У Брили слегка работали только легкие, но это было недолго.Паркер встал, стер ладонью отпечатки пальцев Брили на рукоятке пистолета и вернулся к “мустангу”.Проехав после фермы километров десять, он остановился около закусочной, заказал завтрак и попросил служащую разменять ему два доллара мелкими монетами, с которыми отправился в телефонную кабину в глубине помещения, около туалетов. Он набрал номер телефона Клер в Нью-Джерси, потом сунул в щель положен ное количество монет и стал ждать соединения. Звонок прозвонил три раза, прежде чем подошла Клер.— Алло!— Алло! Это я!— О! — проговорила она. — Мистер Паркер. Да, я ждала вашего телефонного звонка.У нее был совсем не испуганный голос. Часть третья Глава 1 Клер стояла около дома. На ней была светло-зеленая мужского покроя блузка, и она не защищала ее от холодного ветра. Она замерзла, сгорбила плечи и скрестила руки.Это было в субботу, после полудня, двадцать минут спустя после телефонного звонка Генди Мак-Кея. Клер видела, как Паркер открыл дальнюю створку гаража и влез в машину. Как это он мог путешествовать без всякого багажа, даже без мешка со спальными принадлежностями? Она подумала: “Неужели мы столь же таинственны в их глазах, как и они в наших?”“Понтиак” задним ходом выехал из гаража и вырулил на аллею. Когда машина остановилась, ее левая сторона была обращена к Клер. Паркер опустил стекло и крикнул:— Я позвоню вечером, но не знаю когда.— Хорошо.“Понтиак” проехал по аллее, свернул на шоссе. Клер так и продолжала стоять около дома, она потирала озябшие руки и смотрела на машину, а когда та исчезла, она улыбнулась и внезапно подумала: “Теперь он действительно мой!”Она отбросила эту мысль, снова улыбнулась и пошла в дом, чтобы согреться и немного рассеяться. Она приготовила чай. Но что означали эта ее улыбка и мысль, в глубине души она знала.Они хотели сказать, что теперь дом стал “не таким, как прежде”. Она вошла и на минуту остановилась на кухне, прежде чем взяться за чай, и молчание дома тоже стало другим. Другим по сравнению с прошлой неделей, когда Паркер еще не приезжал сюда. В течение этих нескольких дней, между ее переездом и приездом Паркера, это был лишь дом, купленный одинокой женщиной. В течение четырех дней, которые он прожил тут, это стал “их” дом.Теперь, когда Паркер поставил на него свою марку, но его самого больше не было, это был дом, в котором она ждала своего мужчину, это было явным различием.Должен ли появиться незнакомец? Она старалась не думать об этом, потому что Паркер торопил ее и настаивал, чтобы она уехала из дома и перебралась в отель, но теперь, когда он уехал, она могла спокойно размышлять, почему он настаивал на том, чтобы она уехала, и о том, существует ли вероятность их появления здесь, и чем это угрожает Паркеру.Она надела куртку, обошла дом, закрывая двери и окна, потом прошла в гараж, открыла ворота и задним ходом вывела синий “бьюик”. Тут она обнаружила, что нет никакой возможности запереть гараж. Засов существовал, но не было замка. Она почувствовала гнев против агента, который продавал ей дом, забралась в машину и уехала.В пяти километрах от дома находился маленький городок, но он был слишком мал для осуществления ее плана. Город, который ей подходил, находился в двадцати километрах.Первую остановку она сделала перед лавкой, в которой купила два висячих замка, по одному на каждую дверь гаража. В справочнике в магазине она узнала адрес торговца спортивными принадлежностями.Сперва ей показалось, что она ошиблась. Повсюду виднелись лишь приспособления для рыбной ловли, висевшие на стенах и свисающие с потолка. Продавец — маленький толстяк, который подлетел к ней, лавируя среди всего этого хлама, сам был похож на рыбу, с его круглой плешивой головой и большими очками.— Да, мисс? Что угодно?У него была манера ежеминутно потирать себе руки, создавая впечатление, что он собирается надуть клиента.— Мой муж хочет, чтобы я отправилась вместе с ним на охоту, — пояснила она, — так что мне необходимо ружье. Вы продаете ружья?— Разумеется, вот сюда, прошу вас.Дверь в глубине магазина, вся увешанная крючками, вела в другое помещение. Ружья и пистолеты были повсюду. Сгруппированные по принадлежности для охоты, для стрельбы в цель и просто спортивные. На стенах висели фотографии животных: серны, олени, кабаны.— Мистер Амбервилл? Господин Амбервилл, эта молодая дама хочет купить ружье. Мистер Амбервилл займется вами, мисс.Специалист по рыбной ловле вернулся в свой отдел, а мистер Амбервилл с улыбкой приблизился к ней. Чуть моложе коллеги, очень тонкий, с угловатыми чертами лица, он был любезен, но сдержан.— Ружье? — поинтересовался он. — Для подарка?