- Что-нибудь новое они в последнее время делали?
- Наши стальные мечи мы покупаем у "людей глины"; кузнецы,
обрабатывающие сталь, были у них еще во времена моего деда; но что было
раньше, я не знаю. Бок о бок с "людьми глины" мой народ живет с давних
времен, мы позволяем им рыть туннели даже на границах наших владений,
платим за мечи серебром. Говорят, что они богаты, но набеги на них
запрещены обычаем. Война между двумя разными племенами к добру не ведет,
ты знаешь сам. Даже когда мой дед Дурхал, думая, что они украли его жену,
отправился к ним сюда, он не нарушил запрета и не стал заставлять их
говорить. "Люди глины" стараются, если возможно, не лгать, но и не
говорить правду. Любви к ним мы не испытываем, как и они к нам - наверно,
они помнят те далекие дни, когда запрета еще не было. Храбростью "люди
глины" не отличаются.
За спиной у них загремел голос:
- Склонитесь перед Повелителями Ночи!
Оба мгновенно обернулись; рука Повелителя Звезд легла на лазерный
пистолет, а руки Могиена - на рукояти мечей, но Роканнон сразу заметил
вмонтированный в вогнутую стену динамик и шепнул Могиену:
- Не отвечай.
- Говорите, пришедшие в Пещеры Властителей Ночи!
Оглушительный голос, казалось, не мог не вызвать страха, однако у
Могиена лишь поднялись в ленивом недоумении высокие дуги его бровей.
Немного помолчав, он спросил:
- Теперь, после того, как ты три дня летел на крылатом коне, ты
почувствовал, Повелитель Звезд, какое это удовольствие?
- Говорите, вас слышат!
- Почувствовал. И полосатый конь легок в полете, как западный ветер в
теплый сезон, - сказал Роканнон, используя комплимент, услышанный как-то
за столом в Зале Пиршеств Халлана.
- У него очень хорошая родословная.
- Говорите! Вас слышно!
И они начали, между тем, как стена бушевала и ярилась, обсуждать
разведение крылатых коней. В конце концов из туннеля появились двое "людей
глины" и буркнули:
- Пойдемте.
Через разветвляющиеся туннели они привели Роканнона и Могиена к очень
чистому, похожему на увеличенную игрушку маленькому вагончику на
электрическом ходу, и вчетвером они быстро проехали на нем по туннелям
несколько миль; глина осталась позади, теперь вокруг них был известняк.
Остановился вагончик перед входом в ярко освещенный зал. В дальнем конце
зала стояли на возвышении трое гдема. Как этнолог, при первом же взгляде
на них Роканнон ощутил острый стыд: все трое показались ему на одно лицо.
Как в свое время китайцы голландцам, а позднее - русские центаврийцам...
Потом он уловил отличие двух "людей глины", стоявших по сторонам от
третьего, стоявшего посередине: у этого на голове была железная корона, а
властное лицо было белое и морщинистое.
- Что нужно Повелителю Звезд в пещерах Могущественных?
Формальный характер "общего языка", на котором они к нему обратились,
в этой ситуации устраивал Роканнона как нельзя лучше, и он ответил на нем
же:
- Я надеялся прийти гостем в эти пещеры, узнать обычаи Повелителей
Ночи и увидеть ими творимые чудеса. Я надеюсь, что возможность для этого у
меня еще будет. Но ныне происходит плохое, и сейчас меня привела к вам
крайняя нужда. Я должностное лицо Союза Всех Планет. Я прошу вас доставить
меня к звездному кораблю, который вам подарил Союз в знак его доверия к
вам.
Все трое смотрели на него, и выражение их глаз не менялось. Благодаря
возвышению, на котором они стояли, казалось, что они одного с Роканноном
роста, и он смотрел, не в силах оторвать взгляд, на их широкие лица, чей
возраст невозможно было определить, и в будто окаменевшие их глаза. У
Роканнона было чувство, что все это происходит во сне, когда стоявший
слева сказал на галапиджине:
- Корабль нет.
- Есть, - сказал Роканнон.
Наступило молчание, потом говоривший гдема повторил:
- Корабль нет.
- Говорите, пожалуйста, на "общем языке". Я прошу вашей помощи. На
вашу планету высадились враги Союза. Если вы допустите, чтобы они здесь
остались, планета эта перестанет быть вашей.
- Корабль нет, - снова повторил левый. Двое других стояли неподвижные
как сталагмиты.
- Значит, я должен сказать другим Повелителям Союза, что "люди глины"
не оправдали их доверия и не достойны сражаться в Грядущей Войне?
Ответом было молчание.
- Доверие либо обоюдно, либо его нет вообще, - сказал наконец на
"общем языке" гдема, увенчанный железной короной.
- Если бы я вам не доверял, разве бы обратился я к вам за помощью?
