видно было с дороги, — сказал Колодников, приглядываясь к положению тела и примятой вокруг траве.
— Похоже, — согласился Шалимов.
— Оттуда лес просматривается почти насквозь, — Колодников махнул рукой в сторону поляны, — значит, нападение не было внезапным, она видела убийцу и подпустила его вплотную.
— Как она сюда, Красная Шапочка, попала, все-таки до города двадцать километров? — недоумевал Шалимов.
— Может быть, привезли на машине?
— Тогда надо поискать следы протекторов на дороге…
— Андрей! Там сержант дамский велосипед нашел! Метрах в ста отсюда! — крикнул с дороги Астафьев.
— Он не трогал его?! — встревожился Колодников.
— Кто «он»?. Нет! Не трогал!
— Хорошо, пусть Николай снимет отпечатки пальцев! — Колодников обернулся к следователю:
— Ну вот и понятно теперь, как она сюда попала.
— Да, спортивная женщина, в такую даль на велосипеде. Давай описывать? — предложил Шалимов.
— Давай, — согласился Колодников, открывая папку.
Начиналась обычная, рутинная работа.
Глава 24
Вечером того же дня Шалимов, Астафьев и Колодников засиделись в кабинете последнего. Это была узкая, несуразно вытянутая в длину комната, с обшарпанными обоями и старыми, пыльными шторами. Казенная мебель давно просилась на свалку, особенно стянутые металлическими болтами стулья. Накурено было так, что не помогала даже открытая форточка.
— Ну и что мы имеем в сумме? — спросил Шалимов. — Все три эпизода абсолютно идентичны.
— Сто процентов, — кивнул Колодников и повторил фразу, произнесенную за этот день совершенно разными людьми:
— «Как под копирку». Почерк не спутаешь.
Каллиграфический.
— Что еще общего?
— Все трое подпустили убийцу очень близко. Водягину убили буквально в тридцати метрах от машины, и сестра с мужем ни звука не слышали.
— С Шолоховой тоже непонятно. — Шалимов, сморщившись, затушил очередную сигарету. Его начало подташнивать от никотина, сегодня он только завтракал, и два беляша, съеденных по ходу дела, не могли заменить полноценной тарелки домашних щей. — В десяти метрах от лесопосадки проходила трасса.
— И трасса, и в ста метрах от места убийства стояли бабушки, яблоки продавали, — напомнил Андрей.
— А она тоже искала грибы? — спросил Астафьев, не посвященный в детали предыдущего дела.
— Нет, она набрала бидончик земляники и шла домой, — пояснил Андрей.
— Еще их объединяет возраст, — продолжил Шалимов. — Всем примерно по сорок, женщины привлекательные, хорошо одетые, не шалашовки какие-то, спортивные. Водягина ежедневно занималась на тренажерах, кроме того, прошла курсы самообороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39