— Нет. Муж хочет, чтобы я пошла с ним на охоту, так что мне необходимо приобрести ружье.— Понимаю.Она посмотрела вокруг и увидела ружья, стоящие в станке.— Вот это, что это такое?— Эти? Это “Ремингтон шестьдесят шесть”, оно дальнобойное. Вот для него пули, калибр тридцать восемь, полдюйма длиной. Для дамы оно довольно тяжелое.— А что надо сделать, чтобы выстрелить?— Ничего, оно заряжается автоматически.— Я могу посмотреть?— Разумеется.Все остальные ружья, которые она осмотрела, были более легкими и короткими. Она слегка смутилась, когда ей пришлось двигать плечами и прицеливаться, но ей показалось, что это ружье она будет хорошо держать.— Я беру его, — сказала она.— Очень хорошо. А боеприпасы?— Да, пожалуйста.На обратном пути ей стало страшно: враги Паркера могут уже поджидать ее в доме, и в ней шевельнулось возмущение против Паркера: он поставил ее дом, ее жизнь под угрозу. Возмущение прошло, но страх остался, и, не доезжая трех километров до дома, она поставила машину на обочину и достала из коробки ружье.С четверть часа ушло у нее на разглядывание ружья и на чтение данной ей инструкции, как пользоваться им, потом она зарядила его. Положив ружье на заднее сиденье дулом, направленным на правую дверцу, она тронулась с места и поехала теперь гораздо медленнее, часто и осторожно оглядываясь, опасаясь как бы случайный толчок не спровоцировал случайный выстрел.В доме никого не было. Она заперла обе двери гаража на купленные замки, потом вошла в дом через кухню, прошла по коридору и вернулась в гараж через внутреннюю дверь, чтобы забрать ружье. Не зная, что с ним делать дальше, она положила его на диван в гостиной.Потом посмотрела на телефон, но он молчал. Глава 2 Ночью после двух часов зазвонил телефон, она спала в кровати. У нее было два аппарата: один стоял в гостиной, другой на ночном столике у ее изголовья. Она сняла трубку после первого же звонка и сказала:— Алло!Раздался голос Паркера:— Это я. Как дела?— Очень хорошо. А у тебя?— Никаких посещений?— Никого, — ответила она.Из гостиной доносилось потрескивание догорающих в камине поленьев.— Ты скоро вернешься?— Мой друг умер от хронической болезни. Очень болезненной.Его голос был плоским и равнодушным.Ей понадобилась секунда, чтобы понять, что он хотел этим сказать. И когда до нее дошел смысл сказанного, это ей совсем не понравилось.— О! — только и смогла произнести она. Она знала, какая просьба за этим последует, и попыталась воспротивиться этому.Она была права. Он сказал:— Ты должна на день или два взять отпуск. Поезжай в Нью-Йорк и немного развлекись.Ее снова охватило возмущение, но она сжала челюсти.— Я не хочу покидать дом.— Но ведь это серьезно.Его голос не выражал сильных эмоций, он только стал более жестким и настойчивым, но теперь ее это мало трогало.— Я тоже говорю серьезно!Оглядевшись кругом, чтобы найти что-нибудь, чтобы убедить его в сказанном, она прибавила:— Завтра я куплю собаку.Она ничего подобного не собиралась делать, но, может быть, иметь пса будет неплохо: он будет составлять ей компанию во время отлучек Паркера.— Я говорю тебе об этой ночи, — сказал Паркер.— Со мной ничего не случится. Я выходила и купила себе ружье.Она не собиралась говорить ему об этом: во всяком случае, не раньше того, как он вернется.На другом конце провода наступило молчание, и она поняла, что покупка ружья убедила его не больше, чем собака, и что он подыскивал аргумент, чтобы убедить ее переменить решение. Но он довольствовался тем, что сказал только:— Я действительно считаю, что ты должна уехать. Это серьезнее, чем ты думаешь.Ей не хотелось больше слышать об этом.— Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Но ты не знаешь, что этот дом значит для меня. Я не могу покинуть его, ведь я только недавно в нем устроилась. Меня отсюда никто не прогонит. Это мой дом.Ей показалось, что она слишком откровенно высказала ему свои сокровенные мысли, это было противно ее натуре. И она была просто испугана, задавая себе вопрос, что он может вывести из ее слов, и на этот раз молчание продолжалось дольше, и она нарушила его немного дрожащим голосом:— Алло! Ты слушаешь меня?— Да.Он сказал это отсутствующим голосом, потом опять наступило молчание, и, когда он снова заговорил, его голос стал однотонным.— Ты должна немедленно собрать все мои вещи и вынести их из дома. Положи их в один из пустых соседних домов. Но повторяю: сделай это немедленно, не дожидаясь завтрашнего утра.— У тебя не так много вещей, — ответила она, оглядывая слабо освещенную спальню. Она увидела пару туфель на полу около открытого шкафа.— Тем лучше, это не займет много времени. Если придут люди и будут спрашивать меня, то ты не должна ничего сообщать им. Понятно? И не оказывай им никакого сопротивления.