Выполните хотя бы вот какую мою просьбу: отправьте этот корабль с письмом
в Кергелен. Не нужно, чтобы кто-то полетел на нем и потерял восемь лет:
корабль до Кергелена долетит сам.
Опять наступило молчание.
- Корабль нет, - снова повторил скрипучим голосом левый.
- Пойдем, Повелитель Могиен, - сказал Роканнон и повернулся к "людям
глины" спиной.
- Тех, кто предает Повелителей Звезд, предают не только их, но и
древние обычаи, - высокомерно сказал, отчеканивая каждое слово, Могиен. -
Еще в очень древние времена делали вы для нас мечи, "люди глины". Мечи эти
не заржавели и сейчас.
И он вышел вместе с Роканноном вслед за сопровождавшими серыми
коротышками; те молча отвели их к той же рельсовой дороге, и они, проехав
снова через лабиринт сырых, но ослепительно ярко освещенных туннелей,
вышли наконец в свет дня.
Они перелетели на крылатых конях на несколько миль к западу, за
пределы территории, принадлежащей "людям глины", и опустились, чтобы
посовещаться, на берег протекавшей через лес реки.
Могиен не мог отделаться от чувства, что он не оправдал ожиданий
своего гостя; он не привык к тому, что ему мешали быть гостеприимным и
щедрым, и сейчас лишь с трудом сдерживал возмущение.
- Пещерные черви! - пробормотал он. - Трусы! Никогда не скажут
напрямик, что они сделали или хотят сделать. Все "маленькие" таковы, даже
фииа. Но фииа все-таки можно доверять. Как ты думаешь, не могли ли "люди
глины" отдать корабль врагу?
- Откуда нам знать?
- Я знаю одно: они его отдадут только тому, кто заплатит вдвое. Все
вещи, вещи - кроме вещей, их не интересует ничего. Что имел в виду самый
старый, когда говорил, что доверие должно быть обоюдным?
- По-моему, его народу кажется, будто мы, Союз, их предали. Начали
помогать им, потом вдруг бросаем их на сорок пять лет, не общаемся с ними,
не приглашаем больше к себе, говорим им, чтобы они надеялись только на
себя. И вина тут только моя, хотя они этого не знают. С какой стати, коли
на то пошло, должны они быть со мной любезны? Думаю, что в контакт с
врагом они еще не вошли. Но если они и продадут ему корабль, это все равно
ничего не изменит. Врагу от него пользы будет даже меньше, чем мне.
Роканнон стоял, ссутулившись, и смотрел вниз, на искрящуюся реку.
- Роканнон, - сказал Могиен, впервые называя его просто по имени, как
родственника, - недалеко от этого леса, в неприступном замке Кьюдор, живут
мои двоюродные братья, у них тридцать воинов ангья и три деревни
"среднерослых". Они помогут нам наказать "людей глины" за их дерзость...
- Нет, - твердо сказал Роканнон. - Понаблюдать за "людьми глины"
стоит, это ты своему народу скажи; действительно, враг может подкупить
гдема. Но ради меня ни один обычай не будет нарушен и не начнется ни одна
война. Это было бы бессмысленно. В такие времена, как сейчас, Могиен,
судьба одного человека не имеет значения.
- Если она не имеет значения, - спросил Могиен и поглядел в небо, -
то что имеет?
- Повелители, - прервал их стройный молодой ольгьо Яхан, - кто-то
прячется за деревьями на том берегу.
И он показал на цветное пятно, появившееся и исчезнувшее за темными
хвойными деревьями.
- Фииа! - воскликнул Могиен. - Посмотри на коней, - сказал он
Роканнону.
Все четверо больших животных, навострив уши, уставились на деревья на
том берегу реки.
- Повелитель Халлана приходит к фииа только с дружбой! - прозвенел
над широкой, мелкой, но громко журчащей рекой голос Могиена.
И почти сразу же на том берегу, там, где под деревьями смешивались
свет и тень, появилась маленькая фигурка. На ней мелькали пятнышки
солнечного света, и поэтому она то вспыхивала, то гасла, ее было трудно
удержать в поле зрения, и от этого казалось, что фигурка приплясывает. Она
начала приближаться, и Роканнону почудилось, будто он идет по поверхности
реки - так легко переходил фииа мелкую, просвеченную солнцем реку.
Полосатый крылатый конь Роканнона встал и, мягко ступая толстыми ногами с
полыми костями внутри, подошел к краю воды. Когда фииа вышел на берег,
большое животное наклонило голову, и фииа, подняв руку, почесал пушистые
уши. Потом он подошел к четырем путникам.
- Привет Могиену, наследнику Халлана, солнцеволосому, с двумя мечами!
- Голос был тоненький и нежный, как у ребенка, и маленьким и легким, как у
ребенка, было тело, но совсем не таким, как у ребенка, было лицо. - И тебе
привет, гость Халлана, Повелитель Звезд, Скиталец! - и на несколько
мгновений странные, большие, светлые глаза задержали взгляд на Роканноне.