— А что же мне говорить?— Скажи им, что ты только передаешь известия и послания, что ты видишь меня только два или три раза в год, что я плачу тебе за это. Ты им скажешь, что каждый раз, когда для меня приходит сообщение, ты звонишь в отель “Вилмингтон” в Нью-Йорке и там оставляешь послание для меня, на имя Эдварда Латана. Ты хорошо поняла?— Да, но что это...— Повтори мне имена.Она не запомнила имена, не зная, как это важно.— Это важно? — спросила она.— Да. Эти имена ты должна им сообщить.— Отель “Вилмингтон”, — сказала она, пытаясь вспомнить. — Эдвард... Прости меня, забыла.— Латан. Эдвард Латан.— Эдвард Латан. Это все?— Не серди их, они очень опасны.Такое простое заявление заставило ее поверить, что дело очень серьезное.— Я умею играть в маленьких мышек, — сказала она, вспоминая, как ей приходилось иногда выкручиваться из положений, поэтому считая себя достаточно умной для этого.— Отлично, — сказал он. — Я вернусь, как только смогу. Это было надеждой, таким образом он давал ей понять свою нежность.— Я знаю.— Сразу же унеси мои вещи.— Обещаю.Она услышала щелчок, когда он повесил трубку, но она еще какое-то время держала трубку, потом положила ее.Вынести его вещи. Было уже за два часа ночи, она нехотя легла спать, и у нее было сильное искушение отложить все до завтра. Но она верила тому, что сказали ему люди, которые разыскивали его, и она верила ему, знала, что он правильно рассчитал все, что ей следовало делать и говорить. Приготовиться к их визиту. Она прислушалась к голосу разума и встала, зажгла свет и вынула чемодан из шкафа.Одного чемодана было достаточно, и на сбор вещей ушло четверть часа. Потом она накинула поверх ночной рубашки плащ и потащила чемодан на кухню, потом на крыльцо.Было очень темно, небо было покрыто тучами, и луны не было. Она на минуту задержалась на дорожке, поставила чемодан и вернулась в дом, взяла электрический фонарь в ящике на кухне.Он велел отнести вещи в пустой дом. По обе стороны дороги были пустые дома. Почему бы не положить вещи в один из них? Она направила луч фонаря направо, потом налево и выбрала дом слева, потому что ей показалось, что по дороге к нему было меньше деревьев и кустарников.Она оставила чемодан около двери, выходящей к озеру, обошла весь дом, толкнулась во все двери и окна, которые оказались запертыми. Наконец она разбила окно, которое выходило на противоположную сторону, а не на ее дом, просунула руку, откинула щеколду, потом подняла оконную раму и влезла. Электричество было выключено, и она, освещая дорогу фонариком, дошла до входной двери, отодвинула засовы, открыла и внесла чемодан. Шкаф в спальной комнате показался ей подходящим местом. Потом она вышла через дверь, но не смогла ее запереть, и вернулась к себе. После чего старательно заперла свою входную дверь. Глава 3 Ни одна из собак ей не нравилась. Была суббота, и все лавки, торгующие животными, были закрыты. Выбор Клер был ограничен теми, о которых были помещены анонсы в городской газете воскресенья.Три собаки, о которых говорилось в анонсах, были взрослыми. Клер позвонила их хозяевам, и ей показалось, что возможно кто-нибудь ей подойдет. Около полудня Клер в синем “бьюике” поехала посмотреть собак, но ни одна не показалась ей подходящей. Очень недовольная и в дурном настроении из-за впустую потерянного времени и того, что ей не удалось найти то, что ей было нужно, она вернулась домой, где вид двери гаража, запертой на висячий замок, еще ухудшил ее настроение.Проблема состояла в том, что дверь нельзя было отпереть или запереть на ключ снаружи. Это было очень неудобно. Рано или поздно они будут вынуждены устроить металлическую дверь-занавес, но, к сожалению, было невозможно иметь хороший замок с обеих сторон.Она отперла замок, потом отодвинула засов, ввела “бьюик”, вышла, заперла замки, задвинула засовы и направилась к входной двери, нарочито шумно заставляя трещать гравий под ее ногами. Другой ключ позволил ей открыть входную дверь, и она вошла.Единственная вещь, которая угнетала ее в жизни, было молчание. Встав сегодня утром, она отнесла радио в кухню, и первое, что она сделала, это включила его. Потом она поставила на огонь воду для чая. В одной из скандинавских стран передавали музыкальную программу, и она с удовольствием слушала ее.В ожидании пока закипит вода для чая, она съела пирожное. Основной ее едой в течение дня был плотный обед, в остальное время она ела всего понемногу, что попадалось ей под руку.Она налила себе чашку чая и хотела отнести ее в гостиную, когда, проходя по коридору мимо открытой двери в спальню, она краем глаза увидела, что на ее кровати лежал на спине мужчина и спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17