- Фииа знают все имена и новости, - сказал Могиен с улыбкой.
Однако маленький человечек в ответ не улыбнулся. Это поразило
Роканнона, побывавшего с исследовательской группой, пусть ненадолго, в
одной из деревень фииа.
- О Повелитель Звезд, - сказал нежный дрожащий голосок, - кто
прилетает в крылатых кораблях и убивает людей?
- Убивает людей? Твоих соплеменников?
- Всю мою деревню, - сказал человечек. - Я пас скот на холмах.
Услышал умом, как кричат мои родичи, и пошел в деревню, и они сгорали в
огне и кричали. Над деревней были два корабля с вращающимися крыльями. Эти
корабли выплевывали огонь. Из всей деревни, кроме меня, нет больше никого,
и говорить умом мне теперь не с кем. Где у себя в голове я слышал родичей,
теперь только огонь и молчание. Почему такое произошло, Повелители?
Он переводил взгляд с Роканнона на Могиена и обратно. Потом согнулся,
как смертельно раненный, присел и съежился.
Могиен стоял над ним, положив руки на рукояти мечей, и его трясло от
гнева.
- Клянусь отомстить тем, кто уничтожил фииа! Как такое могло
случиться, Роканнон? У фииа нет мечей, нет богатств, нет врагов! Никого не
осталось из тех, с кем он говорил умом, никого из его родичей. Один, без
соплеменников, фииа не может жить. Когда он остается один, он умирает. Для
чего они уничтожили всех его родичей?
- Чтобы показать свою силу, - ответил Роканнон. - Давай возьмем его с
собой в Халлан, Могиен.
Высокий властитель Халлана опустился на колени возле маленькой
съежившейся фигурки.
- Фииа, наш друг, садись со мной на моего крылатого коня. Я не могу
говорить с тобой умом, как ты разговаривал со своими родичами, но и слова,
которые говорят вслух, не все пустые.
В молчании сели четверо путников на крылатых коней, фииа - как
ребенок, на высокое седло перед Могиеном, и кони снова поднялись в воздух.
Им помогал лететь южный ветер с дождем, дувший в спину, и к концу
следующего дня Роканнон увидел мраморную лестницу, поднимающуюся по
лесистому склону, Мост-над-бездной, соединяющий два зеленых края пропасти,
и башни Халлана в лучах долгого заката. Во Дворе Прилетов их сразу
окружили жители замка, светловолосая знать и темноволосые слуги, они
торопились рассказать новости: Реохан, ближайший к ним замок на востоке,
сожжен, и все, кто там жил, сгорели: как понял Роканнон, сделали это,
опять с вертолетов, несколько человек с лазерными пистолетами; воины и
крестьяне Реохана погибли, не получив даже возможности ответить врагу хотя
бы одним ударом меча. Люди в Халлане почти не владели собой от гнева и
возмущения, но когда они увидели на крылатом коне, принадлежащем их
молодому властителю, также и фииа и узнали, почему он здесь, к их чувствам
прибавился еще и страх. Многие жители Халлана, самой северной твердыни
ангья, до этого фииа никогда не видели, но все знали сказания об этом
народе и знали о древнем запрете причинять ему зло. Нападение, пусть даже
сколь угодно кровавое, на какой-нибудь из их собственных, ангья, замков в
их представления о мире вполне вписывалось, однако нападение на маленьких
фииа для них было святотатством. В них боролись теперь страх и гнев.
Вечером того же дня, уже в своей комнате в башне, Роканнон услышал шум
внизу, в Зале Пиршеств: это ангья Халлана извергали потоки метафор и
метали громы и молнии гипербол, клянясь победить врага. Ангья хвастливы,
мстительны, высокомерны, упрямы; у них не было письменности, а в языке
отсутствовала форма первого лица для глагола "не мочь". Богов в сказаниях
ангья не было, а были только герои.
Внезапно в этот далекий шум ворвался, зазвучав совсем рядом, в
комнате, чей-то голос, и рука Роканнона на приемнике, который он
настраивал, от неожиданности дернулась. Громкий голос рассказывал о чем-то
на неизвестном Роканнону языке. Наконец он нашел частоту врага! Что враг
говорил на на общегалактическом, было только естественно, если учесть, что
на планетах Союза несколько сот тысяч языков, не считая уже занесенных в
справочники планет вроде этой, а также еще не обнаруженных. Голос начал
называть числа: их Роканнон понимал, потому что они были на языке
цивилизации из созвездия Кита, исключительные математически достижения
которой, а потому и ее числительные, распространились по всем планетам
Союза. Роканнон слушал с напряженным вниманием, но понимал только числа.
Голос исчез так же внезапно, как появился, и из динамиков слышалось
теперь лишь шипение атмосферных разрядов.
Роканнон посмотрел в другой конец комнаты, на маленького фииа,
который попросил разрешение остаться с ним и молча сидел, скрестив ноги,
на полу у окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20